Человек в поиске смысла

С точки зрения философии вопрос о смысле жизни равнозначен вопросу о месте человека в Мире. Этот смысл задан миссией человека в Мире. Но философская постановка вопроса не вполне тождественна поиску смысла жизни, который осуществляет каждый отдельный человек. Жизнь “всегда-моя” и это означает, что она прежде всего пере-живается каждым как неповторимое мировое событие - личностный универсум. Поэтому “найти смысл” можно только заняв определенную позицию внутри этого универсума[33]. Формальным признаком такой позиции является возможность обозрения всего универсума, благодаря чему достигается пере-живание единства и целостности своей жизни [во времени]. Напротив, утрата смысла жизни, опять же с формальной стороны, непременно сопровождается (а может быть - порождается) деструкцией универсума, сужением временного горизонта[34].

Таким образом, если жизнь имеет смысл, то это просто значит, что она осмыслена или целиком осознанна. Или: каким образом человек о-смысляет свою жизнь - точно таким же образом он ей и придает смысл. Если жизнь имеет смысл это просто значит, что она осмыслена. Какова общая стратегия осознавания своего бытия?

Философия как рефлексивное предприятие не способна непосредственного и радикально решить личностную проблему смысла жизни - её задача указать ориентиры, которые личность может (если хочет) взять во внимание.

Таким ориентиром, прежде всего, является установление онтологического характера вопроса о смысле жизни, т.е. человек не волен - решать ему этот вопрос или не решать. Этот вопрос навязан ему его “исторической природой”. (Человек вынужден думать о смысле, поскольку мысль принадлежит Бытию, а Смысл это модус Бытия .)

Во-вторых. Поиск смысла жизни как стремление установить единство и целостность своей жизни структурно аналогичен философскому интеллектуально-рефлексивному поиску единства и целостности мира. Эта аналогия позволяет философское решение вопроса о месте человека в мире (миссию человека) использовать в качестве модели смысловой реконструкции собственной жизни.

В-третьих. Смысл “по определению” есть принадлежность целому . Отсюда - стратегия поиска смысла жизни состоит в нахождении точки обзора целого.

В- четвертых. Единство личности есть результат успешного поиска смысла жизни. Это единство не является исходным пунктом, но результат синтеза полярных сторон жизни. Иными словами: главное в решении - найти позицию, которая не только видит полярные требования, но и каким-то образом приводит их к единству.

Таким образом, индивидуальное решение волроса о смысле жизни оказывается параллельно-соответствующим определенному философскому решению (философско-антропологическому направлению).

1) Философской концепции персонализма, отличительная черта которого - трансцендентальный подход к человеку (т.е. установление, что человек как личность принадлежит некоторому Высшему порядку) - соответствует извечный и традиционный способ решения проблемы: религиозная вера. Религиозное убеждение (даже если принять во внимание радикальную позицию психоанализа, что религия - продукт остаточного детского невроза[35]) фундаментально связана с потребностью человека ответить на вопрос: кто Я? и зачем Я? Вера в существование Высшего Я (Личности) дает человеку универсальную позицию, придающую смысл каждому акту жизни.

Современный индивид, перегруженный опытом интеллектуальной изощренности“языковых игр”, негативной свободы, ответственности, заброшенности - лишен непосредственного удовлетворения религиозной верой. (Следует просто уяснить дилемму: если вы имеете опыт современной жизни, то позиция религиозной веры не способна обеспечить его синтетическое единство. Занять позицию традиционной искренней веры - значит отказаться от практики реализации своих творческих потенций. Можно подумать над вопросом: почему рационально-творческий опыт в общем и целом отторгает людей от традиционной религии?)

Обозначим эту позицию как эсхатологическую (священную) [36].

2) Человек может видеть смысл своей жизни в служении идее или идеологии, государству, семье, своему профессиональному делу и т.п. В этом случае смысл имеет форму долга или “земной бескорыстной любви”. Структура связывания в целое различных жизненных актов (способ их о-смысления) обеспечивается предметом служения или любви[37]. Данный предмет становится для человека объектом заботы или ответственного отношения.

Данная позиция, которая достаточно широко распространена в обыденности, соответствует философским конструкциям экзистенциализма (понятия заботы (Хайдеггер) и ответственности (Сартр) утверждены в нем в качестве фундаментальных структур человеческой реальности.) Экзистенциализм потому и получил распостранение, что он соответствует опыту современного индивида, но опыту в конечном итоге - трагичному.

Довольно часто человек оказывается в экзистенциальной пустоте, когда он не может реализовать свою потребность в смысле, поскольку у него не оказалось предмета служения или любви. Жизнь кажется (а может быть и фактически становится) абсурдной. Этот жизненный вариант также стал темой экзистенциальной аналитики (особенно в творчестве А.Камю[38]). Суть идеи состоит в том, что для жизни невозможно найти никаких оснований, следовательно, рациональный поиск смысла Абсурден и нужно брать жизнь такой, какая она есть в непосредственной подлинности переживания.

Обозначим этот подход как телеологический[39].

3) Человек видит смысл жизни в достижении своих собственных целей или желаний, в реализации своей воли (к власти, к успеху, к наслаждению). Цель образует центр притяжения всех совершаемых действий и их субъективных смыслов. В отличие от предметноориентированной структуры служения - данная позиция является субъектноориентированной.

В принципе данная позиция способна выполнить свою смыслосозидающую задачу, но до тех пор и постольку, поскольку цели (желания) реализуются. К собственным свойствам желаний (волений) относится то, что они никогда не выполняют своей задачи до конца - ни с точки зрения времени (человек перестает желать того, что только что страстно жаждал), ни с точки зрения масштаба (в вожделеющем индивиде всегда умещается множество противоречащих друг другу желаний). Иными словами Желание не способно выступают устойчивым центром обозрения (осмысления) личностного универсума[40].

Философская критика данной жизненной позиции развернута в структурализме, который прежде всего показывает, что индивид вовсе не является субъектом собственных Желаний, напротив - в случае желания он выступает агентом бессознательных сил или потребностей. Сколько бы человек не пытался удовлетворить эти силы - сделать это не удастся. Путь желания - путь непрерывных жертвоприношений, последней из которых оказывается сама жизнь.

Реконструкцию опыта целеполагания желаний назовем археологической [41].

Еще раз подчеркну, что теоретически проблема смысла жизни состоит в способе осмысления личностного универсума. Поскольку человек есть (или помимо всего прочего - есть) сознательное существо, то легко предположить, что у него есть тотальная потребность жить осознанно. В свете этой фактичности философия ставит вопрос: каковы условия возможности сознательного (осмысленного) бытия? Для ответа на поставленный вопрос обычный опыт смыслообразования должен быть реконструирован, т.е. сначала редуцирован до своей элементарной первичной формы (феномена), а затем выявлена структура объединения таких форм в фигуру реального опыта.

Элементарной формой сознательного бытия является отношение человека к своему собственному произведению[42]. Формула выглядит следующим образом: “Человек видит себя как сознательное существо только в зеркале своего собственного произведения или творения”. События мысли, сознания, личности совершаются в виртуальном пространстве между Я и его произведением, ближашим из которых является собственное человеческое тело[43].

Творить, создавать произведения и жить о-смысленно есть разные аспекты одного и того же процесса. Человек понимает смысл происходящего (осознает его) в меру своего творческого участия. В строгом значении - большая часть того, что производится людьми не является их творениями, ибо создано по уже существующим социальным меркам. Но трудно представить, чтобы в произведении, которое человек может назвать своим (“моя фраза”, “мой поступок” и пр.) - совсем не было творческого начала. Проблема сознательного самоосуществления это во многом проблема "величины зеркала", т.е. того, насколько произведение воплощает полноту и целостность сознания (духа) данного субъекта. В том-то и состоит недостаточность речевых актов - этих "малых творческих форм", что они не могут воплотить всю человеческую самость. Именно поэтому лишь великое творчество ( в том числе и великое творчество любви) способно удовлетворить потребность человека в о-смысленном бытии.

Следовательно, каждый человек знаком с принципом осмысленного бытия, но не каждый имеет способности или возможности осуществить этот принцип полностью. Отсюда часто используемый выход: деструкция окружающего как негативная манифестация человеческой творческой самости. Ведь и деструктивная личность видит себя в зеркале своего произведения, т.е. квазиосуществляет себя.

В целом смысл человеческого бытия может быть раскрыт посредством идеи творчества[44]. Измена этому своему предназначению (отказ от творчества как принципа сознательного бытия) переживается человеком как тягостное состояние. Без-смысленность не есть человеческое состояние и эта истина дана каждому человеку непосредственно. (На что и указуют множество психических и психиатрических фактов)[45].

Для понимания большинства мотивов человеческих поступков вполне возможно осуществить "редукцию к смыслу". Стремиться ли человек к наслаждениям, является ли власть его целью, осуществляет ли он деструкцию окружающего мира - человек всегда стремится создать свое произведение, ибо только оно конституирует индивида как субъекта мысли, власти, наслаждения.

Таким образом, человек находится в поиске смысла не только и не столько тогда, когда он размышляет над этим вопросом. Он ищет его каждым сознательным шагом - усилием быть. Это усилие состоит в том, чтобы удержать себя в Смысле, т.е. в целостности или самоидентичности своего бытия. Понятно, что усилия многих чтобы быть заканчиваются неудачей.

Современная эпоха, в силу того, что она сосредоточивает людей на стремлении к новизне (формальной стороне творчества) содержит великий риск. Поскольку все стремятся творчески заявить о себе, то это оборачивается либо невозможностью воплотить себя в своем творческом произведении сколько-нибудь полно, либо формализацией творчества до голой новизны.

ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ

(Человек в поисках прекрасного)