Структурная антропология

Если экзистенциализм видел свою опору в очевидностях сознания, в осознанных переживаниях субъекта, персонализм - в духовном опыте личности, то такой опорой для структурализма является бессознательное.

Если экзистенциальное переживание невыразимо научным языком, для него более адекватен образный художественный язык, то бессознательное, будучи объективным и определяющим для сознательного - доступно именно научному методу познания[29].

Структуры бессознательного не даны непосредственному восприятию, для их обнаружения необходимо проделать работу подобную работе археолога (почему структуралистский подход еще называют "археологией субъекта"). Когда "человек возник как позитивный образ в поле знания, все былые привилегии рефлексивного познания - мысли, мыслящей самое себя, - должны были исчезнуть; и, однако, объективному мышлению была дана тем самым возможность охватить человека в его целостности - с риском обнаружить как раз то, что никогда не могло быть дано ни человеческой рефлексии, ни даже человеческому сознанию вообще, - скрытые механизмы, безликие причинности, весь тот теневой мир, который так или иначе называется бессознательным" [30].

Каким же образом эти бессознательные структуры ("немыслимое") можно фиксировать?

При всех концептуальных различиях, характерных для позиций Лакана и Делеза, Леви-Стросса и Барта, Фуко и Деррида и др., их принципиально объединяет аналогия структур бессознательного со структурами языка (языка в самом широком понимании как системы означающего, системы знаков и пр.) [31]. Зависимость между тремя объективностями: структурой, бессознательным, языком, - и позволяет познать человеческое бытие.

Структурная антропология устанавливает непосредственную зависимость - минуя инстанцию сознания - между структурами бессознательного и социальными нормами поведения, культурными формами человеческого бытия, ориентирами и ценностями жизни, т.е. некоторыми конечными формами жизни. Не случайно М.Фуко называет такую эпистему познания человека "Аналитикой конечного человеческого бытия" (Ср. с "Аналитикой Dasein").

Со структурной антропологией связан один принципиальный философский парадокс. Человек остается живой фигурой философского познания лишь до тех пор, пока этой фигуре (как логическому субъекту) приписываются отдельные свойства. Как только мы попытаемся человека познать многосторонне (а это и значит познать структуру его бытия) - живая человеческая фигура теряет свою плотность, человек исчезает. "В наши дни мыслить можно лишь в пустом пространстве, где уже нет человека" [Фуко]. Идея “конца человека”, действительно, характерна для современной философии . Дело здесь заключается в том, что позиция современной антропологии децентрирована относительно субъекта, центр структуры человеческого бытия лежит вне самого живого человека. Структуралисты этим центром полагают бессознательное, систематическая антропология - духовную инстанцию или предметную деятельность и пр.

Т.о. в структурной антропологии человеческое бытие предстает как совокупность отсылок (системы означающих) к чему то иному, что самим человеком не является.

Позиция структуралистской традиции еще более радикальна, чем в экзистенциализме. "В отличие от Сартра, для которого существование идет "первым", здесь сущность не приходит никогда"... " Нет такой сущности человека, посредством которой можно было бы определить или заключить, каким образом этой "человек" должен жить, иметь свои права, свою политику, свою этику ... для нас (на "Западе") такая сущность действительно просто исчезла...". [32]. Хорошей иллюстрацией человеческого бытия становится образ экспозиции. Быть человеком - значит быть выставленным, показанным, быть положенным "вовне".

* * *

Представленные антропологические позиции крупных современных философов являются лишь малой частью палитры воззрений на человека. Но и этой малой части было достаточно, чтобы показать насколько различными являются интерпретации человеческого бытия. Можно ли в свете этого положения вещей говорить о каком-то единстве проблемы человека в современной философии? И действительно, не только интерес к человеческому бытию объединяет философию современности, но и ряд существенно общих положений. Вопрос же различий во многом остается проблемой различия терминологии и стилистики.

По-видимому все философы были бы согласны с тем, что человеческое бытие феноменально, т.е. оно демонстрирует некоторые "первопринципы" мироздания.

Во-вторых, что человек это есть пограничное существо. Пограничность может трактоваться в виде двойственности, антиномичности, противоречивости или множественности его бытия.

В-третьих, что человеческое существо обладает особым атрибутом, выражаемом в способности не иметь никаких заранее заданных свойств. Эту способность можно обозначить как ОТКРЫТОСТЬ и далее интерпретировать диаметрально противоположным образом: как сущность человека (видя например, в разуме ни что иное как открытость миру) или как отсутствие сущности. Возможность различных интерпретаций "открытости" (и в целом человеческого бытия) не мнение того или иного мыслителя, но выражение онтологической структуры этого бытия.