Глава 5. Тема любви в немецкой классической философии

§ 1. Иммануил Кант — основоположник немецкой классической философии — считал, что любовь и уважение являются главными обязанностями людей по отношению друг к другу. Вместе с тем Кант утверждал, что человек «по природе зол». Как согласуются между собой эти два суждения?

Человек двойствен. Он принадлежит, по мнению Канта, одновременно двум мирам: миру природы и миру разума. Как природное существо (т. е. как живой организм) человек не свободен от неумолимых законов природы, но как носитель разума человек обладает свободой выбора поступков.

¹⁶ Сковорода Г. Сочинения. Т. 1. С. 286.

ЛЮБОВЬ 153

Если бы мы подчинялись только своим природным влечениям, т. е. стремились к чувственным удовольствиям, жизнь была бы хаотическим разгулом страстей — каждое существо беспокоилось бы только о своем удовольствии. Действия таких существ не добры и не злы — они вне морали. Но поскольку мы обладаем разумом и свободой выбора поступков (а разумный выбор подчас идет вразрез с чувствами приятного или неприятного), мы морально ответственны за свое поведение.

Хотя «по природе» человек «зол», его собственный разум говорит ему о необходимости следовать сверхприродным требованиям долга, в том числе обязанностям любви и уважения.

Возникает вопрос: разве можно любить кого-нибудь «по долгу», а не по «естественному чувству»? Говоря о любви как о долге, Кант подразумевает в данном случае не чувство, а общий принцип, полагаемый разумом. «Любовь, — писал он, — мы понимаем здесь не как чувство <…>, т. е. не как удовольствие от совершенства других людей, и не как любовь-симпатию <...>; любовь должна мыслиться как максима благоволения (практическая), имеющая своим следствием благодеяние» ¹⁷. Делать добро людям мы способны независимо от того, любим мы их или нет; разум велит делать добро даже в том случае, если бы жизнь привела нас к «открытию», что род человеческий не достоин любви.

Благоволение, по Канту, — это «удовольствие» от счастья (благополучия) других. Благодеяние совершается не из расчета на «ответную услугу». Хотя некоторая «компенсация» за благодеяние все же совершенно необходима. Ею должна быть благодарность того, кому благодеяние оказано; это — «священный долг», «нарушение которого (как позорный пример) может в самом принципе уничтожить моральный мотив благодеяния» ¹⁸.

—————————

¹⁷ Кант И. Сочинения: В 6 т. М., 1965. Т. 4. Ч. 2. С. 389. Что такое максима? — Кант различает среди нравственных принципов 1) «императивы» — общезначимые (значимые для всех) принципы и 2) «максимы» — личные принципы человека.

¹⁸ Кант И. Трактаты и письма. М., 1980. С. 78.

154 Раздел 5

Не следует видеть в Канте сухого рационалиста, отрицающего в любви чувственное начало. Он вполне осознает, что человек убого делает то, что не любит сердцем; человек всегда готов каким-нибудь образом увернуться от исполнения «долга», продиктованного одним лишь разумом. Кант полагает, что любовь коренится не только в разуме (это лишь один ее источник), но и в чувстве.

Долг любви не является для человека результатом чисто логических «вычислений». В нем таится также и сила аффекта, неосознаваемых «темных представлений». В основании любви есть животное чувство, преобразованное в высший элемент культуры. То половое влечение, которое одинаково присуще человеку и животным, у человека способно быть более длительным и интенсивным благодаря воображению. Животное, движимое только половым инстинктом, довольно скоро достигает пресыщения. Человеческое воображение способно поддерживать эмоцию, — умерять и одновременно увеличивать ее продолжительность: чем больше предмет чувства удален, тем больше работы для воображения и тем продолжительнее эмоция. Отказ от чисто животного удовлетворения, ведущего к пресыщению, и «был, — по мнению Канта, — тем волшебным средством, превратившим чисто чувственное влечение в идеальное, животную потребность — в любовь, ощущение, просто приятное, — в понимание красоты сначала в человеке, а затем и в природе» ¹⁹.

§ 2. Гегель (Hegel, 1770–1831) в ранних работах писал о любви в связи со своим интересом к проблемам религии. В работе «Дух христианства и его судьба» Гегель спорит с Кантом, который считал евангельскую заповедь «люби ближнего, как самого себя» идеалом, к которому нужно стремиться, но который не может быть вполне осуществлен человеком, ведь он, как всякое живое существо, подвержен желаниям и склонностям, не согласующимся с моральным законом. Гегель же полагал, что Христос в Нагорной проповеди показал решение проблемы соединения «склонности с законом, благодаря чему

—————————-

¹⁹ Кант И. Трактаты и письма. С. 47.

ЛЮБОВЬ 155

последний теряет свою форму закона... Совпадение склонности с законом заключается в том, что закон и склонность перестают отличаться друг от друга... Это совпадение есть жизнь, а в качестве отношения различных — любовь...» ²⁰

По мнению Гегеля, нелепо говорить о любви к людям «вообще» — к тем, кого мы не знаем. Невозможно любить всего лишь мысленное. Любовь к ближнему — это любовь к тем, с кем мы вступаем в отношения, с кем имеем дело чувственно. Так же и любовь к Богу возможна лишь тогда, когда он обретает в нашем представлении форму существа, которому можно поклоняться и которое этого достойно. Человеческое стремление к религии есть «потребность силой фантазии соединить в прекрасном, в Боге, субъективное и объективное, чувство и его стремление к предметности...» ²¹

В любви к ближнему идеалом нравственных связей Гегелю представляются отношения между братом и сестрой. Это — «беспримесное нравственное отношение», вершина нравственных связей внутри семьи.

В «Лекциях по эстетике», написанных в период творческой зрелости, Гегель особо выделяет подлинную «земную» любовь, отличая ее и от гедонистической любви (выше которой, по мнению Гегеля, не могли подняться люди античной эпохи), и от религиозной. Эта любовь проникнута духом рыцарского служения. Человек забывает себя ради другого, но благодаря другому вновь находит себя, однако уже не прежнего, а нового, безмерно обогащенного. «Потеря своего сознания в другом, видимость бескорыстия и отсутствие эгоизма, благодаря чему субъект впервые снова находит себя и приобретает начало самостоятельности; самозабвение, когда любящий живет не для себя и заботится не о себе, находит корни своего существования в другом и все же в этом другом всецело наслаждается самим собою, — это и составляет бесконечность любви...» ²² В этом небольшом фрагменте гегелевская диалектика (отрицание отрицания, синтез тезиса и антитезиса) блестяще проявля-

—————————-

²⁰ Гегель Г. В. Ф. Философия религии: В 2 т. М., 1976. Т. 1. С. 109–110.

²¹ Там же. Т.2. С. 182.

²² Гегель. Эстетика: В 4 т. М., 1969. Т. 2. С. 275–276.

156 Раздел 5

ет себя при анализе такого деликатного предмета, как феномен любви.