Тема IV. Проблемы исторического выбора в начале XX века

ЛЕКЦИЯ 1. ИСТОКИ И НАЧАЛО РЕВОЛЮЦИИ 1905—1907гг.

Рывок вперед и нарастание противоречий

В ходе реформ начался сначала медленный, а затем более быстрый разгон экономического маховика. Но происходил он противоречиво, что связано с наличием двух разных укладов. Западного типа уклад («цивилизация») получил возможности для интенсивного роста. Причем развитие происходило в формах, адекватных Европе того времени. Уже к концу XIX в. определилась отраслевая структура российской промышленности. Характерно, что ведущую роль играли крупные механизированные предприятия. Они давали 85% стоимости промышленной продукции. Не позднее середины 90-х годов XIX в. завершился промышленный переворот, то есть переход к фабрично-заводскому производству. Не случайно сказано так неопределенно: не позднее середины 90-х годов. Дело в том, что о рубеже завершения промышленного переворота ведутся длительные споры. Разброс мнений значителен: с начала 70-х до середины 90-х годов XIX в. Учитывая это, дается крайний рубеж. В отраслевой структуре России была высока доля отраслей, производящих средства производства (эта особенность сложилась при поддержке государства) — 40%, что выше, чем в странах Западной Европы того времени. Зато благодаря этому Россия сразу, уже в конце XIX в., перешла к индустриализации. Но одновременно: утяжеленная структура экономики сдерживала оборачиваемость капиталов, требовала постоянно колоссальных инвестиций.

Формировались структуры, характерные для развитых стран: финансовый капитал, развитая банковская система, акционерные общества и т.д. Шло формирование социально-классовой структуры, характерной для западного общества, складывался всероссийский рынок.

Чем динамичнее развивался западный уклад, тем острее становились социально-классовые противоречия, нарастала классовая борьба в формах, характерных для фабрично-заводской стадии. Уже в 70-е годы XIX в. прошли первые стачки. Классовая борьба носила разрушительный характер, хотя и не была масштабной. Причины заключались в том, что в условиях самодержавия существовали жесточайшие формы эксплуатации, тяжелейшие условия труда и быта. Московский врач А. Рудаков писал: «фабрики... в том виде, в каком они существуют сейчас, теперь служат великими лабораториями вырождения человека». Рабочие в основном рекрутировались из крестьян, которые приносили в город, на завод общинную психологию, приоритет коллективизма, антисобственнические настроения. Черты западного урбанизированного рабочего: индивидуализм, участие в жесткой конкуренции, стремление к личному благосостоянию — не были характерны для российских рабочих того времени.

Хотя развитие западного уклада шло динамично (в начале XX в. Россия давала 5% мирового промышленного производства), оно шло деформированно. Западный уклад развивался под жестким контролем деспотического государства. Соответствующего механизма разрешения социально-классовых противоречий, то есть западного типа общественной организации не было. В результате противоречия занялись внутрь путем репрессий, контроля, подавления личности.

Быстрое развитие западного уклада вело к формированию гражданского общества, горизонтальных связей, появлению политических течений и партий, объединений по профессиям. В самой системе власти произошли некоторые изменения: появилось местное, выборное самоуправление, независимый суд. Власть больше опиралась на общественное мнение (особые совещания, комиссии по подготовке реформ и т. п.). Однако этого было недостаточно.

Таким образом, первая группа противоречий формировалась в западном укладе. В России рынок развивался, а механизма разрешения порождаемых им противоречий на основ гражданского согласия не было. Следовательно, само по себе развитие западного уклада порождало необходимость изменения системы власти. В этом были заинтересованы все, кто связан с западным укладом: от буржуазии до рабочего, включая интеллигенцию.

В этой же группе противоречий следует рассматривать стремление западных районов империи к автономии (Финляндия, Польша). К самостоятельности стремились те части государства, которые были развитыми и могли решать свои проблемы сами.

Если в западном укладе шел, пусть неровный, противоречивый, но интенсивный рост, то в «почве» — застой, стагнация. В сельском хозяйстве было занято 75% населения страны (около 94 млн.). «Почва» медленно втягивалась в рыночные отношения. Складывался рынок зерна, технических культур, продуктов животноводства. Но все же рыночного типа структуры в сельском хозяйстве были очень слабы. Преобладал традиционный уклад. Искусственная его консервация на основе крестьянских реформ 60-х годов XIX в. создала большие трудности.

Надежда на то, что община предотвратит пролетаризацию деревни, ее дифференциацию не оправдала себя. Несмотря на жесткие рамки, дифференциация внутри общинного крестьянства шла. Выделялся слой зажиточных крестьян, которые имели высокопродуктивное хозяйство, связанное с рынком. На покупку крестьянами земли, у частных владельцев с 1863 по 1910 г. истрачено 1,9 млрд. руб. За аренду земли крестьяне выплачивали в конце XIX в. 150 млн. руб., а в начале XX в. — 200—250 млн. руб. в год. Крестьяне арендовали 20 млн. десятин земли у помещиков.

Однако в целом крестьянская община нищала, шла выкачка средств для индустриализации через выкупные платежи, налоги, разницу в ценах на промышленные и сельскохозяйственные товары. По мере усиления экономического гнета, не ставшего слабее после реформ 60-х годов XIX в., по мере усиления разлагающего влияния товарного хозяйства, община стремилась активнее защищать свои ценности. В Нечерноземной России община перешла от распределения земли по числу работников, к более уравнительному распределению по числу едоков. Территориальная сельская община была гибким организмом, чутко реагировавшим на изменения социально-политических условий. Она не могла не считаться с государственным или помещичьим нажимом, но в то же время постоянно решала вопросы в интересах крестьян, распределяя обязательные повинности удобным для данных условий способом. Характерно, что даже в крепостной России рачительные помещики инструктировали своих управителей «поступать во всем так, как крестьяне обычай имеют свой хлеб возделывать».

Особенно остро на рубеже XIX—XX вв. стоял земельный вопрос. Община в соответствии с крестьянскими реформами получила определенный земельный фонд. который не подлежал отчуждению и ежегодно делился подушно между членами общины. Крестьянские семьи были большими, число душ быстро росло, а земельный фонд — тот же. Душевые наделы сокращались, становились мизерными, шло дробление земли «в пыль», остро стояла проблема выдела взрослых сыновей из больших крестьянских семей. Практикой стал выдел без земли. Значит — нищета, безземелье. По подсчетам Еврей-нова (начало XX в.), безземельные крестьяне в общине составляли от 15 до 30% ее состава. Все это накапливало взрывоопасный материал. Неурожаи конца XIX — начала XX вв., приведшие к голоду в Поволжье и на Украине, затем русско-японская война явились детонатором массового крестьянство движения: 1901 г. — 50 выступлений, 1902 г. — 340. В 1903 г. накал борьбы стал спадать, но активность оставалась высокой.

Деревня требовала — земли! Крестьяне, измученные безземельем, видели выход только в прирезке земли. Где ее взять?

Да она рядом — у помещика. Традиционное общинное сознание сохранилось, поэтому не было требований передачи земли в собственность. Крестьяне были заинтересованы в коллективном землепользовании. Община позволяла существовать, не умереть с голоду миллионам безземельных и малоземельных крестьян. Неграмотные, не имеющие какой-либо квалификации и надежды получить ее, крестьяне не стремились в город. Они не выступали против «почвы», против общины.

Требования касались только условий существования почвенного уклада, а не системы власти, которая соответствовала особенностям почвенного уклада. Крестьяне связывали решение своих проблем с этой системой власти. Антисобственнические настроения были выражены ярко. Процветающая частная собственность вызывала ненависть. Жгли помещичьи хозяйства, усадьбы крестьян-землевладельцев. В основе протеста — отрицание западного капитализма, разрушающего почвенный уклад, несущего социальную дифференциацию. Крестьяне не понимали, что передача помещичьих земель общине не решала проблему. Это могло разрядить обстановку на 5—10 лет, затем ситуация повторилась бы, но в худшем варианте. Разрушение помещичьего хозяйства лишило бы многих работы, но никогй не сделало бы богатым. Нужны были срочные меры для решения назревших проблем.

Таким образом, вторая группа противоречий складывалась в почвенном укладе и связана с необходимостью его модернизации. Сюда же примыкали проблемы регионов восточного типа, где господствовала нищета, неграмотность.

Что же предпринимало государство в лице монарха, бюрократии? Осознавалось ли нарастание кризиса? В общем, да, хотя степень остроты недооценивалась. В рядах государственной бюрократии просматривались два подхода к разрешению проблем страны. Консервативно-охранительное направление в рядах бюрократии полагало, что «в России есть все условия избежать гнета буржуазии и капитала». Эти слова консерватор В.К. Плеве сказал в 1897 г. в споре с западником С.Ю. Витте. Даже в условиях промышленного бума консерваторы пытались избежать европеизации.

Крестьянский вопрос они справедливо считали основополагающим. Сторонники самобытного, почвенного развития России, консерваторы высказывались за реформы, которые бы не затрагивали характера власти — неограниченное, опирающееся на бюрократию самодержавие, укрепляли социальную опору власти — почвенный уклад. Обособление крестьянства от процессов, происходивших в стране, установление особого порядка управления крестьянами являлось одним из важных требований. Они добивались также оздоровления общины через:

а) неприкосновенность основных форм крестьянского землевладения;

б) неотчуждаемость крестьянских надельных земель, то есть запрет на выход из общины, запрет купли-продажи.

Консерваторы были категорически против свободного оборота крестьянских земель, ссылаясь на все те же «ужасы пролетаризации». Однако отрицать реальность было нельзя. Рынок выделял из среды крестьян наиболее предприимчивых. Они разрушали общину изнутри. Предлагалось категорически запретить предприимчивым крестьянам деятельность капиталистического типа внутри общины, но разрешить крестьянам заниматься предпринимательством за пределами общины. Наиболее грозная опасность — обезземеливание. В общине накапливался взрывоопасный материал, который надо было разрядить. Как? Разрешить крестьянам уходить в город, но их слишком много, и вновь возникнут «ужасы пролетаризации». Консерваторы предлагали:

— разрешить выйти из общины и стать наемными рабочими лишь некоторым, наиболее бедным группам;

— установить предел концентрации земли в одних руках (против кулаков);

— установить предел дробления наделов (против обезземеливания).

Таким образом, предлагалось законсервировать почвенный уклад путем системы ограничительных законов. Это означало отбросить страну назад, загнать проблемы внутрь.

Что касается рабочего движения, то до революции 1905 г, консерваторы не придавали ему особого значения: фабричных рабочих мало, менее 1% населения (примерно 1 млн.). Это не многомиллионное крестьянство! По отношению к рабочим предлагались следующие меры:

— держать в строгости, репрессии;

— ввести рабочее движения в государственные рамки, поставить под контроль государства самодеятельность рабочих («полицейский или зубатовский социализм»),

Как показало будущее, это был просчет. Рабочий класс действительно был малочислен, но он был грамотен, сосредоточен в основной массе в крупных центрах и легко поддавался организации. К тому же жесточайшие формы эксплуатации вызывали крайнюю остроту рабочего вопроса.

Итак, консерваторы не предлагали ничего конструктивного. Но их влияние в рядах государственной бюрократии до осени 1905 г. было решающим. Именно бездеятельность лидеров этого направления, нежелание решать назревшие вопросы привели к революции.

Либеральное течение в рядах государственной бюрократии было малочисленным, а либерализм чиновников был умеренным. Но либералы были ближе к реальности, чем самые яркие теоретики из интеллигенции. В основе их платформы — переход на чисто западный путь развития («культурный» капитализм).

Движение к этому типу развития либералы предлагали осуществлять путем реформ с опорой на государственные структуры («государственный капитализм»). Либералы считали, что в силу специфики России капитализм мог быть совмещен с самодержавием. Введение конституционного строя до революции 1905 г. либералы от бюрократии считали опасным — общество не готово. Но некоторые свободы и гражданские права предлагали дать. Следует отметить; при таком варианте модернизации России бюрократия играла бы ведущую роль. Пропагандируя такой вариант, либералы ссылались на исторический опыт: все крупные изменения в сторону западного варианта осуществлялись бюрократией (эпоха Петра I, реформы Александра II). Либералы выступали против создания партийно-политической системы, считая, что партии никогда не смогут подняться над узко партийными интересами и не смогут защищать интересы общества, государства. Это может дать только «просвещенная» государственная бюрократия, опираясь на которую царь должен вести ¦бщество вперед В почвенном укладе они предлагали постоянный перевод крестьян на фермерский путь развития, усыновление законом личной частной собственности на землю. Наиболее яркой фигурой среди либералов-государственников был С.Ю. Витте. Он не уставал в спорах с охранителями «почвы» обличать общину как тормоз: сдерживает предприимчивость, инициативу, поощряет серость (через уравнительные принципы), лень и т.п. Он всячески пропагандировал принцип частной собственности как стимул. Часто звучали слова Артура Юнга: «Дайте человеку в собственность голую скалу и он превратит ее в цветущий сад».

Таким образом, либералы-государственники занимали конструктивные позиции, хотя и очень умеренные. Еще раз повторим: это направление в рядах государственной бюрократии было немногочисленным и до осени 1905 г., до высшей точки революции, не имело возможности реализовать свои идеи. Но благодаря деятелям именно этого направления страна вышла из революции с наименьшими потерями и вступила в полосу долгожданных реформ.

В российском государстве на вершине власти был монарх, и от него во многом зависело, как будут разрешаться противоречия. Николай II был довольно безразличен к государственным делам. Он занимался ими, но они его не интересовали. П. Врангель так оценивал личность царя: «Николай II ни точно очерченных пороков, ни ясно определенных качеств не имел. Он был безличен. Он ничего и никого не любил, ничем не дорожил...» Как человек он имел много хороших качеств; примерный семьянин, хорошо образован, скромен, приветлив. Но этого было мало, чтобы нести ответственность за судьбу огромной страны в критический момент. Что же касается его политического мировоззрения, то оно вопиюще расходилось с действительностью. Николай II был сторонником самодержавной неограниченной власти, считал ее органичной для России. Любопытно, что вера царя в то, что народ обожает своего монарха, была тем сильнее, чем меньше было для этого оснований. Он был привержен идеалам Московского царства, любил «народный» стиль, который пытался распространить на государственные учреждения. Петр I с его прозападными реформами был для него неприемлем. «Это предок, которого менее других люблю за его увлечения западной культурой и попрание всех чисто русских обычаев», — говорил Николай II. Не случайно его долгожданный сын получил имя Алексей. Тем самым Николай II подчеркивал, что он сам и его наследник будут утверждать традиции Московского царства, а не дело Петра I, сын которого — Алексей погиб в борьбе с отцом. Этим объясняется, что Николай II не шел на реформы вплоть до того момента, когда уже не было выбора.

Фактически государство в лице монарха и бюрократии не могло на этом этапе разрешить накопившиеся противоречия. Значит было неизбежно разрешение снизу.

Начало революции

В результате — социальный взрыв. 9 января 1905 г. в России началась революция. В этот день «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Петербурга», созданное священником пересыльной тюрьмы Г. Гапоном по поручению властей, организовало шествие к Зимнему дворцу. 300-тысячная демонстрация направлялась к царю, чтобы обратить внимание на нужду и безысходность жизни низших слоев. В «петиции» говорилось: «Весь народ рабочий и крестьяне отданы на произвол чиновничьего правительства, состоящего из казнокрадов и грабителей, не только совершенно не заботящихся об интересах народа, но попирающих эти интересы. Чиновничье правительство довело страну до полного разорения, навлекло на нее позорную войну и все дальше и дальше ведет Россию к гибели'». По дороге к Зимнему дворцу демонстрация была расстреляна. Воскресный день превратился в кровавый: войска открыли огонь по безоружным людям. 9 января было убито свыше одной тысячи и ранено более двух тысяч человек, в том числе дети.

Бессмысленность и жестокость расправы всколыхнули всю страну. Революционная волна поднималась все выше. В разных концах России вспыхнули стачки рабочих-Города, рабочие центры подхватили факел революции. В январе 1905 г. бастовало 440 тысяч рабочих, то есть больше, чем за предшествующие десять лет. Русских рабочих поддержал рабочий класс западных национальных регионов: Литва, Польша, Украина. Промышленные центры Кавказа также оказались в орбите революции: Баку, Батум, Тифлис, Кутаиси и т.д. Революционные настроения захватили интеллигенцию. В ответ на «кровавое воскресенье» митинги протеста проводили учителя, медики, активно выступали писатели, художники.

Мощный размах революционного движения напугал правительство. Вскоре был опубликован указ царя об организации комиссии из представителей промышленников и рабочих для урегулирования классовых взаимоотношений. Однако это были полумеры. Накал борьбы нарастал, все четче проступала политическая сторона. В первом квартале 1905 г. бастовало 810 тысяч рабочих. Из них 411 тысяч выступало под экономическими лозунгами, 399 тысяч — под политическими. Постепенно разгоралось и крестьянское движение. Оно носило стихийный характер, было направлено прежде всего против помещиков. Летом 1905 г. революция коснулась армии — оплота власти (восстание на броненосце «Потемкин»),

В советской исторической литературе было принято характеризовать революцию 1905—1907 гг. по задачам и движущим силам как буржуазно-демократическую по аналогии с революциями XVII-XIX вв. в Западной Европе. Однако это не так. Революцию 1905—1907 гг. в России нельзя рассматривать через призму только классовых интересов. Она касалась глобальных для страны проблем.

Развернувшаяся революция была первой из тех, которые представляли собой попытку снизу разрешить накопившиеся противоречия и решить проблему выбора цивилизационного пути развития. В этот период основная масса населения стояла вне политики и боролась за улучшение положения в рамках своего уклада. Рабочие требовали восьмичасового рабочего дня, повышения зарплаты, разрешения профсоюзов, введения демократии. Крестьяне боролись за охрану почвенного уклада и улучшение своего положения — отмену частной собственности на землю, ликвидацию помещичьего землевладения, предоставление права крестьянам самим устанавливать порядок владения землей.

Однако политически активная часть общества была также значительной.

От кружков — к политической партии.

Становление многопартийности

В период с 60-х до середины 90-х годов XIX в. оформился политический спектр России и началось его структурирование. В периоде середины 90-х годов XIX в. до 1905 г. появились первые партии иди организации партийного типа в основном леворадикального толка. Но особенно бурно формировалась многопартийность в России в период революции 1905—1907 гг., в условиях свободы. В деятельности и противоборстве партий находили наиболее концентрированное выражение социально-классовые интересы, потребности общественного развития. Без знания сущности тех или иных политических партий, содержания их программ, организационного устройства невозможно разобраться в сложных перипетиях российского прошлого, а также в особенностях современного политического процесса, имеющего глубокие исторические корни.

Слово «партия» имеет латинское происхождение («pars» означает часть). Политическая партия — это наиболее активная и организованная часть общественного слоя или класса, выражающая и формулирующая как его интересы, так и представления о путях развития общества. Из определения следует, что партии возникают в обществах, имеющих выраженную социально-классовую дифференциацию. Первые политические партии возникли еще в Древней Греции. Однако они далеки от современных представлений о партии. Партии в нынешнем понимании — это достаточно широкие объединения, имеющие программу, организационные принципы и построенную на их основе партийную структуру, а также массовую базу в лице голосующих за представителей партии на выборах, участвующих в мероприятиях, проводимых ею, и т.п. Такие партии возникли впервые в Европе, а затем в других частях света в эпоху буржуазных революций. Появление парламентов и парламентаризма привело к приобщению к политике через различные формы демократии широких масс людей, превратило политические партии, выражающие их коллективную волю, в основной субъект политики.

Первые политические партии в России стали возникать в 90-е годы XIX в. Сначала — в национальных районах, тяготеющих к западному типу: в Прибалтике, Польше, Белоруссии, Украине, Закавказье (армянская Дашнакцутюн, украинская Спилка, белорусская Громада и т.д.). В конце XIX — начале XX вв. появились общероссийские партии, которые отражали прежде всего интересы русских, поскольку они составляли значительную часть населения (43%); Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП), партия социалистов-революционеров (ПСР). В районах, тяготеющих к восточному типу, политические партии стали появляться в 1913 г. и были исламскими.

Особенно бурно партийно-политические структуры возникали в период революции 1905—1907 гг. Именно в эти годы сложилась российская многопартийность. К 1906 г. в России было около 50 партий (большая часть действовала в национальных районах). Появление в политической системе России элементов парламентаризма (Государственная Дума и Государственный Совет) повысило роль и значение политических партий в жизни страны.

Находясь между такими мощными центрами цивилизационного притяжения как Запад и Восток, Россия демонстрировала особый путь развития, многоукладность. В связи с этим в стране формировались своеобразные общественные идеалы. Со спецификой страны связано наличие в политическом спектре секторов, которые не имели аналогов ни в западной, ни в восточной политической культуре.

Наиболее мощные политические партии не носили выраженного классового характера, а защищали определенны тип развития, собирая под свои знамена всех стороннике этого пути, к каким бы классам и слоям они не принадлежали. Общероссийские партии четко делились по цивилизационным предпочтениям.

Рассмотрим наиболее крупные партии общероссийское значения в соответствии с магистральными политическиму направлениями.

Консервативно-охранительное направление

Партии и организации этого направления выросли из помещичьих организаций, возникших на рубеже XIX—XX вв. Деятельность разрозненных кружков носила первоначально сословно-дворянскую, а не политическую окраску, они были более похожи на клубы, объединявшие идейных сторонников самодержавия. Вплоть до 1905 г. эти организации продолжали оставаться салонными кружками с социально-однородным составом, мало чем отличающимся от корпоративных дворянских организаций. Политические партии рассматривались в таких кружках как чуждое России явление, связанное с парламентским строем западных стран. Практической необходимости в создании политической организации, защищающей самодержавную власть как идеал общественного устройства, не ощущалось до конца XIX в. Первая организация охранительного направления, преследующая политические цели, появилась в 1900 г. в Петербурге — «Русское собрание». Его социальный состав был разнообразным: знатные дворяне, крупные чиновники, военные, некоторые деятели искусства. Эта организация декларировала просветительские цели, но с первых шагов зарекомендовала себя в качестве идейного вдохновителя крайне правого, охранительного крыла в политическом спектре России. Консолидация сил и образование партий в этом секторе происходило уже в условиях первой российской революции. Объединяющим фактором служила идея, выраженная знаменитой уваровской формулой: «Православие, самодержавие, народность». Эти организации проповедовали великодержавный шовинизм. Их обобщенное название — черносотенство.

Термин «черная сотня» широко вошел в политический обиход в начале XX в. Однако родился он давно. Во времена {Московского царства «черной сотней» называлось тяглое население. Именно «черная сотня» явилась опорой Минина и Пожарского, собравших народное ополчение для спасения Москвы и России. Теперь это название было применено к организациям консервативно-охранительного толка. _.

Бросается в глаза антизападность черносотенства. Общепринятым в черносотенной среде был тезис о загнивании Запада. О западных странах писали следующее: «...Они давно уже умерли, разлагаются и издают невыносимое зловоние и скоро, скоро совсем разрушатся». Научные и технические достижения не отрицались, но европейская цивилизация объявлялась несовершенной, прогресс немедленно оборачивался, по их мнению, потерей духовности. Социально-экономическая отсталость России возводилась в культ, воспевалась почвенная патриархальность. Одесское отделение Союза русского народа (СРН) в секретном письме Николаю II писало: «Светлое будущее России не в грязи европейского парламентаризма, а в русском самодержавии, опирающемся на народные массы и на совет выборных деловых людей, а не на интриганов». Ругательски ругали буржуазию: «Русская буржуазия, не имея свежести самобытной, заразилась гнилью запада...».

Консерваторы категорически осуждали Петра I за его прозападные реформы, идеализировали Московское царство как общество социальной гармонии. Они не признавали существования капитализма, западных элементов в России, но вместе с тем подчеркивали неприкосновенность собственности, особенно земельной.

Социализм трактовался как антихристианское учение и объявлялся неприемлемой перспективой. Правые требовали охранить господствующее положение православной церкви в России, которую считали «единой, истинной, апостольской и отеческой церковью». Они высказывались за жесткий автократический порядок (неограниченное самодержавие), вели яростную борьбу с любыми формами демократического движения. Социальная база; дворянство, государственная бюрократия, военные, часть интеллигенции, часть рабочих и крестьян, приверженные общинным идеалам и считающие царизм идеалом общественного устройства.

Крупнейшей черносотенно-монархической партией являлся «Союз русского народа», созданный в ноябре 1905 г. в Петербурге. Два главных принципа лежали в основе его деятельности: объединение широких слоев общества под знаменем русского монархизма и создание боевых дружин для защиты порядка и законности, которые стали затем организаторами погромов. «Союз» провозгласил себя неклассовой, русской национальной организацией. Действительно, социальный состав «Союза» был пестрым. В руководстве преобладали представители интеллигенции, дворян-землевладельцев, духовенства. Среди рядовых членов было немало крестьян, мелкой буржуазии города, рабочих. Рабочие составляли от 0,5 до Т/о численности членов. «Союз» пользовался поддержкой царя и его окружения.

Программа «Союза» провозглашала восстановление истинно русской государственности, единение царя и народа, отказ от западного, капиталистического пути. Ее составной частью, как впрочем и вообще идеологии черносотенства, был великодержавный шовинизм: «Русской народности... принадлежит первенствующее значение в государственной жизни и государственном строительстве»'. Нерусские же народы, по мнению черносотенцев, могли участвовать в государственной жизни лишь на правах «челобитчиков».

Заметную роль среди партий и организаций консерватив-но-охрацительного направления играли также «Русский народный Союз имени Михаила Архангела», выделившийся из «Союза русского народа» в 1908 г.. Русская монархическая партия, возникшая в 1905 г., и др.

Черносотенные организации были довольно многочисленны и насчитывали в своих рядах в конце 1907 г. около 410 тысяч членов. Насилие было- неотъемлемой частью политики охранителей самодержавия. Еще на заре своего появления «черная сотня» требовала жесточайших мер для обуздания инакомыслящих. Мощными были погромы, организованные черносотенцами в октябре 1905 г. И в последующем они широко применяли насилие, активно действовали на местах бо-. евые дружины. Самая большая боевая дружина была в Одессе. Она насчитывала более 300 человек. Случались столкновения с боевыми дружинами эсеров и социал-демократов. От нападения «черных дружинников» не был застрахован никто. Дружинники нападали даже на тех рабочих, которые только, подозревались в революционных настроениях. Но предметом особой «заботы» боевиков были политические деятели либерального и революционного толка. В списке приговоренных к смерти, который имели на руках черносотенцы, значилась добрая половина членов ЦК кадетской партии, депутаты Думы — трудовики и лица, чем-либо не угодившие «черной сотне». Насилие, развязанное черносотенцами, вы»-вало возмущение и осуждение в обществе. Черносотенцы исповедовали пещерный антисемитизм. «Жидам» приписывали и социализм, и либерализм. Боевики уничтожали «иудолибералов» и «иудо-революционеров». 18 июля 1906 г. боевики «черной сотни» убили депутата Государственной Думы М. Герценштейна в Финляндии. В 1905 г. они убили большевика Н. Баумана. Волны еврейских погромов прокатывались по всей России в 1905—1907 гг., сея смерть, кровь, уничтожение, разрушение.

Десятки православных священнослужителей вдохновляли черносотенцев; епископы Евлогий, Гермоген и др. Статья 15 «Союза русского народа» гласила: «Евреи в члены союза никогда допущены быть не могут, даже в том случае, если они «примут христианство». Но как ни странно в 1911 г. при СРН в Одессе был открыт филиал — общество евреев, молящихся Богу за царя и правительство. Это показывает, что главное — найти виновника всех бед: «Кто не с нами, тот и жид». Это категория не национальная.

Черносотенное движение, его размах в ходе первой революции показали насколько мощными были консервативные силы, выступающие в защиту самодержавия и корпоративности.

Либеральное направление

Либерал (от лат. «liberalis» — касающийся свободы) в первоначальном смысле — человек свободомыслящий, вольнодумец. В более общем смысле «либерал» — это сторонник парламентского строя, демократических свобод и прав личности, характерных для западного общества, при исключительно мирных средствах их достижения.

На рубеже XIX—XX вв. российский либерализм вступил в новый этап своего развития. Возникало и постепенно набирало силу течение, где решающую роль играла интеллигенция, представленная такими именами, как П.Б. Струве, П.Н. Милюков, В.Д. Набоков, П. И. Новгородцев, С.А. Ковалевский и др. Шла «европеизация» российского либерализма, он очищался от налета устаревших славянофильских идей и традиций, впитывал новейшие достижения западной обществоведческой науки. Ведущей была идея правового конституционного государства с парламентом, всеобщим избирательным правом и другими демократическими свободами. Предполагалось, что монархия сохранится. В отличие от «старого» либерализма XIX в. новый обратился к социальным вопросам, выдвинул требования принудительного отчуждения земли у помещиков за выкуп, легализации профсоюзов, введения восьмичасового рабочего дня, социального страхования.

В условиях самодержавия либералы решились на создание полулегальных организаций, полулегальных печатных органов, поддерживали мирные политические забастовки, оказывали материальную и техническую помощь революционным партиям и организациям. Однако они стремились всеми силами удержать скатывание страны к революции, добиваясь ее реформирования сверху.

Первая либеральная организация «Беседа» была полулегальной и возникла в 1899 г. (просуществовала до 1905 г.). Крупным шагом по пути организационного оформления и выработки программы либералов явилось издание нелегального журнала «Освобождение» (1902—1905 гг.). В 1903 году появились две либеральные организации: «Союз освобождения» и «Союз земцев-конституционалистов». Процесс партийного размежевания в рамках либерального направления ускорила революция 1905-1907 гг. Издание манифеста 17 октября 1905 г. еще в большей степени активизировало поляризацию сил. Возник ряд либеральных партий: Конституционно-демократическая партия (кадеты), «Союз 17 октября» (октябристы), а также «Беззаглавцы», партия мирного обновления, партия демократических реформ, торгово-промышленная партия и т.д. Большинство из них не сложились в полном смысле слова в партию и просуществовали недолго, например, партия демократических реформ и торгово-промышленная партия. На всем протяжении — с 1905 по 1917 гг.гна политической арене России (правда, с разной степенью активности и значимости) действовали лишь две партии: кадеты и октябристы.

Российский либерализм объединил мощную политическую элиту с богатым интеллектуальным потенциалом. Вместе с тем здесь была тьма оттенков. Октябристы находились на правом фланге либералов. В формировании партии октябристов решающую роль сыграл царский Манифест 17 октября 1905 г. (недаром он включен в название партии). Она была создана в ноябре 1905 г. как партия крупной торгово-промышленной и финансовой буржуазии, помещиков, перестроивших или же начавших перестраивать свое хозяйство на капиталистический лад. Среди ее членов были представители интеллигенции, чиновники. Партия пыталась установить связи с рабочим классом, крестьянством. Однако в ее рядах фактически отсутствовали представители низов. Председательством ЦК партии октябристов был сначала Д.Н. Шипов (действительный тайный советник, камер-юнкер императорского двора, бывший председатель Московской губернской Управы), затем его сменил А.И. Гучков (директор правления Московского учетного банка, видный общественный деятель). Как видим, московские предприниматели играли видную роль в партии, поэтому в 1907 г. местопребыванием ЦК была определена Москва. Организации партии возникли в большинстве губерний России. Однако в национальных районах число организаций было невелико. Национальная буржуазия, как правило, создавала свои партии. Численность партии в 1905—1907 гг. с трудом поддается определению и существуют различные оценки. Л.М. Спирин считал, что она составляла 25—30 тысяч, В.В. Шелохаев — 70—80 тысяч.

Но несмотря на значительную по тем временам численность, партия октябристов была расплывчатым, аморфным объединением разрозненных элементов и организаций. ЦК партии не имел прочных и налаженных связей с местными организациями. Не были определены ни правила приема, ни другие организационные вопросы. Как ни парадоксально, партия крупной буржуазии испытывала большие финансовые затруднения. Крупная буржуазия весьма неохотно жертвовала на свою партию. Собственных средств у партии не было. Так А. Гучков (председатель ЦК партии) писал в одном из писем: «Уже несколько месяцев все расходы по ЦК (помещение, персонал, печатание и пр.) приходится нести исключительно мне. Это рублей 400. Два месяца я еще могу вынести до выборов, но издательское дело уже не могу принять на себя». Естественно, партия с такой плохой организацией не была способна активно выступать на политической арене.

В Программе центральным был вопрос о характере и структуре государственной власти. Россию октябристы считали единым и нераздельным государством — этому придавалось большое значение. Государственное устройство России предполагалось как наследственная конституционная монархия. Причем понимали они ее своеобразно. Считая монархию надклассовой и надпартийной категорией, они наделяли монарха значительными правами: монарх должен принимать активное участие в осуществлении законодательной исполнительной власти. Без санкции монарха не может быть введен ни один закон, не могут быть внесены какие-либо изменения или дополнения. Назначая или смещая министров монарх управлял страной. В связи с таким пониманием роли монарха, они были категорически против парламента как органа, ограничивающего права монарха. Вместе с тем октябристы считали необходимым иметь представительный орган, который совместно с монархом будет осуществлять законодательную власть. Предусматривалось двухпалатное народное представительство. Первая палата: Государственная Дума (на основе всеобщих, но не прямых выборов) призвана принимать участие в разработке законов. Вторая палата: Государственный Совет (узкоцензовый орган, состоящий из представителей правящих классов) должен был исправлять поспешные решения Государственной Думы. Таким образом предусматривались три центра власти — Монарх, Государственная Дума, Государственный Совет. Как видно, программа октябристов была более умеренной, чем царский Манифест 17 октября 1905 г.

Октябристы предлагали царскому правительству свою помощь в борьбе с революционным движением (они были категорически против революционных методов борьбы, против идеи Учредительного собрания и республики), а взамен требовали реформ, основы которых были сформулированы в их программе, фактически октябристы и все правое крыло буржуазного либерализма сливалось с тем направлением в рядах государственной бюрократии, которое представляли С. Витте, П. Столыпин. Особенно отчетливо это проявилось после объявления правительством 24 августа 1906 г. решения 0 введении военно-полевых судов. «Союз 17 октября» и его лидер А.И. Гучков приветствовали это решение. Октябристы связали себя намертво с кабинетом министров П.А. Столыпина и были вынуждены одобрить еще ряд антидемократических актов правительства, которые повлекли роспуск I Государственной Думы.

«Мирнообновленцы», прогрессисты и некоторые другие организации представляли либеральный центр и выступали за оппозиционную линию в отношении царского правительства. Отмежевываясь от курса правящей династии, они осуждали революционные методы, особенно террор, предлагали «эволюцию как антипод революции» в преобразованиях страны. Однако центр не мог структурироваться в полной мере, партии либерального центра были слабыми и в основном работали в Думе.

Левое крыло российского либерадизма представляла партия кадетов. К ней примыкали в большинстве национально-либеральные партии: Литовская демократическая партия, Украинская радикально-демократическая партия, Эстонская народная партия прогрессистов и т.д. Они отличались лишь требованиями в национальной программе.

Партия кадетов (полное название — конституционно-демократическая партия народной свободы) формировалась в условиях быстрого нарастания революционного движения в стране. Учредительный съезд партии состоялся в октябре 1905 г. При своем возникновении партия заявила о своем внеклассовом, народном характере. Социальная база кадетов была пестрой — городская мелкая буржуазия, либеральная интеллигенция, либеральная буржуазия и помещики. Партия имела в своем составе рабочих и крестьян, стремилась работать во всех слоях общества, в народных массах. Она действительно носила внеклассовый характер. Кадеты выступали за капитализм, западный тип как оптимальный вариант общественного развития России в ближайший обозримый период. Интересы сторонников западного пути развития страны кадеты выражали полнее и лучше, чем любая другая партия или организация. Имея в своих рядах много представителей интеллигенции (П. Струве, П. Милюков и др.) кадеты апеллировали к сторонникам западного типа во всех классах и слоях общества. В этом особенность партии. В результате ее не признавали «своей» ни буржуа, ни народ, но партия быстро росла (ее численность в 1905 г. — 100 тысяч человек), заняла важные позиции в Думе, а в 1906 г. фактически стала ведущей партией в стране.

Кадеты поддерживали требование Учредительного собрания на основе всеобщего тайного равного прямого голосования, но при сохранении монархии. Они выступали за конституционную монархию с полноправным парламентом. Провозглашали кадеты программу демократических свобод — свободы слова, печати, собраний, совести и другие права. Понимали, что успешное развитие страны по западному пути невозможно без решения социальных вопросов. Поэтому выступали за восьмичасовой рабочий день, в аграрном вопросе — отчуждение за выкуп части помещичьих земель (которые сдавались в аренду) и передачу их крестьянам. В национальном вопросе предусматривали автономию для Польши, признание ее прав на культурно-национальную автономию и равноправие.

Достижение поставленных целей предполагали обеспечить мирными, в основном, парламентскими средствами. Революционную борьбу, особенно вооруженное восстание, считали безумием. В целом программа и тактика кадетов оказались противоречивыми. Партия в революции 1905—1907 гг. выдвигала чрезмерные для мирных средств борьбы требования, но революционные методы отвергала. Либералы, приверженцы конституционного строя, активно работали в Государственной Думе всех созывов, закладывая основы российского парламентаризма. Опираясь на свое большинство в Думе, они стремились использовать ее в качестве инструмента мирного осуществления политических и социальных реформ.

Однако социальная база российского либерализма была узкой. Слой мелких и средних собственников (или средние слои), который в западных странах был многочислен и составлял основу массовой базы либерализма, в России был очень тонок и слаб. Что касается крупной буржуазии, крупных собственников, то они были в основном настроены консервативно в силу зависимости от мощного самодержавного государства и не разделяли либеральных политических и социальных увлечений интеллигенции.

ЛЕКЦИЯ 2. СТАНОВЛЕНИЕ МНОГОПАРТИЙНОСТИ

Неонародническое направление

Это направление в политическом спектре России имело глубокие исторические корни. Народничество на протяжении десятилетий представляло собой широкое общественно-политическое движение и важнейшее направление социальной мысли. На рубеже XIX—XX вв. оно претерпело некоторые изменения, связанные со значительным продвижением страны по пути капиталистического развития, и получило название неонародничества. Основное содержание народнической идеологии оставалось прежним: проповедь особого, некапиталистического, незападного пути развития России, а также общинного (аграрного) социализма как идеала общественного устройства. В изменившихся условиях, не отрицая самого факта развития капитализма в России, неонародники утверждали, что это не касается деревни, которая остается некапиталистической и служит основой для перехода к социализму после свержения самодержавия. Почва для подобных взглядов объективно существовала. Крестьянские реформы 60-х годов XIX в. при всем их колоссальном значении для прогресса общества поставила труднопреодолимые препятствия на пути разрушения общины, Законсервировали этот уклад. Крестьянин, будучи лично свободен, не мог уйти из общины, не мог вести самостоятельное хозяйство. Сохранение общины в условиях бурной капитализации страны приводило к накоплению противоречий, превратило аграрный вопрос в ключевой для будущего России.

Партия социалистов-революционеров (ПСР — эсеры) предложила переход к общинному социализму как путь решения противоречий. Она образовалась в начале XX в. и стала самой массовой, одной из влиятельнейших на политической арене России. От нее как от праматери шло отпочкование других партий неонароднического направления: трудовая народно-социалистическая партия (энесы), союз эсеров-максималистов, партия левых эсеров. Общефилософской основой народнического социализма эсеров служили идеи

А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевского, Н.К. Михайловского, додолненные положениями ряда европейских мыслителей. Заметным было влияние идей марксизма, а также идей Э. Бернштейна и других критиков К. Маркса. С социализмом эсеры связывали прогресс человечества, всесторонне гармоничное развитие личности, обеспечение материального благосостояния, воплощение в жизнь вековых чаяний трудового народа о свободе, равенстве, братстве и справедливости. Представление о социалистическом строе было сформулировано в самых общих чертах (это было характерно для социалистических партий во всем мире): уничтожение частной формы собственности на основные средства производства, прежде всего на землю, обобществленное планомерно развивающееся производство, отсутствие анархии и конкуренции, коллективная форма организации труда, отсутствие эксплуатации человека человеком. Лидер партии и автор программы В.М. Чернов писал: «Конечные требования революционного социализма международны, они общи для всех современных национальностей и государств».

Основное внимание уделяли эсеры разработке путей и способов перехода к социализму в условиях России. В отличие от классических народников эсеры не могли отрицать самого факта развития капитализма в России — он был слишком очевиден. Однако решительно отвергали его влияние на деревню. Эсеры считали, что производительные силы в сельском хозяйстве развиваются в таких некапиталистических формах как община, кооперация, крестьянское трудовое хозяйство. Основными признаками, которые сближали, по мнению эсеров, крестьянское хозяйство с социалистическим, являлись: цель (удовлетворение потребностей, а не получение прибыли) и средства (собственный труд, без эксплуатации наемного труда). Вслед за народническими предшественниками они идеализировали общину, преувеличивали устойчивость мелкого крестьянского хозяйства, которое, как они полагали, не втянется в орбиту капиталистических отношений и сможет стать основой для эволюции к социализму. В этом эсеры видели коренную особенность движения России к социализму в отличие от западноевропейских стран. Отсутствие мелкой собственности на землю, коллективизм, артельность, нормы общинной демократии, уравнительные принципы социальной справедливости, ограничение богатых и поддержка бедных — эти черты общинной жизни ярко контрастировали с капиталистической действительностью, связанной с резкой социально-классовой дифференциацией, конкуренцией, широким использованием наемного труда, социальными конфликтами и порождали желание подойти к благополучию и идеальному общественному устройству, минуя антагонизмы западного пути.

Эсеры считали, что социализм — это цель для всех стран, но идут они к нему разными путями. Переход западноевропейских стран к социализму определен, по их мнению, марксистской теорией: через пролетарскую революцию и установление диктатуры рабочего класса. Для России с ее особенностями эсеры предлагали другой путь: социальная революция и осуществление социализации земли, минуя пролетарскую революцию. В понимании эсеров социальная революция — это не буржуазная, но и не социалистическая революция. Социальная революция происходит в интересах трудового народа, она направлена против самодержавия, помещиков, капиталистов и ведет, якобы, за рамки капитализма.

Эсеры делили все общество на два класса — эксплуатируемых и эксплуататоров. К классу эксплуататоров они относили дворянство, буржуазию и «самодержавную бюрократию», а к эксплуатируемому «трудовому классу» — пролетариат, крестьянство и трудовую интеллигенцию. Для эсеров понятия «трудовой класс», «трудовой народ», «рабочий класс», «класс трудящихся» были равнозначны, так как объединяли понятия о тех слоях, источником существования которых являлся личный труд. Марксистская оценка крестьянства как мелкой буржуазии категорически отрицалась. Именно трудовому крестьянству отводилась главная роль в борьбе за социализм в России. Эсеры не придавали значения роли пролетариата. Считая, что в стране нет предпосылок для социалистического переворота. Свою задачу они видели в том, чтобы, не дожидаясь, пока капитализм превратит пролетариат в большинство населения, осуществить в результате социальной революции социализацию земли, которая даст простор развитию некапиталистических форм, особенно в сельском хозяйстве и подорвет основы искусственно насажденного в РОССИИ капитализма.

В советской исторической литературе сложился ряд устойчивых стереотипов в оценке деятельности эсеров. Один из них заключается в изображении эсеров преимущественно как «заговорщической» партии, партии террористов. Это не во всем соответствует действительности. Считая себя выразительницей интересов всех трудовых и эксплуатируемых слоев народа, эсеровская партия стремилась работать в массах. Уже в 1905—1907 гг. существовали эсеровские рабочие, военные, студенческие организации, школьные группы и союзы. Подавляющее большинство организаций приходилось на европейскую часть России. Крестьянские организации эсеров («братства») наибольшим влиянием пользовались в районах, где преобладало общинное землевладение. В нечерноземных губерниях Центрального промышленного района, Севера европейской России сельские организации, за небольшим исключением, были малочисленными. В составе партии числились национальные организации — эстонский, бурятский союзы, чувашская, греческая, осетинская, магометанская поволжская группы. Партия вела литературно-издательскую деятельность, агитацию и пропаганду. Лицо партии эсеров определяла интеллигенция, рабочие лишь в единичных случаях попадали в городские комитеты, а крестьяне — в уездные.

В соответствии с традициями народничества эсеры официально признавали индивидуальный террор одной из действенных форм революционной борьбы. При этом террор не рассматривался как единственное средство борьбы с самодержавием, не абсолютизировался, а соподчинялся г ягитационно-пропагандистской и организаторской работой в массах, координировался с другими формами революционной деятельности партии. Провозглашая индивидуальный террор, эсеры надеялись достичь с его помощью устрашения, дезорганизации правительственного аппарата, видели в нем средство революционизирования масс, а также рассматривали его как способ самозащиты в условиях разгула самодержавного произвола. В 1901 г. была создана «Боевая организация» (БО) эсеров, которая находилась в партии на особом положении. Ее лидеры — Гершуни, Брешко-Брещковская, Савинков. Формально она существовала при ЦК, но фактически была автономна. БО осуществляла террор в отношении представителей царской власти. Сначала выносился приговор, а боевая дружина затем приводила приговор в исполнение. Особенно часто от руки боевиков гибли министры внутренних дел, работники жандармерии и полиции. Наиболее активно тактика террора применялась в первые годы существования партии и в годы революции. С 9 января 1905 по 8 июня 1907 г. БО привела в исполнение 220 приговоров, жертвами которых стали 242 человека, из них 162 — убиты, 80 — ранено. Ужас террора был в том, что этим занимались не только БО при ЦК, но и боевые группы, не подконтрольные ЦК. Убивали чиновников только за то, что они служат государственной системе. Были случаи немотивированного террора — взрывы пассажирских поездов и т.п. Волна эсеровского террора наводила страх на обывателей, но одновременно создавала в глазах молодежи романтический ореол вокруг эсеров. Студенты, гимназисты стремились попасть в боевики, не отдавая отчета в социальной опасности подобных действий.

Превращение партии в массовую, разочарование в результативности террора в связи с поражением революции 1905— 1907 гг., а также разоблачение как провокатора руководителя БО Е. Азефа, привели к тому, что террор в деятельности ПСР начал медленно угасать. Однако в тактике левых и особенно ультралевых групп и течений он занимал важнейшее место на всем протяжении существования партии эсеров.

Поскольку партия была революционной и применяла террор в своей тактике, ее деятельность находилась под пристальным наблюдением правительственных инстанций — полиции, судебно-следственных органов, охранных отделений; в среду эсеров внедрялись секретные сотрудники (провокаторы). По данным Н. Шлейфмана (Израиль), в 1907 году, например, в партии эсеров действовало 22 секретных агента. Эсеры стремились выявлять провокаторов в своей среде. По данным эсеровской печати — с 1902 по 1911 гг. было разоблачено более 70 провокаторов. Нашумевшим было разоблачение в 1908 г. Е. Азефа, причастного к созданию партии, возглавлявшего БО после ареста ее основателя Г, Гершуни. Оказалось, что Е. Азеф с 1893 г. добровольно сотрудничал с полицией. По мере роста его влияния в ПСР, рос и его авторитет как секретного сотрудника. Уличенный в провокаторстве, Е. Азеф был приговорен к смерти, однако ему удалось скрыться.

Деятельность партии эсеров разворачивалась в революционную эпоху. Трудным испытанием явилась первая российская революция. Они рассматривали ее как социальную по характеру и взяли курс за вооруженное восстание против самодержавия. В 1905—1907 гг. эсеры представляли собой значительную силу, пользовались широким влиянием среди крестьянства, рабочих, интеллигенции, городских средних слоев. Наблюдался усиленный рост партийных рядов. Постоянного учета числа членов партии эсеры не вели. Однако на II съезде (февраль 1907 г.) фигурировали цифры: 50 тысяч «действительных членов» и 300 тысяч «захваченных в сферу постоянного партийного влияния». По подсчетам советских историков, на конец 1906 — начало 1907 гг. в ПСР насчитывалось более 65 тысяч членов. О социальном составе партии можно составить представление на основе данных по 21-ой губернской организации (21752 члена): крестьяне (вместе с солдатами) составляли 45,2%, рабочие — 43,2%, интеллигенция (вместе с учащимися) — 11,6%. С момента возникновения партии ей были присущи идейные разногласия, теоретические споры.

Эсеровский курс на восстание в 1905 г. и летом 1906 г. способствовал развитию революционного движения по восходящей линии, что послужило основой для сближения эсеров и большевиков (в советской историографии это получило название большевистской тактики «левого блока»). Совместные действия эсеров и большевиков были эффективными в период Всероссийской Октябрьской политической стачки и во время вооруженных восстаний. В начале 1907 г. между ними было заключено соглашение о совместной тактике в кампании по выборам во II Государственную Думу. Это был единственный случай, когда эсеры принимали участие в выборах в Государственную Думу. Поскольку эсеры стремились к вооруженному свержению самодержавия, они считали невозможной парламентскую деятельность.

За границей, в среде эмиграции существовало более двух десятков групп эсеров, различных по численности: от 4 до 150 человек. Основным содержанием их деятельности была подготовка пропагандистской литературы для России.

Справа от эсеров на политическом спектре находилась трудовая народно-социалистическая партия (энесы), выделившаяся из ПСР в 1906 г. В программе партии — положения, которые сближали народнические идеи с либеральными. Ставилась задача обеспечить всем людям возможность полной и свободной жизни, каждому человеку — возможность всестороннего гармонического развития. Ее лидеры А. В. Пешехонов, В. А. Мякотин и др. Они были ближе к либералам, чем к эсерам. Не отрицался и социализм, но достижение его должно осуществляться мирными парламентскими средствами. Ставка делалась на индивидуальное крестьянское хозяйство, кооперацию. В начале 1907 г. в партии было 1,5—2 тысячи человек. Она эволюционировала в сторону либерализма. В российских условиях она представляла собой партию среднего класса. В преамбуле программы говорилось: «Нет ничего выше и дороже человеческой личности». Партия выступала за республику с разделением властей при широких демократических правах человека независимо от национальности и вероисповедания. Предполагалась национализация земли, но без уравнительности в принципах пользования. Энесы были сторонниками кооперативов на общественной земле. Активно работали представители партии в Государственной Думе.

Союз социалистов-революционеров максималистов находился на левом фланге. Причиной их выхода в 1906 г. из партии эсеров явились разногласия по тактическим вопросам: Они верили в немедленный переход России к социализму. Максималисты считали только себя истинными последователями народничества, наследниками Бакунина и Лаврова. Широко использовали террор. 12 августа 1906 г. они организовали взрыв на даче П.А. Столыпина, в результате которого пострадало много людей: 24 — убито, 30 — ранено. Тяжело была ранена дочь П.А. Столыпина. Увлекались «эксами», то есть экспроприациями — грабежами банков, почты и т.п. Эта деятельность находила осуждение даже у эсеров, которые признавали террор как тактическое средство в борьбе с режимом. Максималисты были малочисленны и заметным влиянием не пользовались.

Рабочий социализм

Появление социал-демократических партий, основанных на марксистской теории, связано с развитием массового рабочего движения. В 1898 г. была образована Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП). Марксизм — это типичный продукт западной политической культуры. Он не мог получить широкого распространения в России, стране преимущественно незападной, самобытной, фабрично-заводской пролетариат — естественная социальная база социал-демократии, в стране был малочисленен (даже в 1917 г. он насчитывал лишь 3,6 млн. человек). К тому же на рубеже XIX—XX вв. марксизм не представлял единого течения и значительно трансформировался. Сами классики — К. Маркс, Ф. Энгельс, анализируя современную им действительность, в конце жизни внесли коррективы в свое учение. Было признано, что уровень развития капитализма с точки зрения зрелости условий дли iK-рсхода к социализму переоценивался. Было признано, что общество еще длительное время будет развиваться по капиталистическому пути, а рабочий класс еще не созрел для социалистической революции. Более того, Ф. Энгельс высказал мнение, что революция не является единcтветным средством борьбы против классового неравенства и угнетения. Жизнь показала нереальность создания единой международной коммунистической партии для борьбы за переход к социализму. В конце XIX в. в странах Европы возникли социал-демократические партии. Они были объединены во II Интернационал (1889—1914 гг.), но являлись самостоятельными. Однако в чем классики были убеждены бесповоротно, так это в неизбежности гибели капитализма.

Европейские социал-демократы пошли дальше в пересмотре теории марксизма. Это связано прежде всего с именем немецкого социал-демократа Э. Бернштейна. В 1897 г. Э. Бернштейн начал печатать серию статей под названием «Проблемы социализма», в которых высказывал сомнение в правильности марксовой «теории катастрофы», то есть теории революции. Он объявил неправильным сам Марксов анализ капитализма и, следовательно, предложил отказаться от положения о неизбежности его гибели. Он доказывал, что жизнь опровергла учение К. Маркса. Рабочий класс не нищает, а, наоборот, повышает благосостояние, средние слои не размываются, а увеличиваются в числе и т.п. Противоречия в западном обществе смягчаются и могут разрешиться мирным путем, так утверждалось. Э. Бернштейн предложил отказаться от теории классовой борьбы, а идею социалистической революции объявил грехом молодости К. Маркса и Ф. Энгельса. Он считал, что социал-демократия должна бороться за реформы, улучшение положения рабочих, не разрушая общество, а его совершенствуя. Социализм становился не практической задачей, а идеалом, к которому общество будет двигаться. Э. Бернштейн провозгласил лозунг: «Конечная цель для меня — ничто, движение — все». Идеи Э. Бернштейна встретили осуждение со стороны приверженцев классического марксизма, но они находили все больше сторонников и в XX в. стали преобладающими в рядах социал-демократических партий Запада.

В России марксизм трансформировался под влиянием особенностей развития страны. Социал-демократический реформизм не получил распространения. Для этого не было условий: отсутствовали демократические механизмы. Преобладали революционные тенденции, хотя и в разных вариантах. Вышедший из деревни рабочий класс принес в город традиции почвенной культуры. В его сознании господствовали общинные ценности: коллективизм, уравнительные принципы социальной справедливости, антисобственнические настроения. Западная культура с ее индивидуализмом, стремлением к собственности и личному благосостоянию, с жесткой конкуренцией воспринималась как чуждая. В силу этого российский рабочий класс легче поддавался организации, воспринимая как естественные лозунги социализма и отмены частной собственности.

В рамках российской социал-демократии развивалось в XX веке два течения: меньшевизм — объединявший сторонников ортодоксального марксизма и выступавший за организацию социал-демократической партии по западному образцу, и большевизм, который представлял собой соединение западного марксизма со специфическими условиями России, стремился к созданию централизованной, боевой организации — партии нового типа. После революции 1905— 1907 гг. РСДРП распалась, и началось формирование двух самостоятельных социал-демократических партий: меньшевиков и большевиков. Кроме того, вокруг Г. В. Плеханова постепенно сплотилась группа социал-демократов, стоявших на платформе II Интернационала, которая получила название «Единство».

РСДРП (меньшевиков) не сложилась в единую партию, она существовала как сообщество самостоятельных организаций и групп. Меньшевики считали социализм возможным для России лишь в далекой перспективе: «История еще не испекла пшеничный пирог социализма». Уровень развития капитализма, степень обобществления производства недостаточны для практического перехода к социализму — считали они. России предстоит длительный путь буржуазно-демократического развития. Сторонники меньшевизма стояли за республику, провозглашенную самим народом или выборным органом: Земский собор. Учредительное собрание. Вооруженное восстание считали безумием. Среди меньшевиков было много ярких личностей, которые оставили заметный след в политической истории: Ю. Мартов, Ф. Дан, Л.Д. Троцкий. Особняком стоял Г.В. Плеханов.

Большевики представляли собой воплощение не столько западного марксизма, сколько доморощенного ленинизма. Он аккумулировал разные тенденции российской действительности: антикапиталистические настроения в среде рабочих, антисобственнические в среде крестьянства, связанного с общиной, просто антизападные. Марксизм был теоретическим инструментарием для формулирования доктрины, которая отражала проблемы России. Важное место в деятельности партии большевиков занимал расчет на победу мировой пролетарской революции. Что же включала доктрина мировой пролетарской революции как руководство к действию? Какое место отводилось России в борьбе за победу диктатуры пролетариата в мировом масштабе?

Положение о мировом характере грядущей социалистической революции теоретически было обосновано К. Марксом и Ф. Энгельсом и общепризнано в мировой социал-демократии. Уже в начале XX века для В.И. Ленина и возглавляемых им большевиков положение это приобрело доктринальный оттенок. В.И. Ленин, обосновывая возможность перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую, указывал на связь революционных процессов в России с общемировыми. Перечисляя задачи, которые предстояло решить в победившей буржуазно-демократической революции, он назвал (последний по счету, но не по важности) следующую: «Перенести революционный пожар в Европу».

Первая мировая война, означавшая глобальный кризис капиталистической системы, поставила вопрос о дальнейшем существовании ценностей западной цивилизации. В партии большевиков в условиях войны окончательно сложилась доктрина мировой пролетарской революции. Главная заслуга в ее разработке принадлежит В. И. Ленину. Утверждая, ч10 империализм является последней стадией капитализма, кануном социалистической революции, В.И. Ленин опирался на вывод о зрелости на этой стадии капиталистической системы в целом для перехода к социализму (разумеется, в тоггдашнем понимании). Уже монополию он рассматривал как материальную подготовку к социализму, как умирание капитализма и превращение его в свою противоположность. Реальность давала для таких выводов материал. Мировая война заставила капиталистические страны прибегнуть к государственному регулированию экономики в больших масштабах, привела к ограничению товарно-денежных отношений, к появлению в значительном объеме внеэкономических форм регулирования производства и распределения. Все это утвердило В.И. Ленина в мысли, что переход к социализму назрел экономически во всем мире: «Насколько созрело современное общество для перехода в социализм, это доказала именно война, когда напряжение сил народа заставило перейти к регулированию всей хозяйственной жизни свыше, чем полусотни миллионов человек из одного центра. Если это возможно под руководством кучки юнкеров-дворянчиков в интересах горстки финансовых тузов, это наверное не менее возможно под руководством сознательных рабочих в интересах девяти десятых населения, истомленного голодом и войной».

Что касается политических предпосылок, то В.И. Ленин понимал их прежде всего как наличие революционной ситуации (объективный фактор) и готовности рабочего класса к революционным движениям (субъективный фактор). Он был убежден, что эти факторы быстро формируются. В середине 1915 г. Ленин писал: «Одним словом, революционная ситуация в большинстве передовых стран и великих держав Европы — налицо». Считалось, что мировая пролетарская революция близка и непременно победит, так как это единственный выход из кровавой бойни, из глобального кризиса, вызванного войной. Характерно, что оценка наличия экономических и политических предпосылок для перехода к социализму давалась на основе анализа лишь определенных тенденций мирового развития, вызванных в значительной мере экстремальными условиями.

Развертывание мировой пролетарской революции В.И. Ленин представлял следующим образом: «Победив окончательно в одной стране или группе стран, где созрели для этого внутренние условия, рабочий класс встанет против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств». В условиях мировой войны предполагалось, что будут преобладать вооруженные методы борьбы за победу революции. Большая роль отводилась победившему рабочему классу в дальнейшем распространении революции в мировом масштабе: он должен был использовать все возможности, включая вооруженную силу для борьбы против мировой буржуазии. В.И. Ленин полагал, что в условиях войны не будет большого временного разрыва между началом революции и ее продолжением в других странах Европы, особенно в Германии.

В период революции 1905—1907 гг. большевики были еще слабы. В.И. Ленин — лидер и создатель большевизма, в результате непримиримой позиции, занятой на II съезде РСДРП в 1903 г., оказался в изоляции. В ходе революции предстояло разработать платформу большевизма и собрать вокруг нее наиболее радикальные, революционные элементы в социал-демократии.

Ленин считал, что Россия представляла собой полностью капиталистическое общество, жизнь которого целиком определялась классовой борьбой пролетариата и буржуазии. Все проблемы России он рассматривал исключительно через призму классовой борьбы. Он предлагал готовить всенародное вооруженное восстание против царского режима, провозглашение рабоче-крестьянской республики и интенсивный переход через ряд промежуточных стадий к диктатуре пролетариата и рабочему социализму.

Сторонников у Ленина было не много. В рядах большевиков в 1905 г. числилось 8,4 тысячи человек. Сам Ленин не проявил себя в годы первой революции как вождь, трибун. Держался в тени, хотя безусловно оставался лидером и теоретиком большевизма. Наряду с ним и наравне с ним активную роль в распространении большевизма в тот период играл А. Богданов (Малиновский) — крупный ученый, основоположник теории управления, писатель. Познакомившись с идеями Ленина, он увлекся подготовкой создания централизованной партии, вооруженного восстания. Вместе с ним около Ленина оказалась группа интеллигентов: Красин, Луначарский, Скворцов-Степанов, молодой студент Московского университета Каменев.

Большевики отвергали индивидуальный террор как метод политической борьбы, считая его бесперспективным. Но насильственные методы в принципе не отклонялись. Они считали вооруженное восстание единственно эффективным средством борьбы с царизмом. Большевики готовились к восстанию в 1905 г., добывали оружие, создавали боевые дружины из рабочих, обучали их военному делу. Уже тогда пытались работать с армией, стремясь вовлечь ее в политическую борьбу. Поскольку закупки оружия требовали средств, то большевики не брезговали эксами, а проще — грабежами банков, транспортов с финансами и т.д. -Эта деятельность большевиков получила осуждение в рядах социл-демократии, не говоря уже о рядовых гражданах, жизнь которых подвергалась угрозе.

Царизм внедрял в ряды этой партии провокаторов. Особенно скандальным был случай, когда оказался провокатор в ЦК большевиков — Р. Малиновский. Придя к власти, большевики расправились с ним, приговорив к расстрелу. Какова численность социал-демократии, которая в той или иной форме входила в РСДРП? В 1906 г. она составляла около 100 тысяч человек.

Анархизм

Анархизм проповедовал ничем не ограниченную свободу личности, требовал немедленного уничтожения частной собственности, эксплуатации, государства в любых формах. Анархисты выступали за переход к общественному порядку, который основан на свободном соглашении между индивидуумами и между народами. Своими корнями анархистское учение уходит в философию Древней Греции. Среди теоретиков анархизма было много ярких имен, в том числе и отечественных, таких, как М. Бакунин и П. Кропоткин, П. Лавров и П. Ткачев, Л. Толстой и малоизвестный в настоящее время Г. Чулков. Как в древности, так и в новейшее время, анархизм шел рядом с социализмом. Это и понятно, так как оба течения выступали за переход к коммунистическому строю, против частной собственности и эксплуатации. Нередко два этих течения переплетались, взаимодействовали, но чаще все же расходились и сталкивались. Отношение социалистических партий в своем большинстве к организациям анархистов и их теории было отрицательным. Это объясняется внутренним антагонизмом тех начал, на которых основаны эти течения. Если социализм строит общественный идеал по принципу приоритета общности, коллектива, признает организующую роль государства, то анархизм утверждает приоритет личности, отрицает полностью роль государства, какова бы ни была его форма.

В российском анархизме существовала тьма оттенков, представленных своими организациями. Отрицая государственность и организацию как таковую, анархисты не смогли ни выработать общих взглядов, ни наладить совместные действия. Мелкие группы и группки в первой четверти XX в. соперничали между собой, каждая претендовала на истинную чистоту анархистских идей. В декабре 1904 г. при участии П. Кропоткина была предпринята попытка выработать общую программу. Было решено, что России следует добиваться социалистической революции путем как массовых форм; (всеобщая стачка), так и индивидуального террора. Идеей, объединяющей все организации анархистов в единое политическое течение, можно считать слова М. Бакунина: «Дух разрушения есть в то же время созидающий дух».

Первые организации анархистов появились за границей в начале 90-х годов XIX в. Начавшийся затем процесс образования организаций в России шел по восходящей линии: конец 1903 г. — 12 групп в 11 городах и населенных пунктах, 1904 г. — 29 групп в 27, 1905 г. — 125 организаций в 110, 1906 г. — 221 организаций в 125, 1907 г. — 255 организаций в 180.

Анархистское движение не было и не могло быть единым: ведь анархисты были против любой организации, поскольку она ограничивает личность. Малочисленные группы росли. Главные методы политической борьбы; террор и экспроприации. Не брезговали чисто уголовными делами: похищение детей за выкуп, «мандатная» деятельность (по почте присылали мандат, который удостоверял, что человек будет убит, если не внесет в условленное место плату за свою жизнь). «Развивать и углублять дух бунтарства и разрушения — вот наша цель», — писала одна из анархистских газет. Общая численность организаций за период 1903—1910 гг. составляла около 6800—7100 человек. Характерно: подавляющее большинство анархистов было срсредоточено в европейской части страны, а точнее — в западных районах. В Средней Азии анархистов насчитывалось всего до 50 человек.

В анархистском движении отражался прежде всего протест населения районов, тяготеющих к западному типу против жесткого самодержавного государства. Социальная база анархизма пестрая: студенты, рабочие, ремесленники, частично — люмпены. Хотя анархистские организации не сыграли большой роли в борьбе за общественное переустройство, но без них политическая картина того времени была бы неполной.

Особенности многопартийной системы

В относительно короткий исторический срок в России формировался развитый партийный спектр, отражавший многообразие социально-политических интересов. Преобладали политические образования, выступавшие против западных ценностей: консерваторы, неонародники, социал-демократы, анархисты. Отсюда очевидно, что западный выбор не имел массовой базы, мог быть привнесен только «сверху» путем реформ. Наиболее массовыми были партии и организации, защищавшие ценности «почвы». Партийно-политическая система — это важный элемент гражданского общества. Она возникла на основе быстрого развития в России западного уклада, расширения демократии, появления элементов парламентаризма. Однако, в целом общественная система, государственная власть оставались деспотическими, трудно поддавались изменениям. Отсюда — широкое применение политическими партиями и организациями насилия в борьбе за изменение общества — «черный» и «красный» (революционный) террор.

Обратите внимание: водораздел в политике проходил по линии — за демократию или против. В советской исторической литературе этот водораздел было принято определять по принципу: за монархию или против. Это искусственное разделение навязанно компартией, которая выступала против монархии за республику. Однако для общества была важна степень демократизма, а не форма государства (монархия или республика). Известны демократические монархии (например, современная Швеция) и тоталитарные республики (например, Ирак под руководством президента С. Хусейна). При анализе партийной системы России поражает, что большая часть общества, за исключением консерваторов, высказывалась за демократию в той или иной форме. Казалось бы, если против демократии выступала лишь небольшая часть (консервативно-охранительное направление), то почему бы Не выбрать демократический путь развития? Однако среди сторонников демократии — тьма оттенков: от умеренного либерализма до полного отрицания государства, борьба между собой, отсутствие объединяющей идеи. Все это было характерно для демократического лагеря.

В политической элите демократов преобладали социалистические идеалы, хотя по-разному толкуемые. На переход к социализму ориентировались — эсеры, эсдеки, анархисты. Социалистическими идеями увлекалась в молодости и значительная часть либералов. Туган-Барановский писал в 1910 г.: «Русский интеллигент, если он вообще не чужд общественных интересов, обычно более или менее сочувствует, а иногда и фанатически привержен социализму. Это настолько бросается в глаза, что почти не требует доказательств». Почему?. Интеллигенция искала общественный идеал, по образцу которого надо было модернизировать Россию. Европа XIX — начала XX вв. таким идеалом стать не могла. Индустриальный капитализм выглядел мало привлекательным: тяжелый труд на фабриках, нищета, социальные контрасты, революции. На примере западного уклада России это выглядело еще ужаснее. Нельзя было представить, что для России подобное взрывоопасное, конфликтное общество представляет цель. Отсюда: искали альтернативу. Им стал социализм. Довлели исторические традиции, веками складывавшаяся система ценностей: отсутствие развитой мелкой собственности на землю, коллективизм, непосредственная общинная демократия, уравнительность. Социализм, являвшийся отрицанием Запада, одновременно был его порождением. И высказываясь за социализм, принимая социалистическую идею, Россия как бы объединялась с Европой, входила в ее сообщество и, одновременно, оставалась сама собой. Более того, социалистическая идея означала преодоление раскола, тяготевшего над Россией со времен Петра I. Социализм стал идеей, которая предлагалась как объединительная, позволяющая соединить российские Запад и Восток на новой основе. В Великороссии идея социализма носила прежде всего народнический характер; в западных районах России она имела европейский характер и служила оружием в борьбе против полуазиатского самодержавия. В Средней Азии, на востоке империи, идея социализма не имела социальной базы.

Важно также понять, что в ходе революции 1905—1907 гг. общественно-политические идеалы масс еще не оформились. Партийные идеологии и программы были от них далеки. Но революция показала, что идеалы масс, по всей видимости, будут отличаться как от либеральных, так и от умозрительно-социалистических. В ходе революции появились первые РОСТКИ общественной организации, которая выражала стремления масс, — Советы. Они порождены инициативой снизу, и воплощали мечту широких масс о российской форме демократии.

ЛЕКЦИЯ 3. ВЫХОД ИЗ РЕВОЛЮЦИОННОГО КРИЗИСА

Российский парламент

Накал революционной борьбы нарастал. Весной и летом 1905 г. крестьянское движение охватило около пятой части уездов России. На Украине, в Прибалтике бастовали сельскохозяйственные рабочие. Рост крестьянского движения привел к созданию Всероссийского крестьянского союза, Учредительный съезд которого состоялся в Москве 31 июля 1905 г. Съезд показал, что крестьянское движение шло за либералами и эсерами. Было принято решение о передаче земли в собственность народа, а частным владельцам возместить стоимость. Правительство использовало силовые методы в борьбе с революционным движением. С окончанием войны с Японией (август 1905 г.) широко использовалась армия для стабилизации ситуации. Однако силовые методы оказывались неэффективными. Даже для консерваторов было очевидно, что необходимы изменения. 6 августа 1905 г. появился Манифест, который провозглашал создание выборного органа с законосовещательными правами. Преимущество при выборах предоставлялось собственникам, избирательные права не получали женщины, лица наемного труда, солдаты. Автором этого проекта был министр внутренних дел Булыгин. Однако этот Манифест не только не успокоил общество, но подтолкнул революционные силы и партии к активизации борьбы. Нарастала угроза всеобщей стачки рабочих, появились предвестники вооруженных восстаний. В начале октября в стачечную борьбу включились железнодорожники. 12 октября бастовало 14 железных дорог. Движение прекратилось почти по всем железнодорожным линиям. Страна стояла на пороге коллапса.

В период наивысшего подъема революции осенью 1905 г., когда зашатались устои самодержавия, бюрократия выдвинула на первый план либеральное крыло. Председателем Совета Министров стал С.Ю. Витте. Он придерживался либеральных взглядов, но не был радикалом, считал, что в России не стоит спешить с конституцией. Под влиянием революции С.Ю. Витте значительно пересмотрел свои взгляды в политической области. В начале октября 1905 г. он обратился к царю с запиской о необходимости либеральных реформ, введения конституционного строя. В противном случае, утверждал он, для стабилизации обстановки понадобится жесткая диктатура царя. Царь мучительно колебался: либеральные реформы были противны его убеждениям, но ситуация требовала изменений. С.Ю. Витте настаивал. Он подготовил проект указа «Об усовершенствовании государственного порядка», который не без нажима был царем подписан и вошел в историю под названием. «Манифест 17 октября 1905 г.».

Манифест 17 октября 1905 г. предполагал колоссальный шаг в сторону парламентаризма и демократии, в сторону конституционной монархии. Вводились демократические свободы: неприкосновенность личности, свобода слова, печати, совести, собраний и союзов. Объявлялось о создании законодательной Государственной Думы, к выборам в которую было обещано допустить все классы и сословия. В дальнейшем предполагался переход к всеобщему избирательному праву. В Манифесте говорилось: «Установить, как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог воспринять силу без одобрения Государственной думы и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий, постановленных от нас властей». Все это означало введение разделения властей, ограничение власти царя, контроль общества за властью через выборы и через своих представителей в законодательном органе.

Однако, от документа до реализации — долгий путь. Предстояло трудное дело: повенчать полуазиатское самодержавие обладающее колоссальной устойчивостью, поскольку существовала корпоративность, с европейским конституционным парламентаризмом. По сути предполагалось создать политическую систему России из принципиально разных, возможно, антагонистических элементов. В обществе обсуждали: можно ли собрать демократические механизмы из разнотипных деталей и избежать при этом новых конфликтов, а может быть, взрыва? Среди либерально настроенной интеллигенции нарастала тревога. Вызывала беспокойство парадоксальность сочетания законодательной Думы и самодержавия, а также опасность дестабилизации в условиях развороченной революцией страны. Отец и сын Ольденбурги — представители интеллектуальной элиты, обменялись такими репликами в письмах: «Быть может и Дума, и вся Россия погибнут под обломками», — писал С Ольденбург своему отцу. «Очевидно неизбежен конфликт, и конфликт кровавый, жестокий», — ответил ему отец. Однако общеизвестно, что никакого потрясения не произошло. Наоборот, после всплеска вооруженной борьбы крайних, радикальных элементов, революция пошла на спад.

Что же получилось?

Царская бюрократия не считала, что Манифест влечет за собой обязательства и предполагала, что стоит успокоиться смуте, как все пойдет по-старому. Такова была позиция и царя: он не понимал, что революция была вызвана объективными причинами. Воспитанный в духе апологетики неограниченного самодержавия, Николай II воспринимал революцию как отклонение от нормы, откуда-то налетевший шквал. Революция, по его мнению, была только наваждением, влияние каких-то непонятных сил. Но со временем все должно успокоиться и прийти в успокоение. Сделав уступку, главную задачу в дальнейшем он видел в движении назад, к восстановлению привычного. Царь не хотел менять что-либо даже в мелочах. Подписав Манифест, он тем не менее не отказался от такой, казалось бы, мелочи, как титул самодержца- И после 17 октября 1905 г. по всей России на ектиеньях его провозглашали «Самодержавнейшим». Местные власти, не отличавшиеся гибкостью, хватали тех, кто пытался объяснить населению, какие права дает Манифест 17 октября. Расправа с участниками вооруженного восстания была настолько жестока, что противоречила даже дореволюционным законам, не говоря о Манифесте 17 октября. Съезд делегатов кадетской партии записал в своей резолюции: «...Явные нарушения торжественно провозглашенных Манифестом 17 октября прав гражданской свободы под предлогом подавления мятежа — все эти не оправдываемые акты организованного насилия свидетельствуют, что правительственные органы... применяют вооруженную силу... как орудие политической мести и террора, пользуясь этими средствами без разбора...». В такой обстановке, естественно. Манифест 17 октября 1905 г. в том виде, в котором он был провозглашен, не был реализован.

Ситуация развивалась следующим образом. После подавления вооруженных восстаний рабочих царское правительство приняло жесткие меры для стабилизации. Многие губернии России были объявлены на военном положении или положении чрезвычайной охраны. В этой обстановке происходил отход от положений Манифеста 17 октября. 6 апреля 1906 г. была принята новая редакция «Основных законов Российской империи». Четвертая статья гласила: «Императору всероссийскому принадлежит верховная самодержавная власть». Как будто и не было 17 октября! Последующие статьи подтверждали священность и неприкосновенность особы царя, его неограниченное право в издании законов, в верховном руководстве внешней политикой, армией, флотом, в назначении высших сановников, распоряжении финансами и т. п. Наряду с этим в России вводился двухпалатный парламент: нижняя палата — Государственная Дума, верхняя — Государственный Совет. Обратите внимание: в соответствии с Манифестом 17 октября в России предполагался однопалатный, полностью выборный парламент.

Итак, теперь по закону Государственная Дума превращаюсь в низшую палату. Она была полностью выборной. Срок полномочий состава Думы определялся в пять лет. Но специальным указом царь мог распустить Думу и назначить новые выборы. Кроме того между сессиями царь мог издавать указы, одобряемые в кабинете министров. Права Думы определялись следующим образом: законодательные инициативы, утверждение штатов, обсуждение бюджета государства, отчетов ведомств и т.д. Законодательная инициатива ограничивалась: за исключением основных государственных законов. На заседании Думы могли присутствовать и выступать министры и высшие чиновники. Депутаты имели право запросов. Как видно, возможности низшей палаты были ограничены, но это был важный шаг к конституционализму. Выборное представительство давало возможность ставить больные вопросы, обсуждать и искать пути решения.

В декабре 1905 г. был обнародован закон, предусматривающий избирательные нормы, который вызвал большое разочарование. Выборы были предусмотрены не прямые, как обещалось, а многостепенные. Сначала выбирали выборщиков, они, в свою очередь, выбирали депутатов. Права избирателей были неравными и определялись имущественным цензом. Избиратели были разбиты на четыре курии, которые обладали неравным числом голосов: 1) землевладельческая, 2) городская, 3) крестьянская, 4) рабочая. Наибольшее преимущество получала первая курия. Меньше всего голосов — у лиц наемного труда. Выборы в I Государственную Думу проходили в марте— апреле 1906 г. Революционные партии бойкотировали выборы, призывая к их бойкоту и население. Бойкотировать выборы решили эсеры, энесы, эсдеки. Кадеты колебались, но, в конце концов, решили участвовать. Такую же позицию заняли другие либеральные партии. Но при этом оговаривалось, что такая Дума — временная, что надо стремиться к Думе, избираемой путем прямого, всеобщего голосования. Партии и организации черносотенного направления негативно отнеслись к Манифесту 17 октября, по стране прокатилась волна погромов, «черного» террора. По подсчетам С.А. Степанова во время октябрьских погромов погибли 1622 и были ранены 3544 человека. Среди погибших большинство составляли евреи, которым приписывалось стремление изменить милое их сердцу самодержавие, но были и русские, украинцы, белорусы, латыши и т.д. Но все же главным мотивом был политический. Черносотенцы громили тех, кто хотел видеть РОССИЮ демократической. Черносотенцы начали легально действовать в 1906 г. По отношению к выборам они сориентировались не сразу. Но решили выступать под старозаветными лозунгами.

Состав Думы получился либеральным. Черносотенные организации не могли провести ни одного кандидата. Одна третья всех мест (161 делегат) принадлежала кадетам. Другие — более правые либеральные партии получили 51 место. Среди представителей западных национальных районов преобладали сторонники кадетов. Председателем Думы был избран кадет С.А. Муромцев. Думская тактика либералов заключалась в том, чтобы «направить само революционное движение в русло парламентской борьбы», реформировать страну через законную деятельность. Значительную долю составляли беспартийные (около половины). Из них оформилась трудовая группа (трудовики), которая защищала интересы крестьянства (97 депутатов). В Думу попало 17 социал-демократов, которые были избраны от тех губерний, где организации не поддержали бойкот.

Открытие Государственной Думы состоялось в Тронном зале Зимнего дворца 27 апреля 1906 г. Николай II вышел к членам Думы в полном параде: огромная свита в придворных мундирах, высшие государственные чины несли императорские регалии. Знамя, печать, скипетр, держава и корона символизировали мощь и незыблемость царской власти. Обе Царицы (жена царя и его мать) были одеты с ослепительной роскошью. Ожидали, что представители от крестьян, подавленные всем этим великолепием и блеском, падут ниц перед Царем. Но «мужички» не стали на колени и даже не кричали Ура». Трудовик Свешников так писал своим избирателям об этом: «Народные представители отнюдь не смутились, а напротив, вели себя с достоинством, они знали, что их послала страна быть рядом с государем и выше этих разодетых кукол, на которых блестело золото и слезы крестьян».

Верхней палатой парламента был определен Государственный Совет. Государственный Совет как законосовещательный орган при царе существовал с 1810 г., члены его назначались царем. Теперь, по предложению С.Ю. Витте, Государственный Совет подлежал преобразованию. Поскольку, по мнению государственных чиновников. Дума может в силу выборности своего состава оказаться «склонной к крайностям», то предполагалось превратить Государственный Совет в буфер между императором и Думой и в фильтрующий орган. Верхняя палата строилась на иных принципах, чем Дума. В Государственный Совет входили лица по назначению царя и выборные от населения. Число назначенных не должно было превышать- числа выбранных. Выборы осуществлялись по сословно-корпоративной и высокоцензовой системе, которая давала преобладание крупным собственникам: из 98 членов Совета по выборам 18 избиралось дворянством, 34 — земскими собраниями, 22 — от губерний, где не было земств, 6 — от духовенства, 6 — от академии и университетов, 12 — от торгово-промышленной буржуазии. Председатель и вице-председатель Госсовета по-прежнему назначались царем. Члены Государственного Совета избирались на девять лет, но каждые три года обновлялась одна треть состава. Введение в Госсовет выборных элементов должно было повысить его авторитет, символизировать связь с обществом.

Состав преобразованного Госсовета получился консервативным, преимущественно дворянско-помещичьим. Видную роль играли чиновники, представители дворянства. Первым председателем Госсовета был назначен граф Д.М. Сольский (он был председателем и раньше), затем его сменил Э.В. Фриш. В Госсовете не было партийных фракций, но были группы: 1) правые (землевладельцы); 2) центр (торгово-промышленная буржуазия); 3) академическая (интеллигенция); 4) беспартийные. Преобладали правые, их лидером был М. Акимов который в 1907 г. стал председателем Госсовета.

Как же определялось место двухпалатного парламента в, структуре органов власти? Статья 86 «Основных законов Российской империи» гласила: «Никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного Совета и Государственной Думы и воспринять силу без утверждения государя императора». Как видно, законы обретали силу только после одобрения в обеих палатах и утверждения их царем. Таким образом реформа привела к оформлению и выделению законодательной ветви власти. Однако и исполнительная, и законодательная власти не был и самостоятельными. Вся полнота власти была сосредоточен по-прежнему в руках императора. Структура высших органов власти приобрела следующий вид

Напор революции, угроза дестабилизации и развала империи продвинули Россию к европейскому типу общественного устройства. Процесс разделения властей подошел к последнему рубежу. Появились выборные Органы в высших эшелонах власти, которые отражали, хотя и в приглушенной форме, общественные интересы. Но все же Россия не стала Конституционной монархией. Она оставалась самодержавным государством. Царизм постепенно «переваривал» элементы парламентаризма, ограничивая их возможности.

9 июля 1906 г., через 72 дня после начала работы, депутаты Думы пришли в Таврический дворец, где проходили заседания, и нашли двери запертыми. Император, воспользовавшись правом роспуска Думы, прекратил ее работу. В Манифесте о роспуске Думы, говорилось, что Дума не успокаивала население, а разжигала смуту. Царь подтверждал, что законы об учреждении Думы и выборах остаются без изменений.

II Государственная Дума собралась в ноябре 1906 г. Ее состав был еще более радикальным, так как революционные партии участвовали в выборах. Смогли провести своих представителей черносотенцы (22 депутата). Кадеты потеряли значительное число мест, но их представительство осталось солидным (98 мест). Успех сопутствовал революционным партиям. Партии неонароднического направления получили 53 места, социал-демократы — 65. Председателем Думы был избран кадет Ф.А. Головин.

Однако II Дума также просуществовала недолго — 102 дня. 1 июля 1907 г. П.А. Столыпин, сменивший на посту председателя Совета министров И. Л. Горемыкина в 1906 г., по требовал отстранения от участия в заседаниях Думы 55 социал-демократов, а 17 из них лишить депутатской неприкосновенности для привлечения к суду за организацию «военного заговора». Дума оказалась в сложном положении. Очевидно, что социал-демократы, особенно большевики, в ходе революции организовывали массовые выступления, в том числе вооруженные восстания. Но с другой стороны, было ясно, что это явилось поводом для начала наступления на Думу. Депутаты ответили отказом. 3 июня последовал указ о роспуске II Думы и изменении системы выборов. Закон о выборах от 3 июня в литературе принято характеризовать как государственный переворот, который предполагал изменения в полномочиях власти, не согласующиеся с законом. Император имел право распустить Думу по закону. В чрезвычайных обстоятельствах прекращения деятельности Думы император имел право издавать указы, по представлению Совмина, подлежащие затем одобрению новой Думой и Госсоветом. Но закон предусматривал: «Мера эта не может, однако, вносить изменений ни в Основные государственны законы, ни в учреждения Государственного Совета или Государственной Думы, ни в постановлениях о выборах в Совет или Думу». С другой стороны, в тех же законах указывалось, что императору «принадлежит почин по всем предметам законодательства». Дума не обладала полнотой законодательной власти и это давало возможность самодержавию ставить ее в жесткие рамки. Поэтому вряд ли можно характеризовать изменения в законе о выборах как переворот, но то, что произошел откат в демократизации страны, это безусловно. Были резко ограничены возможности общества, и без того небольшие, влиять на систему власти. Представитель высшей государственной бюрократии граф С.Ю. Витте признавал: «Новый избирательный закон исключил из Думы народный голос, т.е. голос масс и их представителей, а дал только голос сильным и послушным». Резко изменилось соотношение выборщиков между куриями в пользу помещиков, крупных собственников: новый избирательный закон приравнивал один голос помещика к четырем голосам крупной буржуазии, 65-ти голосам мелких собственников города, 260-ти голосам крестьян, 543-м голосам рабочих. Особенностью нового избирательного закона было то, что независимо от исхода выборов гарантировалось количество мест в Думе: помещикам — 51,5%, буржуазии — 24%, крестьянам — 22%, рабочим — 2,5%. Резко сократилось представительство крестьян, которые составляли большинство населения. В I Государственной Думе крестьяне имели 47% голосов, во II Думе - 45, в III Думе — лишь 22%. Многие национальные районы вовсе были лишены представительства.

В соответствии с этим законом избирались III и IV Думы, полномочия которых составляли полный срок — пять лет. Они были более консервативны по составу, особенно III Дума. Значительно усилились позиции консервативно-охранительного направления. В III Думе они имели 144 места (из 429), в 185 (из 442). Представители консерваторов выступали за дальнейшее ужесточение курса правительства и репрессий во имя сохранения самодержавной власти. Думу они стремились использовать для того, чтобы не допустить колебаний правительства, заставить его проводить последовательно жесткий курс. Лидером консерваторов в Думе был В.М. Пуришкевич (крупный помещик, лидер двух наиболее крупных черносотенных организаций: «Союз русского народа» и «Союз Михаила Архангела»). Программа консерваторов сводилась к следующему: ввести телесные наказания для борьбы с «хулиганством» в деревне, а также «хулиганством интеллигенции»; ужесточить уголовное законодательство; обуздать печать. Они резко выступали против либералов. Н. Марков-2-й утверждал, что либералы привезут государственный паровоз сначала к станции «конституция», затем — к станции «революция», третьей будет — «демократическая республика». А это, пугал он, гибель самодержавия, гибель России. Он не уставал воевать против капиталистов, банков, синдикатов, обличал интеллигенцию как «подлую слугу буржуазии и бюрократов». Звучали такие высказывания: «В особенности необходимы телесные наказания для хулиганов-интеллигентов, для хулиганов из высшего класса населения». Среди либералов произошел также сдвиг вправо. Число кадетов сократилось, но резко выросло представительство октябристов (в III Думе — 148, в IV — 98). Октябристы и возглавляли III и IV Думу. Из революционных партий были представлены в небольшом числе социал-демократы (в III Думе — 19, в IV Думе — 10 мест). III и IV Государственные Думы активно занимались законотворческой деятельностью. Несмотря на уклон в консерватизм, способствовали созданию правовой базы для развития западного уклада.

3 июня 1907 г. считается в советской историографии днем поражения революции. Революционные силы, выступавшие за уничтожение не только самодержавия, но и монархии вообще, безусловно потерпели поражение. Консервативно-охранительные силы также проиграли, так как не смогли противостоять изменениям. Но в целом революция дала позитивные результаты. Россия обрела элементы парламентаризма, стала формироваться база для демократического западного типа устройства, общество обрело свой голос. Безусловно, после 3 июня произошел откат в революционных завоеваниях, открытая политическая деятельность была ограничена, часть партий перешла на нелегальное положение. Другие партии существовали как бы полуофициально, как частные организации. Но все же многопартийность, оформившаяся в годы революции, сохранилась во всей многообразной палитре: от черной сотни до анархистов. Это важно. В партиях шел анализ ситуации, поиск новой тактики, осмысление опыта революции.

Либеральные партии еще более утвердились в преимуществах мирного эволюционного пути. Партия октябристов выступала за насильственное подавление революционного движения, поддерживала П. А. Столыпина в его политике вплоть до военно-полевых судов. Однако это вызвало недовольство в низах партии, особенно по мере того как выяснялась непоследовательность в реализации столыпинских реформ, противодействие им. Уменьшилась численность партии, резко упал ее общественный престиж. Отсутствие поддержки столыпинской политики, гибель самого Столыпина положили начало расколу октябристов, сближению некоторой их части с кадетами. В 1913 г. произошел раскол думской фракции, а затем и самой партии. После раскола партия представляла собой фактически лишь отдельные группы, которые в значительной мере были самостоятельными.

Кадеты также испытали кризис (численность сократилась в 100 раз — с 70 тысяч до 700 человек). Но она сохранилась как партия с единой организационной структурой. Через несколько лет эта партия вновь стала набирать силу, а в годы первой мировой войны заняла лидирующее положение. Революция с ее эксцессами, особенно вооруженная борьба, заставили кадетов поправеть. Как говорил Изгоев: «Надо перестать косить глазами влево». После 3 июня 1907 г. в партии активно обсуждался вопрос о путях общественного прогресса, в частности о революции и реформе.

Кадеты, анализируя опыт Запада, пришли к выводам.

1. Даже победоносные революции редко оправдывают себя. Очень высоки издержки — разрушение государственных устоев, гражданская война, развязанные стихийные страсти и эксцессы, резкое понижение культурного уровня, уничтожение интеллигенции и т.п.

2. Революция, даже если она победила, непременно смеется реакцией, попятным движением (Кромвель — в Англии, термидор. Наполеон I и Наполеон III — во Франции и т.п.).

Что касается России, утверждали кадеты, с ее темным придавленным народом, накопившим за века угнетения слепую ненависть, с ее многонациональным составом, наличием окраин с центробежными тенденциями и малочисленной интеллигенцией, которую народ не отличает от барина, революция может дать только один результат — разрушение тысячелетней государственности и пугачевщину, бессмысленное разрушение, бунт.

3. Революция как путь общественного прогресса неприемлема. Она отрицательно скажется на судьбах страны и, чем революция будет глубже, тем она будет разрушительнее.

4. Есть прекрасная альтернатива революции — реформа (издержки минимальны, результат неменьший).

В партии эсеров поражение революционных сил сказалось тяжело. Резко сократилась ее численность. Она распалась на независимые интеллигентские кружки. Падало значение и авторитет «Боевой организации» эсеров (БО). Они отрицали наличие каких-либо сдвигов в политическом строе России, будучи революционерами не хотели работать в Думе, Теоретики партии вынуждены были признать, что у партии нет научной концепции революции (в этом смысле они признавали преимущество социал-демократов). «Наступил момент пересмотра нашего теоретического мировоззрения, наших методов борьбы и организации», — заявляла эсеровская газета. Партию раздирали бесконечные споры о тактике и революции. В эсеровской литературе усилилась апология политического террора, цареубийства, которые противопоставлялись вооруженному восстанию масс как якобы безнадежного и малоэффективного способа борьбы. Значительно продвинуться в теоретическом отношении не удалось. Но от крайностей отошли. В. Чернов писал: «Прошли те времена, когда революционный социализм мог надеяться осуществить свои конечные требования разом, целиком, одним ударом перестроив одновременно все современное общественное здание снизу доверху... Приходится искать переходных ступеней».

Поражение в революции вызвало отток из РСДРП, разочарование в ее идеях. Меньшевики считали, что с появлением Думы Россия превратилась в конституционную монархию западного типа. Поэтому рабочую нелегальную партию надо ликвидировать и создать широкую легальную рабочую партию западного типа. Большевики призывали готовиться к новой революции, укрепляя нелегальные организации и используя легальные методы. Задача рабочей партии: оставаться нелегальной, использовать все легальные возможности, включая Думу, для подготовки рабочих и крестьян к революции, новой борьбе, которая откроет путь к социализму. В условиях затухания революции в рядах социал-демократии нарастало разочарование в основных целях марксизма, наблюдалось стремление изменить его или уйти от марксизма. На этой почве происходило размежевание, началось оформление самостоятельных РСДРП(б) и РСДРП(м).

Реформа «почвы»

В результате революции Россия продвинулась в направлении западного типа в политической сфере. Однако процессы демократизации могли обрести устойчивость только в связке с реформой почвенного уклада, где по-прежнему господствовали уравнительность, коллективизм, накапливалась нищета. Масштабная реформа почвенного уклада связана с именем П.А. Столыпина, хотя в основных чертах она была подготовлена С.Ю. Витте еще до революции. Официально столыпинская реформа была провозглашена именным высочайшим указом Сенату 9 ноября 1906 г. «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования». Этот указ был принят как закон 10 июня 1910 года. Столыпин очень хорошо представлял, в чем главная цель реформы почвенногo уклада.

Выступая в Думе в ноябре 1907 г., он говорил: «Не беспорядочная раздача земель, не успокоение бунта подачками — бунт погашается силой, а признание неприкосновенности частной собственности и, как последствие, отсюда вытекающее, создание мелкой личной собственности, реальное право выхода из общины и разрешение вопросов улучшенного землепользования — вот задачи, осуществление которых правительство считало и считает вопросами бытия русской державы». В Указе от 9 ноября 1906 г. говорилось: «...каждый домохозяин, владеющий надельною землею на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собой в личную собственность причитающейся ему части из означенной земли». Опорой в деревне должен был стать крестьянин-собственник. В другой речи Столыпин подчеркнул, что правительство «...ставило ставку не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных». Кредо П.А. Столыпина как государственного деятеля: либеральные реформы и сильная власть. Он задумал комплекс реформ, которые касались: политической сферы (неприкосновенность личности, гражданское равноправие и т.п.); социальной (социальная защита рабочих по инвалидности, старости, болезни); образовательной, медицинского обслуживания, духовной сферы (свобода вероисповедания) и т.д. Однако для глубокого реформирования страны, считал Столыпин, необходимы стабильность, правопорядок. Он категорически выступал против революционного терроризма: «Правительство будет приветствовать всякое открытое разоблачение всякого неустройства... Но иначе должно правительство относиться к нападкам, ведущим к созданию настроения, в атмосфере которого должно готовиться открытое выступление. Эти нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у правительства, у власти паралич и воли, и мысли... Правительство может ответить только двумя словами; «Не запугаете»». Используя силовые структуры, Столыпин стремился подавить волнения. В августе 1906 г. после очередного покушения на его жизнь (всего их было десять), когда погибло и было ранено много людей, П.А. Столыпин добился в соответствии со статьей 87 «Основных законов империи» введения военно-полевых судов. Судопроизводство в военно-полевых судах происходило в течение 48 часов, приговор санкционировался командующим военным округом и исполнялся в течение 24 часов. П.А. Столыпин считал, что эти суровые меры оправданы во имя общественной безопасности, подчеркивая, что смертный приговор можно применять только к убийцам. На практике военно-полевые суды действовали без особого разбора. Только в 1907 г. было казнено (через повешение) 1632 человек. С 1907 г. по 1910 г. — 5086 человек. Общее число осужденных военно-полевыми судами составляло 26 тысяч человек. Казнили не только революционеров, но и боевиков-черносотенцев, участников еврейских погромов. Было казнено несколько агентов охранки, замеченных в провокациях.

П.А. Столыпин не был расположен к российскому парламенту. Он сказал однажды: «В России, слава богу, парламента нет!» Избегая говорильни, бесконечных споров, он стремился проводить указы в чрезвычайном, порядке, минуя Думу, чтобы выиграть время. Главная идея реформы: в почвенном укладе ввести частную мелкую собственность на землю, распустить общину. Только с появлением мощного слоя крестьян-фермеров, считал П.А. Столыпин, в России появится настоящая демократия. «Вот тогда только, — говорил он, — писаная свобода превратится в свободу настоящую».

Перевод общинного крестьянства на фермерский путь развития предполагался при сохранении крупных помещичьих хозяйств. Предполагалось обеспечить свободу выхода из общины с закреплением надельной земли в частную собственность (хутор, отруб). Поскольку в общинной деревне было много безземельных крестьян, то разрабатывалась программа с соответствующим финансированием из бюджета переселения желающих на свободные земли в Сибири, на Алтае, в Казахстане.

Подобная реформа при всей ее кажущейся простоте означала революцию в почвенном укладе. Предстояло изменить не просто основы землевладения, а весь строй жизни, психологию общинного крестьянства. Столетиями утверждался общинный коллективизм, корпоративность, уравнительные принципы. Теперь надо было перейти к индивидуализму, частнособственнической психологии и соответствующему укладу жизни. Это не утверждается в одночасье. П.А Столыпин считал, что необходимо 20 лет, чтобы перейти от общины к фермерскому строю жизни. При этом предполагалось, что государство не пустит этот процесс на самотек, а будет стимулировать разрушение общины. Трудность задачи осложнялась тем, что большинство крестьян были неграмотны.

Но история не отпустила времени: в 1914 г. началась первая мировая война. Реформа осуществлялась недолго. Ее ход показал, что крестьянство привержено коллективизму и не стремится к индивидуальному хозяйству. Позиция общинника была такова: «Как-никак без сенокосилки проживу, а надорвусь и помру — детишек община призреет. А на хуторе кто поможет?» Но все же переход в фермеры шел. В европейской России к январю 1916 г. выделились из общины и укрепили землю в личную собственность 27% всех общинных дворов. При этом только четвертая часть из них получил; согласие общины на выдел. Три четверти дворов получили право владеть наделом от царской администрации без согласия общины. Еще характерно: 52,2% выделившихся дворов укрепили надел в собственность, чтобы тут же его продать и уйти в город. Это те крестьяне, которые уже закрепились в городе. В общей сложности в 1907—1915 гг. на надельных землях крестьян было создано 1 млн. 265 тыс. хуторов и отрубов (10,3% от общего числа крестьянских хозяйств). Это много, учитывая, что в России не было развитой мелкой частной собственности на землю. Однако в масштабах России — это мало. Реформа Столыпина не успела создать развитого слоя мелких собственников.

Столыпинская реформа поменяла облик села. В 1913 г. появились первые тракторы, комбайны, для молодежи были созданы сельхозкурсы для овладения передовыми технологиями. К 1914 г. фермеры обогнали общину по поставкам товарной продукции в город и на экспорт. Зерновой экспорт России в 1912 г. почти на 30% превышал экспорт Аргентины Канады и США вместе взятых и составлял 15,5 млн. тонн год. Личные денежные вклады фермеров к началу 1916 г. составляли 2 млрд. золотых рублей. К началу первой мировой войны страна имела большие запасы хлеба — 900 млн. пудов, что очень помогло в тяжелые времена. Дала свой результат и переселенческая политика, несмотря на бюрократизм, волокиту, казнокрадство чиновников.

Но большинство крестьян по-прежнему было привержено общине. Для бедных — это социальная защита. Но и богатые не стремились уйти: в общине легче и дешевле было решать хозяйственные вопросы, не хотелось быть предметом ненависти. И не напрасно. Крестьяне-общинники громили и жгли хутора и отруба, стихийно восстанавливая общину, преследовали собственников. В эсеровских публикациях указывалось, что сельские сходы Астраханской и Саратовской губерний грозили выходящим из общины даже высылкой в Сибирь по приговору общества. Крестьяне боролись с выделом всеми доступными средствами. Желающий выделиться попадал в положение зачумленного, подвергался своеобразному остракизму.

Таким образом, кардинально реформировать «почву» не удалось, но было положено мощное начало.

В 1909—1913 гг. Россия пережила второй (первый — в 90-е годы XIX в.) промышленный подъем. К 1913 г. страна Достигла значительных успехов. В железнодорожном строительстве успехи были просто внушительны. В целом по общему объему производства Россия отставала лишь от США и Германии, была примерно равной Великобритании и превосходила Австро-Венгрию и Францию. Россия оставалась крупнейшим производителем зерна. Можно было приводить и Другие данные — их много — о быстром развитии России в межреволюционный период. Именно на этих данных основаны благостные представления о России дореволюционной. Однако Россия — это не Великобритания: ни по территории, и по числу населения. Такие абсолютные статистические данные мало о чем говорят. Уровень развития страны характеризуют не валовые показатели, а показатели на душу населения. Они выглядят скромно. В 1913 г. объем валовой продукции на душу населения в России составлял 40% от уровня Франции, 20% — Великобритании, 10% — Соединенных Штатов. Западный уклад был динамичен, но мал по объему и его успехи раскассированные на огромную страну блекнут. Продолжал существовать большой почвенный уклад, который развивался медленно, ряд районов, особенно Средняя Азия, оставались в рамках чисто восточной традиции, огромные территории были заселены кочевым и полукочевым населением.

Россия вышла из революционного кризиса за счет преобразований в политической сфере и реформы почвенного уклада с наименьшими потерями. Система власти не была полностью дестабилизирована, центробежные тенденции не вышли из-под контроля. Однако период реформ был непродолжительным. Россия втягивалась в мировой конфликт. В августе 1914 г. началась первая мировая война. Длительная, малоуспешная для России, которая первой из стран Антанты вступила в войну с Германией, она остановила реформы, истощала силы страны, порождая массовый социальный протест. Незавершенность реформ и первая мировая война подвели Россию к рубежу новых революционных потрясений.