2. Результаты толкования норм права

Каждый, кто принимается за толкование права, должен правиль¬но уяснить содержание интерпретируемых норм права. Без выполне¬ния этого условия познавательная деятельность может оказаться дет¬ской забавой, чреватой негативными последствиями для практики. Например, предприниматель, не усвоивший требования граждан¬ского законодательства относительно порядка заключения догово¬ров, рискует попасть в ситуацию, когда он не сможет защитить свои нарушенные права, исходя из заключенных «договоров» остаться без всего принадлежащего ему имущества.

По общему правилу, познающий субъект не должен выходить за пределы толкуемых норм и в результате познания должен получить точные, исключающие какие бы то ни было двусмысленности зна¬ния о содержании нормы права. Его выводы не могут сводиться в ответам типа «и да, и нет», «и «содержатся, и отсутствуют». Как изве¬стно, право знает только один ответ «или-или». Выполнить это усло¬вие удается исчерпывающим образом, если буква и дух закона, иного нормативного акта полностью соответствуют друг другу.

Результаты толкования, в которых смысл толкуемой нормы совпа¬дает с текстом нормативного акта, в теории права принято называть буквальными. Такими итогами завершается процесс познания боль¬шинства нормативно-правовых актов, поскольку правотворческий орган всегда стремится органично согласовать дух и букву в принима¬емых им актах.

Вышеизложенное не исключает ситуаций, когда законодатель не сумел сказать того, что хотел сказать. Либо он сказал меньше того,

учреждений. Законодатель предполагал ограничить деятельность заведений, торгующими спиртными напит¬ками. Однако на практике все получилось иначе. Стали закрывать >бразовательные учреждения, т.е. осуществлять действия, противо-эечащие действительным намерениям воле законодателя.

Следовательно, чтобы не совершать деяний, противных «духу» jaKOHa, иного нормативно-правового акта, необходимо толкование доводить до уяснения действительной воли правотворческого орга¬на. Поскольку эта воля формулируется в виде нормативно-правовых предписаний, а для практического применения требуется знание соответствующей нормы права, то процесс толкования может счи¬таться завершенным после того, как удается выявить содержание нор¬мы в единстве всех ее элементов. что хотел, либо, наоборот, сказал больше, чем следовало говорить. Во всех этих случаях интерпретатор должен уловить направленность мысли правотворческого органа и верно, вопреки записанному, оп¬ределить дух нормы. При этом требуется не только согласовать букву и дух закона, но и аргументированно обосновать истинность резуль¬татов толкования.

Толкование нормы, содержание которой шире ее действитель¬ного смысла, называется ограничительным. При таком толковании требуется внести определенные коррективы в текст нормативно-правового акта и обосновать, что в нем не соответствует духу право¬творческого органа и в какой мере. Например, ст. 26 КЗоТ РФ пре¬доставляла право работодателю в случае производственной необхо¬димости переводить всех, без какого бы то ни было исключения, работников на другую работу. Однако статья требовала ограничи¬тельного толкования. В частности, она не распространялась на ра¬ботников, которым перевод противопоказан по состоянию здоро¬вья, что было впоследствии подтверждено постановлением Плену¬ма Верховного Суда РФ и прямо указано в ст. 74 действующего Трудового кодекса РФ.

Толкование нормы, текстовое содержание которой уже ее действи¬тельного смысла, называется распространительным. В этом случае интерпретатор находит обоснованным и необходимым привести текст нормы права в полное соответствие с ее смыслом, для чего текстово¬му содержанию нормы приписываются какие-то свойства, призна¬ки, которые фактически охватываются ее смысловым содержанием. В юридической литературе встречается такая точка зрения, что распространительное толкование имеет место там, где в тексте нор¬мативного акта употребляются выражения «и т.д.», «и другие», «и иные». Например, такому толкованию подлежит норма ГК РФ, со¬держащая фразу «Иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага». Интерпретатор должен сам определить, ка¬кие конкретно права охватываются данной нормой.

Однако, по нашему мнению, во всех таких случаях толкование не будет распространительным, поскольку здесь нет рассогласования буквы и духа нормативно-правового акта. Текстовое содержание из¬ложено таким образом, что не только позволяет, но и прямо предус¬матривает возможность его дополнения интерпретатором, о чем сви¬детельствуют и использованные выражения «другой», «иной».

Распространительное толкование имеет место там, где существует рассогласование буквы и духа закона, когда содержание текста фор мально выглядит завершенным и не предусматривает каких-либо дополнений, тогда как по смыслу нормы такие дополнения ^еобхо димы.

Например, ст. 122 Конституции РФ закрепляет предписание, со гласно которому судьи независимы и подчиняются только Консти туции Российской Федерации и федеральному закону. Таким обра зом, буквальное толкование этой статьи приводит к выводу о том, что в своей деятельности судьи не должны подчиняться законам субъек тов Российской Федерации.

Однако такой вывод был бы неправомерным, поскольку он про тиворечит ч. 6 ст. 76 Конституции РФ, закрепляющей приорик конов субъектов Российской Федерации над федеральными закона ми. Федеральные законы признаются актами, имеющими высшую юридическую силу и действующими на всей территории Российской Федерации, но при условии, что они приняты по вопросам исключи тельного ведения Федерации либо совместного ведения Федерации и ее субъектов. Если же федеральный закон, принятый по вопросам, отнесенным к исключительному ведению субъекта Российской Фе дерации, противоречит закону субъекта Российской Федерации, то в соответствии с ч. 6 ст. 76 Конституции РФ применению подлежи! закон субъекта Российской Федерации. Следовательно, во всех по добных ситуациях судья должен руководствоваться этим, а не феде¬ральным законом. Поэтому и ст. 122 Конституции РФ следует толко вать расширительно, предписывая судье подчиняться всем действу¬ющим законам, как федеральным, так и законам субъектов Российской Федерации. Таким образом, смысл данной нормы на самом деле шире ее буквального содержания, и только благодаря распространитель¬ному толкованию дух и буква закона оказались приведенными в пол¬ное соответствие друг с другом.

В юридической литературе дискуссионным является вопрос о том, подлежат ли распространительному толкованию все без исключения нормы права либо этот вид толкования не распространяется на нор¬мы уголовного права и запреты иных отраслей права. Положитель¬ный ответ на этот вопрос вызывает серьезные возражения.

Если предоставить государственным органам право распростра¬нительного толкования уголовных законов, то возникает реальная опасность расширения сферы уголовных репрессий на стадии право¬применения. Наказанию станут подвергаться лица за деяния, кото¬рые законодатель не признал в качестве общественно опасных. Од¬нако вполне возможна и прямо противоположная ситуация, если ста¬тья сформулирована неточно и ее буквальная трактовка противоречит здравому смыслу.

Например, согласно ст. 167 УК РФ, уголовному наказанию под-1ежит умышленное уничтожение или повреждение чужого имуще-1. А как быть в ситуации, если будет умышленно уничтожен руко-леный вариант литературного или научного труда, над которым ав-зр работал несколько лет? При буквальном толковании этой статьи подобное деяние не подлежит уголовному наказанию. Рукопись яв-ляехся объектом интеллектуального труда и понятием «имущество» не охватывается. Но такое решение противоречит здравому смыслу: уничтоженная рукопись по количеству затраченного на ее подготов¬ку труда оказывается более ценным объектом, чем ординарное иму¬щество. И преступник, прекрасно зная, насколько ценна и дорога рукопись автору, сознательно уничтожил именно ее. Тем более, что, оказывается, такое деяние не подлежит и уголовному наказанию.

По нашему мнению, умышленное уничтожение рукописи полно¬стью охватывается ст. 167 УК РФ, ибо по ее смыслу ответственность наступает за уничтожение любого чужого предмета либо причине¬ние ему существенного вреда. Но такой вывод все же вытекает не из буквального, а из распространительного толкования. Поэтому мож¬но допускать ситуации, когда распространительное толкование уме¬стно и в уголовном праве. Однако такие ситуации должны носить чрезвычайный характер, а нормы, требующие такого толкования, подлежат незамедлительному изменению законодательным органом. Распространительное, равно как и ограничительное толкование норм права могут давать не только государственные органы и долж¬ностные лица, но и граждане, иные участники конкретных правоот¬ношений. Осуществление предоставленных им прав и законных ин¬тересов не может ставиться в зависимость от удачных или неудачных формулировок правотворческого органа. Практика знает немало при¬меров тому, как толкования законов, иных актов гражданами оказы¬вались более точными, нежели трактовки государственных органов. В частности, Конституционный Суд РФ неоднократно признавал неконституционными нормы законов и иных актов по жалобам граждан, тогда как законность этих норм у органов государства не вызыва¬ла сомнения. Однако юридическая сила результатов толкования у разных субъектов отнюдь не является одинаковой.