4. Восточные славяне

Задание 1.

При чтении текстов, включенных в 1 задание, необходимо обратить особое внимание на материалы, которые помогут подробно и доказательно раскрыть следующие вопросы:

1. Чем отличается типично славянское восприятие природы? Как соотносится для славянина жизнь природы и жизнь человека?

2. В чем проявляется специфика Белорусской культуры и архитектуры в частности? Как культура Белоруссии связана с культурой других славянских и неславянских народов?

3. Назовите наиболее важные памятники архитектуры Белоруссии и их стилевые особенности.

ЯКУБ КОЛАС (Белоруссия)

* * *

Мой родный кут, як ты мне мiлы!

Забыць цябе не маю сiлы!

Як воком мыслi озiраю

Цябе, мой луг i берег родны,

Дзе льецца Нёман срэбраводны,

Дубы дзе дружнай чарадою

Стаяць, як вежи, над вадою...

НАРОДНАЯ ПЕСНЯ. ВОСЕНЬСКАЯ ПЕСНЯ (Белоруссия).

* * *

Ой, восень мая

Восень сцюдзёная

Чаго ты раненька захолодала,

Я й не рана,

Я й не позненька -

Кали мая пара прышла:

Лiсточак апау’, зямельку у’слау’-

Вось мая пара прышла.

Рэчкi сталi, пазамярзалi -

Во мая й другая пара.

Баженова О. Специфика белорусской культуры. (из сб. Обретение образа. Минск, Харвест, 2009)

Чаще всего человеку не приходится задумываться о сути культуры, к которой он принадлежит: она кажется единой во всех своих многообразных проявлениях — от языка до веры. Иное дело в странах Пограничья. Имеется в виду не то пограничье, которое означает наличие границ между государствами, а реальное историческое соприкосновение на одной территории разных народов и культур, которые хорошо представляют отличимость друг от друга, но при этом находят между собой общий язык и взаимопонимание. Таким Пограничьем сделала длительная история белорусскую культуру. На белорусских землях издавна существует несколько конфессий: православие, католицизм, протестантизм в ряде своих вариантов, ислам, иудаизм (и другие вероисповедания), живут представители многих этносов (белорусы, русские, литовцы, украинцы, поляки, евреи, татары и другие), а в научный обиход вошли много численные литературные источники, документы на языках, обслуживавших разные сферы общественной жизни (главным образом, на белорусском, латинском, русском, польском). И тут, наверно, нет нужды говорить о значении каждой из этих культур, все они по-своему уникальны и интересны, важнее и своевременнее увидеть сложившиеся в течение долгих столетий формы контактов и взаимодействий.

Размышляя же о самой сути православной культуры, есть смысл говорить о ее эйдотичности, то есть стремлении к вечному и неизменному сохранению центральной идеи воскресения, которая неподвластна изменчивым представлениям текущей истории. Эту сущностную данность принято не артикулировать (не произносить, не перекладывать на слова, которые как бы упрощают смыслы), что и выявляется в молитвенной «прикровенности и сокрытости» почти двух тысячелетий истории византийской и русской православных культур.

На белорусские земли православие приходит вместе с крещением Руси киевским князем Владимиром в конце X в. Основание одной из древнейших белорусских епархий — Полоцкой — относится к 992 г. Следующей, не менее значимой в этом историческом ряду частью Киевской митрополии стала Туровская епархия, которая возникла до 1005 г.

На примере истории Полоцкого княжества можно говорить о плодотворном взаимодействии в XII в. куль туры белорусских земель с Византией. В разрешении государственных конфликтов полоцкие князья в то время прибегали к посредничеству византийской правящей династии. Именно в Византию, а не какую-либо другую страну отправляется княжеская семья в вынужденное изгнание.

Не менее интересна история Беларуси (или, точнее, Великого княжества Литовского, большую часть которого составляли белорусские земли) XIV — начала XV вв. Именно эти территории, как и земли Московской Руси, после завоевания Константинополя турками (1453) стали воспреемникамн и защитниками духовного наследия Византии. История правления великого князя литовского Витовта (1350—1430) полна судьбоносных для православного мира и белорусской православной культуры событий. Но со второй половины XV в. Русь становится официальной наследницей Великой Византии и принимает на себя завет «третьего Рима» (высказанный и обоснованный старцем Филофеем), а Великое княжество Литовское начинает усваивать идеи пограничной культуры, потому что на государственном уровне актуальным становится обращение к поликонфессиональной религиозной политике.

Культура белорусских земель XIV—XV вв. оказывается открытой миру славянского православия, в котором соединялись близкие ей Болгарская, Сербская и другие древние православные церкви Европы. В памятниках белорусской культуры красноречиво отразились все сложные перипетии осмысления и защиты славянством православных духовных ценностей.

ЧАНТУРИЯ В., ЧАНТУРИЯ Ю. РАЗВИТИЕ АРХИТЕКТУРЫ И ГОРОДОВ БЕЛАРУСИ. (фрагменты)

Беларусь была регионом, где в течение веков соединялись творческие силы многих народов. Такое взаимообогащение способствовало формированию национального своеобразия белорусской архитектуры, а также созданию произведений, представляющих значительный интерес для соседних стран.

У истоков развития архитектуры на белорусских землях лежала культура древнерусских княжеств: Полоцкого, Туровского, частично Владимиро-Волынского. В эпоху Киевской Руси второй половины 1Х-Х1 вв. возникли города Полоцк, Витебск, Туров, Браслав, Гомель, Орша, Заславль, Волковыск, Каменец, Ново-грудок, Гродно, Брест, Минск и др. Этот период характеризуется сложением феодальных отношений, принятием христианства, расцветом всех областей культуры. Возникают новые типы сооружений - культовых, дворцовых, оборонительных. К IХ-ХI вв. и периоду феодальной раздробленности ХII-ХIII вв. относится образование густой сети расселения. В последующем она служила экономической, социальной и политической базой дальнейшей эволюции городов, а также формирования на торговых путях множества новых поселений.

В ХII-ХIII вв. на территории Беларуси существует несколько удельных княжеств, независимых от былой столицы - Киева. Происходят междуусобные княжеские войны, разорявшие население и города. При этом продолжают формироваться феодальные отношения, развиваются ремесла и торговля. Архитектура и в целом культура каждого княжества складываются относительно самостоятель­но на местной народной основе, приобретая характерные региональные особенности. Возведены Спасо-Евфросиньевский собор в Полоцке (XII в.), Благовещенская церковь в Витебске (XII в.), Борисоглебская, или Коложская, церковь в Гродно (XII в.), Белая вежа в Каменце (XIII в.) и другие сооружения, которые по художественному и техническому уровню стоят в ряду лучших памятников зодчества Древней Руси.

Города выполняли функции: экономическую - были центрами ремесла и торговли, пунктами складирования товаров, речного судостроения, портами, местами проведения ярмарок и остановок купцов; административную - являлись центрами воеводств, поветов, волостей, феодальных владений, церковных приходов; военную - служили крепостями, местами сбора и концентрации войск. Постепенно города становились центрами связанных между собой внутренних локальных рынков, а в XV-XVI вв. все более включались в сферу европейской торговли, главным образом с Польшей, Чехией, Германией, Московским государством и Прибалтикой. По времени возникновения все городские поселения можно разделить на появившиеся в эпохи: Киевской Руси и феодальной раздробленности; время Великого княжества Литовского как независимого государства от середины XIII в. до Люблинской унии 1569 г.; эпоху Речи Посполитой от 1569 до 1795 г.

Важнейшее значение в строительстве городов имел также символико-богословский фактор. В этом отношении примечателен Полоцк. Полоцкое княжество было одним из крупных и богатейших в Древней Руси, занимало большую часть современной Беларуси, а на севере значительно выходило за ее существующие границы. Полоцк (первое упоминание в 862 г.) является, наравне с Киевом (первое упоминание до IX в.), одним из самых древних русских городов. Под этим годом в летописях указаны лишь Новгород, Ладога и Белоозеро. Важныйторговый, политический и культурный центр, Полоцк, наподобие Константинополя, Киева и Новгорода, обладал собором во имя св. Софии Премудрости Божией (1044-1066 гг.). О значении города свидетельствуют его структура, обширные, по сравнению с другими поселениями белорусских земель, размеры детинца (12,5 га.).

Чертой,связавшей столицу православного княжества с мировым центром восточно-христианской религии, был принцип размещения Софийского собора на оконечности мыса, на холме в древнейшей крепости, соответственно в детинце и акрополе греческого города Византии. Константинопольская София обращена юго-западным боковым фасадом к морю, а главным и северо-восточным - к криволинейному заливу Золотой Рог. Полоцкий храм также боковым южным фасадом, развернутым к западу, ориентирован к обширной акватории крупной реки Двины, а главным и северным, отклоненным к востоку, - к излучинам малой реки. Смысловой моделью морского пространства мог быть ландшафт Двины, а залива - извилистое русло р. Полоты. Кроме того, в Полоцке повторено в миниатюре соотношение места храма и очертания берега большей акватории. В месте впадения Полоты русло Двины дугообразно искривляется, чем напоминает в ином масштабе изогнутый контур Мраморного моря, охватывающий части европейского и малоазийского берега. Центр дуги в обоих случаях фиксирует церковь св. Софии.

Символ подобия всемирной святыне - приближение условий восприятия полоцкого собора к сакральному образцу. Купол главного византийского храма был виден на значительном расстоянии из Босфорского пролива, завершая зрительную перспективу вдоль его берегов, и, кроме того, замыкал ось узкого природного пространства залива Золотой Рог. Аналогично обозрение собора в Полоцке, находящегося в композиционном завершении русла Двины и, на различных участках, долины Полоты с обрывистыми склонами. Например,в Новгороде Софийский собор также служил ориентиром по оси Волхова и вместе с другими храмами XII в. отмечал излучины реки.

К XIV - первой половине XVII вв. относится формирование белорусской народности, создание предпосылок для развития общебелорусской культуры. Конец XIV в. был отмечен экономическими и правовыми изменениями в обществе. Развитие товарно-денежных отношений, международных производственных и культурных связей способствовало сложению нового со­словия - мещанства. По мере дальнейшего формирования городов как торгово-ремесленных центров усиливалось стремление их жителей выйти из-под юридического подчинения великокняжеской администрации, создать свою систему управления и судебную власть. В условиях общественно-политической борьбы мещане добивались городского самоуправления по Магдебургскому праву - совокупности законодательных норм наподобие действовавших в г. Магдебурге в Восточной Германии. В соответствии с ними горожане освобождались от феодальных повинностей, получали гарантии свободной торговли, ремесла, земледелия, создания производственных объединений - цехов, выбора своих органов власти -магистрата и суда.

Социальный состав, имущественное и правовое положение населения городов были неодинаковы. Верхи общества состояли из феодалов-бояр и высшего духовенства. К ним приближались богатые ремесленники и купцы. Наибольшую группу мещан составляли организованные в цехи рядовые ремесленники, мелкие и средние торговцы, земледельцы. В городах жили и крепостные, переселенные владельцами из сельской местности.

В ХУ-Х\/1 вв. получила развитие культура. Многие белорусские и литовские феодалы, часть духовенства и зажиточного мещанства пополняли свое образование в западноевропейских университетах, в основном в Краковской и Кёнигсбергской академиях, в Германии, Чехии и Италии.

Существовали книжные собрания, древнейшее из которых было в полоцком Софийском соборе. Позже они возникли в Троицком монастыре Слуцка, Пинском Лещинском монастыре, иезуитской Полоцкой академии и коллегиумах Гродно, Бреста, Минска, Новогрудка, Бобруйска. В ХУ1-ХУ11 вв. формируются крупные светские частновладельческие библиотеки - Радзивиллов, Сапегов, Хрептовичей. В Вильно, Несвиже, Бресте, Слуцке, Любче, Ошмянах, Ивье и других населенных местах действовали типографии.

Сравнение белорусского и русского градостроительства в эпоху до середины XVIII в. показывает черты единства, обусловленные различными причинами, в том числе общностью зодчества разных регионов Киевской Руси, позже -политически самостоятельных древнерусских княжеств. Важными чертами единства были: типы нерегулярных планировок поселений;сеть улиц некоторых детинцев; город наподобие амфитеатра - центр размещен ниже по рельефу, чем периферийные посады на холмах, подчеркнутые храмами; завершение высотными сооружениями видов вдоль улиц, площадей, речных долин и оврагов; размещение храмов группами из нескольких рядом стоящих зданий; теологическая основа композиций -использование как прообразов особенностей раннехристианских столиц (Иерусалим, Рим, Константинополь) и библейских аналогов, а также символическое воплощение образа Св. Троицы. Несомненно, многие из этих черт общие и с украинским градостроительством.

Речь Посполитая, в состав которой входило Великое княжество Литовское, распалась как государство в результате трех разделов между Россией, Германией и Австро-Венгрией в 1772, 1793 и 1795 гг. Территория Великого княжества Литовского, в середине XVIII в. в основном включавшая белорусские, литовские и частично латвийские земли, отошла к Российской империи. Это историческое событие стимулировало развитие экономики, вызвало вовлечение присоединенных регионов в общероссийский рынок, сложение торговых отношений с другими частями страны и укрепление местных производственных и торговых связей. Социально-экономические сдвиги обусловили рост населения и территорий городов.

После присоединения белорусских земель значительно расширилась деятельность по реконструкции населенных мест империи, проводившаяся «Комиссией о каменном строении городов Санкт-Петербурга и Москвы». Ее возглавлял президент Академии художеств И.И. Бецкой, затем - граф З.Г. Чернышёв, назначенный генерал-губернатором присоединенного края. В Комиссии работали выдающиеся русские зодчие А.В. Квасов, И.Е. Старов, профессор Академии художеств А.А. Иванов, позже - И. Лем, автор изданного в 1792-1794 гг. труда «Теоретические и практические предложения о гражданской архитектуре».

В связи с пограничным положением присоединенных белорусских земель важной государственной задачей стало строительство крупных городов-крепостей (Брест, Бобруйск). Организация крепостей основывалась на полной ликвидации планировочной структуры и застройки исторически сложившегося города, за исключением единичных каменных храмов. Были созданы принципиально иные регулярная система планировки и застройка внутрикрепостной территории, рассчитанные на проживание и ведение военных действий многочисленного гарнизона. В соответствии с достижениями фортификационного зодчества первой половины XIX в. сформированы земляные бастионные укрепления, включающие замкнутую овальную главную оборонительную линию и вынесенные вперед по всем направлениям форты, редуты, флеши. Вокруг крепости расчищено полукольцо обширных открытых пространств, необходимых для обстрела противника, тогда как с других сторон крепость защищалась водной преградой. За этими «стратегическими» пространствами построены регулярно спланированные форштадты со своими торгово-культовыми центрами. Единственной магистралью они связывались с военно-общественным центром внутри крепости.

В архитектуре Беларуси, как и всей России, отмечались разные идейно-художественные направления. До середины 90-х годов XIX в. наблюдались стилизаторство и эклектизм, затем становление и развитие модерна. Архитектура второй половины XIX - начала XX вв. в целом явилась переломным этапом в развитии зодчества Беларуси. Она характеризовалась расширением типологии сооружений, принципиальными изменениями в строительной технике, сменой ряда художественных течений.

Новый этап истории белорусского зодчества определила советская эпоха. Несоизмеримо возросла социальная ориентированность архитектуры. Уже накануне Второй мировой войны были разработаны и начали осуществляться новые генеральные планы многих городов республики. Наметился переход к ансамблевым принципам застройки, сложились разнообразные стилистические направления. Зодчие стремились творчески объединить закономерности классической архитектуры с новыми тенденциями.

В настоящее время при реконструкции и развитии населенных мест совершенствуется их архитектурно-художественный облик, при этом всесторонне используется историко-культурное наследие.

Задание 2.

При чтении текстов, включенных в 2 задание, необходимо обратить особое внимание на материалы, которые помогут подробно и доказательно раскрыть следующие вопросы:

1. Какова основная идея «Завещания» Т. Шевченко? Насколько она актуальна в наше время?

2. Каким образом и в чьих интересах формируется представление о различие восточно славянских народов в современной украинской исторической науке?

3. Каковы основные принципы творчества народного мастера? Меняются ли они в зависимости от национальной принадлежности?

4. Какие реальные трагические и героические исторические события 2-пол. ХХ в. в судьбах украинцев белорусов и русских упоминаются в стихотворении Б. Олейника ?

5. Какой символический смысл несут в тексте природные реалии (березы, явор, лось и т.п.)? Почему упомянуты именно они? О каком кургане идет речь в тексте? И почему теперь он разделяет некогда единые народы?

Т. ШЕВЧЕНКО (Украина) ЗАВЕЩАНИЕ

(фрагмент)

Как умру, похороните

На Украйне милой,

Посреди широкой степи

Выройте могилу,

Чтоб лежать мне на кургане,

Над рекой могучей,

Чтобы слышать как бушует

Старый Днепр под кручей.

ЗАПОВIТ

Як умру, то поховайте Мене на могилі, Серед степу широкого, На Вкраїні милій, Щоб лани широкополі, І Дніпро, і кручі Було видно, було чути, Як реве ревучий. Як понесе з України У синєє море Кров ворожу... отойді я І лани і гори — Все покину і полину До самого Бога Молитися... а до того Я не знаю Бога. Поховайте та вставайте, Кайдани порвіте І вражою злою кров'ю Волю окропіте. І мене в сем'ї великій, В сем'ї вольній, новій, Не забудьте пом'янути Незлим тихим словом.

ТОЛОЧКО П. ДРЕВНЕРУССКАЯ НАРОДНОСТЬ. (ФРАГМЕНТ ИЗ ВВЕДЕНИЯ).

Историки, принадлежавшие к разным восточнославянским народам, стремились отыскать в далеком прошлом преимущественные заслуги «своих» предков. По существу, дискуссия о старшинстве одного из восточнославянских народов возникла еще на заре отечественной историографии. Чрезвычайно резонансной оказалась концепция М. П. Погодина, согласно которой единственным правопреемником киеворуского прошлого объявлялся русский народ, якобы ушедший из Среднего Поднепровья под давлением монголотатар на северо-восток и уступивший, таким образом, эти земли новым насельникам - украинцам. Не оставались в долгу и украинские историки, полагавшие, что старшим следует считать малороссийский народ. Великороссия в их представлении была «младшей сестрой» Малороссии, поскольку заселилась выходцами из южноруских земель.

В историографии советского периода, несмотря на существование определенных различий во взглядах на этническую историю времен Киевской Руси, в целом определилась единая концепция общности происхождения ныне существующих восточнославянских народов. Ни украинцев, ни русских, ни белорусов тогда еще не было, а была древнеруская народность, на базе которой во второй половине XIII — XIV вв. происходило формирование трех родственных народов. Тем самым как будто снимался и вопрос об их старшинстве. Никто не старший и никто не младший. В реальной жизни ситуация не выглядела столь благостной. Приоритет в древнеруской истории признавался все же за русским народом.

Антитезой подобным взглядам была историография украинской диаспоры. Однако, как это часто бывает при исповедовании крайностей, с водой в ней выплескивалось и дитя. Речь идет о категорическом непризнании диаспорными историками древнеруской этнической общности, а также об их убеждении в том, что украинцы были всегда. Киевская Русь подменялась понятием «Украинская держава», древнеруские князья именовались «украинскими», а их междоусобная борьба рассматривалась не с позиций престолонаследных противоречий в стане единого княжеского рода, но исключительно через призму этнического противостояния. «Украинские» Киев и Южная Русь противопоставились «русским» Владимиру на Клязьме и Северо-Восточной Руси, или «белорусским» Полоцку и Северо-Западной Руси.

С обретением Украиной государственной суверенности идеи диаспорной историографии перенеслись сюда и стали чуть ли не официальной доктриной этногенетических конструкций. Теперь уже крамольным считается утверждать существование единой древнеруской народности. Учебники по истории Украины наполнились дефинициями «Украина-Русь», «украинские князья», «украинская земля», а содержание понятия «Киевская Русь» сузилось до территориальных пределов современной Украины. И это при том, что территория Черниговского княжества простиралась практически до Подмосковья, а составной частью Переяславского вплоть до середины XII в. была Ростово-Суздальская земля. Междукняжеская борьба даже в академических (чаще, правда, в университетских) исследованиях излагается как межэтнические и межземельные столкновения. Тем самым в сознание учащейся молодежи внедряется ложная мысль не только о различии украинцев, русских и белоруссов уже в киеворуское время, но и об их этническом антагонизме.

Иначе как спекулятивными такие «откровения» части нынешних историков назвать невозможно. Ведь известно же, что не земли и регионы враждовали между собой, а их князья. И двигали ими не сепаратизм и желание замкнуться в региональных границах, а стремление обладать лучшей землей, волостью, взойти на великокняжеский престол. Ни один из князей и в страшном сне не видел себя украинцем, русским или белорусом. Их общеруское родство очень хорошо выразили черниговские князья, обосновавшие свои права на Киев тем, что «они не Угры, не ляхы, но единого деда внуки».

Известно также, что за Киев и его стол соревновались не только владимиро-суздальские или смоленские князья, но и переяславские, волынские, черниговские. Особенно напряженными были отношения последних с князьями киевскими. Наследники Мономаха постоянно враждовали с черниговскими Ольговичами, пытавшимися отнять у них киевский стол. Почему же тогда эти столкновения не рассматриваются как межэтнические? Как и конфликты киевских князей с галицкими, приводившие иногда к масштабным столкновениям.

Определение этничности князей по месту их жительства порождает зачастую весьма пикантные историографические казусы. Члены одной семьи оказываются представителями разных этносов. Так, Владимир Мономах, княживший в Чернигове, Переславле и Киеве, считается украинцем, а его сын Юрий Долгорукий и внук Андрей Боголюбский, занимавшие столы в Суздале и Владимире на Клязьме, - русскими. Аналогичная ситуация с Мстиславом Великим и его сыном Ростиславом. Первый, много лет княживший в Новгороде, но завершивший свою государственную карьеру великим киевским князем, представляется как украинец, а его сын, практически повторивший путь отца (княжил в Смоленске и Киеве), - русским. Еще курьезнее выглядит определение «украинские князья» применительно к Ольге, Святославу, Владимиру Святому и Ярославу Мудрому.

Разумеется, кроме «патриотических» чувств ничем другим приведенные выше утверждения не подкреплены. Однако, поскольку они все же высказываются, тема этнического развития Киевской Руси остается злободневной и нуждается в дальнейшем непредубежденном ее исследовании и обсуждении.

ОСТРОВСКИЙ Г. ДОБРЫЙ ЛЕВ МАРИИ ПРИМАЧЕНКО (ФРАГМЕНТЫ)

Полесье, районный центр Иванково, деревня Болотня. Вполне обычная сельская улица, немощеная, с рытвинами, в которых, особенно по весне, порой застревают машины и люди. Речка Болотнянка высохла, лишь ручеек в старом русле. Хаты большей частью просторные, кирпичные, под серым шифером. Дом номер 49. Здесь живет Мария Примаченко. «Вся ее жизнь сегодня - это дом и память. А оказывается, это совсем немало: дом, в который приходят пешком, приезжают…

Небольшой квадратный столик приставлен к окну. За ним полустоя, полусидя старая крестьянка - грузная, в надвинутом на лоб ослепительно белом платке, вышитой крупными красными цветами рубахе, фартуке для работы. (Никогда не говорит «писать», «малювати», тем более «творить», но всегда - «робити», работать.) Годы, конечно, вязли свое, однако и сейчас красива она мягкой и чистой лепкой лица, светящимися глазами, подкупающей гармонией облика. Речь ее по-крестьянски образная, не гладкая и приглаженная, но живая, эмоциональная, сочная, полная тех «неправильностей», которые отличают ее от «писаного»; впрочем, и пишет она как говорит, а не наоборот. Мягкая и певучая украинская «мова» богата интонациями, а голос иногда повышается, становится резким. Рассказы порой удивительным образом складываются в «устные новеллы», и перед слушателем проходит череда маленьких сценок, лиричных и драматичных, но всегда исполненных глубоко личностного отношения к предмету.

Завязывается обычный разговор - о том о сем, о повседневных делах и заботах. Радушная и хлебосольная хозяйка, она умеет и приветить гостя, но может и отвадить его. В ясном и чистом взгляде промелькнет острая проницательность, и возникает ощущение, что провести эту малограмотную старуху невозможно: людей она видит, что называется, насквозь, о каждом у нее свое мнение, и тут уже нет места ни уступчивости, ни ложному этикету. Если вердикт не в пользу пришельца, то в лучшем случае он услышит «да» или «нет», а то, как говорится, и от ворот поворот. Не высокомерие и надменность, не приниженность и заискивание, но спокойное и уверенное чувство собственного достоинства - человеческого и художнического, сильное и яркое самоощущение истинно творческой личности - вот, пожалуй, главное в этом сложном и неоднозначном характере, натуре, вероятно, ранимой и незащищенной, импульсивной и артистичной по самой своей сути и в то же время цельной, в чем-то властной, знающей себе цену, решительно и бескомпромиссно отводящей возражения. Работы свои не разъясняет и не комментирует: ежели хороший и чуткий человек, то и так поймет, а нет - и говорить не о чем.

Долго смотрели в тот день ее работы, а когда уже смеркалось, Мария Авксентьевна простодушно сказала:

— Так хочется, чтобы побольше людей смотрело рисунки и чтобы всем нравилось.

За окном в сгустившихся сумерках все та же Болотня, обыкновенное село украинского Полесья.

— Мой мир начинается в моем селе. Я родилась здесь, здесь выросла, здесь проходит вся моя жизнь. Лесок и овраг за селом, и поля вокруг, и старые деревья вокруг поля я знаю, как свой дом. Каждая ветка, каждый корень, каждая капля росы здесь - родные мои.

Я рисую столько, сколько себя помню. Я рисую зверей, и птиц, и цветы. И все мои звери, и все мои цветы - из здешних лесов. И все мои песни, все думы, все легенды открылись мне в этих краях, в моем селе, в Болотне. Я рисую подсолнух, и дерево в цвету, или нашу сельскую свадьбу, или реки и берега - и это все Болотня.

И входила она в меня - аистом на крыше, вышивками матери, печальной девичьей песней, утренним туманом. Но нет ей конца, моей Болотне, и кажется мне, что в каждом дереве, в каждой капле дождя не только Болотня, но и вся моя Родина, голоса далеких людей, песни, которых я не знаю, запах трав, что растут далеко от Болотни, в далеких краях, где я никогда не была.

А если я узнавала о мире, о людях, о советской стране, чего не видела и не знала в Болотне, мне хотелось, чтобы все это было здесь. Я рисую «Три солнца в космосе» - три далеких солнца, и думаю, что им хорошо бы светить над нашим селом.

Я рисую льва, и знаю - ему хорошо будет у нас, в колосьях нашей пшеницы. Он станет добрым: ему будет нравиться, когда у него на спине лениво растянется лягушка. Я рисую павлина - он очутился в Болотне, потому что я его нарисовала, но он навсегда останется здесь, у нас, потому что никогда он не видел ничего прекраснее нашего подсолнуха. Я привожу весь мир в свою картину, и мое село становится всем миром.

Я нарисовала людей нашего села и назвала картину «На Украине хлеб и соль». Хлеб и соль - нашим гостям, всем, кто придет к нам, в нашу Болотню.

Сейчас Болотня моя стала большой и красивой. И дети бегают в школу. И школа есть у нас - студия, там я учу детей рисовать. Я учу их рисовать цветы, зверей и птиц. Я учу их тому, чтобы тот, кто рисует, всегда приносил радость людям, чтобы в каждом их рисунке было самое главное, что дорого всем советским людям: справедливость и доброта.

Так записано со слов Марии Примаченко: явно слишком «литературно» для нее, но по сути верно. (конец 1980-х годов)

БОРИС ОЛЕЙНИК (Украина)

БЕЛОРУССИИ (1996)

Три березы. Четвертая стала огнем.

О, прости! Ты прости мою память,

хотя не прощай ее лучше....

Будут весны любимым зеленые письма нести,

Но один адресат никогда уже их не получит.

Стал я сед, словно лось, стал я бел, будто ядерный дым,

На обугленный мир мои очи дождями упали.

Ты простила б, как мать эту страшную память, Хатынь,

Но коль ты сожжена - кто же будет прощать эту память?

Ты прости, я не смею касаться болезненных ран,

Но когда меня вечер окутает вечным туманом,

О, позволь, Беларусь, перейду я печальный курган

И у тихих березок задумчивым явором стану.

.Хотя б вдалеке.....

ЛИТЕРАТУРА К 1-МУ ЗАДАНИЮ

Белорусы. М., 1998

Бромлей Ю. и др. Человечество – это народы. М. 1990

Зеленин Д. Восточнославянская этнография. М. 1991

Сто народов, сто языков. М. 1992

Украинцы. М., 2000