14. Принятие решения в группе. Теория Джаниса

1 Особенности принятия решений в группе

Специфика принятия групповых решений

За последнее время в сфере принятия управленческих решений произошли революционные изменения. Сейчас судьба организации находится в ее собственных руках, и никто из вне не собирается решать ее проблемы, тем более никто не будет отвечать по обязательствам и покрывать убытки, к которым привели неправильные решения. В сложившихся в настоящее время экономический условиях требуются качественно новые подходы к процессу принятия решений, качественно новые решения, позволяющие функционировать в динамичной внешней среде, что обеспечивается использованием механизма группового принятия решений. Современная внешняя среда порождает комплексные проблемы, решение которых возможно только комплексным подходом, что обеспечивает именно групповое принятие решений, в отличие от индивидуального.

Задача принятия группового решения во многом может быть квалифицирована как источник и объект этого процесса. В данном случае речь идет о групповом обсуждении какой-либо проблемы, в результате которого группа принимает определенное решение. Наиболее обобщенная классификация групповых задач разработана Д. Хакменом и Ч. Моррисом. Она включает следующие типы групповых задач: продуктивные (их решение ведет к получению оригинальных, творческих продуктов, например, к генерированию новых идей); дискуссионные (требуют от членов группы дискуссии по поводу конкретного вопроса и выработки согласованного решения) и проблемные (они требуют выявления специфики процесса, развертываемого с целью решения некоторой проблемы).

Групповая задача (согласно М.Шоу) имеет такие измерения, как трудность (величина усилия, требуемого для выполнения задачи), множественность решений (сложное измерение, включающее набор возможных приемлемых решений, альтернативы выполнения задачи, степень верификации приемлемых решений), внутренний интерес к задаче (степень, в которой задача сама по себе представляет интерес для членов группы, побуждая их активность), требования кооперации (степень интеграции действий членов группы для выполнения задачи), интеллектуально-манипулятивные требования (диапазон требований к решению задачи: от чисто умственного, до чисто двигательного характера), популяционное знакомство (степень, в которой члены группы уже сталкивались с подобной задачей в жизни).

Групповое принятие решений – это осуществляемый группой выбор из ряда альтернатив в условиях взаимного обмена информацией при решении общей для всех членов группы задачи.

Процедура группового принятия решений предполагает обязательное согласование мнений членов группы в отличие от групповой дискуссии, которая обычно рассматривается как фаза, предшествующая групповому принятию решений. В отдельных случаях групповое принятие решений используется в условиях ограниченного обмена информацией, когда члены группы могут только сообщить о своих первоначальных решениях.

В развитых странах методы групповой работы используются уже давно и дают прекрасные результаты (примером может служить деятельность японских фирм) [15]. Это обусловлено рядом преимуществ, которыми обладает совместное решение по сравнению с индивидуальным: коллективный поиск решения проблемы позволяет рассмотреть гораздо больше возможных альтернатив; в групповом решении находит место более адекватное отражение существа решаемой проблемы, что обеспечивается комплексным подходом; появляется групповое мышление, которое характеризуется высокой креативностью, интеллектом, рациональностью; происходит деперсонификация принятых решений и разделение ответственности; единство мнений, к которому приходят в результате выработки решения, представляет собой положительный мотивационный фактор как для эффективной трудовой деятельности каждого отдельного работника, так и для коллектива в целом; увеличение уровня риска, что приводит к принципиально новым идеям.

Благодаря этим особенностям групповое принятие решений позволяет в сложных, а иногда и тупиковых ситуациях (которые порождает современная внешняя среда), выбрать наиболее оптимальный вариант.

Психологи в течение последних десятилетий заняты сопоставлением эффективности индивидуальных и групповых решений. Процесс группового принятия решений во сути сходен с процессом индивидуального принятия решений. В том и другом случаях присутствуют одни и те же стадии - уяснение проблемы, сбор информации, выдвижение и оценка альтернатив и выбор одной из них. Однако процесс группового принятия решений является более сложным, так как каждая из этих стадий сопровождается взаимодействием между членами группы и соответственно столкновением различных взглядов.

Само по себе взаимодействие членов группы может характеризоваться, как отмечает американский психолог Митчелл, следующими проявлениями: а) некоторые индивиды склонны говорить больше, чем другие; б) индивиды с высоким статусом оказывают большее влияние на решение, чем индивиды с низким статусом; в) группы часто тратят значительную долю времени на устранение межличностных разногласий; г) группы могут упустить из виду свою цель и отделаться несообразными выводами; д) члены группы часто испытывают исключительно сильное давление, побуждающее их к конформности.

Групповое обсуждение порождает в два раза больше идей, по сравнению с ситуациями, когда те же самые люди работают единолично, решения, принятые группой, отличаются большей точностью, что объясняется тем, что группа в целом обладает большим количеством знаний, чем один индивид, информация является более разносторонней, что обеспечивает большее разнообразие подходов к решению проблемы.

В процессе принятия групповых решений важную роль играют такие характеристики, как личностные особенности членов группы, размер группы и степень ее однородности.

Личностные особенности членов группы могут оказывать как положительное, так и отрицательное воздействие на эффективность групповой работы.

Черты личности, имеющие положительное значение в контексте данной культуры, положительно коррелируют с групповой эффективностью, моральным климатом и сплоченностью. Отрицательно оцениваемые черты личности, типа авторитарности, доминантности, отсутствие гибкости негативно влияют на работу группы [12]. Эффект влияния характеристик отдельной личности может быть невелик, но сумма схожих характеристик часто является решающим фактором групповой деятельности.

Размер группы является важной детерминантой группового поведения. Для выполнения оперативных задач наиболее эффективны группы, состоящие примерно из 7 человек. Большие группы, численностью 12 и более человек являются эффективными для выполнения комплексных и сложных задач. Группы с нечетным количеством работников предпочтительнее, чем группы с четным количеством. Группы из 5 и 7 человек наиболее полно сочетают в себе преимущества больших и малых групп. Данное количество членов в группе (5 или 7 человек) достаточно велико, чтобы сформировать устойчивое большинство, обладать разнообразными навыками и, в то же время, достаточно компактно, чтобы избежать доминирования нескольких членов группы, образования подгрупп, игнорирования участия отдельных членов, дробления группы на диады и т.п.

Неоднородность группы благоприятно сказывается на групповой эффективности. Если группа неоднородна с точки зрения личностных особенностей ее членов (знаний, способностей, навыков), то с большей вероятностью можно прогнозировать, что она выполнит любую задачу. Неоднородная группа, как правило, более конфликтна, однако практика свидетельствует, что она способна действовать более эффективно, чем однородная группа.

Изучением вопроса состава группы занимался Хоффман. Полученные данные показали, что гетерогенные (разнородные) группы, члены которых различались по квалификации и опыту, обычно принимали решения более высокого качества, чем гомогенные (однородные) группы. Однако гомогенные группы, члены которых имели сходство по квалификации и опыту, отличались другими преимуществами. Такие группы способствовали удовлетворенности их членов и уменьшению конфликтности. Отмечалась большая гарантия того, что в процессе данной деятельности группы ни один из ее членов не будет доминировать.

На основании особенностей группового взаимодействия выделяют интерактивные и номинальные группы. Обычная дискуссионная группа, например, та или иная комиссия, члены которой непосредственно взаимодействуют друг с другом в целях принятия решения, называется интерактивной. В номинальной группе, наоборот, каждый из членов действует сравнительно изолированно от остальных, хотя порой все они находятся в одном помещении. На промежуточных стадиях работы эти лица обеспечиваются информацией о деятельности друг друга и имеют возможность менять свои мнения. В этом случае можно говорить о косвенном взаимодействии. Как отмечает Дункан, номинальные группы превосходят интерактивные на всех этапах решения проблемы, кроме этапа синтеза, когда высказанные членами группы идеи сопоставляются, обсуждаются и комбинируются. В итоге сделан вывод о необходимости комбинирования номинальной и интерактивной форм, поскольку это приводит к выработке групповых решений более высокого качества.

При рассмотрении проблем группового принятия решений следует обратить внимание на явление деиндивидуализации личности, вследствие которой отдельные индивиды в группе могут иногда принимать решения, которые являются весьма консервативными или слишком рискованными. Порой групповые решения оказываются даже аморальными в такой степени, в какой это не свойственно большинству членов группы, рассматриваемых в отдельности. Следствием деиндивидуализации личности в группе является «сдвиг риска» - увеличение уровня риска в решениях, принимаемых группой, или «диффузией ответственности», поскольку ни один из членов группы не наделен всей полнотой ответственности за окончательное решение, так как индивид знает, что ответственность возлагается на всех членов группы.

Порой группа может склоняться к самым необоснованным решениям. Особенно это характерно для групп с большой степенью сплоченности. Иногда члены группы в такой степени стремятся к консенсусу (полному единогласию при принятии группового решения), что игнорируют реалистические оценки своих решений и их последствий. Члены подобных групп могут обладать высоким социальным статусом, и значимость их решений бывает исключительно велика для многих людей. Единодушие нередко торжествует победу над взвешенным критическим подходом к проблеме. В итоге, достигая консенсуса, члены группы принимают неэффективное решение. Американский психолог Джанис назвал это явление «огрупплением мышления». Среди его симптомов - иллюзия неуязвимости членов группы и анонимности решения, чрезмерный оптимизм, склонность к риску, при этом группа обсуждает минимальное число альтернатив, стереотипный взгляд на противника – противники рассматриваются как слишком злонамеренные, чтобы вести с ними переговоры или слишком слабые и неразумные, чтобы защитить себя от планируемых ими действий. Таким образом, чем больше проникнуты члены группы духом единства, тем сильнее опасность, что независимое, критическое мышление будет замещено «огрупплением».

Обобщая практический опыт удачных групповых решений, Джанис сформулировал рекомендации, позволяющие предотвратить «огруппление мышления» индивида в группе:

Быть беспристрастным – не становиться безоговорочно ни на одну из заявленных позиций;

Всемерно поощрять критическую оценку ситуации;

Время от времени подразделять группу на более мелкие подгруппы, после чего совместно обсуждать разногласия;

Приветствовать критику со стороны независимых экспертов и коллег;

Перед выполнением принятых решений провести «собрание последнего шанса» для обсуждения возможных остаточных сомнений.

Итак, групповые оценки точнее индивидуальных, но при этом групповая точность зависит от различных факторов: от природы и сложности задачи, от компетентности членов группы, способа общения. Некоторые исследователи (Р.Хейсти, Г.Хилл и др.) обнаружили, что групповые решения логических задач превосходили индивидуальные общим развитием, но самый эрудированный представитель группы в одиночку работал лучше, чем вся группа в целом. При решении сложных вопросов групповая работа имеет неоспоримые преимущества, так как члены группы могут поделиться мнениями и исправить ошибки друг друга. На эффективности групповой работы значительно сказывается и то, каким образом взаимодействуют члены группы между собой

Сущность процесса группового принятия решений, его эффективность

В результате специальных исследований ученые выяснили, что процессы группового принятия решений организованы в общем виде на основе структурно-уровневого принципа и образуют определенную иерархию, включающую пять основных уровней: квазигрупповой, агрегативно-групповой, локально-групповой, интегративно-групповой, метагрупповой [8]. В основе дифференциации указанных уровней лежат качественные различия в структуре и объеме «субъектного базиса» решений, т.е. в характеристиках группового субъекта принятия решений. При повышении уровня групповых решений возрастает и степень структурированности и объема субъектного базиса решения, т.е. организованность группового «коллективного» субъекта выбора.

Квазигрупповой уровень является закономерной и необходимой формой группового функционирования во всех тех случаях, когда группа либо оказывается не в состоянии прийти к общему решению, либо большинство ее членов считают это нецелесообразным. На фоне формального членства в группе, а иногда и на фоне принятия «общего», но формального и ни к чему не обязывающего решения, реальная индивидуальная активность по входу из сложившейся ситуации автономизируется. Группа в этих случаях перестает функционировать как целое, утрачивает статус коллективного субъекта выбора. При хроническом повторении таких решений возникает явление редукции референтности, означающее, что индивиды в значительной мере перестают быть реальными носителями общегрупповых норм, ценностей, правил, установок и пр., а сохраняют формальную включенность в нее.

Агрегативно-групповой уровень, напротив, характеризуется наличием именно коллективного (группового) субъекта выбора, хотя и представленного в простейшем из возможных виде – «суммативном», агрегативном. Группа функционирует здесь как целое, стремится к выработке общего для нее решения, к сохранению своей самоидентичности. Однако ее структура как субъекта принятия решения является относительно простейшей, она представлена в качестве агрегативной совокупности позиций членов группы «за» и «против». Несмотря на свои очевидные несовершенства, такой способ принятия группового решения является максимально демократичным, базируется на равенстве участия и учета мнений членов группы в выборе.

Главной отличительной особенностью локально-группового уровня организации процессов группового принятия решений является то, что на нем закономерно и притом достаточно существенно меняется общий принцип структурирования группы в процессах решения, а, следовательно, меняется и сама эта структура. Агрегативный принцип структурирования меняется на интегративный: решения здесь принимаются не на основе соотношения числа голосов «за» и «против», а на базе иных – более совершенных процедур и механизмов. Основными особенностями этого уровня являются:

локальность: в выработке решения обычно участвует не вся группа, а ее определенная часть, включающая, как правило, наиболее компетентных и заинтересованных в ней членов;

специализация: в этих решениях ярко выражен механизм ролевой дифференциации участников решений, принятие и реализация ими тех или иных ролей в ходе принятия решения;

селективность: подгруппа, принимающая решение, дифференцируется в общем составе группы под воздействием детерминантов, определяющих решение (т.е. инструментальных, а не экспрессивных);

свободный, нерегламентированный характер подготовки и принятия решения.

В силу указанных особенностей окончательное решение принимается на основе, главным образом, интеграции содержательных аргументов и детерминантов.

На следующем уровне – интегративно-групповом – субъектный базис решения вновь претерпевает существенные трансформации. Дело в том, что в этих решениях активно участвует уже не какая-либо подструктура группы, а вся она. Выбор здесь осуществляется на базе синтезирования – обсуждения, «взвешивания», рассмотрения вариантов, реализуясь, в основном, в виде широко известного явления консенсуса. Выделяют четыре основных типа консенсуса: парциальный, деструктивный, консенсус-компромисс, интегральный (или синергетический). На данном уровне происходит своего рода синтез двух предыдущих уровней.

Пятый – метагрупповой уровень имеет место в тех случаях, когда сложность объективной ситуации группового выбора превышает возможности группы по его реализации. Естественной реакцией группы является обращение за помощью вовне – к другим группам и/или лицам, что сопровождается закономерными изменениями структуры и содержания субъектного базиса решений: группа либо сознательно и преднамеренно выходит за пределы своей исходной субъектности, либо вообще из субъекта выбора превращается в его объект, если она делегирует это право другой группе или лицу.

Чем выше уровень развития группы, тем полнее воплощена в ее функционировании выбранная ею организационная структура, тем разнообразнее применяемые группой методы коллективного принятия решений, используемые ей стратегии 3.

При групповом принятии решения речь идет о процессе группового обсуждения определенной проблемы, в результате которого группа принимает конкретное решение.

Процесс группового принятия решения состоит из четырех этапов:

1. Установление фактов (групповое интервью).

2. Оценка фактов (мнения по поводу установленных фактов).

3. Поиск решения (брейнсторминг).

4. Принятие решений.

Основной задачей первого этапа является сбор данных. Установление фактов носит исключительно фактический и объективный характер. На этом этапе участники совместного обсуждения стараются воздерживаться от оценки собираемых фактов.

Наиболее распространенный метод сбора всей совокупности мнений в группе по определенному вопросу – групповое интервью. Эффективность проведения группового интервью зависит от тщательности подготовки. Для него необходимо заранее оповестить всех членов группы о целях группового обсуждения, четко обозначить тему; выбрать удобное для всех время обсуждения, установив продолжительность около 1,5 часов; обеспечить физический и психологический комфорт (желательно иметь круглый стол, должны отсутствовать посторонние наблюдатели и т.д.).

Задачей интервьюера (проводящего групповое интервью) является, с одной стороны, контроль за групповой динамикой, с другой – направление группы на достижение поставленной цели. Для этого он должен способствовать активному участию каждого члена группы в обсуждении поставленных задач.

Это зависит от личного поведения интервьюера. Он не должен ни в коем случае подавлять группу, стараться избегать высказывать собственное мнение или какое-либо суждение по поводу деятельности группы. Он должен ограничиться тем, чтобы направлять в нужное русло выступления участников и вносить в них ясность. Для этого существует несколько психотехнических приемов:

1) Хорошим способом «разговорить» участников интервью является повторное изложение аффективного содержания сказанного. Этот повтор должен быть как можно более объективным, следует избегать всякой оценки, чтобы не возникло сопротивление в группе.

2) Для прояснения высказываний отдельных участников группы, полезно задавать дополнительные вопросы, сформулированные в открытой форме, что облегчает процесс самовыражения для опрашиваемых.

3) Если в ходе интервью один из участников задает вопрос ведущему, то он может «переадресовать» этот вопрос всей группе (вопрос-эстафета) или самому этому участнику (вопрос-эхо).

4) По мере завершения обсуждения отдельных пунктов ведущий должен подводить некоторый итог сказанному. При необходимости он может обратить внимание участников на спорные моменты, но цель его не в том, чтобы привести всех к единому мнению, а подвести промежуточный итог.

Второй этап носит оценочный, диагностический характер. Участники имеют возможность говорить все, что они думают о собранных данных. Руководитель собрания в это время только регистрирует высказываемые мнения.

Третий этап– поиск решения проблемы (брейнсторминг (мозговой штурм)). На этом этапе ни ведущий, ни участники не должны критиковать мнение других участников. Группа должна высказывать максимальное количество идей по поводу одной конкретной проблемы.

Процесс протекания брейнсторминга включает три фазы [14]: вступительную (длительностью примерно 15 минут, за которые ведущий сообщает информацию о методе, правилах и четко излагает вопрос, требующий решения) основную (длится около часа, наиболее творческая стадия, когда активность участников максимальна и идеи высказываются свободно) и заключительную (ведущий сообщает, что высказанные идеи будут доведены до сведения специалистов, способных оценить их с точки зрения их реального применения; а если у участников возникнут еще какие-либо идеи позже, они смогут изложить их в письменном виде в течении суток).

Наибольший успех брейнсторминга возможен в том случае, когда группа включает не более 10 человек, статус участников примерно равный; когда в группе есть всего несколько человек, сведущих в рассматриваемой проблеме, чтобы предоставить полный простор воображению участников; когда обсуждение проходит в комфортной и непринужденной обстановке, для того, чтобы участники чувствовали себя свободно; когда участники обращаются друг к другу по именам; когда руководитель не подавляет группу, а направляет ее работу; когда на брейнсторминге помимо основных участников есть наблюдатели, которые должны фиксировать все что говорится без разбору, но не вмешиваться в работу группы.

Четвертый этап – это стадия принятия решения. Группа сопоставляет предложенные решения, происходит своеобразный перебор вариантов решения и выбор наиболее оптимального из них. Обычно при обсуждении на этом этапе присутствует также около десяти человек. Ведущий обозначает на доске план обсуждения, фиксирует все поступающие предложения, а также обсуждение каждого предложения в отдельности 5.

Эффективность принятия групповых решений зависит от того, какой критерий используется для оценки их эффективности. Как правило, групповые решения бывают вернее. Факты свидетельствуют, что в среднем группы принимают больше удачные решения, чем отдельные люди. Конечно, это не значит, что любые группы непременно будут успешнее в этом плане, чем любой отдельный человек, но все-таки групповые решения почти всегда превосходят решения, принятые единолично.

Если эффективность решения определяется с точки зрения скорости его принятия, то в этом случае победителем будет отдельный человек, поскольку процесс группового принятия решений — это всегда обмен мнениями, что требует определенных временных расходов.

Эффективность может оцениваться также с точки зрения того, в какой мере в процессе принятия решения присутствует творческое начало. За этим критерием опять более эффективными оказываются группы, однако в этом случае стоит сделать следующее важное предостережение: для этого необходимо сдерживать давление, которое вынуждает членов группы отказываться от личного мнения.

Последним критерием эффективности является степень принятия и одобрения окончательного решения его будущими исполнителями. В процессе принятия коллективных решений принимают участие много людей, поэтому предложенные ими решения, как правило, получают более активную поддержку и одобрение со стороны широких масс.

На эффективность процесса принятия групповых решений влияет также размер группы. Чем больше группа, тем более разных мыслей. С другой стороны, группа большего размера требует большей координации и больше времени для того, чтобы позволить всем членам внести свой взнос. Поэтому группы не должны быть слишком большими, оптимальный размер — пять-пятнадцать человек. Наиболее эффективные группы состоят из пяти-семи членов (следует обратить внимание на то, что пять и семь — нечетные числа, благодаря чему исключаются тупиковые ситуации при голосовании). Группы данного размера достаточно большие для того, чтобы их члены могли меняться ролями или отказываться от выполнения нежелательных обязанностей, но при этом достаточно малые для того, чтобы даже самые скромные члены коллектива могли активно участвовать в обсуждениях.

Результативность деятельности группы стоит непременно оценивать с учетом ее эффективности. В целом группы менее результативны, чем отдельные люди. Поэтому при решении вопроса об использовании группы необходимо в первую очередь оценить, достаточно ли большая ее результативность, чтобы компенсировать потери в эффективности.

Таким образом, преимущества группового принятия решений неоспоримы, но чтобы добиться максимального результата от использования этого механизма, надо сделать еще очень много, и, прежде всего, изменить менталитет работников, поскольку коллективная работа сильно зависит от личности каждого из участников.

Преимущества и недостатки принятия групповых решений

Большинство решений в компаниях принимаются коллективно. Сегодня в организациях при необходимости формируются комитеты, специальные группы для выполнения тех или других заданий, инспекционные комиссии, команды для изучения проблем или группы для принятия решений. Кроме того, исследования показали, что менеджеры 40% в свое время проводят на собраниях и совещаниях, и, несомненно, значительная часть этого времени идет на формулировку проблем, выработки подходов к их решению и определению способов их реализации. Следует отметить также, что в некоторых ситуациях группы создаются на каждом этапе процесса принятия решения.

Можно выделить следующие преимущества групповых решений:

Более полная информация: группа привносит в процесс принятие решений разнообразность опыта и точек зрения, которые являются невозможными, если решение принимает один человек.

Выработка большего количества вариантов: поскольку группы имеют в своем распоряжении больший объем и более разнообразную информацию, они могут вынести на обсуждение большее количество вариантов, чем отдельный человек. Это преимущество особенно очевидно, когда в группе собранные представители разных специальностей. Такая множественность мыслей и предложений нередко позволяет произвести больше полезных вариантов, чем может представить каждый из специалистов, действуя отдельно.

Большая вероятность одобрения принятых решений другими сотрудниками: известно, что большинство решений испытывают неудачи на самом последнем этапе их разработки, потому что люди отказываются их принимать и выполнять. При этом, если работники, которых непосредственно касается то или другое решение и которые должны будут его реализовать, принимают участие в процессе его принятия, они одобрят его и будут добиваться, чтобы это сделали другие.

Большая законность: процесс группового принятия решений согласовывается с демократическими идеалами человечества. Поэтому решения, принятые группой, часто воспринимаются людьми как такие, которые имеют большую законную силу, чем принятые единолично. В силу того, что человек, который самостоятельно принимает решение, имеет полную власть и не советуется с другими, нередко создается впечатление, что она ведет себя как диктатор и деспот.

Наряду с положительными чертами групповые решения имеют также и ряд недостатков [9].

Прежде всего, это значительные расходы времени. Чтобы собрать группу, необходимо время. Кроме того, взаимодействие людей сразу после формирования группы, как правило, бывают неэффективными. Поэтому группам почти всегда нужно больше времени на то, чтобы прийти к какому-то решению, чем в случае, если оно принимается одним человеком.

Следующий недостаток - власть меньшинства. Члены группы никогда не бывают абсолютно равными по положению. Они, как правило, имеют в организации разный статус, имеют разный уровень опыта и знания проблемы, разная степень влияния на других членов группы и уверенности в себе, разные способности выражать свои мнения и идеи. Такое неравенство приводит к тому, что один или несколько наиболее влиятельных членов группы пользуются своим преимуществом и влияют на других. В итоге господствующее меньшинство часто осуществляет неадекватно большое влияние на окончательное решение группы.

Еще одним недостатком явяляется давление группы. При работе в группах отдельные их члены испытывают давление, поскольку люди стремятся быть «как все». Это нередко приводит к явлению, известному под названием групповому (или шаблонного) мышлению, которое означает отсутствие или отказ человека от личного мнения ради мнения большинства. Это форма подчинения, при которой члены группы отказываются от нестандартных или непопулярных точек зрения для того, чтобы создать видимость своего согласия с большинством. Групповое (шаблонное) мышление мешает критическому подходу и, как следствие негативно влияет на качество групповых решений.

Также отмечается нечеткое распределение ответственности. Члены группы несут общую ответственность за принятое решение, но никто не несет ответственность за конечный результат.

Существенным недостатком коллективного решения является его сравнительно низкая оперативность: выработка такого решения требует определенного времени.

Чтобы разобраться в этом, необходимо проанализировать работу группы, принимающей решение, с учетом трех главных факторов: характера решаемой задачи, характеристики группы, процедуры деятельности группы.

По характеру задачи, решаемые группой, могут быть детерминированные и вероятностные, статические и динамические в условиях определенности обстановки (с полной информацией) и неопределенности (с риском) и т. д.

Группа лиц, принимающих решение, характеризуется количеством участников, их компетентностью, мотивами действий и т. д.

Процедура принятия коллективных решений может быть различной: либо формальными методами, по строгому алгоритму, либо неформально, в результате свободного обсуждения.

Что же это были за «обстоятельства обсуждения», которые заставили группу предложить катастрофически негодный план действий? Прочитав изложение Шлезингера, социальный психолог Ирвинг Дженис предложил теорию группового мышления — явления, при котором члены группы в интересах группового согласия приходят к подавлению своего собственного несогласия (Janis, 1982). Проанализировав несколько других решений по внешней политике, Дженис сформулировал симптомы группового мышления и предваряющие его условия, а также симптомы дефектного принятия решения, являющиеся его следствием. Они представлены на рис. 18.10.

I. Предваряющие условия

1) Сплоченная группа

2) Изолированность группы от внешних влияний

3) Отсутствие систематических процедур рассмотрения различных «за» и «против» предлагаемого хода действий

4) Авторитарный лидер, явно предпочитающий определенный ход действий

5) Сильный стресс

II. Групповое мышление

Желание достичь согласия и избежать разногласий

III. Симптомы группового мышления

1) Иллюзия неуязвимости, моральности и единодушия

2) Давление на несогласных

3) Самоцензура несогласия

4) Коллективная рационализация

5) Сами себя назначившие стражи мысли

IV. Дефекты процесса принятия решений при групповом мышлении

1) Неполное изучение целей группы и альтернативных вариантов действия

2) Неизученность рисков, связанных с выбранным вариантом

3) Плохой и неполный поиск соответствующей информации

4) Избирательность и пристрастность при обработке имеющейся информации

5) Отсутствие переоценки отвергнутых вариантов

6) Отсутствие плана на случай непредвиденного хода действий или провала

(I -> II -> III -> IV)

Рис. 18.10. Причины и следствия группового мышления (по: Дженис, 1982)

Как показано на рисунке, начало групповому мышлению положено, когда сплоченная группа принимающих решение собирается в изоляции от внешних влияний и не имеет систематических процедур рассмотрения всех «за» и «против» различных вариантов действия. Этой ситуации благоприятствует наличие авторитарного лидера, который явно благоволит определенному ходу действий, а также сильный стресс, часто являющийся следствием внешней угрозы, недавних неудач, моральных дилемм и явного отсутствия пригодных альтернатив. Недавние исследования подтвердили, что групповое мышление чаще всего возникает в ситуациях, где есть внешняя угроза группе (McCauley, 1989). Все эти условия способствуют сильному желанию достичь группового согласия, поддерживать его и избегать «раскачивания лодки» несогласными.

К симптомам группового мышления относится иллюзия неуязвимости, моральности и единодушия. Они возникают благодаря прямому давлению на несогласных или — как следует из объяснений Шлезингера — самоцензуре. В результате члены группы тратят больше времени на рационализацию своего решения, чем на реалистичное изучение его преимуществ и недостатков. Кроме того, часто находятся самозванные стражи мысли — это члены группы, которые активно стремятся помешать группе рассмотреть информацию, ставящую под сомнение эффективность или моральность ее решений. Так, например, министр юстиции (брат президента Кеннеди, Роберт) в частном разговоре предупредил Шлезингера: «Позиция у президента уже сложилась. Не заходите дальше». Госсекретарь скрыл от группы информацию, предоставленную экспертами из разведки, которые предупреждали против вторжения на Кубу (Janis, 1982). Наконец, на рис. 18.10 перечислены дефекты процесса принятия решения, обусловленные групповым мышлением и ведущие в конечном счете к неправильным решениям.

Дженис проанализировал также два успешных групповых решения — решение администрации Трумена реализовать План Маршалла (который помог восстановлению Европы после Второй мировой войны) и преодоление администрацией Кеннеди советских попыток установить ракеты на Кубе. В более поздних публикациях Дженис сформулировал некоторые меры предосторожности, позволяющие избежать ошибок группового мышления.

Прежде всего, по его мнению, членам группы следует рассказать о групповом мышлении, его причинах и следствиях. В частности, он предлагает: лидеру группы поощрять атмосферу открытого спора и не одобрять открыто какую-либо позицию до начала дискуссии; чтобы одному или более членам группы была открыто поручена роль «защитника дьявола», чтобы они активно подвергали сомнению решения группы во всех отношениях; чтобы привлекались внешние эксперты, которые будут спорить с группой и давать ей свежие подходы; и наконец, после того как группа пришла к согласию, следует организовать совещание «второго шанса», на котором члены смогут заново обсудить любые оставшиеся сомнения и оговорки (Дженис, 1985, 1982).

Теория Джениса получила и критические замечания. Прежде всего за то, что она основана на историческом анализе, а не на лабораторных экспериментах. Проведенные эксперименты дали смешанные результаты (см.: например: Turner, Pratkanis & Leve, 1992; McCauley, 1989; Calloway, Mariott & Esser, 1985; Longley & Pruitt, 1980; Courtright, 1978; Flowers, 1977). Очевидно, что процессы, которые Дженис называет групповым мышлением, весьма сложны, и в недавней работе была сделана попытка интегрировать их в более общую теорию группового принятия решений (Aldag & Fuller, 1993).

По существу близким к эффекту поляризации оказался и обнаруженный Ирвином Дженисом феномен, который он назвал «огрупплением мышления» (Дженис И., 1971). Сам Дженис отмечает, что идея о групповом мышлении возникла у него, когда он читал воспоминания одного из чинов администрации американского президента Джона Кеннеди о том, как готовилось вторжение на Кубу. Как известно, эта затея американских властей закончилась провалом, нанеся немалый урон престижу как администрации Кеннеди, так и в целом США. Кроме этого пагубного эпизода в истории Соединенных Штатов, и в прошлом, и в настоящем были и другие бесславные, а порою и трагические события. Например, трагедией обернулась неготовность военной базы Пирл-Харбор к нападению со стороны Японии во Второй мировой войне. Кроме того, в недавней истории США была еще и эскалация войны во Вьетнаме и т.д. Несмотря на разнесенность во времени и различие всех этих ситуаций, данные эпизода американской истории объединяло одно – они явились следствием непрофессиональных решений, которые принимались группой либо высших политических, либо военных руководителей. Одним словом, все они были следствием коллективно принятых решений.

Впрочем, американские политические и военные кризисы, хоть и затрагивали жизнь нашего общества, иногда даже непосредственно влияя на политику СССР, но все же это американская история. В прошлом и настоящем нашей страны также было немало, вероятно, даже больше, чем в американской «провальных», трагических и позорных событий, ставших следствием коллегиально принятых решений. Кстати, со времен Второй мировой войны кризисные события в нашей стране зеркально совпадали с американскими. И у нас, и у них они возникали параллельно. И точно так же, как американские кризисы влияли на жизнь нашей страны, советские кризисы влияли на жизнь Америки. Несмотря на то, что и в США, и в СССР происходили одинаковые события, имеются и некоторые различия – американцы анализировали свои ошибки и извлекали уроки из прошлого, в отличие от нас.

Если разгром японцами военно-морской базы США Пирл-Харбор на Гавайях с очевидностью указал на неготовность Америки к нападению, то масштабы неподготовленности к войне Советского Союза были просто вопиющими. Если американские потери исчислялись тысячами солдат, то советские – миллионами солдат и гражданского населения, огромными территориями до Волги.

Затем бывшие союзники оказались противниками и весь период «холодной войны» параллельно с авантюрами американских политиков следовал советский внешнеполитический авантюризм – корейская война, Карибский ракетный кризис, вьетнамская война и т.д. И если у Америки был опыт позорного поражения во Вьетнаме, то у Советского Союза был не менее позорный опыт в Афганистане, а у России – в Чечне.

Наряду со сходством и даже параллелизмом событий и процессов американской и советской истории, имеются и существенные различия. Американские ученые, спустя относительно короткое время, имела возможность, а также честность и добросовестность, чтобы познакомиться с относительно правдивым, документальным освещением преступной безответственности своих политиков и военных, проанализировать случившиеся события и сделать соответствующие выводу о чем, в частности, и свидетельствует работа И. Джениса (1971), а также последующие его работы. Советские же ученые имели возможность слышать от своих политиков только ложь и дезинформацию. Да и сами они проявляли рвение лишь в деле идеологического оболванивания собственного населения, создавая такие «шедевры» идеологической тупости, как «ограниченный контингент советских войск в Афганистане». Интересно, как может выглядеть «безграничный контингент»?

Поэтому американцы знают своих «героев», т. е. тех, кто разрабатывал планы высадки десанта на Кубу, втягивал страну в корейскую, вьетнамскую войны, подстрекал курдов к войне против Саддама Хусейна и т.д. В отличие от россиян, которые до сих пор в неведение относительно тех, кто готовил вторжение в Афганистан, разрабатывал и проводил бездарную политику в Чечне, способствовал развязыванию гражданских войн в Корее – Вьетнаме, Анголе, замышлял оккупацию Венгрии в 1956 г., Чехословакии в 1968 г. и т.д.

Но вернемся к теории группового мышления. Анализируя пагубные решения, вызывавшие кризисы и тяжелые последствия, И. Дженис пришел к выводу, что причиной возникновения таких решений послужила обстановка, атмосфера, складывавшаяся во властных группах, которая и способствовала огрупплению мышления высшей политической элиты. Первоначально Дженис выделил в качестве основных характеристик такой атмосферы тесную сплоченность групп и желание во что бы то ни стало сохранить единодушие. Позднее основной акцент он перенес на стремление к единогласному принятию решения (Janis I., 1982).

Дженис выделяет пять условий, которые способствуют группомыслию. Первое – привлекательность членства в данной группе. Следовательно, все ее члены заинтересованы в сохранении своего положения, в долговременном существовании самой группы и друг друга. Все это служит укреплению групповой сплоченности.

Если мера сплоченности группы зависит от уровня ее привлекательности, то ключ к пониманию феномена группового мышления лежит именно здесь. Понятно, что самой сплоченной будет та группа, принадлежность к которой очень привлекательна для большинства ее членов. В таких группах царит подчеркнутое единодушие, единомыслие, и члены тесно сплоченных групп легко меняют свои индивидуальные взгляды, приноравливая их к мнению большинства. Каждый при этом убежден, что делается это во имя высоких целей: сохранения гармонии, поддержания добрых отношений, предотвращения разногласий. Таким образом, высокая заинтересованность в сохранении своего членства в группе, заинтересованность в привилегиях обусловливает ее тесную сплоченность и побуждает членов к внешнему (избыточному) и внутреннему конформизму. Иначе говоря, члены группы не только демонстрируют согласие с нормами, но и начинают искренне воспринимать их как наилучшие, самые правильные. Таким группам присуще «мы-чувство» (Дженис И., 1971).

Второе условие – наличие властного, авторитарного лидера, директивно навязывающего свою точку зрения всей группе. В этом случае мнение «первого лица» может выдаваться, но что самое главное, и восприниматься действительно как мнение всей группы. Кстати, в советской истории подобное директивное навязываемое решение демагогически приписывалось социальному фантому - «народу» и поэтому облекалось в клишированные формы – «по многочисленным просьбам трудящихся», «так считает народ», «мы посоветовались с народом», «от имени советского народа» и т.д.

Третье условие – закрытость группы, ее самоизоляция. Огруппление мышления возникает в тех группах, которые ограждены от критики, недосягаемы для контроля. Конечно, прежде всего это группы правящей элиты, так называемые «неприкасаемые». Понятно, что чем строже поддерживается «неприкосновенность», тем с большей вероятностью появится «группомыслие».

Четвертое условие – решение группы не подвергаются внешней экспертизе. Властвующие группы, поскольку они присваивают себе право выступать от «священного» имени «народа», право быть его «глашатаями», постольку собственное мнение они начинают воспринимать как безукоризненное, абсолютно истинное. Ведь «голос народа – голос Бога», а Бог, как известно, не нуждается во внешних экспертах, он сам себе эксперт.

Пятое условие – сильное групповое давление, обусловленное взаимовлиянием членов группы друг на друга. В свою очередь повышенное психологическое давление вызывается тесной сплоченностью индивидов, имеющих одинаковые ценности, мотивацию, направленность мышления и другие психологические характеристики. «Мы-чувство» и групповое мышление делают членов группы психологически похожими друг на друга, так что они начинают соответствовать поговорке «два сапога – пара».

В условиях нестабильной, стрессовой ситуации, когда вся группа ориентирована на лидера и на его мнение, возникает иллюзорная уверенность, что другого, альтернативного решения просто не может быть.

И. Дженис специально оговаривается, что групповая сплоченность не всегда приводит к негативным последствиям, и что при определенных условиях сплоченность и вообще групповые решения могут обернуться благом (Дженис И., 1971). Бриан Маллен и Джоэл Купер (1994) уточняют, что сплоченность рабочих производственных групп дает им преимущество и выгоды, но в группах принятия решений за нее иногда приходится расплачиваться (Майерс Д., 1997).

Кроме пяти условий, выделенных И. Дженисом, Кларк МакКоули обнаружил еще одно – шестое условие. Он утверждает, что помимо групповой сплоченности необходимо еще чувство неуверенности членов группы относительно того, как их воспринимают и оценивают в группе. Коротко говоря, каждый член группы не знает наверняка, насколько он в группе «свой». Поэтому на всякий случай он демонстрирует повышенную лояльность групповым решениям (McCaulley. C., 1989).

Кроме предпосылок И. Дженис выдели восемь признаков группового мышления. Они следующие:

1.Иллюзия неуязвимости. Правящие группы в силу своего привилегированного положения вырабатывают не совсем адекватные представления о степени своего могущества. Поэтому им свойственно самодовольство и убежденность в собственном превосходстве над всеми остальными людьми буквально во всем – в уровне интеллекта, в силе собственного влияния, в хитрости, и, наконец, в безнаказанности. Все это может подтолкнуть такие группы к принятию самых непродуманных, рискованных, безответственных, а порой и просто преступных, решений. История многих стран, в том числе и нашей, знает немало таких решений.

2. Коллективная рационализация. Раньше мы уже говорили о том, что рационализация является одной из форм психологической защиты и что ее открытие принадлежит З. Фрейду. Только в предыдущих разделах книги, обсуждая эту тему, мы говорили об индивидуальной защите, когда человек совершив заведомо иррациональные, неразумные действия, придумывает для них рациональные, логические объяснения. Огруппление мышления и «мы-чувство» приводят к тому, что к рационализации прибегает группа для обоснования своих безответственных, продиктованных не разумом, а самодовольством и амбициями, действий.

3.Вера в свою моральную непогрешимость. Учитывая сказанное, не приходится удивляться, что властвующие группы могут воспринимать себя как образец добродетели и высокой морали. Эта позиция очень удобна, т.к. позволяет оправдывать любые свои безнравственные, антигуманные решения, выдавая их за верх гуманизма. Видимо именно это чувство моральной непогрешимости позволило в свое время В. И. Ленину заявить, что нравственно все, «что служит делу пролетариата». Чувство своего морального совершенства ведет к вседозволенности в средствах, позволяет лгать, утаивать информацию и т.д.

1. Стереотипы в отношении чужих. Понятие «социальный стереотип» мы также уже определяли раньше как когнитивную схему, сложившуюся в отношении какой-либо социальной группы. Не все, но значительная часть стереотипных представлений носит уничижительный, презрительный, враждебный и т.д. характер, т.е. является предубеждениями. Понятно, что это не лучший способ восприятия социальных групп. «Другие» или «чужие» предстают в плакатном, карикатурном, словом, искаженном виде, далеком от реальности. У властвующих групп, таким образом, в отношении «чужих» формируется «шапкозакидательское», высокомерное и вместе с тем чересчур настороженное злобное отношение, обусловленное страхом и ненавистью. Добавим, что такой способ восприятия «других» укрепляет группу в чувстве собственного превосходства и правоты. (К проблеме стереотипов и предубеждений мы вернемся в дальнейшем, когда будем более подробно обсуждать межгрупповые отношения).

2. Прямое давление на инакомыслящих. Огруппление мышления способствует тому, что если кто-то из членов группы, сохранивших свою собственную точку зрения, начинает выражать сомнение относительно принятого группой решения, то группа оказывает на него как скрытое, так и явное давление. И. Дженис в связи с этим отмечает, что диссиденту дают понять, что он должен соблюдать два правила: а) не сообщать о своих сомнениях «чужим» или в присутствии посторонних, т. е. «не выносить сор из избы», чтобы сохранялась видимость единства и отсутствие разногласий; б) он может сомневаться в частностях и критиковать детали, но не «генеральную линию» группы. Но даже и при соблюдении этих требований малейшее отклонение от общей позиции повлечет санкции со стороны группы.

3. Самоцензура. Впрочем, как правило, никаких санкций против инакомыслия и не требуется, поскольку, как установил Дженис, групповое мышление побуждает членов группы самих подавлять собственные сомнения, отказываться от них, т.е. использовать самоцензуру. И это понятно. Коль скоро мы уже говорили о конформизме, то он без самоподавления невозможен. Собственно в этом и состоит его сущность.

4. Иллюзия единодушия. Если человек подавляет свои опасения и сомнения, держа их при себе и боясь их высказать, чтобы не оказаться в роли зачинщика разногласий – так поступают большинство членов группы – то отсутствие высказанных сомнений создает у всей группы иллюзию единомыслия. Раз все молчат, значит, никто не сомневается, все согласны – примерно так рассуждает каждый. Это побуждает членов группы к еще большей самоцензуре, что, в свою очередь, усиливает иллюзию единомыслия. Таким образом, даже имея различные точки зрения, членам группы и группе в целом удается сохранить уверенность, что все придерживаются одного мнения.

5. Наличие «умохранителей». Слово «умохранители» не совсем в ладах с тем смыслом, которое оно должно передавать. Частично это оправдывается тем, что сам Дженис объясняет свои языковые нововведения ссылкой на Джорджа Оруэлла, который в романе «1984» использует слова «новояза», т.е. языка, порожденного мрачной, утратившей всякий смысл социальной реальностью, описанной в романе.

Вместе с тем, в русском языке уже давно используется слово, хорошо передающее смысл того, о чем пишет Дженис. Это слово «идеолог». В нашем случае речь идет об идеологах групп. Основная их функция – будь это официальные или самочинные идеологи – сводится к борьбе с инакомыслием разными, чаще всего аморальными, жульническими, преступными способами и средствами. Это может быть и утаивание информации, и ложь, и клевета, и «затыкание ртов», и дискредитация оппонентов, и даже их физическое устранение. Словом, нет таких преступлений, на которые не пошли бы идеологи. Многим россиянам старшего и даже среднего поколения деятельность «идеологических бойцов» хорошо памятна, благодаря всепроникающим «щупальцам» идеологических отделов ВКП(б) – КПСС. Некоторые из этих «бойцов» с гордостью называли себя «цепными псами партии», чем, без сомнения, незаслуженно оскорбляли собак.

Многие признаки группового мышления нашли эмпирическое подтверждение в ходе различных, прежде всего архивных исследований публичных выступлений американских политиков во время наиболее болезненных внешнеполитических и внутренних кризисов. Сам Дженис анализирует три таких внешнеполитический кризиса – катастрофическая самонадеянность американских военных на Гавайях, обернувшаяся разгромом военно-морской базы Пирл-Харбор, где погибло около 4 тысяч человек; бездарное вторжение на Кубу, закончившееся провалом; поражение США во Вьетнамской войне.

Последовавшие за работами Джениса (1971, 1982), исследования выявили ряд других событий в истории США, ставших следствием группового мышления – Уотергейтский скандал, гибель космического челнока «Челленджер» в 1986 г. и т.д.(Майерс Д., 1997, Авермат Э., 2001). Российская и советская история пока еще только ждет своих исследователей группового мышления.

Исследования, проведенные в США Дженисом и его последователями, установили, что политики, руководствующиеся групповым мышлением, отличаются высокопарной патриотической риторикой, национальным самолюбованием и, что вполне логично, упрощенным, даже примитивным пониманием проблем. Это вполне объяснимо – предвзятость, избирательность в отборе информации, как и в оценке вариантов решения проблемы неизбежно ведут к ограниченности и примитивизму.

Дав психологическую характеристику групп с «огруппленным мышлением», Дженис описал также признаки, свидетельствующие о дефектности принимаемых этими группами решений. К ним он относит необъективность, избирательность в отборе и использовании информации, безальтернативность, непродуманность, невнимание к возможным опасностям, которыми может угрожать принятое решение и т.д.

Кроме того, Дженис предложил ряд рекомендаций, которые, по его мнению, могут предотвратить огруппление мышления. Он полагает, что для этого необходимо, чтобы лидер группы признавал право на инакомыслие и даже поощрял его, давая возможность каждому члену группы открыто высказывать свое несогласие или свое особое мнение. Лидер вообще не должен навязывать свою точку зрения, вместо этого предлагая высказываться всем остальным. Это необходимо для того, чтобы были изложены и выслушаны все имеющиеся мнения по поводу обсуждаемой проблемы. И уже затем, когда выскажутся все, лидер может на основе альтернативных точек зрения сформулировать свое мнение о решении проблемы. В больших группах для выработки плана решения проблемы могут быть созданы подгруппы, работающие независимо друг от друга, чтобы затем на заключительном этапе сообща, всей группой принять окончательное решение. (Вспомним усовершенствованную модифицированную модель «мозгового штурма»). Но опять-таки, чтобы работать в таком порядке, необходимо, чтобы лидер и группа были заинтересованы в эффективности своих решений, а не в демонстрации своей сплоченности и единодушия. Как видим, очень многое здесь, по мнению И. Джениса, зависит от мотивации и поведения лидера группы.

И последнее. Групповая сплоченность, единодушие, единогласие, общее согласие и т.д. не обязательно фатально ведут к плачевным результатам. Если ваша группа не занята решением глобальных проблем или разработкой долговременных стратегических планов, спасением страны или, по крайней мере, фирмы, а занята производственной деятельностью или озабочена тем, где и как лихо провести время, то сплоченность, единодушие и т.д. сослужит ей добрую службу.