14 Вопрос

Проблема бытия у Парменида. Апории Зенона.

Парменид. Существо его философской позиции заключается в проведении принципиального различия между мышлением и чувственностью, а

соответственно и между мыслимым миром и миром чувственно познаваемым. Это было подлинным философским открытием. Мышление и соответствующий ему мыслимый, умопостигаемый мир есть прежде всего «единое», которое Парменид

характеризовал как бытие, вечность и неподвижность, однородность, неделимость и законченность, противопоставляя его становлению и кажущейся

текучести. Для богов нет ни прошлого, ни будущего, а существует только настоящее.

Он дает одну из первых формулировок идеи тождества бытия и мышления: «мыслить и быть есть одно и то же», «одно и то же мысль и то, на

что мысль устремляется». Такое бытие, по Пармениду, никогда не может быть небытием, поскольку последнее – это нечто слепое и непознаваемое; бытие не

может ни происходить из небытия, ни каким-либо образом содержать его в себе.

Вопреки сложившемуся еще в древности мнению, Парменид вовсе не отрицал чувственного мира, а только доказывал, что для его философского и

научного осознания мало одной чувственности. Считая критерием истины разум, он отвергал ощущения из-за их неточности.

Зенон. Апории Зенона (от др.-греч. ἀπορία, трудность) — внешне парадоксальные рассуждения на тему о движении и множестве, автором которых является древнегреческий философ Зенон Элейский (V век до н. э.). Современники упоминали более 40 апорий Зенона, до нас дошли 9, обсуждаемые в «Физике» и в других трудах Аристотеля, в комментариях Симпликия, Филопона и Фемистия к Аристотелю[1]; одна апория из этих 9 приводится также у Диогена Лаэртского[2], апории о множестве обсуждаются в диалоге Платона «Парменид». Комментатор Элиас (Элий, VI век) сообщает, что Зенон высказал 40 рассуждений (эпихейрем) о множестве и пять — о движении[3]:

Он составил для своего учителя Парменида, который утверждал, что сущее одно по виду, но множественно согласно очевидности, {аргументацию} из сорока эпихейрем в пользу того, что сущее одно, так как считал, что быть союзником учителя — это хорошо. Еще как-то, защищая того же учителя, утверждавшего, что сущее неподвижно, он выдвинул пять эпихейрем в пользу того, что сущее неподвижно. Антисфен-киник, который не смог на них возразить, встал и стал ходить, полагая, что доказательство делом сильнее всякого возражения словом.

Наиболее известны парадокс «Ахиллес и черепаха» и другие апории Зенона о движении, которые обсуждаются более двух тысячелетий, им посвящены сотни исследований. Платон в «Пармениде» их не упоминает, поэтому В. Я. Комарова предполагает, что парадоксы движения были написаны Зеноном позднее других. Ошибочно воспринимать эти рассуждения как софизмы или полагать, что с появлением высшей математики все апории разрешены[5]. Бертран Рассел писал, что апории Зенона «в той или иной форме затрагивают основания почти всех теорий пространства, времени и бесконечности, предлагавшихся с его времени до наших дней»[6]. Научные дискуссии, вызванные рассуждениями Зенона, существенно углубили понимание таких фундаментальных понятий, как роль непрерывного и дискретного (прерывного) в природе, адекватность физического движения и его математической модели и др. Эти дискуссии продолжаются и в настоящее время (см. список литературы), прийти к общему мнению о сущности парадоксов научному сообществу пока не удалось.