Современный этап развития ландшафтоведения

Этапы развития науки не разделяются резкими временными рубежами, и не всегда легко определить момент смены одного этапа другим. Особенно сложно найти точку отсчета для «современного» этапа, ибо трудно предвидеть значение текущих событий и процессов для дальнейшего развития ландшафтоведения. Лишь будущее покажет, какие достижения последнего времени окажутся переломными. Сейчас же достаточно определенно можно утверждать, что существенный перелом в развитии ландшафтоведения наметился около середины 60-х годов, и хотя с того времени уже прошло немало лет, будем условно считать его началом современного периода.

В 50-х — начале 60-х годов ландшафтоведение в СССР переживало своего рода бум, оно приобрело характер массового движения, проходившего не всегда на должном профессиональном уровне. Развитие ландшафтоведения в те годы шло экстенсивно, т. е. больше вширь, чем вглубь. В процессе ландшафтной съемки фиксировалась главным образом статичная картина природных территориальных комплексов, но этой картине недоставало глубины, т. е. знания внутренних ландшафтных «механизмов» и динамики. Еще на III Всесоюзном съезде Географического общества СССР было подчеркнуто значение для ландшафтоведения современных физических и химических методов, а в решениях IV съезда (1964) говорится о необходимости создания сети комплексных физико-географических станций, оборудованных современными техническими средствами наблюдения, фиксации и моделирования процессов.

Новые серьезные задачи поставила перед ландшафтоведением сама жизнь. В 60-х годах во всем мире люди стали задумываться над оборотной стороной научно-технической революции: вовлечение в производство огромного и все растущего количества природных ресурсов привело к угрозе полного истощения многих из них уже

50

в ближайшие десятилетия, и вместе с тем произошло резкое ухудшение жизненной среды человечества вследствие истребления лесов, загрязнения водоемов, воздуха и почвы производственными отходами, сокращения земель, пригодных для дальнейшего освоения и для отдыха, иначе говоря — вследствие резкого нарушения естественных функций природных комплексов. Со всей остротой встали проблемы сохранения, восстановления и улучшения ландшафтов Земли, а тем самым — жизненной среды человеческого общества. Существенный, если не решающий, вклад в разработку научных основ решения этих проблем, обычно неточно называемых экологическими, призвана внести география. Именно эта наука выработала наиболее всесторонний взгляд на природную среду, она обладает синтетической ландшафтной концепцией. Многие географы осознали свою ответственность перед обществом в решении задач оптимизации природной среды, но вместе с тем они отдают себе отчет в том, что не вполне готовы к этому и что ландшафтоведение должно быть поднято на более высокий уровень в сравнении с уже достигнутым.

Поэтому не случайно с середины 60-х годов наблюдается поворот ландшафтоведов к вопросам изучения структуры, функционирования и динамики ландшафтов, а также — техногенного воздействия на них. VII Всесоюзное совещание по ландшафтоведению в Перми (1974) было целиком посвящено динамике ландшафтов '. Существенный вклад в развитие нового направления ландшафтоведения, которое В. Б. Сочава (1905 — 1978) назвал структурно-динамическим, внес основанный в 1957 г. Институт географии Сибирского отделения АН СССР. При этом институте под руководством В. Б. Сочавы были организованы первые ландшафтно-географические стационары (в 1958 г. в степях Восточного Забайкалья, в 1964 — 1967 гг.— в разных районах сибирской тайги, а также в Саянах и Минусинской котловине). В 1964 г. Институт географии АН СССР организовал Курский стационар. Позднее появились стационары при некоторых университетах (наиболее плодотворные научные результаты дал Марткопский стационар Тбилисского университета) .

Для функционально-динамического исследования природных территориальных комплексов большое значение имеют методы геохимии ландшафтов, которая в 60-е годы достигла определенного уровня зрелости — в основном благодаря трудам М. А. Глазовской и А. И. Перельмана. Д. Л. Арманд выдвинул задачу разработки физики, или геофизики, ландшафта, предметом которой должно явиться изучение взаимодействия компонентов ландшафта, анализируемого на уровне и методами современной физики. Усиливается интерес ландшафтоведов к вещественно-энергетическому обмену между биотическими и абиотическими компонентами, к биологической продуктивности ландшафта. В этом можно усматривать опреде-

Эти же вопросы активно обсуждалисв на VIII Всесоюзном совещании в 1988 г. в г. Лввовс.

ленное влияние экологических концепций и сближение ландшафтоведения с биогеоценологией.

Рассматриваемый поворот в развитии ландшафтоведения совпал с широким внедрением в науку системного подхода. Собственно этот подход не явился чем-то новым для ландшафтоведения, объект изучения которого давно уже рассматривался как система, т. е. как некоторая целостность, состоящая из ряда взаимодействующих элементов. Теперь, когда признана системная организация материального мира, когда понятие системы стало универсальным общенаучным понятием и возникло учение о системах, обобщающее опыт многих наук, стало возможным использовать это учение для уточнения, нового осмысления и обогащения ландшафтоведческих представлений. Оказалось полезным также использовать общесистемную терминологию, что способствовало сближению ландшафтоведения с другими науками и внедрению ландшафтоведческих концепций в широкий научный обиход. Знакомство с общей теорией систем несомненно стимулировало рост интереса ландшафтоведов к таким свойствам природных территориальных комплексов, как целостность, иерархичность, организованность, структура, функционирование, состояние, поведение, устойчивость, к построению различных моделей природных комплексов. В. Б. Сочава ввел понятие о геосистеме как современном эквиваленте термина «природный территориальный комплекс». (Правда, в дальнейшем многие географы стали использовать термин «геосистема» для обозначения самых разнообразных территориальных систем, в том числе и социально-экономических.)

Для современного этапа характерно повышенное внимание к изучению различного рода временных изменений геосистем; последние рассматриваются как пространственно-временные (четырехмерные) образования. Влияние кибернетических представлений сказалось в попытках обосновать взгляд на природный территориальный комплекс как на саморегулирующуюся систему, способную восстанавливать нарушенное равновесие благодаря действию обратных связей между ее различными компонентами и элементами. Это, разумеется, не означает отрицания возможности коренных трансформаций геосистем и их способности к эволюционным изменениям. Функционально-динамический анализ геосистем позволил впервые приступить к разработке принципов и методов ландшафтно-географического прогнозирования (Московский и Ленинградский университеты, Институт географии Сибирского отделения АН СССР).

Прогресс ландшафтоведения невозможен без обогащения арсенала методов исследований. Всегда сохранят свое значение такие испытанные традиционные методы, как полевая ландшафтная съемка и картографирование (ландшафтную карту следует рассматривать как один из видов модели, являющейся мощным источником познания природного комплекса) . В настоящее время комплекс методов ландшафтных исследований существенно пополняется. Уже упоминалось о стационарных исследованиях, которые дают возмож-

52

ность получить многолетние ряды различных параметров геосистем (преимущественно элементарных, т. е. фаций) на основе применения точных методов измерения. Для обработки данных и получения эмпирических зависимостей используются приемы математической статистики и некоторые другие математические методы. Новым источником информации для ландшафтоведа становятся космические снимки, хотя пока еще они привлекаются довольно редко. Постепенно в обиход ландшафтоведа входит построение графических и математических моделей геосистем.

Существенная черта современного этапа — сильное расширение сферы прикладных ландшафтных исследований. В течение десятилетий традиционной сферой приложения принципов и методов ландшафтоведения было сельское хозяйство. В 60-х годах ландшафтоведы стали участвовать в архитектурно-планировочных разработках с целью научного обоснования рациональной организации территорий пригородных зон Москвы и Ленинграда, а затем и некоторых других крупных городов, а также курортных районов и т. п.

В дальнейшем особенно популярными стали ландшафтно-рекреационные исследования. К другим прикладным направлениям следует отнести ландшафтно-инженерное и ландшафтно-мелиоративное. Основная функция ландшафтоведа в исследованиях этого рода состоит в оценке ландшафтов и урочищ с точки зрения возможности и целесообразности использования их для сельского хозяйства, рекреации, строительства тех или иных сооружений, дорог и т. п., а также анализ их мелиоративного состояния и потребности в мелиоративных мероприятиях.

В работах некоторых коллективов намечается тенденция к объединению различных частных прикладных направлений в рамках общего направления, которое можно назвать территориальнопланировочным. Свою главную прикладную задачу и в сущности конечную цель ландшафтоведения многие специалисты видят в том, чтобы создать ландшафтно-географические основы оптимизации природной среды. Иногда эта цель формулируется как проектирование культурных ландшафтов.

Многие современные тенденции, типичные для советского ландшафтоведения, прослеживаются в зарубежной науке, но там они проявляются на разном фоне в зависимости от степени разработанности основных ландшафтоведческих представлений.

В восточной Германии, где существует уже достаточно прочная ландшафтоведческая традиция, исследования ведутся в разных направлениях; много внимания уделяется разработке основных понятий и терминов, детальным исследованиям на топологическом уровне (с ландшафтной съемкой), изучению хозяйственного воздействия на природные комплексы, но основной акцент делается на прикладные аспекты — оценку ландшафтного потенциала (т. е. способности природного комплекса удовлетворять различные общественные по-

требности) и разработку мероприятий по рациональному использованию и «обустройству» ландшафта (Ьапс18сЬаЙ8§е81а11ип§).

Польские географы добились существенных успехов в области детальных ландшафтных исследований, ландшафтного картографирования и районирования страны.

Значительную активность в области ландшафтоведения проявляют с середины 60-х годов чехословацкие географы. Оживленно обсуждаются понятия «экология ландшафта», «ландшафтный синтез» и др. Главное внимание уделяется вопросам формирования «жизненной среды» на экологических и ландшафтно-географических принципах, и в этой области имеется ряд удачных конкретных разработок.

В западной Германии ландшафтоведческое направление известно как ландшафтная экология, или геоэкология. Хотя еще продолжаются споры о сущности ландшафта и не наблюдается заметного прогресса в области теории, концепция ландшафта в той или иной степени отражается в практических разработках по «ландшафтному планированию» (Ьапс18сЬаЙ8р1апип§), «уходу за ландшафтом» (ЬапёзсЬайзрЯе^е) и «организации пространства» (Каитогс1пип§).

В 1968 г. работы Ж. Бертрана, в которых обсуждаются понятия «ландшафт», «геосистема» и «таксономия ландшафтных единиц», положили начало ландшафтным исследованиям во Франции.

В последние годы интерес к ландшафтоведению наблюдается во многих странах (Нидерланды, Дания, Финляндия, Испания, Греция, Индия, Япония, Канада, Бразилия), что обусловлено практической необходимостью поиска научных основ для рационального использования земель и организации территории, или территориальных планировок. Как правило, в этих странах ландшафтоведческие представления находятся еще на начальной стадии формирования основных понятий, поиска способов классификации природных комплексов в прикладных целях, изучения антропогенных воздействий и т. п.

Ко второй половине 60-х годов относится начало международного сотрудничества в области ландшафтоведения. В 1966 г. в Польше был проведен симпозиум социалистических стран по физико-географическому районированию, а с 1967 г. Институт биологии ландшафта (впоследствии Институт экспериментальной биологии и экологии) Словацкой академии наук каждые три года организует международные научные симпозиумы, на которых обсуждаются теоретические проблемы «биологии ландшафта», «экологии ландшафта» и собственно учения о ландшафте преимущественно в плане их приложения к охране и улучшению «жизненной среды». Участники дискуссий из разных стран во многом еще стоят на различных позициях и далеко не всегда находят общий язык. Речь идет пока не о сотрудничестве, а скорее об обмене информацией и точками зрения. На V симпозиуме в 1974 г. возникла идея создания Международной ассоциации ландшафтной экологии (1АЬЕ); в 1981 г. в Нидерландах был созван первый конгресс этой ассоциации, в 1984 г. в Дании проходил меж-

54

дународный симпозиум ГАЬЕ. Из программ и решений ассоциации вытекает, что ландшафтная экология понимается как широкая междисциплинарная область, охватывающая различные аспекты взаимодействия природы и общества с использованием концепций и методов, выработанных многими научными дисциплинами, для обоснования планов территориального развития. Какое место в этом комплексе займут теоретические идеи ландшафтоведения, покажет, очевидно, будущее.

Почти одновременно, в 1980 г., другой институт Словацкой академии наук

— Институт географии выступил с инициативой создания при Международном географическом союзе рабочей группы «Ландшафтный синтез — геоэкологические основы комплексного управления ландшафтом». Первая сессия этой рабочей группы состоялась в 1981 г. в Братиславе, вторая

— в 1985 г. в Дессау. Перед группой ставятся примерно те же задачи, что и перед Международной ассоциацией ландшафтной экологии, обсуждаются в основном те же проблемы. Поднимаются вопросы изучения структуры и динамики ландшафтов, их классификации и др. Однако основной объект исследования разными учеными понимается по-разному: по-видимому, будет затрачено немало усилий в поисках «общего языка». В этом отношении, несомненно, решающую роль могли бы сыграть советские географы, обладающие наиболее разработанной ландшафтоведческой концепцией, но их участие в рабочей группе не соответствует достигнутым результатам (в первой сессии рабочей группы участвовали два советских представителя, а на второй сессии их вовсе не было).

Более тесная координация наладилась с 1976 г. между географами стран — членов СЭВ по теме «Экологические основы планирования и развития оптимальных структур ландшафта». Регулярно проводятся координационные совещания (к 1984 г. их проведено 10), но отдельные разделы темы самостоятельно разрабатываются коллективами из отдельных стран. Особенно активны немецкие и чехословацкие географы; Советский Союз представлен только Академией наук СССР. О единой теоретической платформе пока еще,говорить рано; значительные усилия были направлены на согласование ландшафтоведческой терминологии, результаты этой работы выразились в издании толкового словаря «Охрана ландшафтов» (М., 1982).

Таким образом, за последние годы основные идеи учения о ландшафте получили широкое международное признание. Специалисты разных стран убедились на практическом опыте в том, что решение актуальных проблем современности, связанных с оптимизацией природной среды человечества, настоятельно диктует необходимость опоры на ландшафтно-географическую теорию. В разработке такой теории советским географам принадлежит ведущая роль, но многое еще предстоит сделать, и, по-видимому, потребуется немало времени для организации подлинного международного сотрудничества ландшафтоведов.

55

2

I. Региональная и локальная дифференциация эпигеосферы