В «полосе свободы»

Однако можно ли различить «добрых» людей от «злых», и как это сделать? Ведь никто никогда не скажет о себе, что он служит мировому «злу». Да и правомочно ли считать одну позицию «злой», а обратную «доброй»? Где объективный критерий той или другой оценки? Тупик!

Да, на персональном уровне различие невозможно, но ведь есть популяционный критерий – отношение к окружающей среде, т.е. к миру. И тут представители обоих направлений, искренне уверенные в своей правоте, говорят то, что считают единственно правильным и не требующим доказательств.

Первая позиция: материальный мир ужасен и не имеет права на существование, так как все живое предназначено к смерти, которая есть уничтожение. Вторая позиция: мир прекрасен, а смерть, постоянно сопутствующая жизни, просто выход из сложных, часто непереносимых ситуаций. Смерть – благо, ибо она спасает от внемирового зла, несправедливости, обиды, страдания, которые страшнее смерти. Обе позиции последовательны; можно выбрать любую, по желанию.

В начале нашей эры в Средиземноморье, когда мысль была раскована и свободна от предрассудков, осыпавшихся, как шелуха, при контакте эллинского, иудейского и персидского мировосприятия, люди излагали свои соображения без обиняков. В III – IV вв. н.э. эти концепции кристаллизовались в несколько систем: гностицизм, талмудический иудаизм, христианство, зороастризм. Все они заслуживают специального описания, которое мы отложим, чтобы не отвлекаться от главного – уяснения принципа биполярности. Этот принцип дошел до нашего времени и сформулирован уже в XX в, двумя философскими системами: диалектическим материализмом, постулирующим необходимость сочетания жизни и смерти через закон отрицания отрицания, и экзистенциализмом, видящим цель бытия в растворении в конечном «Ничто». И самое любопытное, что эта контроверза прослеживается в прошлое до начала нашей эры. Гностики, буддисты-махаянисты, манихеи – вот истинные предвозвестники теории К. Ясперса.

Итак, гностические концепции признавали жизнь на планете Земля тяжелым бедствием, от которого необходимо избавиться. Самоубийство не выход, так как душа, или зон, или частица света, снова будет опутана материей или мраком и воплотится для нового цикла страданий. Спасение в аскезе, отказе от соблазнов мира, ослабляющих узы плоти. Можно также совмещать с аскезой пьянство и разврат, вызывающие отвращение к жизни. Важно лишь полное освобождение от материи, т.е. от биосферы.

Следовательно, биосфера, по учению гностиков, – враг человека, а с врагом, как известно, надо расправляться по возможности безжалостно. Хорошо еще, что гностики не популяризировали своих учений из презрения к черни, которая тоже часть биосферы. Они обратили внимание на собственные тела, последовательным воздержанием довели себя до освобождения от плоти и к III в. исчезли без следа, за исключением манихеев, о которых надо говорить особо.

И все же, несмотря на фантасмагоричность гностических идей, в них оказалась и конструктивная деталь: гностики открыли мир энергий, окружающий видимую природу. Как им удалось предвосхитить открытия физиков XX в. без приборов и сложной математики – объяснить не могу. Правда, они употребляли терминологию, которая нам кажется заумной, но зато их мысль была чеканной.

Если мы переведем их идеи на современную терминологию и вместо слов «зоны» и «демоны» поставим слова: «импульсы лучистой энергии» и «радиораспад», то окажется, что пытливые умы II – III вв. занимали те же проблемы, что и нас. Другое дело – оценки! Гностики ненавидели их окружающий мир и чтили умерщвляющий радиораспад. Поэтому, с нашей точки зрения, следует зачислить авторов гностических учений в разряд губителей окружающей среды.

Существо позиции гностиков составляет стремление заменить дискретные системы (биоценоз) на жесткие, которые по логике развития превратят живое вещество в косное, косное при термической реакции разложится до молекул, молекулы распадутся до атомов, из атомов выделятся реальные частицы, которые, аннигилируясь, превратятся в виртуальные. Лимит такого развития – вакуум. И наоборот, при усложнении систем, где жизнь и смерть идут рука об руку, возникает разнобразие, которое немедленно передается в психологическую сферу, создает искусство, поэзию, науку. Но, конечно, за печали и радости бытия придется отплатить закономерной физической гибелью. Логики здесь нет, ибо правильность тезиса дана в опыте и интуитивном обобщении. Такова контроверза. Выбор пути свободен.

Этнос как система неизмеримо грандиознее человека, т.е. персоны как системы. Однако закономерность тут и там одна. Этнос может либо дожить до гомеостаза и стать верхним звеном вмещающего ландшафта, либо при столкновении с иным этносом образовать химеру и тем самым вступить в «полосу свободы». Только во втором варианте возникает поведенческий синдром, при котором появляется потребность уничтожать природу и культуру, ибо вакуум не зеркальное отражение субстанционального мира, не антимир, а мир особых свойств. Поэтому при сопряжении материального мира с вакуумом не возникает гармонии, а идет постоянная борьба противоположностей.

Эта борьба происходит на уровне энергетических импульсов, которые древние именовали «силами». В числе этих импульсов находится пассионарность. В критических коллизиях контактов на суперэтнических уровнях она, как безличная энергия, равно питает оба направления деятельности людей, имевших несчастье оказаться в химерной системе.

Механизм такого разделения настолько сложен, что объяснение его можно предложить только как гипотезу. А как иначе можно истолковать импульсы, идущие от сознания, не впадая в идеализм и противоречие с законом сохранения энергии?