II. Современные российские исследования

Общий обзор публикаций. Как уже отмечалось, феномен массовой занятости студентов в российском обществе возник в последние десять лет XX века; в 60-80-е годы студенты решали свои финансовые проблемы в основном за счет работы в студенческих отрядах. Поэтому и исследования, посвященные изучению занятости студентов, также появилась только в 90-е годы. Несмотря на относительную новизну данной проблематики, количество публикаций, посвященных вторичной занятости студентов, достаточно велико.

В начале 1995 г. в четырех регионах России (Новосибирская, Ивановская, Кировская области и Ставропольский край) было проведено исследование ценностных ориентаций и проблем трудоустройства студенчества. Были опрошены 1800 студентов и учащихся средних специальных учреждений и около 160 экспертов (представителей исполнительной власти, органов трудоустройства и предприятий различных форм собственности) [19].

Весной 1995г. по заказу Ассоциации профсоюзов студентов вузов Свердловской области было проведено исследование «Студент-95 - социальный портрет», в ходе которого были опрошены студенты 3-го курса ряда вузов Екатеринбурга [2]. В 1996-97 гг. исследовательский коллектив Новосибирского Государственного Университета и Института экономики СО РАН осуществил исследование студентов Новосибирска «Работающий студент» (руководитель - В.И. Герчиков) [3,4]. Также весной 1995 г. был проведен небольшой опрос студентов исторического и биологического факультетов Кемеровского государственного университета [21].

Подобные исследования проводились и в Москве. Вопросы занятости были включены в программу регулярно проводимых исследований в МГТУ им. Н.Э. Баумана [9]. В январе 1999г. проведено исследование трудовых ориентаций студентов и выпускников МГУ, включавшее, в числе прочих, и вопросы о занятости[16]. В рамках Практикума по экономической социологии группой студентов факультета социологии в 1999 г. было реализовано исследование «Отношение студентов к дополнительному заработку и их включенность в рынок труда» [13].

Направления конкретных исследований. Большинство публикаций содержит оценку распространения вторичной занятости студентов. По данным нкоторых исследований, среди студентов вузов 3-4 курсу в те или иные формы подработки были вовлечены от 40 до 60% студентов. Более половины из них имели постоянную работу, занимавшую 30 часов в неделю и более, то есть 20-30% студентов фактически работали в том же режиме, что и «вечерники» доперестроечных времен. В то же время нельзя не отметить существенные расхождения в оценке масштабов занятости студентов, появляющихся в различных публикациях. Так, по данным Т.Э. Петровой, к 5 курсу работает 77% российских студентов, причем 2/3 из них (т.е. около 50% всех студентов) на постоянной основе[17]. В то же время, согласно материалам опросов, проведенных в ряде вузов Москвы в рамках Практикума по экономической социологии, доля студентов, работающих на постоянной основе среди экономистов, менеджеров и социологов не превышает 30%, а тех, кто получает регулярную заработную плату - 10-20%[13]. По материалам исследования в 4 регионах, масштабы студенческой занятости незначительны, причем ее вес падает от курса к курсу [20, 89]. В частности, с 1-по 3 курс работают около 20%, на 4 курсе – 4%, а на 5 – менее 1%.

Почти во всех работах указывается на важность взаимосвязи содержания работы и будущей профессии. Если говорить о России в целом, то большинство исследователей отмечает, что содержание работы редко соответствует будущей профессии студентов. Так, по данным опроса среди студентов Екатеринбурга, лишь у 11% работающих студентов содержание их трудовой деятельности достаточно тесно связано с будущей специальностью; еще 12% используют свои профессиональные знания лишь частично. Более чем у половины работающих студентов их трудовая деятельность не имеет никакого отношения к будущей специальности [2,59]. Эти результаты позволяют поставить следующий вопрос: в какой степени эта «депрофессионализация» является вынужденной, а в какой - отражает установки самих студентов? Обусловлена ли она отсутствием спроса на рынке труда на те знания, которыми располагают студенты, или тем, что сами студенты рассматривают свою занятость как несущественный эпизод в жизни? В том же исследовании (в Екатеринбурге) была выявлена интересная закономерность: чем меньший процент студентов какого-либо вуза идет на приработки, тем больше среди них тех, чья работа согласуется с получаемой в вузе специальностью. По результатам опросов, сфера вторичной занятости и получаемой в вузе профессиональной подготовки чаще совпадает у студентов обществоведческих специальностей (экономистов, менеджеров, социологов), чем у «технарей». Обусловлено это резким сокращением в 90-е годы сферы применения инженерного труда [4, 88].

Результаты двух последних исследований говорят, также, о возросшей степени дифференциации вузов по уровню престижности, что влияет на выбор вуза абитуриентами из семей с различным достатком. Видимо, в престижных вузах обучается больше студентов, семейный бюджет которых позволяет им не работать; соответственно, те, кто ищет работу, чаще ориентируются не только на сиюминутный заработок, но и на перспективы будущей карьеры. Это предположение подтверждается и тем фактом, что на момент опроса в личной собственности половины студентов находились ценные бумаги, дорогие ювелирные изделия и другие предметы, свидетельствующие о достаточно устойчивом материальном положении многих семей, дети из которых имеют возможность получать высшее образование.

Небезразлична для студентов и форма собственности предприятий, на которые они устраиваются. Согласно результатам ряда опросов, студенты ориентированы в основном на частный сектор, где зарплата выше, а график работы более гибкий [20, 94]. Однако частный сектор не может обеспечить работой всех желающих, поэтому, например, в Екатеринбурге по частному найму работали 10% студентов из 34%, имевших постоянную работу[14]. По данным того же исследования, за 3 года (с 1993 по 1996) число студентов, являвшихся совладельцами частных предприятий, сократилось с 3,5 до 1%, хотя эти данные нельзя считать вполне надежными ввиду малочисленности выборки.

Не все отрасли экономики одинаково привлекательны для студентов. По данным социологов, основным видом деятельности, в которую вовлечены студенты, является посредничество, торговля и сфера обслуживания. Такие отрасли как строительство и отрасли материального производства студентов не привлекают.

В настоящее время среди различных форм подработки едва ли не последнее место занимают сезонные летние работы («стройотряды»), которые в советские времена обеспечивали основной приток денежных средств в карманы студентов. Это, безусловно, негативное явление, так как фактическое совмещение работы и учебы не может не отражаться на качестве вузовской подготовки.

Практически неизученными остаются размеры дохода, получаемого студентами от подработки, его часть в бюджете студента и его семьи. Согласно материалам исследований, основным источником личных доходов большинства студентов, в том числе и работающих, остается помощь родителей и других родственников. Второе место в этом ряду занимают доходы от самостоятельного заработка. Стипендия среди источников доходов устойчиво занимает последнее место [3]. Можно предположить, однако, что размеры и источники получения трудовых доходов очень сильно различаются у разных категорий студентов. Одна из задач нашего исследования может состоять именно в том, чтобы выявить, какими характеристиками обладают студенты, у которых самостоятельный заработок оставляет основную часть доходов.

Важнейшей проблемой, затронутой в перечисленных исследованиях, является эффективность различных каналов получения студентами информации о возможностях трудоустройства.

В последние годы, по мере осознания актуальности проблемы трудоустройства студентов, предпринимаются многочисленные попытки придать этому процессу организованные формы. В ряде городов возникли молодежные биржи труда и другие службы, ориентированные, в числе прочего, и на решение проблем трудоустройства студентов. Так, в МГУ создана служба «МГУ Карьера. Сервис»; В МГТУ им. Баумана образован Центр содействия занятости учащейся молодежи. В журнале «Вузовские вести» существует рубрика, посвященная трудоустройству студентов и выпускников вузов. Однако, как показывают материалы тех же социологических исследований, эффективность усилий по организации рынка студенческого труда пока крайне низка. Об этом убедительно свидетельствуют результаты опроса студентов Новосибирска [4]. Опрос показал, что среди работающих студентов около 70% нашли ее через родственников и знакомых; 11% воспользовались объявлениями в СМИ и 6% разослали свои резюме. Обращение на биржу труда и в другие органы, призванные решать данную проблему, занимало последнее место среди способов трудоустройства. Например, по данным опроса в четырех регионах России, попытку найти работу через молодежные биржи труда предпринимали лишь 2% студентов [19, 96].

Конечно, некоторые службы трудоустройства работают более эффективно. По материалам опроса в МГУ, 17% студентов находят работу через рекрутинговые агентства. Кроме того, студенты МГУ отметили еще один канал поиска работы, не упоминавшийся при опросах в других городах, - рекомендация кафедры и научного руководителя. Одна из причин неэффективности организационных форм трудоустройства студентов, видимо, состоит в том, что сотрудники служб слабо знакомы с реальным состоянием рынка занятости студентов. И если структуру «предложения» они представляют более или менее адекватно, то «спрос» - мотивация студентов, требования, предъявляемые ими к рабочим местам, им практически неизвестны. В то же время, у экспертов не вызывала сомнения необходимость организованного стимулирования трудовой деятельности студентов - с этим согласны 87% участников экспертного опроса, из них 40% считают целесообразным активизацию молодежных бирж труда [19, 93].

Конечно, нельзя ожидать, что в нынешних условиях организованные формы могут занять ведущее положение среди каналов трудоустройства студентов. Однако повысить их значимость, безусловно, необходимо, чему могут способствовать социологические исследования.

Одним из центральных сюжетов в исследованиях является мотивация трудовой деятельности студентов. Результаты исследований, проведенных в разных регионах страны, существенно различаются, так же как различается и интерпретация их результатов. Среди основных мотивов, которыми руководствуются студенты, выходя на рынок труда, чаще всего называется стремление улучшить свое материальное положение, заработать денег. Результаты проведенных исследований дают лишь самое общее представление о том, какие ценности преобладают при выборе сферы и форм занятости. Так, по мнению ряда социологов, труд в современных условиях утратил для молодежи самостоятельную ценность. Сами же мотивы труда - прежде всего деньги, и никаких иллюзий самореализации. За последние 7-10 лет «интересная работа», всегда занимавшая одно из первых мест в иерархии жизненных ценностей советских студентов, потеряла свое лидирующее значение. Новосибирские социологи [1] выявили следующую иерархию мотивов при выборе сферы приложения труда:

Получение заработка	63%
Практический опыт	32%
Материальная независимость от родителей	14%
Самореализация	9%
Новые знакомства	5%.

Отметим, что в качестве одного из центральных мотивов, побуждающих студентов подыскивать работу, выделяется стремление к экономической независимости от родителей.

По данным опроса в Екатеринбурге, у каждого четвертого студента основная часть зарабатываемых средств идет на оплату жилья, у каждого пятого - на приобретение учебных принадлежностей [2, 60] На первый взгляд, эти результаты подтверждают выводы белорусских исследователей о низкой значимости категории «труд» в системе ценностей современных студентов. Однако, данные многих опросов показывают, что студенты не представляют единой недифференцированной массы - даже те, для кого основная цель работы - заработок, исходят из самых разных мотивов. Так, новосибирские студенты, выбирая место работы, имеют по отношению к ней определенные ожидания [4].

Работа должна быть интересной.	47%;
Предполагала бы перспективы роста.	39%;
Как можно меньше мешала бы учебе.	35%;
Соответствовала бы специальности, получаемой в вузе	26%

По данным опроса в Екатеринбурге, для значительной части студентов именно учеба, а не заработок сам по себе, остается основной терминальной ценностью в период обучения в вузе [2, 59].

Сходные результаты были получены при опросе в четырех регионах России [20, 92]. Ниже приводится распределение студентов в зависимости от выбора ими того или иного ценностного суждения относительно труда, досуга и материального достатка:

Ценностные суждения	% студентов*
Главное-учеба	39,2
Надо получить от жизни максимум удовольствий	45,9
Чтобы нормально жить, надо работать, а с учебой можно подождать	3,3
Образование сегодня не имеет значения, важны деньги	3,3

*сумма меньше 100%, так как часть студентов не ответили на вопрос

Как видим, хотя значительная часть студентов разделяет чисто потребительское отношение к жизни, однако около 40% студентов - это те, кто пришел в вуз учиться, а не провести 5 лет в приятной компании без особых забот.

Предположение о многообразии типов ориентаций студентов по отношению к заработку подтвердилось и в ходе опросов в МГУ. По данным этого исследования, именно интересная и перспективная работа, возможность карьерного роста, работа по специальности являются основными ценностями. Напомним, что именно в МГУ доля подрабатывающих студентов оказалась самой низкой (27%)[16].

Таким образом, нельзя рассматривать отношение студентов к заработку в целом; необходимо выделить различные типы, в зависимости от преобладающей мотивации. Такое выделение позволит вести более продуманную политику в отношении разных групп студентов. Важнейший фактор такой типологии - отношение студентов к учебе. Одно дело, если студент хочет учиться, и вынужден зарабатывать себе на жизнь и на саму возможность продолжать учебу. Совсем другая политика нужна в отношении студентов, которые поступили в вуз лишь для того, чтобы получить диплом, и для которых текущий заработок является более значительной целью, чем получение профессиональной подготовки.

Анализ литературы позволяет выделить основные мотивы, которые движут студентами при устройстве на работу:

• мотивы «жизнеобеспечения» - устройство на работу для удовлетворения основных потребностей своих и/или своей семьи, причем основной целью студента остается продолжение учебы;

• мотивы «досугово - потребительские». Студент устраивается на работу в первую очередь для того, чтобы иметь возможность заработать денег на проведение каникул и на приобретение дорогостоящих престижных предметов потребления: одежды, автомобиля, и т.д.

• мотивы профессиональные. Основная цель - обеспечить себе трудоустройство после окончания вуза.

Скорее всего, каждый студент, устраиваясь на работу, учитывает все три фактора. Можно предположить, однако, что в каждом конкретном случае преобладает тот или иной тип мотивации, и поэтому среди студентов можно выделить слои или группы по преобладающему типу мотивации. Одним из важнейших факторов, определяющих отношение студентов к выбору места работы, является режим занятости. Студентам далеко не безразлично, чем заниматься и какие условия труда им предлагают работодатели. В большинстве случаев они могут пойти на более низкие заработки, лишь бы работа была легче, а условия труда - лучше. Однако влияние этого фактора пока изучено очень мало. Лишь в новосибирском исследовании 1998 г. показано, что из 44% работающих студентов, 31% работают в одном месте, 9% - в двух, 4 - в трех. Нагрузка по времени распределялась следующим образом (за 100% взяты все занятые студенты): 14% - разовые подработки; 22% - до 10 часов в неделю; 19% - до 30 часов; 45 - свыше 30 часов. Около половины занятых студентов, или 20% всего новосибирского студенчества, работают фактически полную рабочую неделю [4].

Типология студентов в зависимости от их отношения к заработку позволит выявить, какими социально-демографическими характеристиками обусловлены различия между студентами по этому показателю. Лишь в некоторых из рассмотренных здесь исследований предпринимается попытка ответа на этот вопрос. Изучалось влияние следующих факторов:

• курс (возраст);

• уровень материального благосостояния семьи студента;

• пол;

• тип вуза (уровень престижности)

• место постоянного жительства (в том же городе, где расположен вуз, или в другом населенном пункте).

Материалы многих исследований показывают, что активный и массовый поиск студентами рабочих мест начинается на 3 курсе. Об этом говорят исследования в Кемеровском Государственном Университете [21, 90], в вузах Екатеринбурга, и др. Несмотря на значительное сближение ориентаций мужской и женской части студенчества, студенты подрабатывают примерно в два раза чаще, чем студентки[2, 59].

Как было показано выше, вузы заметно различаются по доле работающих студентов. Полученные результаты позволяют выдвинуть гипотезу - чем более престижен вуз, тем меньше в нем процент тех, кто совмещает работу и учебу, учась на очном отделении, но тем чаще они работают по своей специальности ( см., например: [2, 58]).

В исследовании новосибирских социологов была выдвинута гипотеза о том, что иногородние студенты в большей степени ориентированы на подработку, чем те, кто живет с родителями. Однако это предположение не подтвердилось [4]

Наконец, один из важнейших с теоретической и практической точки зрения фактор, который может влиять на занятость студентов - уровень материального благосостояния семьи. Сама по себе задача характеристики благосостояния по материалам социологических опросов представляет непростую методическую проблему и может решаться в основном с помощью косвенных вопросов. Неудивительно, поэтому, что в проводившихся исследованиях эта важная тема не нашла должного отражения. Из чисто экономических соображений можно было бы предположить, что чаще подрабатывают остро нуждающиеся студенты из относительно небогатых семей. Однако, судя по данным некоторых исследований, эта гипотеза не подтверждается. По материалам опроса в 4 областях РФ, студенты разных социальных слоев представлены среди работающих примерно пропорционально [20, 90]. В исследовании ГУ-ВШЭ был получен выразительный результат: «…студенты из семей с доходом ниже среднего менее всех склонны к подработке. Что касается среднего класса, то он неоднороден. Студенты в среднем классе из семей с более высоким достатком более склонны к подработке» [13,.21]. Таким образом, обнаруживается не обратная, как можно было бы ожидать, а прямая зависимость между уровнем благосостояния семьи и активностью студента на рынке труда. Авторы данного исследования делают вывод, что дополнительные заработки становятся новым стандартом поведения, символизируя деловитость, предприимчивость студентов. Их значение, таким образом, не ограничивается материальными факторами. Дети из состоятельных семей зарабатывают не потому, что им не на что существовать или учиться, а потому, что самостоятельный заработок становится символом их социальной состоятельности, позволяет им иметь более высокий статус в глазах сверстников.

Лишь в одном исследовании - в ГУ-ВШЭ - изучалось влияние на вторичную занятость такого фактора, как тип обучения (бюджетное или коммерческое)[13, 23]. Было бы естественным предположить (как сделали авторы данного исследования), что студенты коммерческого отделения чаще вынуждены подрабатывать, чтобы обеспечить оплату своего образования, чем студенты бюджетного отделения. Однако исследование опровергло эту гипотезу. Согласно данным опроса, среди студентов, обучающихся на бюджетной основе, работающих больше, чем среди тех, кто учится на коммерческой основе.

В большинстве исследований авторы рассматривают факторы, стимулирующие студентов искать приработок. В противоположность этому, в исследовании студентов ГУ-ВШЭ авторы поставили вопрос о факторах, препятствующих стремлению студентов найти работу. Они исходили из того, что количество подрабатывающих студентов значительно меньше числа тех, кто хотел бы работать. Факторы, препятствующие реализации этого стремления, могут быть как субъективными (зависящими от самого студента), так и объективными, определяемыми внешними обстоятельствами.

При всем многообразии тем и сюжетов, связанных с занятостью студентов, многое выпало из поля зрения социологов. Так, например, остались за рамками исследований такие важные факторы, как численность и состав семьи студента, уровень образования и основная профессия родителей, а также их нынешнее занятие, успеваемость и отношение к учебе, отношение к профессиональной карьере. Очень поверхностно учитывались ценностные ориентации студентов, лишь вскользь упоминалось влияние референтных групп («значимых других»). Эти факторы также требуют включения в объясняющую модель поведения студентов на рынке занятости.

Литература

1. Бурдье П. Формы капитала//Западная экономическая социология. Хрестоматия современной классики. – М.: российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004

2. Вишневский Ю.Р., Рубина Л.Я. Социальный облик студенчества 90-х годов //СОЦИС 1997 №10

3. Герчиков В.И. Феномен работающего студента //СОЦИС, 1999 №8 (3)

4. Герчиков В.И., Балоян Г.В., Гришко Н.Д. Салихова Е.А., Холодняк И.В. Работающие студенты Новосибирска. Информационный материал № 2 -Новосибирск :Изд-во ИЭиОПП СО РАН,1999

5. Гидденс Э. Социология: пер. с англ. -М.: Эдиториал УРСС. 1999

6. Гончарова Н.В. О рынке труда выпускников вузов// СОЦИС,1997 №3

7. Грановеттер М. Экономическое действие и социальная структура: проблема укорененности// Экономическая социология . 2002. Т.3. №3. С. 44 – 58

8. Дюркгейм Э. Педагогика и социология/Дюркгейм Э. Социология, ее предмет, метод и предназначение: пер. с франц.- М.: Канон, 1995

9. Кансузян Л.В., Немцов А.А. Вузовское образование в оценках студентов//СОЦИС, 1999 №4

10. Карташев С.А., Данговский С.Л. Социальная динамика безработицы в Москве // СОЦИС, 1998, №12

11. Ковалева Т.В. Российское студенчество в условиях переходного периода// СОЦИС, 1995 №1

12. Константиновский Д.Л., Хохлушкина Ф.А. Формирование социального поведения молодежи в сфере образования: от 60-х годов к 2000-ому // СЖ, 1998, № 3-4

13. Куракин А.А., Зенка Д.А., Полонская А. . Отношение студентов к дополнительному заработку и их включенность в рынок труда (аналитический отчет по результатам социологического опроса). ГУ-ВШЭ, факультет социологии. Рукопись. М.1999

14. Меренков А.В. Рыночные ориентиры студенчества //СОЦИС, 1997 №3

15. Молодой россиянин на пороге XXI века: социокультурное измерение. Нижний Тагил, 1999

16. Пашинян И.А. Работа и трудоустройство в восприятии студентов // СОЦИС 2000 №5

17. Петрова Т.Э. Российское студенчество и высшее образование. М., 1996

18. Радаев В.В. Экономическая социология. Курс лекций. - М.: Аспект-пресс, 1998

19. Тавокин Е.П. Вторичная занятость учащейся молодежи: мнение экспертов.// СОЦИС 1996 №6

20. Чупров В.И., Зубок Ю.А. Проблемы вторичной занятости учащейся молодежи //СОЦИС 1996 № 8

21. Юпитов А.В., Зотов А.А. Исследование ситуации профессионального самоопределения студентов //СОЦИС 1997 №3

22. Collins R. Functional and conflict theories of education/ ASR,1971,v.36

23. Jenks C. et el., Inequality: A Reassessment of the Effects of Family and School in America. N.-Y., 1972

24. Oakes S. Keeping Track: How Schools structure inequality. New-Haven.1985

25. Trow M. Clark B.R., The organizational context/ Newcomb T.M., Wilson E.K. (eds.) College peer groups.Chi.:Aldin, 1966

1 Опрос предполагалось проводить в 1999 году