Литература

1. Валовой Д. Экономика абсурда и парадоксов. М., 1991.

2. Зубкова Е.Ю. После войны: Маленков, Хрущев и «оттепель»// История Отечества: люди, идеи, решения: Очерки истории Советского государства. М., 1991.

3. Об истории денежных реформ в стране // Известия ЦК КПСС. 1991. № 7.

4. Судьбы российского крестьянства. М., 1996.

5. История Отечества — XX век: Хрестоматия. Нижний Новгород, 1999.

ЛЕКЦИЯ 3

Внешняя политика ссср в 1946-1952 гг.

1. Начало «холодной войны». План Маршалла и образование НАТО.

2. СССР и страны Восточной Европы. Советско-югославский конфликт.

3. Корейская война. Позиция Советского Союза.

В первые послевоенные годы происходит постепенное похолодание в отношениях между такими ведущими участниками антигитлеровской коалиции, как СССР, Англия и США. Начинается отход от политики сотрудничества, сложившейся в период Второй мировой войны. Вместо этого на первый план все больше выдвигается противостояние между двумя основными мировыми державами послевоенного мира — Совет­ским Союзом и США, принимавшее иногда весьма острые формы.

Первые признаки наступления «холодной войны» в американской политике по отношению к СССР относятся к началу 1946 г. Именно 22 февраля 1946 г. временный поверенный в делах США в Советском Союзе Д. Кеннан направил телеграмму в Вашингтон, получившей в ис­тории дипломатии название «длинной телеграммы». В ней содержал­ся — прогноз о послевоенной внешней политике СССР. Кеннан писал: «Мы имеем здесь дело с политической силой, фанатично приверженной мнению, что с США не может быть достигнут постоянный модус вивенди, что является желательным и необходимым подрывать внутрен­нюю гармонию нашего общества, разрушать наш традиционный образ жизни, ликвидировать международное влияние нашего государства, с тем чтобы обеспечить безопасность советской власти». Главную опас­ность американский дипломат видел в деятельности компартий и вооб­ще сторонников коммунизма. Кеннан охарактеризовал советскую власть как такую, которая «будучи невосприимчивой к логике разума... очень чувствительна к логике силы».

Позиция американского дипломата все больше находила понимание в наиболее влиятельных кругах Запада. Об этом свидетельствовала речь

бывшего премьер-министра Великобритании У. Черчилля 5 марта 1946 г. в американском городе Фултоне (штат Миссури). В своем вы­ступлении, на котором присутствовал и президент США Трумен, он попытался оправдать ядерную монополию Америки, доказать ее благо­творный характер для дела мира, а также убедить американцев в целе­сообразности создания союза народов, говорящих на английском языке. Но знаменитая речь Черчилля стала объявлением нового врага в лице «коммунистического тоталитаризма» и провозглашением образования «железного занавеса» между свободным Западом и социалистическим Востоком. По современным меркам это была не такая уж воинственная речь. Например, Черчилль не призывал уничтожить строй образовав­шийся с восточной стороны «железного занавеса», а лишь констатиро­вал сложившееся к тому времени положение. Тем менее он сразу был назван Сталиным «поджигателем войны».

Как бы в ответ на телеграмму Кеннана 27 сентября 1946 г. последо­вал аналитический обзор советского посла в США Н. Новикова под на­званием «Внешняя политика США в послевоенный период», подготов­ленный для министра иностранных дел СССР В. М. Молотова. В обзоре говорилось: «Внешняя политика США, отражающая империалистиче­ские тенденции американского монополистического капитала характе­ризуется в послевоенный период стремлением к мировому господству». И далее следовал набор фактов и аргументов, призванных подтвердить этот тезис: принятие впервые в истории страны американским конгрес­сом летом 1946 г. закона о формировании армии мирного времени не на добровольческих началах, а на основе всеобщей воинской повинности; продолжающийся рост расходов на содержание армии и военно-морского флота; создание США глобальной системы военных баз, из чего делался вывод, что «в реализации планов установления мирового господства США решающая роль предназначается их вооруженным силам; договоренность с Англией о частичном разделе мира на базе взаимных уступок как один из этапов в достижении Соединенными Штатами господства над миром; американская политика в отношении Германии как одно из самых важных звеньев общей политики США, направленной на ограничение международной роли СССР в послевоен­ном мире». Заканчивался обзор выводом: «... Подготовка США к буду­щей войне проводится с расчетом на войну против Советского Союза, который является в глазах американских империалистов главным пре­пятствием на пути США к мировому господству». Таким образом, каждая из сторон, в той или иной степени и с ис­пользованием различных аргументов, приходит к выводу, что в отно­шении к ней в ближайшем будущем другой стороной будет проводиться враждебная политика. Это создавало определенную основу к возникно­вению конфронтации между США и Советским Союзом и их союзни­ками.

Следующим шагом на пути сползания мира к «холодной войне» стало выступление президента Трумена в американском конгрессе 12 марта 1947 г., в котором он в качестве обоснования предоставления во­енной помощи в размере 400 млн. долларов двум государствам Среди­земноморья — Греции и Турции — оперировал тезисом об угрозе демо­кратии с стороны враждебных агрессивных сил. Хотя Советский Союз не был прямо назван в речи, «образ врага» в его лице явно подразуме­вался. Так появилась доктрина «сдерживания коммунизма», в которой впервые в послевоенный период была четко сформулирована идея двух антагонистических, непримиримых лагерей.

Перечисленные страны не случайно стали получателями американ­ской военной помощи. Турция становится объектом нажима со стороны Советского Союза. Еще на Потсдамской конференции СССР предъявил территориальные претензии Турции, а также внес предложение о совме­стной обороне черноморских проливов, в котором предполагалось раз­мещение советских войск на Босфоре и Дарданеллах. В ноте от 7 авгу­ста 1946 г., направленной турецкому правительству, Советский Союз предлагал пересмотреть международную конвенцию о режиме судоход­ства в районе Босфора и Дарданелл на основе соглашения только чер­номорских держав. В ноте предлагалось организовать оборону проливов силами СССР и Турции «для предотвращения использования проливов другими государствами во враждебных черноморским державам целях».

Правительство Турции, согласившись в принципе рассмотреть во­прос о статусе проливов, отвергло пункт о совместной обороне. В ответ советская дипломатия усилила нажим на Анкару.

Что касается Греции, то здесь местные коммунисты, отказавшись от участия в выборах, организованных под контролем англичан и амери­канцев, начали в конце 1946 г. вооруженную борьбу за власть. Была сформирована Демократическая армия Греции (ДАТ), ставшая приме­нять в основном тактику партизанской войны. Действия ДАТ рассмат­ривались как попытки СССР и его союзников (Албании, Болгарии и Югославии) распространить свою сферу влияния и на Грецию, что тре­бовало противодействия. Для рассмотрения действий союзных СССР

стран в греческом вопросе в декабре 1946 г. была создана даже комис­сия Совета Безопасности ООН, но она так и не пришла ни к каким ре­зультатам.

Тем не менее, еще оставались шансы по преодолению наметившегося противостояния. Они возникли после того, как государственный секре­тарь США А. Маршалл предложил 5 июня 1947 г. план послевоенного восстановления Европы, получивший название по его автору «план Маршалла». План призывал решить взаимосвязанную задачу: помочь экономике США избавиться от перенасыщения рынка капиталов внутри страны, облегчить конверсию и в тоже время обеспечить восстановление, дезорганизованной войной экономики Европы, предоставив ей по­мощь (кредиты, поставки товаров). Предполагалось, что страны, при­нимающие помощь, должны предоставить данные о состоянии своей экономики, военных разрушениях, валютных резервах, планах исполь­зования получаемых средств. Общая задача по восстановлению разру­шенного войной народного хозяйства различных стран могла бы объе­динить государства, принадлежавшие к разным общественно-политическим системам.

Идеи «плана Маршалла» было решено обсудить на совещании трех стран (Англии, Франции и Советского Союза), проходившем с 27 июня по 2 июля 1947 г. в Париже. На совещании министры иностранных дел Англии и Франции, будучи согласны с американскими предложениями и конкретизируя их, выдвинули проект создания комитета по выработке координированной экономической программы, которая затем была бы представлена на рассмотрение Вашингтону. Предполагалось, что коми­тет будет иметь право следить за ходом расходования выделяемых средств. В свою очередь СССР предложил, чтобы комитет занимался не только выявлением потребностей каждой страны, но и определением размеров возможной помощи со стороны США. Первоочередное право на помощь предоставлялось бы тем государствам, которые подверга­лись гитлеровской оккупации и способствовали достижению победы. Какой-либо контроль за порядком использования полученных ресурсов со стороны международного комитета исключался.

Советская инициатива была отклонена, и Советский Союз отказался от помощи в соответствии с этим планом под предлогом того, что его осуществление ограничивает «национальный суверенитет европейских стран». Вслед за СССР, от участия в плане и в работе Парижской кон­ференции, которая была призвана окончательно утвердить схему полу­чения помощи из США для стран, согласившихся ее принять, отказались Албания, Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, Югославия и Финляндия. Первоначально с американским предложением согласилось правительство Чехословакии, но под нажимом Советского Союза оно тоже было вынуждено в дальнейшем пересмотреть свое решение. Чтобы добиться этого в Москву была вызвана делегация из Чехословакии во главе с премьер-министром Клементом Готвальдом. В ночь с 9 на 10 июля 1947 г. состоялись переговоры советской и чехословацкой делега­ций. Сталин требовал пересмотра согласия Чехословакии на участие в работе Парижской конференции. Он утверждал, что в этом случае чехо­словацкий народ будет использован в игре против СССР. Делегация во главе с Клементом Готвальдом пыталась слабо защищаться, но Сталин решительно потребовал: чехословацкое правительство должно пере­смотреть свое решение об участии в конференции до 4 часов дня 11 ию­ля 1947 г. В обмен обещались поставки из Советского Союза продо­вольствия (200 тыс. т. пшеницы, а также ячмень, овес и т. д.). Предлага­лась и мотивировка для Чехословакии, объясняющая отказ от участия в «плане Маршалла». Чехословакия должна была заявить, что «в послед­нее время стало ясно, что принятие приглашения может быть истолко­вано как удар против СССР, особенно потому, что никто из славянских и других восточноевропейских государств приглашение не принял». Вечером 11 июля 1947 г. чехословацкое правительство отменило свое решение, принятое 4 июля, об участии в работе Парижской конферен­ции.

В целом же, отвергнув «план Маршалла» и пойдя навстречу конфронтационным силам внутри правящих кругов стран Запада, советское руководство сделало решающий шаг к расколу Европы. Более того, можно утверждать, что с этого момента окончательно и начинается «холодная война». Именно в 1947 г. заканчивается проведение сессий Совета министров иностранных дел (СМИД) США, СССР, Англии и Франции, о создании которого договорились на Потсдамской конфе­ренции 1945 г. В том же году окончательно удаляются из правительств западных стран представители коммунистических партий и тоже самое происходит с министрами-некоммунистами в подавляющем большин­стве стран Восточной Европы. Внутри каждого из двух враждебных лагерей постепенно берут начало процессы консолидации собственных сил и средств.

Они привели к тому, что в марте 1948 г. было объявлено о создании организации Западный союз, в который вошли вооруженные силы Анг­лии, Франции, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга. Ее участники обязывались оказывать друг другу помощь, предполагавшую коллек­тивные военные действия в случае нападения извне. Но данное объеди­нение включало в себя только европейские страны. Поэтому требова­лось создать еще такое образование, в котором бы участвовали и другие страны, в частности США и Канада. Возникает идея о Северо­атлантическом блоке. Америка сразу же поддержала эту идею и провела серию секретных переговоров, сначала с Англией (апрель 1948 г.), а потом и со всеми членами Западного союза и Канадой (июль 1948 г.) по вопросу создания блока.

Было решено разработать проект Североатлантического договора, который был подготовлен и опубликован 18 марта 1949 г. После неко­торого его обсуждения в странах — возможных его участниц, 4 апреля 1949 г. состоялось подписание Североатлантического договора (НАТО). Пакт подписали 12 государств — США, Канада, Великобритания, Франция, Бельгия, Голландия, Люксембург, Италия, Португалия, Дания, Норвегия, Исландия. В августе того же года пакт вступил в силу. Таким образом, окончательно образовался военный блок, объединивший все ведущие западные страны. Через 3 года, в 1952 г. в НАТО были приня­ты Греция и Турция.

Первоначальная реакция СССР на возникновение новых военных организаций в непосредственной близости от его границ была доста­точно спокойной. Это было связано, по-видимому, с тем, что Советский Союз был в тот момент больше занят проблемами развития разнообраз­ных тесных отношений со странами Восточной Европы, попавшими в советскую сферу влияния. Позиции и влияние здесь СССР были доста­точно сильны, что объяснялось, помимо присутствия советских воору­женных сил, и другими факторами. Во-первых, некоммунистические партии этих стран (не говоря уже о коммунистах) действительно рас­сматривали союз с СССР как возможную гарантию от новой агрессии со стороны Германии, и поэтому сознательно шли на сотрудничество с просоветскими силами в своих государствах. Во-вторых, со стороны Советского Союза в Восточную Европу поступала массированная по­мощь. Она осуществлялась на основе заключенных между СССР и кон­кретными восточноевропейскими государствами двухсторонних согла­шений. Всего их только в период с 1947 по 1948 г. было подписано 35. В соответствии с ними Советский Союз выделял кредиты, осуществлял поставки товаров, сырья, промышленного оборудования и т. д. Доста­точно сказать, что лишь долгосрочных кредитов этой группе стран было выделено с 1945 по 1952 г. на сумму около 15 млрд. рублей. Кроме того, государствам, бывшим членам фашистского блока (Венгрия, Румыния) увеличивались сроки репарационных выплат и уменьшались их разме­ры. Проводились разовые акции помощи. Например, в 1947 г. постра­давшим от засухи Болгарии и Румынии были организованы поставки продовольствия.

Безусловно, все это делалось в обмен на достаточно жесткий кон­троль со стороны СССР за внутренней и внешней политикой каждого из них. Он осуществлялся в первую очередь через вхождение коммунистов в правительства, занимавших там ключевые посты, а также через фак­тическое подчинение карательных органов этих стран, которые находи­лись в руках коммунистов и советников из Советского Союза. С их по­мощью осуществлялись репрессии против некоторых политических противников компартий, что, правда, не мешало некоммунистическим партиям участвовать в работе коалиционных правительств большинства восточноевропейских стран в 1946-1947 гг. В то же время совместная деятельность позволила решить некоторые важные общенациональные задачи послевоенного времени: восстановлен государственный сувере­нитет, определены новые государственные границы, состоялось между­народное признание стран Восточной Европы; под лозунгами дефашизации фактически произошла изоляция в политической и экономиче­ской сферах правых сил, связанных с прежними режимами, ориентиро­ванными на Германию; проведены аграрные реформы, устранившие остатки феодализма в землевладении, и частичная национализация про­мышленности и банковской сферы.

Но все это продолжалось только до выборов, проходивших под тща­тельным советским присмотром в Восточной Европе в первые послево­енные годы. Их результаты (за исключением выборов в Чехословакии в 1946 г.), как можно предположить на основании косвенных признаков, оказались сфальсифицированными в пользу сторонников Советского Союза. По крайней мере, так произошло в ходе выборных кампаний в Польше, Венгрии и Румынии в 1947 г. Однако формально везде победу праздновали либо сами компартии, либо организации, в которые они входили. Если учесть, что в Болгарии левый Отечественный фронт пришел к власти еще в ноябре 1945 г., а в Югославии и Албании ком­партии вообще обладали монополией на власть с момента окончания войны, то можно сказать, что позиции коммунистов в Восточной Евро­пе, а следовательно и СССР, еще более укрепились в 1947 г.

В результате компартии начинают отходить от политики сотрудни­чества с другими партиями в рамках коалиционных правительств. Для обоснования отстранений некоммунистических партий от власти в 1947 г. было организовано разоблачение серии «антиреспубликанских и антидемократических заговоров». Первое такое «разоблачение» гряну­ло в Венгрии. По обвинению в подготовке заговора о захвате власти был арестован и осужден Б. Ковач, лидер Партии мелких сельских хозя­ев. Осенью 1947 г. было объявлено о раскрытии «заговора» так назы­ваемых «исторических партий» в Румынии, среди которых главную роль играла Национально-либеральная партия. Тогда же начинаются репрессии против членов Демократической партии в Словакии. И, на­конец, в том же году был обвинен в измене и казнен руководитель Бол­гарского земледельческого народного союза Н. Петков. Частично была подвергнута преследованиям и часть коммунистов, которые продолжа­ли отстаивать идею правительственных союзов с другими партиями. Так, в Румынии был отстранен от работы в ЦК компартии Л. Патрашкану, сторонник образования широкой национальной коалиции. В Алба­нии за «западноевропейскую ориентацию» был удален из руководства и затем исключен из рядов компартии Сейфулла Малешов.

К началу 1948 г. только в Чехословакии сохранялось коалиционное правительство. 20 февраля 1948 г. 12 министров, представлявших ряд либеральных партий, заявили о своем выходе из состава правительства. Тогда же в Прагу прибыл заместитель министра иностранных дел СССР, бывший советский посол в Чехословакии В. Зорин. Он привез с собой высочайшее пожелание Сталина, чтобы коммунисты воспользо­вались правительственным кризисом для захвата власти. Во избежание неожиданностей предлагалось призвать на помощь Советскую армию. Но лидер КПЧ К. Готвальд отклонил это предложение, сказав, что «...компартия справится своими силами». Так на самом деле и получи­лось. Кризис завершился тем, что было сформировано новое правитель­ство, в которое вошли только коммунисты и представители союзных им партий. Таким образом, и здесь завершается процесс вытеснения из вла­стных структур представителей партий, которые могли составлять угро­зу правлению чехословацкой компартии. В итоге, коммунисты Восточ­ной Европы, опираясь на советскую помощь, поддержку и используя в своих интересах давление СССР на их политических противников, об­рели практически полную монополию власти и преступили к достаточ­но точному воспроизведению в своих странах советской модели организации общества.

Политическое единообразие данной группы стран позволило также и экономически укрепить формирующийся блок путем привязки экономик государств Восточной Европы к СССР и подчинения интересам блока в целом. Это произошло в результате создания в январе 1949 г. Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). В новую организацию вошли такие страны, как Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, СССР и Чехословакия. Они брали на себя обязательства по развитию самого тесного сотрудничества между собой, включавшего в себя обмен опы­том хозяйственной деятельности, оказание друг другу технической по­мощи, взаимные поставки сырья, продовольствия, машин и обору­дования.

В конце 1949 г. происходит и раскол Германии на два самостоятель­ных государства. До этого германская проблема в первые послевоенные годы вызывала жаркие споры среди бывших участников антигитлеров­ской коалиции. В 1948 г. она даже привела к возникновению первого кризиса в истории «холодной войны» вокруг Западного Берлина. Дело в том, что в западных секторах оккупации Германии 18 июня 1948 г. было объявлено о проведении денежной реформы и новые купюры ста­ли поступать в западную часть Берлина, хотя, согласно межсоюзниче­ским соглашениям и сложившейся практике, Западный Берлин рассмат­ривался в финансово-экономическом плане как часть советской зоны оккупации. В ответ советские военные власти ввели блокаду Западного Берлина и ограничили его связь с западными секторами. Кризис был преодолен только 12 мая 1949 г. на основе компромисса. Западная мар­ка изымалась из обращения в Берлине, и одновременно снимались все ограничения на сообщения между различными зонами оккупации. В конечном счете, на территориях западной части Германии 20 сентября 1949 г. было провозглашено образование Федеративной Республики Германии (ФРГ), а на ее восточных землях возникла 7 октября 1949 г. Германская Демократическая Республика (ГДР). В 1950 г. ГДР была принята в СЭВ. Таким образом, формирование советского политическо­го и экономического блока государств было закончено.

Но, к сожалению, не со всеми восточноевропейскими странами СССР сумел сохранить установившиеся, казалось бы дружественные отношения. Речь идет о конфликте между Советским Союзом и Юго­славией, возникшем в 1948 г. Поводом для обострения отношений меж­ду двумя странами послужило решение Югославии на рубеже 1947-1948 гг., по просьбе албанского правительства, послать югославскую дивизию для защиты албано-греческой границы от ее возможного на­рушения Грецией. В январе 1948 г. советская сторона в послании мини­стра иностранных дел В. М. Молотова на имя руководителя Югославии

И. Броз Тито резко критиковала это решение, исходя из того, что оно способно значительно усилить международную напряженность, спро­воцировать находившихся в Греции американцев на агрессивные дейст­вия, повести к опасному развитию событий на Балканах. Советская кри­тика была связана и с тем, что решение было принято без консультаций с СССР. Югославское руководство несколько по иному оценивало си­туацию, возникшую вокруг Албании, но приняло во внимание позицию Советского Союза. В итоге Тито сообщил советскому правительству, что Югославия воздержится от плана посылки дивизии в Албанию.

Эти события совпали со сложностями, которые вызвал поднятый в тот момент вопрос о дальнейших формах сотрудничества балканских и в целом восточноевропейских стран, в частности о возможности их объ­единения в федерацию или конфедерацию. Вопрос о федерации был задан на пресс-конференции 17 января 1947 г. главе правительства Бол­гарии и руководителю ее компартии Г. Димитрову в связи с заключени­ем в тот период ряда двухсторонних договоров о дружбе, сотрудничест­ве и взаимной помощи между странами советского блока. Г. Димитров высказал в принципе положительное отношение к этой идее. Тогда же было высказано предположение о возможности заключения между бал­канскими государствами и таможенной унии.

СССР же расценил планы создания федерации и оформления тамо­женной унии как надуманные и ненужные. Болгария впоследствии со­гласилась с советской критикой, но тем не менее ее и югославские представители были вызваны в Москву для консультаций. Консульта­ции начались 10 февраля 1948 г. На них Сталин и Молотов заявили о серьезных внешнеполитических расхождениях Болгарии и Югославии с СССР. В качестве доказательства они указывали, прежде всего, на уже осужденные заявления Димитрова на пресс-конференции и на планы размещения югославских войск на границе Албании с Грецией. Юго­славская и болгарская делегации доказывали, что у их стран нет разно­гласий с Советским Союзом во внешней политике, что речь идет о част­ных случаях, отдельных неудачных, недостаточно продуманных шагах и формулировках, что критика со стороны СССР ими всегда принима­лась и учитывалась.

11 февраля были подписаны аналогичные по содержанию советско-югославский и советско-болгарский протоколы об обязательстве прове­дения СССР и Болгарией, СССР и Югославией двухсторонних консуль­таций по всем важным международным вопросам, затрагивающим ин­тересы обеих стран. По свидетельству главы югославской делегации Карделя, инициатива подписания протоколов исходила от советского руководства. Причем Молотов, вручив Карделю текст документа, под­готовленного без югославского участия, в грубой, требовательной фор­ме, без всякого обсуждения, предложил его подписать. Кроме того, на совещании 10 февраля 1948 г. Сталин, раскритиковав общую идею фе­дерации восточноевропейских стран, вслед за тем довольно неожиданно заявил о необходимости безотлагательного создания федерации Юго­славии и Болгарии. Югославская делегация оказалась в сложном поло­жении. Высказываясь в принципе, как и болгары, за федерацию, Кардель поставил, однако, возможность ее создания в зависимость от со­зревания реальных условий. Он зарезервировал югославскую позицию, сославшись на необходимость информировать по данному вопросу свое партийно-государственное руководство.

Предложения СССР были рассмотрены на расширенном заседании Политбюро ЦК Компартии Югославии (КПЮ), состоявшемся 1 марта 1948 г. На нем И. Броз Тито заявил, может быть и излишне драматично, о том, что отношения между СССР и Югославией зашли в тупик. Со­ветскому Союзу были высказаны конкретные претензии, в частности по поводу состоявшихся в январе-феврале 1948 г. в Москве переговоров о поставках Югославии военных материалов и оборудования для военной промышленности. На них советские представители, первоначально обещавшие пойти навстречу югославским заявкам, высказали затем со­мнение относительно их масштабов.

Даже малейшего недовольства было достаточно, чтобы последовала быстрая реакция со стороны Сталина. 18 марта 1948 г. советские пред­ставители сообщили югославскому руководству от отзыве советских военных советников, а 19 марта — гражданских специалистов из Юго­славии, мотивируя это решение недружественным отношением к ним с югославской стороны. Тито в письме, которое он как председатель Со­вета Министров Югославии направил В.М. Молотову 20 марта 1948 г., отклонил подобный аргумент и просил откровенно сообщить об истин­ных причинах. Он выразил убеждение в необходимости убрать все, что мешало дружественным советско-югославским отношениям, так как, по его мнению, их неблагоприятное развитие чревато ущербом для обеих стран.

Ответом на послание Тито стало письмо ЦК ВКП(б) в адрес ЦК КПЮ от 27 марта 1948 г., подписанное Сталиным и Молотовым. В нем говорилось уже вообще об антисоветских настроениях и клеветниче­ских выпадах против СССР и ВКП(б) среди ведущих деятелей КПЮ.

Одновременно югославское руководство обвинялось в отходе от мар­ксистско-ленинской линии, грубых ошибках оппортунистического ха­рактера, отрицании роста капиталистических элементов в стране, зату­шевывании классовой борьбы в деревне и т. д. Тем самым вопрос о со­ветско-югославских отношениях был подменен политическими обвине­ниями по вопросам теории и практики социализма.

С современных позиций очевидна несостоятельность обвинений, выдвинутых против Югославии, хотя бы уже потому, что до 1948 г. раз­витие этой страны не вызывало у Сталина никаких опасений и не было и речи о каких-то отступлениях в области марксистско-ленинской тео­рии.

Естественно, что в ответном письме ЦК КПЮ, направленном в апре­ле 1948 г. в Москву все положения советского послания отвергались как необоснованные, указывалось на недопустимость тона советского пись­ма. Тем не менее 4 мая 1948 г. ЦК ВКП(б) направил в Белград еще одно письмо, в котором не только повторялись, но и ужесточались политиче­ские обвинения в адрес югославского руководства. Его позиция стави­лась в один ряд с взглядами Бернштейна, меньшевиков, Бухарина, де­лались сравнения с Троцким. Обвинения сопровождались пренебрежи­тельными личными характеристиками ведущих деятелей КПЮ, вклю­чая Тито, намеренным умалением достижений компартии даже в период войны. Югославское предложение прислать представителей ЦК ВКП(б) для ознакомления с делом на месте было отвергнуто.

СССР добился обсуждения ситуации в Югославии на совещании созданной в 1947 г. организации ряда коммунистических и рабочих пар­тий «Коммунистическое информационное бюро». Оно проходило в ию­не 1948 г. и закончилось принятием резолюции «О положении в Ком­мунистической партии Югославии», в которой нашло отражение содер­жание писем ЦК ВКП(б), направленных в Югославию. Повторяя все обвинения и упреки в адрес руководства КПЮ, она заканчивалась при­зывом к «здоровым силам Компартии Югославии, верным марксизму-ленинизму», «сменить нынешних руководителей и выдвинуть новое интернациональное руководство». Этот шаг был попыткой узурпации полномочий Коминтерна, т. к. Коминформбюро не имело никакого пра­ва осуществлять вмешательство во внутриорганизационные дела партий.

Идеологические и партийные разногласия сразу отразились и на межгосударственном сотрудничестве между Советским Союзом и Юго­славией. Например, протокол о взаимных поставках товаров на 1949 г. уже предусматривал сокращение товарооборота по сравнению с 1948 г. в 8 раз. Таким образом, отношения между СССР и Югославской рес­публикой фактически оказались свернутыми начиная с 1949 г. Тем бо­лее, что на очередном совещании Коминформбюро, проходившем в Венгрии в ноябре 1949 г. была принята еще более резкая резолюция по югославской проблеме. Она называлась не иначе как «Югославия во власти убийц и шпионов» и фактически отвергала последние возмож­ности для преодоления разногласий.

В результате Югославия вышла из блока союзных СССР государств и стала проводить на международной арене самостоятельную и — час­то — нейтральную политику. Ее отношения с Советским Союзом оста­вались натянутыми вплоть до второй половины 50-х годов. Причем со­ветское руководство не только не делало никаких попыток урегулиро­вать возникший конфликт, но, наоборот, в 1952 г. даже планировало организацию покушения на Тито. Его должен был осуществить совет­ский разведчик-нелегал И.Р. Григулевич (псевдоним Макс), который в тот момент являлся Чрезвычайным и Полномочным Посланником Кос­та-Рики в Италии и одновременно в Югославии. Предполагалось на од­ном из дипломатических приемов распространить бактерии легочной чумы, которые позволили бы заразить югославского лидера и вызвать достаточно быструю смерть его и других, присутствовавших в тот мо­мент в зале лиц. Дальнейшая подготовка данной операции прекратилась только после смерти Сталина.

Потеряв союзника в Европе, СССР, правда, сумел обрести в первые послевоенные годы новых друзей на азиатском континенте. Еще в авгу­сте 1945 г. в Северном Вьетнаме к власти приходят коммунистические силы во главе с Хо Ши Мином и образуется Демократическая Респуб­лика Вьетнам (ДРВ). В 1949 г. победой Компартии Китая заканчивается гражданская война в этой стране и на материковой ее части создается Китайская Народная Республика (КНР). Годом раньше было провоз­глашено образование двух корейских государств: Корейской Республи­ки на юге страны (май 1948 г.) и Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР) на севере. Между ними и вспыхнула война 25 июня 1950 г.

Вопрос о том, кто начал это войну, до сих пор является спорным. Хотя больше причин для ее развязывания было у КНДР. Ее коммуни­стический руководитель Ким Ир Сен еще в конце 40-х годов просил разрешения у Сталина «прощупать штыком Южную Корею». Перед ним был пример Китая, где коммунисты сумели объединить под своей властью практически всю территорию страны. Ким Ир Сен хотел сде­лать то же самое и в этих своих планах заручился поддержкой руково­дителя КНР Мао Цзе Дуна. Тем более что к тому моменту Северная Ко­рея располагала более чем миллионной армией, тогда как в распоряже­нии правительства Южной Кореи было к тому моменту 100 тыс. своих солдат и еще 42 тыс. морских пехотинцев США.

Неудивительно, что развитие событий на начальном этапе войны благоприятно складывалось для КНДР. 28 июня 1950 г. была взята сто­лица Южной Кореи Сеул, а к началу сентября под контролем южноко­рейского правительства оставался лишь незначительный участок терри­тории страны на крайнем юго-востоке полуострова, примыкающий к городу Пусан. В таких условиях 27 июня президент США Г. Трумен объявил, что авиации и американскому флоту отдан приказ оказать воо­руженную поддержку войскам правителя Корейской Республики Ли Сын Мана. Несколько ранее, 25 июня, Совет Безопасности ООН принял резолюцию, обвинявшую КНДР в «нарушении мира». Предложение Югославии пригласить на заседание Совета Безопасности представите­ля КНДР и заслушать его было отклонено.

СССР в начавшейся войне выступил на стороне КНДР. Уже 29 июня советский зам. министра иностранных дел A.A. Громыко, в ответ на памятную записку США и вслед за северокорейцами заявил, что собы­тия в Кореи были спровоцированы нападением южнокорейских войск на приграничные районы КНДР и «поэтому ответственность ложится на южнокорейские власти и тех, кто стоит за их спиной». В заявлении под­черкивалось, что советское правительство придерживалось и придержи­вается принципа недопустимости вмешательства иностранных держав во внутренние дела Кореи. Таким образом, происходящее было изобра­жено как гражданская война.

Кроме того, Советский Союз, по просьбе китайцев, с началом бое­вых действий вводит на территорию Северного Китая части 64-го ис­требительного авиационного корпуса. Его задача заключалась в том, чтобы прикрыть воздушное пространство Северного Китая от возмож­ных налетов американской авиации. Также, вопреки заявлениям совет­ского руководства, определенное количество советских граждан участ­вовало в военных операциях на стороне Народной армии КНДР в каче­стве советников, офицеров и рядовых солдат, но дабы скрыть их при­сутствие, все они были переодеты в форму армии Северной Кореи. В Целом же прямое участие СССР в этой войне было небольшим по срав­нению с вовлеченностью США в данный вооруженный конфликт. 30 июня в Южную Корею начинают прибывать первые крупные со­единения американских сухопутных войск (после принятия резолюции ООН). 4 июля они вступили в бой с частями Народной армии КНДР. 7 июля правительство США провело в Совете Безопасности решение о том, чтобы именовать введенные в Южную Корею войска «вооружен­ными силами ООН». Американское командование получило название «объединенного командования». Ему было разрешено использовать флаг ООН.

Все возможности СССР осуществить дипломатическое «прикрытие» КНДР в тот момент были чрезвычайно ограничены. Дело в том, что с 10 января по 31 июля 1950 г., в знак протеста против недопущения в ООН представителя КНР, место которого занимал представитель преж­него правительства Чан Кай Ши, советские дипломаты не присутство­вали на заседаниях Совета Безопасности. Это было ошибочным шагом в истории внешней политики Советского Союза, так как позволяло США принимать любые необходимые для них резолюции Совета Безопасно­сти, а СССР не мог им воспрепятствовать, используя право вето.

Его участие в работе высшего органа ООН было возобновлено 1 ав­густа 1950 г. Затем была предложена программа мирного урегулирова­ния корейского вопроса и положения на Дальнем Востоке в целом. Но советские предложения были отклонены американцами и их союзника­ми по той причине, что в это время готовились крупные военные опера­ции иностранных войск (а кроме США в событиях в Кореи участвовали и войска еще 14 государств) против Народной армии КНДР. Они долж­ны были переломить ход до сих пор неблагополучно складывавшейся для них войны.

И действительно, 15 сентября 1950 г. началось крупное наступление войск Южной Кореи, которое привело к тому, что была пересечена 38-я параллель, разделявшая север и юг страны и военные действия были перенесены на территорию КНДР. 23 октября была захвачена столица Северной Кореи Пхеньян. Таким образом, маятник войны сместился в пользу противников Ким Ир Сена. Возникала угроза полного разгрома его войск и объединения страну уже под началом Юга.

В такой ситуации решает вмешаться в вооруженный конфликт Ки­тай. 25 октября 1950 г. 9 «добровольческих» китайских дивизий под командованием маршала Пен Дэхуая вступили на территорию КНДР. При их поддержке Народная армия переходит в контрнаступление, ко­торое завершается освобождением 7 декабря того же года Пхеньяна, а в течение декабря и всей территории Северной Кореи. Линия фронта снова перемещается на юг страны. 4 января 1951 г. в очередной раз захва­тывается Сеул. Бои развернулись на расстоянии примерно в 30-60 км южнее 38-й параллели.

Только после этого воюющие стороны все же решили сесть за стол переговоров. Первый тур состоялся в июле 1951 г. в районе г. Кэсон. В переговорах участвовали представители США, КНР и КНДР, но в силу разногласий сторон по вопросу, где должна проходить демаркационная линия, сторонам не удалось договориться. Новый раунд переговоров начался только 25 октября 1951 г. Его участники согласились провести демаркационную линию по линии соприкосновения войск на день всту­пления перемирия в силу, т. е. по 38-й параллели. Разногласия вызвал только вопрос о военнопленных. Американцы предлагали осуществить добровольную репатриацию пленных северокорейцев, КНДР же высту­пала за возвращение всех солдат без исключения. Затягивая переговоры, Америка летом и осенью 1952 г. предприняла еще несколько наступле­ний, но они не дали успеха. В результате, США все больше склонялись к заключению мирного соглашения.

Таким образом, первые послевоенные годы были отмечены важными изменениями для мировой цивилизации и насыщены различными собы­тиями в Европе и в Азии. Именно тогда начинается «холодная война» между двумя враждебными лагерями, становится преобладающей поли­тика конфронтации. Причем жесткое противостояние распространялось порой не только на межсистемные отношения, но и возникало иногда между странами, принадлежащими к одной системе, как это показал советско-югославский конфликт. Наиболее ярким примером конфрон­тации стала Корейская война. В дальнейшем политика силового проти­востояния еще долго будет определять ситуацию в мире, коренным об­разом влиять на его развитие.