Тема 31. Насилие во благо?

453

на насилие локализуется в руках особой группы лиц и осуществля­ется по установленным правилам. Подобно тому, как появляются ремесленники, земледельцы, купцы и т.д., появляются также стра­жи (воины, полицейские), призванные защищать жизнь и собст­венность людей как от их взаимных посягательств, так и от внешней экспансии.

Безопасность индивида в первобытном обществе — дело всего рода: здесь каждый взрослый мужчина — воин. Право кровной мести неотчуждаемо, и каждый сородич в соответствии с установ­ленной обычаем очередностью воспринимает ее как свою неотъ­емлемую обязанность. С появлением государства безопасность становится делом особой структуры, которая является монополь­ным держателем права на насилие. Норма «Не убий», рассмот­ренная в ее конкретном историческом содержании, как раз была направлена на то, чтобы изъять право насилия у самого населения (соплеменников) и передать его государству. Она прежде всего была призвана блокировать действия жаждущих справедливого возмездия индивидов в обмен на то, что это за них сделает государство как их общий и надежный защитник.

В государстве насилие институционализируется. Это нельзя понимать так, будто талион не был социальным институтом. Талион также являлся нормативной системой, но он осуществлялся в ре­зультате спонтанных действий самих заинтересованных лиц. Хотя это и был детально разработанный обычай с целью гарантировать принцип эквивалента в разнообразных обстоятельствах, тем не менее каждый член первобытного коллектива имел право его толко­вания и безусловную обязанность исполнения. В государстве дело обстоит иначе. Здесь право насилия оформляется законодательно. Законы вырабатываются иначе, чем обычай, более элитарным путем. А соответствие каждого случая возможного применения насилия закону устанавливается в результате специальной процеду­ры, предполагающей объективное, всесторонне взвешенное рассле­дование и обсуждение. Практикуемое государством насилие осно­вывается на доводах разума и характеризуется беспристрастностью, в этом смысле оно достигает по сравнению с талионом качественно более высокого уровня институционализации.

Государство сделало еще один существенный шаг в ограничении насилия. Прямую борьбу с насилием оно дополнило упреждаю-

454

Раздел IV. Проблемы прикладной этики

шим воздействием на обстоятельства, способные породить его. В государстве насилие по большей части заменяется угрозой насилия.

Современный, немецкий исследователь Р. Шпееман в работе «Мораль и насилие» выделяет три типа воздействия человека на человека: а) собственно насилие; б) речь; в) общественная власть. Насилие есть физическое воздействие. Речь есть воздействие на мотивацию. Общественная власть представляет собой воздействие на обстоятельства жизни, которые мотивируют поведение. Это — своего-рода принуждение к мотивам. Так действует, например, государство, когда оно поощряет или ограничивает деторождаемость в обществе через политику налогов. По отношению к общественной власти насилие и речь выступают как периферийные, маргинальные способы воздействия человека на человека.

Предметом спора был и остается вопрос, как квалифицировать этот третий способ воздействия, который в опыте современных обществ является основным. Аристотель выделял его в особый разряд. Наряду с непроизвольными действиями, осуществляемыми человеком не по своей воле, и произвольными действиями, в которых он реализует свои желания, Аристотель выделял особый класс смешанных действий, которые человек совершает сам, по своей воле, но под жестким давлением обстоятельств, когда их альтернативой является нечто более худшее, чем сами эти дейст­вия, в предельном случае — смерть. Таково, например, поведение человека, совершающего нечто постыдное по требованию тирана, чтобы спасти своих близких, или поведение купцов, выбрасываю­щих во время шторма за борт свое имущество, чтобы не затонул корабль. Гоббс считал, что такие действия следует считать добро­вольными, свободными, поскольку у человека остается выбор, хотя он и крайне зауженный; страх смерти нельзя отождествлять с самой смертью. Многие современные теоретики ненасилия, на­против, придерживаются взгляда, согласно которому такие дейст­вия следует сводить к подневольным. По их мнению, угроза насилием сама является насилием.

Если практикуемое государством насилие рассматривать само по себе, как итоговое состояние и постоянное условие человеческого существования, то оно не может не вызвать негативной нравствен­ной оценки. Каким бы легитимным, институционально оформлен­ным и предосторожным государственное насилие не было, оно остается насилием — ив этом смысле прямо противоположно морали. Более того, все отмеченные особенности могут быть интер­претированы как факторы, которые придают насилию размах и изощренность. Монополия на насилие ведет к его избыточности.