Раздел II. Общие моральные понятия

уповать на то, что в богатстве или тем более в его количестве — счастье.

Довольно популярный публицистический сюжет наших дней: «Портят ли деньги человека?». Как видим, вопрос этот отнюдь не нов. Можно с уверенностью сказать, что вновь и вновь он выдвигается на первый план в разные времена и у разных народов, как правило, в такие периоды, когда из-за хозяйственной неразберихи, анархического передела собственности и почти узаконенного гра­бежа (простого ли народа, государственного имущества или природных ресурсов страны) становится возможным внезапное, явно неправедное, но легальное (то ли в силу «легкого» законодательства, то ли не работающих законов) обогащение. Деньги портят, — но тех, у кого за душой нет ничего, кроме жажды барыша, кто жаждет, оседлав при лунном свете золотого тельца, в одночасье изведать все разнообразие тех наслаждений и развлечений, по поводу которых у других его успела измучить зависть, для кого нет иной радости, как перещеголять, а еще лучше обставить, других. Но не портят деньги, честно, в интеллектуальных, физических или организационных усилиях заработанные. Не портят деньги, если они пущены не на ветер утех, а в оборот, если израсходованы на благотворитель­ность.

Счастье и власть. Как перед Гераклом, размышлявшим в пустыне, встал выбор между удовольствием и добродетелью, так и Иисуса, удалившегося в пустыню, искушал мирскими прелестями Дьявол (Мф., 4:1 —11). Содержание этих искушений задало идей­ный контрапункт «Легенды о Великом инквизиторе» в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Тремя предложениями искушал Иисуса Дьявол. Сначала — превратить камни в хлеба и, накормив, осчастливить страждущий народ. Иисус пришел, чтобы дать внутреннюю свободу людям. Но свобода ли нужна людям? Насыщения утробы жаждут они. Перед тем, кто утолит их голод, с готовностью они преклонятся. По дьявольским предложениям выходит, и Великий инквизитор только подтверждает их, что главное для человека насытиться и облегчить душу свою от бремени ответственности, преклонившись пред кем-либо. Таково земное, вполне материальное, счастье людей. На это Иисус отвечает:

«Не хлебом единым жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих.» (Мф., 4:4).

Тем самым и утверждается, что только внутренняя свобода истинно блаженна. Но счастье в свободе — это счастье, наполнен­ное беспокойством, оно мучительно. Ведь нет страшнее бремени, чем свобода выбора.

Далее, Дьявол подбивал Иисуса броситься с крыла храма — продемонстрировать чудо и подтвердить свою божественность.

Тема 20. Счастье

301

Ведь человеку важно не только преклониться, но и вручить кому-либо свою совесть. Отвертеться от бремени выбора порой пред­ставляется куда важнее свободы. На это Иисус отвечает: «Не искушай Господа Бога твоего.» (Мф., 4:7).

Наконец, Дьявол предлагал Иисусу все царства Вселенной за поклонение себе, понимая, что слабому человеку важно не просто поклониться кому-либо и совесть свою вручить, но в поклонении решить и другое свое упование — объединиться с другими, реали­зовав в подвластности потребность всемирного соединения. На это Иисус отвечает:

«Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи.» (Мф., 4:10).

В любом ином поклонении обретается несвобода. С точки зрения христианской религии свободы, в несвободе — несчастье. Для европейской философской этики со времен античности в зависимости и закрепощенное™ -- несчастье. Великий инквизи­тор, осуществивший дело Дьявола в данной ему Церковью вотчине, видел величие своей миссии в том, что принес людям счастье насыщенности, удовольствия и веселья путем освобождения от бремени ответственности в свободе, а стало быть, и от свободы духа. Но таково низменное счастье как довольство. Отвержением дьявольских искушений¹ Иисус однозначно противопоставил счас­тье как высшее благо могуществу власти и беспечности доброволь­но принятой подвластности.

Счастье мудреца

Приведенные выше мнения о счастье не следовало бы понимать как недоразумение. Неверно было бы говорить, что то, на что они указывают -- наслаждение, упоительная радость, удача, внешние блага, слава, власть и т.д. --не имеют к счастью никакого отно-

¹ Интересно сравнить схемы испытания Геракла и Иисуса. Альтернативы выбора предстают перед очами (не важно, внешними или внутренними} Геракла. Он — как бы «чистый лист», ему предстоит определиться. Хотя Геракл, несомненно, искушался Пороком-Удовольствием, он испытывался выбором. Иисус также осуществляет выбор. Однако альтернативы, между которыми он выбирает, принципиально разнородны не только по своему содержанию, но и по природе: дьявольское зло дается Иисусу извне — божественное добро как праведность запечатлено в сердце ею. По сути дела, ему предстоит не выбрать, а удержаться от искушения, оставшись верным себе. Но благодаря искушениям Иисус, собственно, и осознает, и актуализирует правду своего сердца.

302