Martin_Haydegger_Osnovnyie_problemyi_fenomenologii

в третьих, атрибуты. Мы также не можем заниматься здесь влия нием теории предложения у Милля на его учение об индукции и умозаключении.

Мы должны запомнить: в теории Милля возникает особый упор на экзистенциальное значение «есть»: «есть» в смысле «су ществует».

г) Бытие копулы и учение Германа Лотце о двойном суждении

В заключение обратимся к точке зрения Лотце по поводу копу лы. Лотце с ранних пор занимался проблемами логики. Мы рас полагаем двумя вариантами его работы — малой «Логикой» и большой «Логикой», которые он разрабатывал почти одновре менно с малой и большой «Метафизикой». Малая «Логика» (1843) выросла из полемики с Гегелем, но, несмотря на это, в зна чительной степени Гегелем определяется. Большая «Логика» (1874, 2 е издание, 1880) написана значительно пространнее и существенно самостоятельнее. Она ориентирована, прежде все го под сильным влиянием Милля, на научные теории.

В малой «Логике» Лотце говорит о «копуле, в такой же мере связывающей, как и разделяющей»50. Он продолжает здесь мысль, на которой настаивал уже Аристотель, что высказывание

283в такой же мере sÚnqesij как и dia…resij. Копулу он называет существенной фигурой суждения (Urteilsbild). Насколько опре деленно Лотце берет «есть» в качестве именно копулы, т. е. ус матривает в «есть» функцию связывания, и понимает копулу, по добно Канту, как понятие связи, обнаруживается из одного заме чания об отрицательном суждении: «S не есть P», которое со вре мен платонова «Софиста» представляет собой существенную трудность для логики и онтологии. Здесь копула имеет характер «не есть», т. е. это как бы отрицательная копула. Лотце говорит: «Отрицательная копула невозможна»51, поскольку разъединение (негация) не есть способ связи. Когда я говорю: S не есть P, и отри цаю P относительно S, то это не может означать, что я связываю P с S, полагает Лотце. Эта мысль приводит его к теории, существен

50 Лотце, Логика, 1843, с. 87. [Hermann Lotze, Logik, Leipzig, Wiedmann’sche Buchhandlung, 1843.]

51 Там же, с. 88.

ность есть то, что достигается в познании в смысле суждения о чем то, относящемся к сущему. Бытие сущего становится тож дественным предметности, а быть предметом означает не что иное, как быть тем, о чем истинно судят.

Раньше других Гуссерль показал в «Логических исследовани ях», что следует проводить различие в акте суждения (Urteilen) между деятельностью суждения и содержанием, о котором судят. То, о чем судят, то, что подразумевается в выполнении акта суж дения, есть то, что имеет силу, или иначе — содержание предло жения, смысл предложения или просто смысл. Смысл означает то, о чем судят в истинном суждении, как таковое. А это — то, что истинно, а то что истинно, образует не что иное, как предмет ность. Быть тем, о чем истинно судят, означает то же самое, что быть предметом, предметность есть то же самое, что смысл. Та

кое толкование знания, которое ориентировано на суждение, на 286 логос и поэтому стало логикой познания (это название носит глав ная работы Германна Когена, основателя Марбургской школы), и эта ориентация [проблемы] истины и бытия на логику предло жения и есть главная отличительная черта неокантианства. Точ ка зрения на познание, состоящая в том, что оно — то же самое, что суждение, что истина равняется свойству быть предметом истинного суждения, равняется предметности, равняется имею щему силу смыслу, стала настолько господствующей, что даже феноменология заразилась этим несостоятельным толкованием знания, как это обнаруживается при дальнейшем изучении ра бот Гуссерля и прежде всего «Идей к чистой феноменологии и феноменологической философии» (1913). Однако нельзя безо говорочно отождествлять его интерпретацию с неокантианской, хотя Наторп в своей детальной критике Гуссерля полагал, что по зволительно отождествлять позицию Гуссерля с его собствен ной. Под влиянием логического толкования знания в Марбург ской школе и анализа суждения в «Логических исследованиях» Гусселя сформировались более молодые представители неокан тианства, прежде всего, Хенигсвалд (Hönigswald), один из самых проницательных представителей этой группы.

д) Различные интерпретации бытия в смысле копулы

иотсутствие радикальной постановки проблемы

Входе обзора толкований «есть», которое называют копулой, мы видели, что в этом феномене переплелось множество различных определений: во первых, что бытие есть что бытие (Гоббс), во вторых, что оно означает существование (Милль), далее, что «есть» представляет собой то самое, о чем судит побочная мысль в суждении и в чем фиксируется истинность суждения (Лотце), что, как сказал уже Аристотель, это бытие означает бытие ис тинным и что, далее, это «есть» выполняет функцию связыва

287ния. Характерные определения копулы таковы: [1] «есть» выра жает бытие как чтойность, essentia; [2] «есть» равно существова нию, existentia; [3] «есть» означает «быть истинным» или, как се годня еще говорят, «иметь силу» (gelten), наконец, [4] «есть» вы ражает бытие как функцию связи и, тем самым, представляет со бой уведомление (Anzeige) о предикации.

Мы должны спросить: верно ли, что все эти различные ин терпретации «есть» случайны, или они возникают из определен ной необходимости? Почему же не удается не просто свести все эти определения воедино и унифицировать каким то внешним образом, а понять их как необходимые, исходя из некоторой ра дикальной постановки проблемы?

Давайте еще раз оглянемся на весь ход наших исторических реконструкций наиболее характерных способов работать с про блемой связки. Мы видели, что Гоббс стремился предложить крайне номиналистическую интерпретацию предложения, со ответственно,— высказывания, в то время как Милль распро странял номиналистическую теорию только на предложения, которые он называл словесными предложениями, дефиниция ми. В этих предложениях «есть» значит ровно следующее: «сло во, играющее роль субъекта, означает...» «Есть», согласно Мил лю, имеет значение бытия только в предложениях, названных акцидентальными, или действительными, высказываниями, в тех, что высказывают нечто о сущем. Но мы обнаружили, что и словесные предложения, разъясняющие значения, необходимо связаны со знанием вещей, а потому и с отношением к сущему. Предпринятое было Миллем разделение не удается провести до конца, он сам в ходе исследования вынужден выйти за пределы

своего номинализма. Этот факт важен не только в отношении теории Милля, но и в отношении номинализма вообще. Здесь обнаруживается, что невозможно последовательно придержи ваться номинализма как теории. Для теории копулы Лотце ха рактерно, что ее автор пытается включить значение, подразуме ваемое связкой «есть», в структуру предложения за счет того, что говорит: каждое суждение есть, собственно, двойное суждение, состоящее из главной и побочной мысли. Главная мысль фикси рует содержание суждения, побочная мысль есть суждение о 288 первом, причем в этом втором суждении высказывается, что первое истинно или ложно. Эта теория суждения Лотце перепле тается с неокантианским толкованием познавания как деятель ности суждения, и отсюда возникает определенное понимание объективности объектов, а вместе с ним и понимание «быть» как «быть содержанием истинного суждения». То, о чем судит сужде ние, отождествляется с тем, с чем суждение соотносится, с пред метом. Быть тем, о чем судят,— то же самое, что быть предметом; предметность, истинное суждение и смысл отождествляются.

Чтобы испытать наше понимание этой взаимосвязи, давайте устроим проверку следующим образом: возьмем на пробу не сколько предложений и проинтерпретируем их в смысле разных теорий. Осуществляя эту проверку, мы должны иметь в виду пре жде всего феноменологический анализ, который нам предстоит в следующих параграфах. Мы выбираем для этого совершенно тривиальные предложения.

«Небо (есть) голубое». Гоббс интерпретирует это предложение, согласно своей теории, так, что оба слова «небо» и «голубое» соот носятся с одной и той же вещью. С помощью этой вещи, res, выра жается возможность связывания этих слов, поскольку в этом «не что», с которым слово субъект и слово предикат единообразно соотносятся, получает выражение что бытие. «Небо голубое» с необходимостью интерпретируется Гоббсом так, что в этом пред ложении высказывается что бытие некоторого предмета.

Милль, напротив, настаивал бы на том, что в этом предложе нии высказывается не только что бытие в смысле содержатель ного определения субъекта, но заодно также говорится: небо есть голубое, есть наличная вещь, если можно так выразиться, «небо налично таким то и таким то образом». Высказано не

только что бытие, essentia, но заодно с ним esse, в смысле бытия в наличии, existentia.

289 Следущий пример: «Солнце есть». Это предложение теория Гоббса вообще не позволяет интерпретировать, тогда как Милль ввел бы это предложение в качестве основного примера предло жений, высказывающих существование, esse, existentia. «Солнце есть» означает: оно имеется в наличии, существует.

Предложение «Тело (есть) протяженное» Гоббс должен сразу же в соответствии со своей теорией интерпретировать как такое предложение, которое выражает что бытие. Но и Милль увидел бы в нем эссенциальное предложение, которое ничего не гово рит о существовании, о наличии тела, но выражает лишь следую щее: сущности, идее тела необходимо принадлежит протяжен ность. Но поскольку Милль рассматривал бы это эссенциальное предложение как словесное и в соответствии с этим оно означа ло бы только одно: слово «тело» значит протяженность, нам сле довало бы тут же спросить: в какой мере это значение «значит» нечто подобное? Что это — некоторая произвольная констата ция? Происходит ли так, что я фиксирую некоторое значение и говорю, что оно имеет такое то и такое то содержание? Или же это словесное предложение говорит, согласно Миллю, нечто о некотором вещном содержании и при этом так, что безразлично, существует это содержание или нет? «Тело (есть) протяжен ное» — в определенном смысле аналитическое суждение, но не словесное. Это аналитическое суждение, которое по поводу ре альности тела, в смысле Канта, по поводу его realitas, дает неко торое реальное определение. Здесь «есть» имеет значение esse в смысле esse essentiae, но никоим образом не выполняет только такую функцию, которую имеет в виду Милль, подставляя вме сто «есть» «означает».

Четвертый пример, взятый из Милля, звучит так: «Кентавр (есть) выдумка поэтов». Согласно Миллю это предложение чис то словесное. Для него оно — пример того, что имеются предло жения, которые не высказывают никакого бытия в смысле суще ствования. Если мы посмотрим поближе на это предложение, то окажется, что в нем, конечно, высказано нечто такое, что есть

290кентавр. Но это что бытие, высказанное о кентавре, выражает именно некий способ его бытия. Наше предложение хочет ска

зать: такие вещи, как кентавр, имеются в наличии как вообра жаемые. Это предложение — предложение о существовании. Бытие в наличии в самом широком смысле должно здесь подра зумеваться, чтобы это предложение в его ограничивающей фор ме и значении вообще могло быть понято. Оно хочет сказать: кентавры существуют не действительно, но суть лишь выдумки поэтов. Это предложение опять же не словесное; но «есть» в нем не означает и «существует» в смысле бытия в наличии [в узком понимании], оно выражает определенный модус бытия.

Каждое из этих предложений, которые мы привели в качест ве примеров, содержит еще одно определение в своем «есть», по скольку во всех предложениях как выговоренных заодно выска зана и их истинность. В этом причина того, что Лотце натолк нулся на теорию побочных мыслей. Как связана истинность с «есть», как единство высказывания собирает воедино различные значения «есть», должен выявить позитивный анализ предложе ния в той мере, в какой мы можем провести его на этой стадии нашего рассмотрения.

Чтобы удержать совокупность различных интерпретаций ко пулы, сформулируем коротко [следующие положения]:

Первое: Бытие в смысле [копулы] «есть» не имеет самостоятель ного значения. Это тезис Аристотеля:

, оно значит нечто только в связывающем мышлении. Второе: Это бытие означает, согласно Гоббсу, «быть основа

нием» связуемости объекта и предиката.

Третье: Бытие означает что бытие («быть» значит «быть чем то»), esse essentiae.

Четвертое: «Быть» в так называемых словесных предложени ях тождественно «означать», или же, напротив, оно значит «су ществовать» в смысле «иметься в наличии», esse existentiae (Милль).

Пятое: Бытие означает высказываемую в качестве побочной мысли истинность или ложность.

Шестое: Бытие истинным — это, и здесь мы возвращаемся к 291 Аристотелю, выражение сущего, которое есть только в мышле нии, но не среди вещей.

Подводя итог, мы скажем: В «есть» заключено следующее: 1. Быть этим вот (случайное), 2. Быть чем (необходимое),

3. Быть как, 4. Быть истинным. Бытие сущего означает: Что бытие, как бытие, бытие истинным. Поскольку каждое су щее определено посредством «что» и «как» и как сущее выявля ется в своем что бытии и как бытии, копула с необходимостью многозначна. Эта многозначность, однако, не есть недостаток, но лишь выражение в себе многообразной структуры бытия суще го и, следовательно,— понимания бытия вообще.

Вопрос о бытии в смысле копулы в нашем изложении ориен тирован на высказывание и его истинность, точнее — на фено мен связи слов. Характеристика «есть» как копулы — совсем не случайное наименование, но выражение того, что интерпрета ция этого обозначенного как копула бытия, ориентирована на выговоренное, на высказывание, артикулированное в форме по следовательности слов.

Следует спросить: соответствует ли эта характеристика «есть» как копулы онтологическому смыслу бытия, выраженного с помо щью «есть»? Можем ли мы сохранить традиционный подход к вопросу о «есть», не коренится ли путаница, связанная с пробле мой копулы, в том, что это «есть» с самого начала характеризуют как копулу и все дальнейшие постановки проблем направляют именно по этому пути?

292 § 17. Бытие как копула и феноменологическая проблема вы сказывания

а) Недостаточное обоснование и очерчивание феномена высказывания

Трудность и запутанность проблемы копулы заключается не в том, что постановка проблемы вообще исходит из логоса, но в недостаточном обеспечении и ограничении самого феномена логоса в целом. Логос подхватывают так, как он ближайшим об разом навязывает себя в расхожем опыте вещей. Высказывание представляется наивному взгляду наличным сочетанием выго воренных наличных слов. Подобно тому, как вокруг нас имеются деревья, дома, люди, точно так же имеются и слова, которые вы строились в ряд друг за другом, и в этой выстроенности друг за другом одни слова стоят впереди других, как мы это отчетливо видели у Гоббса. Когда дано такое наличное сочетание слов, воз