XIV век ill: Уильям Оккам уд

располагали им. Однако Оккам не отрицает, что мы можем

иметь опосредствованное знание о Боге. А теолог может по-

мочь нам приумножить это знание^.

В рамках психологии Оккам ловко владеет своей "брит-

вой", чтобы избавляться от реально различных способностей.

Конечно, мы испытываем в самих себе как акты разумения,

так и акты воления или хотения. Но это не основание для

постулирования различных способностей. Слова "разум" и

"воля" обозначают одну и ту же разумную душу; однако

"разум" соозначает акты разумения, тогда как "воля" со-

означает акты воления. Оба рода актов происходят из одного

и того же источника. Тем не менее отсюда никоим образом

не следует, что философ может дать строгое доказательство,

что разумная, или мыслительная, душа есть форма тела, даже

если более вероятно, будто она является ею, нежели будто

она ею не является. Кроме того, даже если допустить, что

душа - форма тела, философ не может доказать, что она

духовна и нетленна, или бессмертна. Опыт и естественный

рассудок наводят на мысль, что человеческая душа гибнет

вместе с телом. То, что в человеческом существе присутству-

ет разумная душа, которая одновременно является духов-

ной и бессмертной формой тела, известно только благодаря

вере, т. е. благодаря откровению^

Оккам не думает, что человеческая свобода, т. е. свобода

воли, может быть доказана. Однако она известна посред-

ством опыта, посредством нашего восприятия в нас самих

того факта, что суждение разума о правильности поступка не

влечет за собой совершения этого поступка, а суждение о

неправедности поступка не влечет за собой воздержания от

этого поступка. Говоря о способностях, Оккам обращается к

опыту, чтобы высказаться против теории, согласно которой

разум определяет волю. Человек может знать, что а есть по-

ступок, который он должен совершить, и все-таки не совер-

шить его.

Будучи свободной, сотворенная воля имеет обязанно-

сти. Онтологическим основанием обязанности выступает за-

висимость твари от святой, благой и всемогущей божествен-

ной воли. Но, хотя все творения зависят от Бога, явно бес-

смысленно говорить об обязанности применительно к тво-

рениям, которые действуют чисто интуитивно и несвобод-

но. Обязанность возникает при соприкосновении сотворен-

ной свободной воли с божественной волей. Оккам говорит

об этом достаточно ясно. "В силу самого того факта, что Бог

волит нечто, это нечто должно быть совершено..."^ Конеч-

но, Оккам не думает, что божественная воля выражает про-

сто могущество. Ибо Бог, как он постигается посредством

веры, есть не только бесконечное могущество, но также бес-

конечная благость и бесконечная святость. Если, следователь-

но, представлять себе Бога таким, как он постигается по-

средством веры, то отсюда по определению следует, что все,

что Бог волит, является благим и все, что Бог повелевает,

является правильным. В то же время Оккам стремится из-

бежать впечатления, будто божественная воля каким-то об-

разом детерминирована - например, вечными нормами, с

которыми Бог вынужден согласовывать свою волю. "Обязан-

ность не имеет отношения к Богу, поскольку он совершенно

не обязан что-то делать"^. Следовательно, Оккам представ-

ляет божественную волю скорее как предельный источник

норм, нежели как нечто подчиненное нормам, которые име-

ют силу самостоятельно.

Этический авторитаризм Оккама предполагает такое по-

нятие Бога, которое, с его точки зрения, превышает возмож-

ности философского доказательства. Вероятно, он думает, что

оно соответствует христианскому моральному сознанию, по-

скольку последнее больше заботит осуществление Божьей

воли, нежели преследование таких целей, как самореализа-

ция или счастье. Если христианин действительно ищет веч-

ного счастья, он делает это потому, что достижение его пред-

писывается Божьей волей. Предельной нормой для христиа-

нина является, таким образом, божественная воля.

Если бы Оккам полагал, что моральные предписания зави-

сят исключительно и единственно от произвольного выбора

Бога, ему пришлось бы утверждать, что человек может знать,

что он должен или не должен делать, только благодаря 60-