Греческие и восточные культурные влияния

За полвека, отделяющих реформаторскую деятельность Гракхов от диктатуры Суллы, влияния эллинистической культуры, распространение восточных религиозных культов стали в Риме еще заметнее. Появились первые римские эпикурейцы, как, напри­мер, известный тогда в городе эллинофил Альбуций. Особенно сильное воздействие на интеллектуальную жизнь в Риме оказывала стоическая школа, идеи которой отстаивали в своих сочинениях друзья Сципиона Младшего, историк Полибий и философ Панетий Родосский. Римская Стоя во многом повлияла на развитие системы гражданского права и на эволюцию религиозных пред­ставлений. Так, римский приверженец стоицизма Квинт Муций Сцевола, консул в 95 г. до н. э., различал два вида религии: религия философская, рациональная, или стоическая, и религия традици­онная, народная, помогающая управлять государством и держать население в повиновении. Философская религия не предназначена для широких масс, бесполезна для них, потому для блага госу­дарства необходимо наряду с ней сохранять и религию традицион­ную в качестве государственной. В самом деле, в то время авгуры все чаще начинали использовать обряды гадания в конкретных политических целях, в интересах тойн или иной соперничавшей группировки.

Но одновременно в Риме все больше утверждались вместо тра­диционной римской религии различные эллинистические философские учения и восточные культы. Непримиримые враги Марий и Сулла сходились в одном: оба они находились под сильнейшим влиянием восточных религиозных обрядов, возили с собой в похо­дах сирийских гадателей и ворожей, Марий даже совершил нечто вроде паломничества в Пессинунт, на родину Кибелы - Великой Матери богов. Сулла, будучи в 92 г. до н. пропретором в каппадокийской Коммагене, присутствовал при оргиастических обрядах в честь местной богини May, отождествленной позднее римлянами с богиней войны Беллоной и был до такой степени увлечен куль­том этой азиатской богини, что, по словам его биографа Плутарха, даже видел ее во сне перед походом на Рим. Приверженцами но­вых восточных культов становились не только представители выс­ших слоев общества, но и люди из народа: распространителями этих культов были в Риме многочисленные рабы восточного проис­хождения, а также торговцы из портовых городов Остия, Путеолы и Брундизий, поддерживавшие деловые связи с Востоком. Эпоха Суллы и Мария отмечена невиданным прежде взаимным проник­новением культур Италии и Востока. Сотни тысяч италийских воинов и купцов побывали тогда к Греции и на Востоке, в Италии же находились сотня тысяч греков, сирийцев, финикийцев, египтян, евреев.

Политические брошюры и автобиографии

Бурный период внутренних войн выразился в расцвете политической публицистики. Политические деятели, активно участвующие в общественной жизни, все чаще брались за перо, чтобы защитить свои взгляды или оправдать свои действия. Желание восхвалить самого себя побудило уже Сципиона Старшего в письмах к Филиппу Македонскому описать собственные подвиги в Испании. Несомненно, политические цели преследовал и Гай Гракх который в сочинении «К Марку Помпонию» не только рассказывает о своей жизни, но и обосновывает мотивы своей реформаторской деятельности. Наступил черед и автобиографий римских нобилей. В эпоху их социального поражения и торжества Гая Мария и популяров бывший консул Квинт Лутаций Катул, который вместе с Марием одержал в 101 г. до н. э. под Верцеллами победу над кимврами, пишет труд «О моем консульстве и деяниях», где оспаривает общественное мнение, приписавшее честь этой победы исключительно Марию, и напоминает о собственных заслугах. Написанная хорошим стилем, близким к стилю Ксенофонта, книга эта нашла позднее признание у такого строгого критика, как Цицерон.

Примерно тогда же составил свою биографию и Марк Эмилий Скавр, один из наиболее выдающихся лидеров оптиматской группировки, яркую характеристику которому дал позднее историк Гай Саллюстий Крисп. Продажный, но «умеющий скрывать свои пороки» аристократ описал свою жизнь, то и дело оправдывая некоторые свои действия крайней бедностью, в которой, по его словам он жил после смерти отца. Апологетическая тенденция пронизывает и автобиографию Публия Рутилия Руфа. Будучи легатом из провинции Азия, он старался защищать местных жителей от произвола откупщиков. За свою честность он поплатился: ненавидевшие его всадники-финансисты начали против него судебный процесс о лихоимстве и добились его изгнания в Митилену, а потом в Смирну в Малой Азии. Там он и написал по-латыни свою оправдательную автобиографию, а затем по-гречески - историю Рима в его время. Оставил мемуары и Сулла: в них он представляет себя избранником судьбы, «счастливцем», которому неизменна сопутствовала удача; упоминает он здесь и о вещих снах и гаданиях, предсказывавших ему будущее величие и важную историческую роль. Отзвуки этих воспоминаний диктатора слышны и в сочинении Саллюстия о войне Рима с нумидийским царем Югуртой и в созданной Плутархом биографии Суллы.