Политическая жизнь на закате республики

Со времен междоусобной борьбы марианцев и сулланцев в по­литической жизни Рима все большее значение стали приобретать полководцы, стоявшие во главе наемных армий, преданных своим командирам. С помощью этих армий удачливые военачальники стремились утвердить свои политические позиции, бросая вызов власти сената и других должностных лиц республики. Со смертью Суллы начался период крайней нестабильности и в Риме, и в дру­гих областях Италии, и в заморских провинциях. Участились вы­ступления италийских крестьян, недовольных передачей большей части земель ветеранам армии Суллы. В Испании поднял восста­ние сторонник Мария Квинт Серторий, который, опираясь на верные ему войска, создал собственный сенат в противовес римс­кому. Наконец, в Кампании, а затем на всем юге Италии вспых­нула настоящая война рабов против Римского государства; ты­сячи рабов бежали отовсюду в армию Спартака, которой более двух лет, в 73—71 гг. до н.э., удавалось противостоять лучшим силам огромного рабовладельческого государства. Лишь с большим трудом Марк Лициний Красе смог разгромить восставших рабов в Южной Италии, в Апулии, а бывший сулланец Гней Помпеи, прозванный Великим, расправился со сторонниками Мария в Ис­пании, когда те после убийства Сертория остались без предводи­теля. Возвратившись с победой в Рим, оба популярных полководца соперника были избраны в 70 г. до н.э. консулами. Так как се нат воспротивился никому переделу земли ради наделения участ­ками ветеранов армии Помпея, то консулы в союзе с группировкой популяров выступили против всевластия сената и доби­лись отмеиы политических порядков, установленных при Сулле. Были восстановлены в полном объеме былые права народных три­буной, а к судопроизводству по уголовным делам вновь были до пущены всадники: соответствующие трибуналы должны были от­ныне на 1/3 состоять из всадников.

Но и после побед над Спартаком и Серторием политическое подожение Рима оставалось весьма напряженным и опасным, и именно этому обтоятельству Помпей был обязан дальнейшим усилением своего влияния. Он был вскоре наделен чрезвычай­ными полномочными для борьбы с пиратами, которые, господствуя на Средиземном море, наносили огромный вред римское заморской торговле. Опираясь на поддержку народа и вопреки сопротивлению части сенаторов, Помпей получил чрезвычайные полномочия, за три месяца справился с пиратами, через год был поставлен во главе большой армии для заверше­ния очередной войны на Востоке. Между тем пока Помпей был на Востоке в Риме взошла звезда Гая Юлия Цезаря, который считался политическим наследником Гракхов и Мария и потому возглавил обновленную партию популяров, а в 63 г. до н.э. добился должности претора. Тогда же был раскрыт заговор Катилины. Каталина и его сподвижники рассчитывали путем заговора и переворота захватить государственную власть, и это был характерный симптом кризиса распада старой Римской республики. Раскрытие заговора Каталины и ликвидация мятежа выдвинули консула 63 г. до н.э. Маркс Туллия Цицерона из Арпина, представителя всаднического сословия, чьи предки никогда не занимали высоких должностей в государстве, на авансцену политической жизни в Риме. Смертный приговор, вынесенный сенатом сторонникам Катилины (сам он бежал в Этрурию и там погиб) и приведенный в исполнение, был победой сената как политической силы, возглавляемой Марком Порцием Катоном Младшим, непоколебимым приверженцем ста­роримских традиций и идеалов, и Цицероном, стремившимся к сотрудничеству между всадниками и сенаторами. Именно эти оба деятеля стали знаменем борьбы за сохранение республиканского строя.

Год спустя Помпеи возвратился в Италию и потребовал, чтобы сенат утвердил его полномочия на Востоке и наделил землей его солдат. Однако сенат, укрепивший тем временем свои политиче­ские позиции после разгрома движения Каталины, решительно от­казался это сделать. Оказавшись в изоляции, Помпеи вынужден был искать соглашения и союза с двумя другими влиятельными политиками-полководцами: Крассом и Цезарем. Результатами это­го тройственного союза, вошедшего в историю как I триумвират, были избрание Цезаря консулом в 59 г. до н.э., исполнение всех требований Помпея (около 20 тыс. ветеранов Помпея получили небольшие земельные наделы) и назначение Цезаря по оконча­нии его консульства наместником в Иллирии и Цизальпинской Галлии на 5 лет, с правом набрать себе армию, что позволило Це­зарю начать большую войну для завоевания огромной террито­рии Трансальпинской Галлии.

Между тем в Риме политическая борьба между республикан­цами — сторонниками полновластия сената и триумвиратом чес­толюбивых военачальников продолжалась к выгоде то одной, то другой стороны. Цицерон, обвинявшийся в том, что без приго­вора суда (т.е. лишь по решению сената) лишил жизни, будучи консулом, свободных римских граждан —- сподвижников Катилины, был изгнан из Рима, но вскоре возвращен из ссылки. В 55 г. до н.э. консулами стали Помпей и Красе, а полномочия Цезаря в Галлии были продлены еще на 5 лет. Только два года спустя, когда Красс как наместник в Сирии вел войну с Парфянским царством и погиб в битве при Каррах, триумвират распался. Отношения меж­ду двумя оставшимися участниками союза ухудшились. Помпеи сблизился с верхушкой нобилитета и стал добиваться от сената досрочного прекращения полномочий Цезаря в Галлии, давав­ших наместнику не только славу победителя галлов, но и власть над громадной и могущественной армией. К 50 г. до н. э. Цезарь успешно завершил покорение Трансальпинской Галлии, разбил германцев и защитил новоприобретенную римскую провинцию от их вторжений из-за Рейна, подавил восстания галльских племен и теперь стоял во главе преданных ему, опытных, испытанных в войнах 13 легионов. В начале 49 г. до н.э. сенат потребовал от наместника распустить армию и сложить полномочия; народные трибуны Марк Антоний и Квинт Кассий пытались воспротивить­ся этому решению, но были изгнаны из Рима: все это стало по­водом к новой гражданской войне.

Перейдя Рубикон, пограничную реку между Цизальпинской Галлией и Италией, Цезарь двинулся на Рим. Помпеи и некоторые его сторонники-нобили, располагая значительно меньшими сила­ми, вынуждены были бежать в Грецию, где в решающем сражении под Фарсалом в Фессалии в 48 г. до н. э. потерпели поражение. Помпеи отплыл в Египет, где был коварно убит египетскими властями. После трехлетних войн с помпеянцами в Африке и Испании Цезарь возвратился в Рим единовластным правителем государства. Так завершилась первая фаза гражданских войн, неизбежио приведших к установлению в Риме нового политического строя. Традиционная форма аристократической республики руководимой «отцами-сенаторами», уже не отвечала реальному положению государства, превратившеюся из маленького полиса в обширную мировую державу древности. Правящему нобилитету не удалось ни сохранить свою власть в столице, ни обеспечить надежное управление провинциями, страдавшими от произвол, отдельных наместников и откупщиков, заботившихся только личном обогащении. Недовольство разорявшихся крестьян, городской бедноты, восстания рабов угрожали самим основам Римского рабовладельческого государства. Для сохранения его потребовался переход к единовластному правлению. К нему и стремился теперь Гай Юлии Цезарь, провозгласивший себя пожизненным диктатором и трибуном, а также верховным понтификом, религиозным главой римлян. Опорой его власти, как и власти Мария и Суллы оставалась армия. Вместе с тем он прилагал немалые усилия к тому, чтобы обеспечить себе поддержку и других общественных сил как в Риме, так и в иных частях Италии и в провинциях. Общинам Цизальпинской Галлии и испанским городам было пожаловано римское гражданство, городам Нарбоннской Галлии-латинское право

Сенат, комиции. некоторые другие республиканские институты продолжали существовать, но политическая роль их существенно уменьшилась. Состав сената увеличился 900 человек, в число сенаторов вошли некоторые офицеры армии Цезаря и даже вольноотпущенники; диктатор получил право рекомендовать канди­датов на выборах должностных лип. Своих политических противникоя Цезарь старался привлечь к себе милостивым обхождением, широким применением амнистии. Была намечена обширная программа реформ и преобразований: от строительства в Греции канала через Истмийский перешеек и введения нового календаря, основой которого был юлианский год, состоящий из 365 дней, до кодификации римского права.

Далеко идущие планы диктатора, замышлявшего установление в Риме монархии эллинистического типа и, возможно, перенЕсение столицы необъятной империи из Рима в Александрию Еги­петскую, встретили, однако, в римском обществе мощное сопро­тивление со стороны всех тех, кто не мог смириться с мыслью о единовластном правлении. В заговоре против Цезаря приняли участие даже многие из тех, кто был обязан диктатору карьерой и богатством. Молчаливое сочувствие к заговорщикам, тот факт что никто не раскрыл их намерений Цезарю, говорят о том, как сильно была еще укоренена в Риме привязанность к республике. В марте 44 г. до н. э. в сенате Цезарь пал от руки заговорщи­ков.

Но похороны диктатора превратились в незабываемую манифестацию силы его сторонников. Подстрекаемая ими толпа обру­шилась на дома заговорщиков, вожди которых, Марк Юний Брут и Гай Кассий Лонгин, должны были бежать из города. В самом Риме после недолгого периода компромисса между нобилитетом и цезарианцами (ими предводительствовал видный сподвижник диктатора Марк Антоний) ситуация вновь обострилась. Бывший консул Антоний начал борьбу с республиканцем Децимом Брутом за |наместничество в Галлии. Тем временем в город явился Гай Юлий Цезарь Октавиан, приемный сын покойного властителя, внук его сестры, заявивший, что вступает в права наследства. Вскоре он повел в рядах цезарианской партии агитацию против Антония и (сблизился с сенатской оппозицией во главе с Цицероном. Когда Антоний выступил с войсками против Децима Брута, сенат объ­явил Антония врагом отечества и послал против него армию под командованием двух консулов, а также молодого Октавиана, став­шего пропретором. В битве при Мутине (ныне Модена) в 43 г. до I н. э. Антоний был разбит и бежал, но погибли и оба консула, так (что Октавиан оказался предводителем большого войска. Он потре­бовал у сената консульства, получил отказ и, вместо того чтобы преследовать бежавшего Антония, двинулся на Рим, где, став кон­сулом, отменил решение сената, объявлявшее Антония врагом отечества. Благодаря этому, через несколько месяцев сложился II триумвират: Октавиан вступил, наконец, в союз с Марком Антонием |и наместником в Нарбоннской Галлии Марком Эмилием Лепидом ; против нобилитета и республиканцев. Жертвами кровавых реп­рессий и террора, далеко превзошедших жестокостью проскрипции 'времен Суллы, стали многие видные римляне, в том числе Цицерон, страстный противник Антония. Триумвиры повели затем войну против убийц Цезаря, укрепившихся в Греции и Македонии. В сражении при Филиппах в Македонии в 42 г. до н.э. войска Брута и Кассия потерпели поражение, после чего победившие триумвиры разделили между собой Средиземноморье: Лепид по­лучи;! в управление провинцию Африка (впоследствии его войска перешли на сторону Октавиана), Антоний — восточные провинции, Октавиан — западные и Италию. Через несколько лет вновь обост­рилось соперничество между молодым Цезарем Октавианом, пра­вившим в Риме, и Антонием, который женился на египетской ца­рице Клеопатре и жил в Александрии. Некоторое время им удава­лось улаживать споры миром, но затем разрыв и решающая схватка стали неизбежны. Восточная пышность, окружавшая Ан­тония в Египте, провозглашение им Клеопатры «царицей царей», его намерение завещать огромные богатства детям, рожденным в браке с египетской царицей, — все это было использовано Окта­вианом, чтобы настроить римлян против него. В 31 г. до н.э. в морской битве при мысе Акций на юге Пелопоннеса Октавианодержал убедительную победу. Антоний и Клеопатра покончили v собой, a Египет превратился в еще одну римскую провинцию. Сражением при мысе Акций завершился длительный исторический процесс разложения римского республиканского строя. На смену аристократической республике пришло единовластное правление получившее название- «принципат»: принцепсами именовали себя Октавиан и его преемники римские императоры,

Кризис реепубликанского строя хорошо виден в вырождении политической жизни к Риме. Главной целью политической деятельности как отдельных лиц, так и целых группировок стало достижение власти или богатства. Никакая жертва не казалась чрез­мерной, чтобы получить должность претора или консула, a noтом проконсула или пропретора, обычно сопряженную с наместничестном в провинции. Поскольку избрание магистрата во многом зависело or голосов городской бедноты, то принято было зараиее привлекать ее на свою сторону в обмен на устроенные для горожан пышные праздники с играми и раздачей хлеба, вина или масла, а также путем прямого денежного подкупа.

К выборам начинали готовиться заблаговременно, обдумывая заранее все возможные перипетии избирательной кампании, моби­лизуя друзей и устанавливая выгодные связи с влиятельными людьми. Цицерон еще за год до выборов 65 г. до н. э. в письме к своему другу Титу Помгюнию Аттику взвешивает свои шансы и отказывается взять на себя защиту обвиняемого на одном из про­цессов, так как это могло бы повредить ему в глазах избирателей. Интересно и письмо брата Цицерона, Квинта, с советами Марку Туллию, как стать консулом. Во вступлении Квинт заверяет брата, что у того есть все шансы победить на выборах, несмот­ря на го что он человек новый, незнатный. Ведь его противники больше известны в Риме не благородным происхождением, а своими пороками. Далее Квинт советует брату искать популяр­ности и поддержки не только среди сенаторов и всадников, но и среди клиентов-вольноотпущенников и даже среди чужих рабов, нередко формирующих мнение их хозяев. Предвыборная агита­ция не должна ограничиваться Римом, но надлежит охватить и жителей муниципиев, колоний и префектур. Необходимо обещать помощь всем, даже тем, которые ею никогда не воспользуются; выглядеть любезным и безмятежно спокойным; к каждому на ули­це обращаться по имени, прибегая для этого к помощи раба-номенклатора, нашептывающего на ухо хозяину имена всех встреч­ных. Кандидату следует всегда появляться в сопровождении как можно более многочисленной свиты, чтобы производить впечат­ление человека, у которого великое множество друзей. Квинт со­ветует Марку Туллию почаще напоминать сенаторам, что он, как будущий консул, будет всегда на их стороне, всадникам — что он сам происходит из всаднического сословия, а народу -- что он защищал популярных в низах народных трибунов Манилия и Кор­нелия. Ибо главную роль на выборах, уверяет автор письма, иг­рают помощь друзей и симпатии народа.

Помощь друзей накладывала характерный отпечаток на поли­тическую жизнь Рима. Вся политика строилась на личных свя­зях и влияниях, на бесчисленных группировках, союзах и распрях. Бывшего наместника в Сицилии Гая Корнелия Верреса, обвинен­ного и отданного под суд за злоупотребление властью, его друзья осыпали поздравлениями, когда его защитник, выдающийся ора­тор Квинт Гортензий Гортал, стал консулом: все полагали — хотя эти надежды совершенно не оправдались, — что этот факт равно­значен оправданию Верреса. Другой приятель обвиняемого, его преемник на посту наместника в Сицилии Метелл, хотя и отме­нил несправедливые распоряжения своего предшественника, не по­желал давать в суде показания против него и не разрешил жителям Сиракуз направить в Рим посольство с обвинениями по адресу бывшего наместника. Политические же связи часто бывали не прочны и отмечены неискренностью, как это видно из переписка Цицерона, из истории его отношении с Помнеем и Цезарем. Былые друзья то и дело становились врагами, и наоборот. Официально расточая преувеличенные похвалы Помпею, тот же Цицерон в личных письмах к Аттику нередко весьма зло высказывается о союзнике и друге.

В открытой политической полемике римляне не останавливались ни перед чем, обвиняя противников во всевозможных преступлениях и нарушениях. Чтобы убедиться а том, как далеко за ходило дело, достаточно прочесть речи Цицерона против Пизон, или Катилины. Другим инструментом борьбы были «лаудационес» — риторические похвалы, тексты которых также публикова­лись. Так, когда в Африке в 46 г. до н.э. покончил с собой Катон Младший, сторонник Помпея, опасавшийся попасть в руки к победителю Цезарю, республиканцы использовали это событие, что­бы широко распространить «похвалы» покойному и его идеям. На «похвалы» Катону, вышедшие из-под пера Цицерона, Брута Фадия Галла и Мунация Руфа, немедленно откликнулась речами «антикатонами» цезарианская партия, а впоследствии слово в полемике взял и главпый противник Катона Младшего диктатор Гай Юлии Цезарь.

Политическая борьба велась не только речами и брошюрами, но и судебными исками. Из писем Цицерона явствует, что осуждение на смерть невиновного было не таким уж редким событи­ем. Не говоря уже о процессах чисто политического характера как, например, процесс против народных трибунов Манилия и Корнелия, вспомним oгромное количество других известных судебных дел этой эпохи, на первый взгляд не связанных с политикой. Таким было, скажем, дело знаменитого тогда греческого поэта Авла Лициния Архия из Антихии Сирийской, обвиненного в 62 г. до н.э. в незаконном присвоении себе римского гражданства, но потнее оправданного. Обвинитель, некто Грагий, действовал здесь, вне всякою сомнения, по наущению сторонников Помпея, желавших досадить ненавистной им семье Лукуллов, оказывав­шей покровительство поэту Архию. Примеров такого рода можно было бы привести множество, и нее они свидетельствуют о том, что руководимые претором гражданские трибуналы также стали ареной политической борьбы и сведения личных счетов. Более то­го, выступить с обвинением против кого-либо и добиться его осуж­дения значило часто сделать первый шаг в успешной политической карьере. Недаром возвышение Цезаря началось с того, что он привлек к суду по обвинению в вымогательстве Гнея Корнелия Долабеллу. видного приверженца Суллы, а карьере Цицерона дал толчок громкий процесс Верреса.

Подкупы, коррупция, повсеместное распространение глагола «акципере» (брать) как технического термина для обозначения взяточничества — признаки вырождения общественной жизни в Риме. Порча нравов постигла и городские низы, охотно продававшие свои голоса на выборах, и нобилей, и всадников. Даже внеш­нему противнику удавалось подкупать римских военачальников и политиков, что позволило нумидийскому царю Югурте произнести свои знаменитые слова о Риме — продажном городе, который легко достанется тому, кто захочет его купить. Царь Египта Пто-лемей Авлет заплатил Цезарю и Помпею 6 тыс. талантов за признание ими его прав на престол и еще 10 тыс. наместнику в Сирии Авлу Габинию за то, что тот возвел Птолемея на царский трон.