Филология и другие науки

В 27 г. до н. э., когда победивший в борьбе за власть Октавий получил имя «Август» (благословенный, почитаемый), в Риме ^; 89-м году жизни скончался человек, чья литературно-научная деятельность позволила сохранить для потомков знания о старом республиканском Риме, о его институтах, обычаях и языке. Марк Теренций Варрон, убежденный республиканец и сторонник Помпея, несмотря на активное участие в политической жизни, оставил не менее 500 книг по различным отраслям знания. Одним из наиболее выдающихся плодов его научных изысканий, компиляций греческих трудов стали «Девять книг наук» — огромный энциклопедический свод сведений по грамматике и риторике, арифметике и астрологии, музыке и медицине, архитектуре и другим наукам искусствам. До самого конца античного периода эта энциклопедия оставалась источником знаний, пока в V в. до н. э. ее не вытесни энциклопедия Марциана Капеллы. Создание обширных энциклопедических трудов, сводивших воедино достижения греческой и римской науки, — самое характерное направление в творчестве Варрона.

Кроме того, он занимался историей, оставив 41 книгу «Древностей человеческих и божественных» — свод древнейших римских установлений и обычаев, религиозных, государственных и частных, а также книгу «О Помпее» и «Три книги анналов». Писал он труды по географии, к которым следует отнести посвященное Помпею руководство для моряков «Морской дневник». Уже упоминавшееся сочинение Варрона «О сельском хозяйстве» дает яркую картину организации рабовладельческой экономики в богат) поместье. В трактате «О гражданском праве» он выступает как юрист, в трактате «О философии» — как философ. Не менее плодотворными были занятия Варрона историей латинского языка и литературы. Из нескольких сотен его творений нас дошли, если не считать трактата «О сельском хозяйстве», 5 книг «О латинском языке». Были, однако, и многие другие работы: «О происхождении латинского языка», «О поэтах», комедиях Плавта», где он разбирает вопрос о подлинности эмедий, приписывавшихся великому комедиографу. Писал Варрон и собственно литературные произведения. В поэтическом |творчестве важнейшее место занимают так называемые яннипповы сатиры на самые различные темы. Писал он старин­ным, иногда тяжеловесным и неуклюжим, хотя и не лишенным сочности и выразительности языком. В своих сатирах восхвалял простые, суровые времена старого Рима, противопоставляя им современную ему изнеженность и порчу нравов, как, например, сатире «Байи» (по названию модного тогда курортного места на Неаполитанском заливе.

Поэзия и театр

Великая поэма Тита Лукреция Кара «О природе вещей» стой особняком в истории римской литературы I в. до н. э., выделяясь как формой, так и содержанием. Характерной для литературы середины столетия была деятельность группы молодых поэтов, которых Цицерон пренебрежительно называл по-гречески «неотерой» — новейшие. Сам он, поклонник Энния, поэта старого времени, требовал от поэзии обращения к большим, серьезным вопросам. Цицерон и сам пробовал свои силы в писании стихов, но его возвышенное, исполненное пафоса красноречие, перенесенное в поэзию, рождало творения искусственные, напыщенные и неуклюжие, а одно из его стихотворений, где он восхвалял свои политическую деятельность и где была такая строка: «О счастливый Рим, рожденный в мое консульство...», стало просто пре/s метом общих насмешек.

Зато поэтической молодежи, названной «новейшими» (это был» главным образом выходцы из предальпийской Галлии, с север; Италии — Гай Валерий Катулл, Гельвий Цинна, Валерий Катон Гай Лициний Кальв), было ясно, что времена Энния, времен больших исторических эпопей миновали. Они так же не желал подражать Эннию, как александриец Каллимах не хотел подражать Гомеру. Они любили, как и поэты-александрийцы, малы формы, камерные темы, связанные с радостями личного быти>. дружбой, пирушками, любовью, учеными досугами среди книг; Их называли еще «учеными поэтами» за страсть к книжной учености, к чтению древних мифов, к тщательной отделке поэта ческой формы, к утонченности. Они постоянно заботились о форме, об изяществе и мелодичности стиха, тщательно выбирали слова, будучи поистине виртуозам! языка и метрических форм; композиция их творений лишь н первый взгляд казалась небрежной — в действительности он создавалась весьма искусно, путем долгой и кропотливой работы поэта.

Отношение этих молодых стихотворцев к своим произведениям выглядело легкомысленным, шутливым, они словно играл» в поэзию. Но нередки были случаи, когда поэты этого круга годами трудились над небольшой поэмой. Так, Гельвий Цинна писал свою маленькую поэму «Смирна» о кровосмесительной любви кипрской царевны Смирны к своему отцу Киниру девять лет, и она была настолько ученой и непонятной читателям, что уже вскоре, в эпоху Октавиана Августа, некто Крассиций написал к ней обширные комментарии. Тем не менее поэма вызвал всеобщий восторг, и Катулл, друг и единомышленник Цинны, предсказывал, что она переживет «седые века». В действительсти ее довольно скоро забыли. Забылись и погибли также язвительные сатиры Фурия Бибакула, в которых он нападал самого Октавиана. Судьба распорядилась так, что из всех этих поэтов, связанных между собой сердечной дружбой и создавших первую в Истории римской литературы группу, объединенную общей программой, нам известно сегодня творчество только одного — Катулла.

Следующее за ними поколение римских поэтов, продолжи в молодости традиции «новейших», разделяя их скептически пессимистическое, крайне отрицательное отношение к обществу, в котором они жили, не могло в то же время не откликнуться на переживания людей, подавленных и измученных бесконечными гражданскими войнами.

Измученный военными и политическими потрясениями 40- годов I в. до н. э., пострадавший от конфискаций (у многих тог да в северной части Италии были отняты дома и земли, чтоб) наделить участками ветеранов армии победителя Октавиана) другой молодой поэт, Публий Вергилий Марон, по-своему откликается на переживания сограждан. Он пишет «Буколики» цикл стихотворений, то в повествовательной, то в диалогическо; форме, о жизни простых пастухов, их скромных радостях i горестях. Бегство от действительности в вымышленную пастушескую Аркадию оказывается утопией, иллюзией. Но в отличи« от более молодого Горация Вергилий еще не впал в отчаяние и пессимизм. Он еще может разделить и выразить в своих знаменитых стихах о будущем «золотом веке» на земле надежды исстрадавшегося на исходе «железного века» римского люда. Наступит новая эра, говорит он в прославленной 4-й эклоге «Буколик», новый цикл времен, возвещенный «сивиллиными книгами» и сулящий народу мир и изобилие. Близкое к традициям поэтов круга Катулла, вдохновляемое греческими образ­цами классического или эллинистического периодов, творчество Вергилия и Горация уже в их ранних поэтических трудах не закрыто, не противостоит бурной и смятенной жизни общества. В «Буколиках» Вергилий и в «Эподах» Гораций принимают на КДО^И страдания и чаяния современников, не замыкаясь лишь Н избранном дружеском кругу ценителей изысканной «ученой поэзии».

Мимы римляне любили тогда намного больше других видов сценических произведений, тем более что новых комедий ил трагедий никто не писал, а ставили непрерывно все те же сочинения Пакувия и Акция.