13. Лирическая проза 60-х годов. Рассказы ю. Казакова. Анализ 1-2 произведений по выбору.

Шестидесятые годы XX века как исторический период, а также связанное с этим периодом такое культурное явление, как шестидесятничество, уже практически сорок лет оказываются предметом взыскательного изучения и неутихающих споров.

Нижнюю границу «шестидесятых», как правило, определяют 1956 годом, ставшим знаменательным благодаря XX съезду партии и особенно хрущевскому докладу о развенчании культа личности; верхняя граница - 1968, год вторжения советских войск в Чехословакию. Тогда закончились «шестидесятые» и начались «семидесятые». Иначе период с 1956 по 1968 называют «оттепелью» (название повести И. Эренбурга характеризовало перемену общественной атмосферы в послесталинские времена).

Рассматривая «шестидесятые» как предмет истории русской культуры, нужно помнить о том, что «русская культура традиционно дуалистична и развивается в условиях черно-белой оппозиции». Дуализм шестидесятых проявлял себя в том, что художники, «с одной стороны, еще не избавились от всепоглощающего "страха иудейского" перед режимом, с другой - были наивны, очарованы романтикой "оттепели" и не владели международными контекстами». Эти «веяния времени» не могли не оказать влияния на жанровую принадлежность и стилевую окраску произведений тех лет.

Наиболее востребованным жанром в прозе 1960-х становится повесть. Об особенностях этого жанра, равно как и о причинах выдвижения его на передовые позиции (их обычно искали в типологических особенностях жанра) дискуссии начались уже тогда, в шестидесятые. Сегодня, когда вполне очевиден дуализм художественного мышления «шестидесятников», можно предположить, что повесть актуализировалась потому, что для создания большой эпической формы необходимо было от дуалистической раздвоенности сознания перейти к моноидее, рассказ же не всегда мог отразить сложность мировоззренческой позиции шестидесятников, которые все чаще искали возможность высказаться, облекая в слово свои переживания и мысли.

КАЗАКОВ Юрий Павлович (1927 - 1982), прозаик.

Родился 8 июля в Москве в семье рабочего. С детства мечтая стать музыкантом, будущий писатель окончил музыкальное училище им. Гнесиных по классу контрабаса в 1951 и сразу был принят в состав оркестра Музыкального театра им. К.С.Станиславского и В.И.Немировича-Данченко. Но уже в 1952 его увлекает литературное творчество, он пишет первые произведения и круто меняет свою жизнь.

Поступает в Литературный институт им. М.Горького, который оканчивает в 1958. С этого времени появляются удивительно музыкальные, точные по словесному рисунку и неповторимые по описаниям природы рассказы Ю.Казакова. В одном из писем он писал: Задумал я не более, не менее, как возродить и оживить жанр русского рассказа. Писатель справился с этой нелегкой задачей.

В 1950 - 60-е увидели свет книги: На полустанке, По дороге, Легкая жизнь, Голубое и зеленое, Запах хлеба, Арктур - гончий пес, Двое в декабре и др.

Особое отношение было у него к русскому Северу. Уже ранние рассказы говорили о любви к этому краю, о прекрасном знании поморов, их быта, языка. В 1961 выходит книга очерков Северный дневник, которая с годами пополнялась все новыми историями путешествий писателя на рыболовецких сейнерах, героями которых были моряки и рыбаки из Архангельска, Мурманска, островитяне Новой Земли. Последнее издание книги было в 1973.

В 1969 выходит в свет сборник рассказов Осень в дубовых лесах, в 1977 - Во сне ты горько плакал.

В возрасте 55 лет Ю.Казаков скончался. Посмертно была издана книга Две ночи (Разлучение душ), в которой были собраны еще не опубликованные им произведения, в том числе и незаконченные.

Использованы материалы кн.: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

Анализ рассказа «Адам и Ева».

60-е годы в художественный мир Ю.Казакова вошёл и навсегда поселился герой с растревоженной душой. Но тревога у него какая-то особая, её нельзя определить ни в социальных, ни в нравственных категориях. Это какая-то смутная, невыразимая тревога, некое смутное состояние души.

Когда художник Агеев, герой рассказа “Адам и Ева” (1962), пытается как-то выразить свою растревоженность, он порой сползает к общепринятым социологемам.

С героем рассказа “Адам и Ева” вошёл в литературу “оттепели” новый характер, принципиально отличающийся от общепринятого стереотипа. Тогда с каждой газетной полосы кричали о “героях нашего времени” – вершителях “пятилеток” и “семилеток”, строителях сибирских электростанций, покорителях космоса, в критике вовсю обсуждался образ положительного героя. А Казаков ввёл в свой мир рефлектирующую личность – не “звёздного мальчика”, “ум у книг занявшего”, а вполне сложившегося человека, современного интеллектуала.

Если приложить к герою Казакова стандартные мерки его времени – то ничего бедственного в его существовании нельзя заметить, живёт как все, не хуже и не лучше. Но сам он ощущает, что живёт не так, что эта так называемая нормальная жизнь – не то, что нужно нормальному человеку. И он не может ещё понять и объяснить самому себе, в чём причина его неприкаянности.

Обратившись к такому типу личности и её драме, Казаков вынужден был решать новые нелёгкие творческие задачи: как уловить эту невыразимую сумятицу в душе своего героя, как передать в слове мучительный процесс протекания чувств, даже не чувств, а зыбких душевных состояний?

И Казаков вырабатывает своеобразную поэтику, которую, вероятно, можно назвать поэтикой психологического параллелизма между состоянием человека и состоянием природы.

Что же тут нового? Как известно, приём психологического параллелизма родился в фольклоре, в народной лирике. Со времён Тургенева он стал постепенно врастать в прозу. Особенность этого приёма состоит в том, что, в отличие от аллегории, он не предлагает прямого перенесения свойств человека на природу или наоборот. Он ставит образы человека и природы рядом, сополагает их по какому-то смутно ощущаемому сродству. А пластика образа природы в этом параллелизме замещает изображением то, что невозможно сформулировать логически, изъяснить словом.

Анализ рассказа «Двое в декабре»

В последующем творчестве Ю.Казакова, начиная с 60-х годов, мотив природы обогащается новыми смыслами. Вера в гармонизирующую магию органического естества жизни ведёт писателя дальше. Доведя эту тему до совершенного художественного выражения, Казаков постепенно вводит в мир своих рассказов то, что можно назвать мистикой природы. Но если в пастернаковском “Докторе Живаго” мистика природы прежде всего проявлялась в утверждении эпической законности “чуда жизни”, неподвластного никаким умозрительным планам управления бытием, то у Казакова природа – это прежде всего сила, родственная вот этому самому одинокому человеку, могучая и ласковая, излучающая тепло, успокаивающая и врачующая его душу.

Но, вступая в мистический контакт с природой, герой Казакова встречается и с оборотной стороной великого универсума. На горизонте светлого, лучистого мира природы в таинственном мраке живёт, шевелится и нечто тёмное, пугающее, жуткое, то, что человек не осознаёт умом, но чует кожей, спиной, натянутыми нервами. И это тёмное и жуткое тоже вошло в художественный мир Казакова.

Рассмотрим для примера рассказ “Двое в декабре”. О чём там идёт речь? Он и Она – интеллигентные люди, между ними давняя привычная связь, вроде бы ни к чему не обязывающая. И вот очередная встреча на вокзале, они отправляются на зимнюю прогулку за город, на природу. Они идут на лыжах, и дальше – буквально пиршество впечатлений. Что же бросается Ему и Ей в глаза, какую реакцию вызывает у них увиденное, какая эмоциональная цепочка из их впечатлений и настроений выстраивается?

Первое, на что они обратили внимание: Смотри, какие стволы у осин, – говорила она и останавливалась. – Цвета кошачьих глаз. – Он тоже останавливался, смотрел, и верно. Осины были жёлто-зелёные наверху, совсем как цвет кошачьих глаз”. Дальше – дымки над деревенскими избами, уютные запахи: “Дымки затягивали окрестные холмы прозрачной синью, нежно, ласково, и слышно было, как пахнет дымом, и от этого запаха хотелось поскорее добраться до дома, затопить печку”. Потом вдруг как-то неожиданно проскакал в сторону деревни чёрный конь, “шерсть его сияла, мышцы переливались”. Этот образ вносит на миг какой-то эмоциональный диссонанс в идиллическую картину. Но пока идиллия не нарушается, разве что в поле зрения героев попадают подробности, свидетельствующие о хлопотливой хозяйственной жизни в природе: вот пролетела “страшно озабоченная галка”, а там – “заинтересованная сорока”, снегири, что “деловито копошились на торчащем из-под снега татарнике”, лисьи, заячьи и беличьи следы. “Эти следы таинственной ночной жизни, которая шла в холодных пустынных полях и лесах, волновали сердце…”

Вроде бы состояние у героев светлое, им всё нравится, они улыбаются друг другу, всё время говорят друг другу “посмотри” или “послушай”. Но, по мере того как созревает при созерцании природы желание очага, тепла, дома, уюта, появляется какая-то новая эмоциональная нотка в состоянии героев, прежде всего в состоянии героини:

“Она была, правда, грустна и рассеянна и всё отставала, но он не понимал ничего, а думал, что это она от усталости. Он останавливался, поджидая её, а когда она догоняла и смотрела на него с каким-то укором, с каким-то необычным выражением, он спрашивал осторожно, – он-то знал, как неприятны спутнику такие вопросы:

– Ты не устала? А то отдохнём.

– Что ты! – торопливо говорила она. – Это я так просто... Задумалась.

– Ясно! – говорил он и продолжал путь, но уже медленней”.

После этого эпизода эмоциональные краски изобразительного плана тускнеют: “Солнце стояло низко, только одни поля на вершинах холмов сияли ещё...” Взгляд откуда-то сверху: “По необозримому пространству лесов и полей двигались две одинокие фигурки”, – и что-то тревожное входит в атмосферу рассказа. И когда Он и Она добираются до избушки, остаются вдвоём, то, что назрело во время прогулки, вышло наружу. Вместо близости, радости общения – усталость, отчуждённость. “Что это ты? – удивился он… Что-то не выходило у них со счастьем, но что, он не знал и злился”.

И выясняется, что же у них “не выходило”:

“Отчего ей сегодня стало вдруг так тяжело и несчастливо? Она и сама не знала. Она чувствовала только, что пора первой любви прошла, а теперь наступает что-то новое и прежняя жизнь стала ей неинтересна. Ей надоело быть никем перед его родителями, дядьями и тётками, перед его друзьями и своими подругами, она хотела стать женой и матерью, а он не видит этого и вполне счастлив и так”.

И вот это чувство, которое где-то в самых глубинах души бродило, потихонечку проступило через психологический параллелизм – через движение от одного наблюдения к другому, от одной эмоции к другой. И Он тоже начинает думать, что “первая молодость прошла, то время, когда всё кажется простым и необязательным <...> время это миновало”.

Так, в сущности, открылся подлинный драматизм душевной жизни двух людей – это драматизм несовпадения состояний, за которым стоит неслиянность душ, не позволяющая достичь гармонии судеб.

14-15. Творчество Юрия Трифонова.

Трифонов 28.081925 – 28.03.1981

Отец – известный партийный деятель, мать – зоотехник, инженер-экономист, а потом детская писательница под псевдонимом Таюрина. 37 год – арест и расстрел отца. Мать сослана на 8 лет. Начал трудиться на заводе. В 49м окончил Литературный интитут им. Горького. Повесть «Студенты» (1950) принесла писателю Сталинскую премию третьей степени в 51году. Опубликована в «Новом Мире». Повесть была написана по канонам соц-реализма. Далее 5 лет молчания. Период самоопределения. Пишет очерки и рассказы.

В 1959-м вышел цикл рассказов и очерков «Под солнцем». В 1963 году выходит роман «Утоление жажды». Актуальность материала. Идейный заказ сверху. Производственная тема. Представлен исторический контекст.

Основная черта – «плотный стиль» - спресованность событий. Переплетение реальности и воспоминаний. Актуальность и острота ощущений. Дух эпохи и характер взаимоотношений проступают сквозь них. Не быть, но бытие. Историческое время.

В 1966—1969 написал рассказы «Вера и Зойка», «В грибную осень» и др., повесть «Отблеск костра» (1967). «Отблеск костра» - название метафора. Революция и война – огромное значение. Знак приобщения человека к освобождению народа. Тема истории, оценок – отправная точка нравственности. Повести присуща строгая документальность. История предстает в форме писем, отчетов, докладов, приказов, выписок из дневника. Книга, как пишет автор, началась с документов, найденных в отцовском сундуке.

В 1969 году выходит повесть «Обмен», затем «Предварительные итоги», «Долгое прощание», «Другая жизнь», «Дом на набережной» (1970—1976).

Безрадостная жизнь героя и отблеск костра – неизменно присутствуют в творчестве Трифонова. Встает необходимость освежить идеал в про-бытовом сознании читателя.

Тема города и жизни горожан объединяет “городские” повести “Обмен”, “Предварительные итоги”, “Долгое прощание”, “Другая жизнь” в единый цикл со сквозной проблематикой. Постановка актуальных, остросоциальных проблем достигается благодаря стремлению писателя изображать общество “в форме внутренней связи характеров”. Квартирный обмен - обычное, рядовое для горожанина событие - становится в повести “Обмен” приметой отчуждения и неизбежных потерь. Конфликт повести касается не только внутреннего мира главного героя и его отношений с женой - в него втягиваются целые семейные кланы, “гнездовья”. Но и столкновение миров Лукьяновых и Дмитриевых выходит далеко за рамки семейных отношений. Никто не знает настоящей правды. И та и другая стороны пристрастны в оценках и по-человечески глухи, а иногда и жестоки друг к другу. Автор выводит бытовые проблемы на экзистенциальный уровень при помощи поэзии. Так, Трифонов дважды цитирует строки Пастернака “О Господи, как совершенны | Дела твои, - думал больной…”, а все важнейшие бытийные афоризмы, как заметила Т. Бек, наделяет поэтическим ритмом: “Он привык оттого, что увидел, что так же у всех…”; “В мире нет ничего, кроме жизни и смерти…”. Герой прячется от осознания происходящего в самообман и болезнь, превращаясь после свершившегося обмена и смерти матери в “дяденьку” “с обмякшими щечками”. “Олукьянивание” Дмитриева, деградация его личности изображается Трифоновым в чеховских традициях. Похожее превращение происходит с героем повести “Предварительные итоги” Геннадием Сергеевичем, сбегающим от семейных конфликтов и собственной совести в Туркмению. Одна из важнейших проблем, поставленных в повести, - проблема распада современной семьи. Ее постепенное разрушение встает в один ряд с глобальными природными процессами. Нравственная коллизия. Конфликт отца и сына. Отец возмущен проступком сына. Отец всю жизнь шел на компромиссы. Сын – другой. Причина в той атмосфере, в которой становится возможным читать дневник сына, высмеивать увлечение жены религиозно-мистической литературой, попрекать деньгами, джинсами и магнитофоном Нюру, много лет бывшую домработницей и душой этой семьи, и наконец отказать ей от дома. Утрата подлинности в отношениях между людьми составляет внутренний сюжет повести. Быт, украшенный репродукциями Пикассо и древними иконами, остается лишь внешним антуражем, данью моде, ибо не гарантирует простой человечности, без которой задыхается герой в прямом и переносном смысле. Впрочем, и сам Геннадий Сергеевич тоже не может дать родным тепла и заботы. По признанию самого автора, он лишил героя катарсиса - очищения смертью - и заставил выздороветь, вернуться к прошлой жизни, дышать “глубоко и ровно”, играть в теннис.

«Долгое прощание» идет погружение в повседневность, нечувствительность и падение нравственности. Историк вынужден кривить душой. Герой становится сценаристом. Утрата Жизненного пафоса – это цена успеха. Достойна ли цель потерь героя? Нравственный урон. Но он вписан в социум. Конформистская сущнсоть общества в целом. Оценка общества 70хгг. Особенность повести – размытый финал. Ощущение недоговоренности. Особенности повествовательной структуры повести - прерывание авторского повествования внутренними монологами героев, сложная организация хронотопа. Основные события повести происходят в прошлом, “лет восемнадцать назад”, в начале 1950-х годов. Символом наступления нового слоя времени в судьбе героев и города, в театральном и литературном искусстве становится гибель сада (явная отсылка к чеховскому “Вишневому саду”), за сохранение которого отчаянно сражается отец Ляли - Петр Телепнев. Главным жизненным интересом главного героя - молодого неудачливого драматурга Реброва - является история “Народной воли”, нечаевский кружок, судьбы Ивана Прыжова, Николая Клеточникова. “Моя почва - это опыт истории, все то, чем Россия перестрадала”, - заявляет Ребров. История придает еще одно измерение художественному времени и поступкам персонажей повести: “…История Николая Васильевича (Клеточникова) была примером того, как следует жить, не заботясь о великих пустяках жизни, не думая о смерти, о бессмертии…” Способность человека меняться, проживать “несколько жизней” чрезвычайно дорога Трифонову и заставляет его отказаться от категоричных оценок. Образы героев произведения текучи и изменчивы: “Человек не замечает, как он превращается во что-то другое”. “Одна жизнь кончилась, другая начинается” - с таким ощущением покидает герой Лялю, молодость, любовь и ревность, тревоги и неудачи. Образ “другой жизни” переходит в замыкающую цикл повесть с одноименным названием

«Дом на набережной» принес писателю огромную славу — он описал быт и нравы жителей правительственного дома 30-х годов, многие из которых, вселившись в комфортабельные квартиры (в то время почти все москвичи жили в коммуналках без удобств, часто даже без туалетов, пользовались деревянным стояком во дворе), прямо оттуда попадали в сталинские лагеря и были расстреляны. Семья писателя тоже проживала в этом же доме. Но в точных датах проживания есть разночтения. «В 1932 семья переехала в знаменитый Дом Правительства, который через сорок с лишним лет стал известен всему миру как „Дом на набережной“».

Особенности – двойной сюжет. Повествование о 37 и 47 годах. Возобновление тоталитарного давления. Герой – Глебов. Знакомые черты приспособленца. Но взгляды у него свои. Автор исследует внутренние механизмы приспособленчества. Психологические процессы. Страх, зависть и мотивы этих чувств. Голос лирического героя – одноклассник Глебова. В центре – отношение между людьми. Система персонажей – герои соединены семейными связями. Это важно. Так же как и развенчание этих семейных связей. Утраты внутренней цельности и осмысленности жизни. Независимое определение семьи. Ограниченность людей, причастных к идеалу. Отставшие, прямолинейные люди. Иронические ноты и тональности. Переосмысление.

Дом на набережной, повесть

Действие происходит в Москве и развертывается в нескольких временных планах: середина 1930-х, вторая половина 1940-х, начало 1970-х гг. Научный работник, литературовед Вадим Александрович Глебов, договорившийся в мебельном магазине о покупке антикварного стола, приезжает туда и в поисках нужного ему человека случайно наталкивается на своего школьного приятеля Левку Шулепникова, здешнего рабочего, опустившегося и, судя по всему, спивающегося. Глебов окликает его по имени, но Шулепников отворачивается, не узнавая или делая вид, что не узнает. Это сильно уязвляет Глебова, он не считает, что в чем-то виноват перед Шулепниковым, и вообще, если кого винить, то — времена. Глебов возвращается домой, где его ждет неожиданное известие о том, что дочь собирается замуж за некоего Толмачева, продавца книжного магазина. Раздраженный встречей и неудачей в мебельном, он в некоторой растерянности. А посреди ночи его поднимает телефонный звонок — звонит тот самый Шулепников, который, оказывается, все-таки узнал его и даже разыскал его телефон. В его речи та же бравада, то же хвастовство, хотя ясно, что это очередной шулепниковский блеф.

Глебов вспоминает, что когда-то, в пору появления Шулепникова в их классе, мучительно завидовал ему. Жил Левка в сером громадном доме на набережной в самом центре Москвы. Там обитали многие приятели-однокашники Вадима и, казалось, шла совсем иная жизнь, чем в окружающих обычных домах. Это тоже было предметом жгучей зависти Глебова. Сам он жил в общей квартире в Дерюгинском переулке неподалеку от «большого дома». Ребята называли его Вадька Батон, потому что в первый день поступления в школу он принес батон хлеба и оделял кусками тех, кто ему приглянулся. Ему, «совершенно никакому», тоже хотелось чем-то выделиться. Мать Глебова одно время работала билетершей в кинотеатре, так что Вадим мог пройти на любой фильм без билета и даже иногда провести приятелей. Эта привилегия была основой его могущества в классе, которой он пользовался очень расчетливо, приглашая лишь тех, в ком был заинтересован. И авторитет Глебова оставался незыблемым, пока не возник Шулепников. Он сразу произвел впечатление — на нем были кожаные штаны. Держался Левка высокомерно, и его решили проучить, устроив нечто вроде темной, — набросились скопом и попытались стащить штаны. Однако случилось неожиданное — пистолетные выстрелы вмиг рассеяли нападавших, уже было скрутивших Левку. Потом оказалось, что стрелял он из очень похожего на настоящий немецкого пугача.

Сразу после того нападения директор устроил розыск преступников, Левка выдавать никого не хотел, и дело вроде бы замяли. Так он стал, к Глебовой зависти, еще и героем. И в том, что касается кино, Шулепников Глебова тоже перещеголял: зазвал однажды ребят к себе домой и прокрутил им на собственном киноаппарате тот самый боевик «Голубой экспресс», которым так увлекался Глебов. Позже Вадим подружился с Шулепой, как называли того в классе, стал бывать у него дома, в огромной квартире, тоже произведшей на него сильное впечатление. Выходило так, что у Шулепникова было все, а одному человеку, по размышлению Глебова, не должно быть все.

Отец Глебова, работавший мастером-химиком на кондитерской фабрике, советовал сыну не обольщаться дружбой с Шулепниковым и пореже бывать в том доме. Однако когда арестовали дядю Володю, мать Вадима попросила через Левку его отца — важную шишку в органах госбезопасности — узнать про него. Шулепников-старший, уединившись с Глебовым, сказал, что узнает, но в свою очередь попросил его сообщить имена зачинщиков в той истории с пугачом, которая, как думал Глебов, давно забылась. И Вадим, который сам был среди зачинщиков и потому боялся, что это, в конце концов, всплывет, назвал два имени. В скором времени эти ребята вместе с родителями исчезли, подобно его соседям по квартире Бычковым, которые терроризировали всю округу и однажды избили появившихся в их переулке Шулепникова и Антона Овчинникова, еще одного их однокашника.

Потом Шулепников появляется в 1947 г., в том же самом институте, в котором учился и Глебов. Прошло семь лет с тех пор, как они виделись в последний раз. Глебов побывал в эвакуации, голодал, а в последний год войны успел послужить в армии, в частях аэродромного обслуживания. Шулепа же, по его словам, летал в Стамбул с дипломатическим поручением, был женат на итальянке, потом разошелся и т. п. Его рассказы полны таинственности. Он по-прежнему именинник жизни, приезжает в институт на трофейном «БМВ», подаренном ему отчимом, теперь уже другим и тоже из органов. И живет он опять в элитарном доме, только теперь на Тверской. Лишь мать его Алина Федоровна, потомственная дворянка, совершенно не изменилась. Из прочих их одноклассников кое-кого уже не было в живых, а прочих размело в разные концы. Осталась только Соня Ганчук, дочь профессора и заведующего кафедрой в их институте Николая Васильевича Ганчука. Как приятель Сони и секретарь семинара, Глебов часто бывает у Ганчуков все в том же самом доме на набережной, к которому он вожделеет в мечтах со школьных лет. Постепенно он становится здесь своим. И по-прежнему чувствует себя бедным родственником.

Однажды на вечеринке у Сони он вдруг понимает, что мог бы оказаться в этом доме совсем на иных основаниях. С этого самого дня, словно по заказу, в нем начинается развиваться к Соне совсем иное, нежели просто приятельское, чувство. После празднования Нового года на ганчуковской даче в Брусках Глебов и Соня становятся близки. Родители Сони пока ничего не знают об их романе, однако Глебов чувствует некоторую неприязнь со стороны матери Сони Юлии Михайловны, преподавательницы немецкого языка в их институте.

В это самое время в институте начинаются всякие неприятные события, непосредственным образом коснувшиеся и Глебова. Сначала был уволен преподаватель языкознания Аструг, затем дошла очередь и до матери Сони Юлии Михайловны, которой предложили сдавать экзамены, чтобы получить диплом советского вуза и иметь право преподавать, поскольку у нее диплом Венского университета.

Глебов учился на пятом курсе, писал диплом, когда его неожиданно попросили зайти в учебную часть. Некто Друзяев, бывший военный прокурор, недавно появившийся в институте, вместе с аспирантом Ширейко намекнули, что им известны все глебовские обстоятельства, в том числе и его близость с дочерью Ганчука, а потому было бы лучше, если бы руководителем глебовского диплома стал кто-нибудь другой. Глебов соглашается поговорить с Ганчуком, однако позже, особенно после откровенного разговора с Соней, которая была ошеломлена, понял, что все обстоит гораздо сложнее. Поначалу он надеется, что как-нибудь рассосется само собой, с течением времени, но ему постоянно напоминают, давая понять, что от его поведения зависит и аспирантура, и стипендия Грибоедова, положенная Глебову после зимней сессии. Еще позже он догадывается, что дело вовсе не в нем, а в том, что на Ганчука «катили бочку». И еще был страх — «совершенно ничтожный, слепой, бесформенный, как существо, рожденное в темном подполье».

Как-то сразу Глебов вдруг обнаруживает, что его любовь к Соне вовсе не такая серьезная, как казалось. Между тем Глебова вынуждают выступить на собрании, где должны обсуждать Ганчука. Появляется осуждающая Ганчука статья Ширейко, в которой упоминается, что некоторые дипломники (имеется в виду именно Глебов) отказываются от его научного руководства. Доходит это и до самого Николая Васильевича. Лишь признание Сони, открывшей отцу их отношения с Глебовым, как-то разряжает ситуацию. Необходимость выступления на собрании гнетет Вадима, не знающего, как выкрутиться. Он мечется, идет к Шулепникову, надеясь на его тайное могущество и связи. Они напиваются, едут к каким-то женщинам, а на следующий день Глебов с тяжелым похмельем не может пойти в институт.

Однако его и дома не оставляют в покое. На него возлагает надежды антидрузяевская группа. Эти студенты хотят, чтобы Вадим выступил от их имени в защиту Ганчука. К нему приходит Куно Иванович, секретарь Ганчука, с просьбой не отмалчиваться. Глебов раскладывает все варианты — «за» и «против», и ни один его не устраивает. В конце концов все устраивается неожиданным образом: в ночь перед роковым собранием умирает бабушка Глебова, и он с полным основанием не идет на собрание. Но с Соней все уже кончено, вопрос для Вадима решен, он перестает бывать в их доме, да и с Ганчуком тоже все определено — тот направлен в областной педвуз на укрепление периферийных кадров.

Все это, как и многое другое, Глебов стремится забыть, не помнить, и это ему удается. Он получил и аспирантуру, и карьеру, и Париж, куда уехал как член правления секции эссеистики на конгресс МАЛЭ (Международной ассоциации литературоведов и эссеистов). Жизнь складывается вполне благополучно, однако все, о чем он мечтал и что потом пришло к нему, не принесло радости, «потому что отняло так много сил и того невосполнимого, что называется жизнью».

16. Драматургия Вампилова. Анализ одной из пьес. Вампилов – 19.08.1937(Иркутск) – 17.08.1972(трагически погиб – утонул в Байкале) Отца не знал, так как тот был арестован и расстрелян, когда В. был всего год. Мать была учителем математики. Она оказала серьезное влияние на будущего писателя. Не был единственным ребенком - в семье их было четверо. Он был самым младшим. Учился на историко-филологическом университете в Иркутске. Первый рассказ написал на третьем курсе – «Стечение обстоятельств» 1958г. под псевдонимом Санин. С 59 по 64 год работал сотрудником областной газеты «Советская молодежь».

В 1962 году А. Вампилов пишет одноактную пьесу «Двадцать минут с ангелом».

В 1963 году написана одноактная комедия «Дом окнами в поле».

В 1964 году написана первая большая пьеса — комедия «Прощание в июне» (к работе над ней драматург возвращался неоднократно: известны четыре варианта пьесы).

В 1965 году А. Вампилов пишет комедию «Старший сын» (первое название «Предместье»).

В 1968 году драматург заканчивает пьесу «Утиная охота».

В начале 1971 года А. Вампилов завершает работу над драмой «Прошлым летом в Чулимске» (первое название «Валентина»).

В том же 1971 году А. Вампилов пишет одноактную пьесу «История с метранпажем». Эта комедия, объединенная с «Двадцатью минутами с ангелом» образует пьесу «Провинциальные анекдоты».

Содержание:

«Старший сын». (Был такой фильм, если кто помнит. Актерский состав – Караченцев. Леонов, Боярский) Студент-медик Бусыгин и торговый агент Семен(прозвище Сильва), проводив до дома девушек, с которыми они недавно познакомились, обнаруживают, что они а) в чужом районе, б) опоздали на электричку. Стучатся в дом к одинокой 30летней Макарской, которая ток что отшила влюбленного в нее десятиклассника Васеньку. Она отказывает им в ночлеге. Далее эти двое видят, как её окликает пожилой мужчина из соседнего дома, Андрей Григорьевич Сарафанов. Они думают, что это свидание, и решают в отсутствие Сарафанова побывать у него и немного согреться. Дома они застают отшитого расстроенного Васеньку, сына Сарафанова. Бусыгин делает вид, что давно знает его отца. Васенька держится очень настороженно, а Бусыгин пытается его усовестить, говоря, что все люди братья и надо доверять друг другу. Это наводит хитроумного Сильву на мысль, что Бусыгин хочет разыграть парнишку, представившись сыном Сарафанова, сводным братом Васеньки. Вдохновленный этой идеей, он тут же подыгрывает приятелю, и ошарашенный Бусыгин, который вовсе не имел этого в виду, является Васеньке как его неведомый старший брат, решивший наконец разыскать отца. Сильва не прочь развить успех и склоняет Васеньку отметить событие — найти в домашних закромах что-нибудь из спиртного и выпить по случаю обретения брата.

Пока они празднуют на кухне, неожиданно появляется Сарафанов, ходивший к Макарской просить за сына, сохнущего от любви. Захмелевший Васенька огорошивает его сногсшибательной новостью. Растерявшийся Сарафанов поначалу не верит, но, вспомнив прошлое, все-таки допускает такую возможность — тогда только закончилась война, он же «был солдат, а не вегетарианец». Так что его сыну мог бы быть двадцать один год, а его мать звали… её звали Галиной. Эти подробности слышит выглядывающий из кухни Бусыгин. Теперь он более уверен в себе при встрече с мнимым отцом. Сарафанов же, расспрашивая новоявленного сына, все больше и больше уверяется в том, что перед ним действительно его отпрыск, искренне любящий отца. А Сарафанову сейчас как раз очень нужна такая любовь: младший сын влюбился и норовит отбиться от рук, дочь выходит замуж и собирается на Сахалин. Сам же он ушел из симфонического оркестра и играет на танцах и на похоронах, что самолюбиво скрывает от детей, которые тем не менее в курсе и только делают вид, что ничего не знают. Бусыгин хорошо играет свою роль, так что даже взрослая дочь Сарафанова Нина, поначалу встретившая братца очень недоверчиво, готова поверить.

Ночь Сарафанов и Бусыгин проводят в доверительной беседе. Сарафанов рассказывает ему всю свою жизнь, открывает душу: жена оставила его, потому что ей казалось, что он слишком долго вечерами играет на кларнете. Но Сарафанов горд собой: он не позволил себе раствориться в суете, он сочиняет музыку.

Утром Бусыгин и Сильва делают попытку незаметно ускользнуть, но сталкиваются с Сарафановым. Узнав об их отъезде, он обескуражен и расстроен, он дарит Бусыгину на память серебряную табакерку, так как, по его словам, в их семье она всегда принадлежала старшему сыну. Растроганный самозванец объявляет о своем решении задержаться на день. Он помогает Нине прибрать в квартире. Между ним и Ниной устанавливаются странные отношения. Вроде бы они брат и сестра, но их взаимный интерес и симпатия друг к другу явно не укладываются в родственные рамки. Бусыгин расспрашивает Нину о женихе, невольно отпуская ревнивые колкости в его адрес, так что между ними происходит нечто вроде размолвки. Чуть позже Нина также ревниво будет реагировать на интерес Бусыгина к Макарской. Помимо этого, они постоянно обращаются к разговору о Сарафанове. Бусыгин упрекает Нину за то, что она собирается оставить отца одного. Беспокоит их также и брат Васенька, который то и дело предпринимает попытки сбежать из дома, считая, что никому здесь не нужен.

Между тем Васенька, ободренный неожиданным вниманием Макарской, согласившейся пойти с ним в кино (после разговора с Сарафановым), оживает и теперь уже не собирается никуда уезжать. Однако радость его длится недолго. У Макарской на десять часов назначено свидание с приглянувшимся ей Сильвой. Узнав, что Васенька купил билет на то же время, она отказывается идти, а на Васенькино наивное упорство возмущенно признается, что её неожиданной добротой парнишка обязан своему папе. В отчаянии Васенька собирает рюкзак, а чуткий Бусыгин, только что намеревавшийся отбыть, снова вынужден остаться.

Вечером появляется с двумя бутылками шампанского жених Нины летчик Кудимов. Он простой и открытый парень, беззлобный и все воспринимающий чересчур прямолинейно, чем даже гордится. Бусыгин и Сильва то и дело подшучивают над ним, на что он только добродушно улыбается и предлагает выпить, чтобы не терять время. У него его в обрез, он, курсант, не хочет опаздывать, потому что дал себе слово никогда не опаздывать, а собственное слово для него закон. Вскоре появляются Сарафанов и Нина. Вся компания пьет за знакомство. Кудимов неожиданно начинает вспоминать, где же он видел Сарафанова, хотя Бусыгин и Нина

пытаются помешать ему, убеждая, что нигде он не мог его видеть или видел в филармонии. Тем не менее летчик с присущей ему принципиальностью упорствует и в конце концов вспоминает: он видел Сарафанова на похоронах. Сарафанов с горечью вынужден в этом признаться.

Бусыгин успокаивает его: людям нужна музыка и когда они веселятся, и когда тоскуют. В это время Васенька с рюкзаком, несмотря на попытки остановить его, покидает родной дом. Жених Нины, несмотря на её уговоры, тоже рвется прочь, боясь опоздать в казарму. Когда он уходит, Нина упрекает ехидного братца, что тот дурно обошелся с её женихом. В конце концов Бусыгин не выдерживает и признается, что вовсе не брат он Нине. Больше того — он, кажется, влюблен в нее. А между тем обиженный Сарафанов собирает чемодан, чтобы ехать вместе со старшим сыном. Неожиданно вбегает с испуганно-торжественным видом Васенька, а вслед за ним Сильва в полусгоревшей одежде, с испачканным сажей лицом в сопровождении Макарской. Оказывается, Васенька подпалил её квартиру. Возмущенный Сильва требует брюки и, прежде чем уйти, в дверях мстительно сообщает, что Бусыгин вовсе не сарафановский сын. На всех это производит большое впечатление, однако Сарафанов твердо заявляет, что не верит. Он не хочет ничего знать: Бусыгин его сын, и притом любимый. Он предлагает Бусыгину переехать из общежития к ним, хотя это встречает возражение Нины. Бусыгин успокаивает его: он будет их навещать. И тут же обнаруживает, что снова опоздал на электричку.

Утиная охота

Действие происходит в провинциальном городе. Виктора Александровича Зилова будит телефонный звонок. С трудом просыпаясь, он берет трубку, но там молчание. Он медленно встает, трогая себя за челюсть, открывает окно, на улице идет дождь. Зилов пьет пиво и с бутылкой в руках начинает физзарядку. Снова телефонный звонок и снова молчание. Теперь Зилов звонит сам. Он разговаривает с официантом Димой, с которым они вместе собирались на охоту, и чрезвычайно удивлен, что Дима его спрашивает, поедет ли он. Зилова интересуют подробности вчерашнего скандала, который он учинил в кафе, но о котором сам помнит весьма смутно. Особенно его волнует, кто же вчера съездил ему по физиономии.

Едва он кладет трубку, как в дверь раздается стук. Входит мальчик с большим траурным венком, на котором написано: «Незабвенному безвременно сгоревшему на работе Зилову Виктору Александровичу от безутешных друзей». Зилов раздосадован столь мрачной шуткой. Он садится на тахту и начинает представлять себе, как бы все могло быть, если бы он действительно умер. Потом перед его глазами проходит жизнь последних дней.

Воспоминание первое. В кафе «Незабудка», излюбленном месте времяпрепровождения Зилова, он с приятелем Саяпиным встречается во время обеденного перерыва с начальником по работе Кушаком, чтобы отметить большое событие — он получил новую квартиру. Неожиданно появляется его любовница Вера. Зилов просит Веру не афишировать их отношения, усаживает всех за стол, и официант Дима приносит заказанное вино и шашлыки. Зилов напоминает Кушаку, что на вечер назначено празднование новоселья, и тот, несколько кокетничая, соглашается. Вынужден Зилов пригласить и Веру, которой этого очень хочется. Начальнику, только что проводившему законную супругу на юг, он представляет её как одноклассницу, и Вера своим весьма раскованным поведением внушает Кушаку определенные надежды.

Вечером друзья Зилова собираются к нему на новоселье. В ожидании гостей Галина, жена Зилова, мечтает, чтобы между ней и мужем все стало как в самом начале, когда они любили друг друга. Среди принесенных подарков — предметы охотничьего снаряжения: нож, патронташ и несколько деревянных птиц, используемых на утиной охоте для подсадки. Утиная охота — самая большая страсть Зилова (кроме женщин), хотя пока ему не удалось до сих пор убить ни одной утки. Как говорит Галина, главное для него — сборы да разговоры. Но Зилов не обращает внимания на насмешки.

Воспоминание второе. На работе Зилов с Саяпиным должны срочно подготовить информацию о модернизации производства, поточном методе и т. п. Зилов предлагает представить как уже осуществленный проект модернизации на фарфоровом заводе. Они долго бросают монету, делать — не делать. И хотя Саяпин опасается разоблачения, тем не менее они готовят эту «липу». Здесь же Зилов читает письмо от старика отца, живущего в другом городе, с которым он не виделся четыре года. Тот пишет, что болен, и зовет повидаться, но Зилов относится к этому равнодушно. Он не верит отцу, да и времени у него все равно нет, так как в отпуск он собирается на утиную охоту. Пропустить её он не может и не хочет. Неожиданно в их комнате появляется незнакомая девушка Ирина, спутавшая их контору с редакцией газеты. Зилов разыгрывает её, представляясь сотрудником газеты, пока его шутку не разоблачает вошедший начальник. У Зилова завязывается с Ириной роман.

Воспоминание третье. Зилов возвращается под утро домой. Галина не спит. Он сетует на обилие работы, на то, что его так неожиданно послали в командировку. Но жена прямо говорит, что не верит ему, потому что вчера вечером соседка видела его в городе. Зилов пытается протестовать, обвиняя жену в чрезмерной подозрительности, однако на нее это не действует. Она долго терпела и больше не хочет выносить зиловского вранья. Она сообщает ему, что была у врача и сделала аборт. Зилов изображает возмущение: почему она не посоветовалась с ним?! Он пытается как-то смягчить её, вспоминая один из вечеров шесть лет назад, когда они впервые стали близки. Галина сначала протестует, но затем постепенно поддается очарованию воспоминания — до момента, когда Зилов не может припомнить каких-то очень важных для нее слов. В конце концов она опускается на стул и плачет. Воспоминание следующее. Под конец рабочего дня в комнате Зилова и Саяпина появляется разгневанный Кушак и требует от них объяснения по поводу брошюры с информацией о реконструкции на фарфоровом заводе. Выгораживая Саяпина, который должен вот-вот получить квартиру, Зилов берет на себя всю ответственность. Только внезапно появившейся жене Саяпина удается погасить бурю, уведя простодушного Кушака на футбол. В этот момент Зилову приходит телеграмма о смерти отца. Он решает срочно лететь, чтобы успеть на похороны. Галина хочет ехать вместе с ним, но он отказывается. Перед отъездом он заходит в «Незабудку», чтобы выпить. Кроме того, здесь у него назначено свидание с Ириной. Свидетельницей их встречи случайно становится Галина, которая принесла Зилову плащ и портфель для поездки. Зилов вынужден признаться Ирине, что он женат. Он заказывает ужин, откладывая отлет на завтра.

Воспоминание следующее. Галина собирается к родственникам в другой город. Как только она уходит, он звонит Ирине и зовет её к себе. Неожиданно возвращается Галина и сообщает, что уезжает навсегда. Зилов обескуражен, он пытается задержать её, но Галина запирает его на ключ. Оказавшись в западне, Зилов пускает в ход все свое красноречие, пытаясь убедить жену, что она по-прежнему дорога ему, и даже обещая взять на охоту. Но слышит его объяснение вовсе не Галина, а появившаяся Ирина, которая воспринимает все сказанное Зиловым как относящееся именно к ней.

Воспоминание последнее. В ожидании друзей, приглашенных по случаю предстоящего отпуска и утиной охоты, Зилов выпивает в «Незабудке». К моменту, когда друзья собираются, он уже довольно сильно пьян и начинает говорить им гадости. С каждой минутой он расходится все больше, его несет, и в конце концов все, включая Ирину, которую он также незаслуженно оскорбляет, уходят. Оставшись в одиночестве, Зилов называет официанта Диму лакеем, и тот бьет его по лицу. Зилов падает под стол и «отключается». Через некоторое время возвращаются Кузаков и Саяпин, поднимают Зилова и отводят его домой.

Припомнив все, Зилов и в самом деле вдруг загорается мыслью покончить жизнь самоубийством. Он уже не играет. Он пишет записку, заряжает ружье, разувается и большим пальцем ноги нащупывает курок. В этот момент раздается телефонный звонок. Затем незаметно появляются Саяпин и Кузаков, которые видят приготовления Зилова, набрасываются на него и отнимают ружье. Зилов гонит их. Он кричит, что никому не верит, но они отказываются оставить его одного. В конце концов Зилову удается их выдворить, он ходит с ружьем по комнате, потом бросается на постель и то ли смеется, то ли рыдает. Через две минуты он встает и набирает номер телефона Димы. Он готов ехать на охоту.

17. Своеобразие героя произведений В. Шукшина. Василий Макарович Шукшин (1929 - 1974) – писатель, кинорежиссёр, актер. Родился Шукшин 25 июля 1929 года в небольшом селе Алтайского края. После окончания 7 классов школы в биографии Шукшина состоялось поступление в автомобильный техникум, в котором проучился 2.5 года. Не окончив техникум, стал трудиться в колхозе, затем слесарем (в Калуге, Владимире).

После прохождения морской службы, начинает преподавать русский язык в сельской школе. Следующим творческим этапом в биографии Василия Шукшина стало поступление во ВГИК на режиссёрское отделение в 1954.

Свою первую небольшую роль сыграл в 1954 году в фильме «Тихий Дон». Еще во время обучения удалось получить главную роль в фильме «Два Федора». В том же 1958 году впервые был опубликован рассказ Шукшина. В 1963 вышла его первая книга – «Сельские жители». Затем в биографии Шукшина было написано несколько киносценариев.

Одним из знаменитых фильмов Шукшина является «Калина красная», кинолента на Всесоюзном фестивале получила первую премию. Он также готовил пьесы для театров. В результате болезни Василий Шукшин скончался 2 октября 1974 года. Посмертно Шукшину была присвоена Ленинская премия.

Свой материал для своих произведений писатель брал везде, где живут люди. Любители “дистиллированной” прозы требовали “красивого героя”, требовали, чтобы писатель выдумывал и не растревожил их своим глубоким знанием реальной жизни. Герои Шукшина оказались не только незнакомыми, но и непонятными. Полярность мнений, резкость оценок возникали, как ни странно, именно потому, что герои были не выдуманы. Когда герой выдуман, а зачастую, в угоду кому-то, вот здесь и проявляется полная безнравственность. А когда герой представляет собой реального человека, он не может быть только нравственным или только безнравственным. Герои писателя действительно импульсивны и крайне естественны. И поступают они в силу внутренних нравственных понятий, может ими самими еще не осознанных. У них обостренная реакция на унижение человека человеком. Эта реакция приобретает самые различные формы. Ведет иногда к самым неожиданным результатам. Немногим более десяти лет продолжалась творческая деятельность В. Шукшина, но сделанного им хватило бы иному на целую жизнь. Он начал с рассказов о земляках. Бесхитростных и безыскусственных. Он чутко уловил социальные перемены в современной действительности, духовные настроения своего времени. Глубинной напряженностью отличается рассказ "В профиль и анфас". Терзают сомнения Ивана, недоволен он своей жизнью и собой, хочет понять, для чего живет и работает "А я не знаю, для чего я работаю..." Вера в гуманные начала жизни, вера в силы человека, возможность одержать победу над злом побудила В. Шукшина написать такие рассказы как "Калуза" и "Обида". В основе рассказов до боли узнаваемая ситуация. В "Калузе" не пожелала дать пропуск, не пропустила к больному, обошлась грубо с человеком немолодая уже женщина-вахтерша. Между тем на глазах у него были пропущены те, кто сунул рублевку или плитку шоколада в карман ее грязноватого халата. Явная несправедливость, и реакция на нее остра. Схожая ситуация и в рассказе "Обида". "Что такое творится с людьми?" вопрошает Сашка Ермолаев, главный герой "Обиды". Обыденные житейские столкновения вызывают в героях острую реакцию, подводят к критическим размышлениям о природе человеческого хамства, равнодушия, вообще о человеческой жизни. В рассказах В. Шукшина за внешне простым, непритязательным, порой будничным фактом кроется широкое философское осмысление действительности, встают вопросы о смысле жизни, о добре и зле, о душе человеческой. Вот герой рассказа "Верую" Максим Яриков. Навалилась какая-то особенная тоска на него, сорокалетнего, злого на работу мужика. Не может Максим сказать, что с ним происходит. Чувствует болит душа. Но как объяснить почемуНенавидит он тех "людей, у которых души нету, или она поганая". Думает, мучительно размышляет герой а зачем всеЗачем живет он и люди вокруг негоУслышал Максим Яриков, что к Лапшиным приехал "самый натуральный" поп, и пошел к нему узнать "У верующих болит душа или нет?" И оказывается, что этому попу "ничто человеческое не чуждо", а имя бога, в которого он верит, Жизнь. "Ты пришел узнать, во что веритьТы правильно догадался, у верующих душа не болит. Но во что веритьВерь в Жизнь". Не всегда герои могут ответить на сложные вопросы, но уже само это стремление найти, докопаться до сути, понять несет в себе зерна духовности. В. Шукшин неоднократно заставляет своего героя критически взглянуть на себя, на собственную жизнь, на ее нравственное содержание. Часто предметом исследования становится человек сложившийся, взятый в момент душевного напряжения, сдвига, надлома. Такова "Калина красная" повествование о трагической судьбе Егора Проку-дина. В нем есть все, что способно вызывать и гнев, и сострадание, и горькое раздумье о несложившейся жизни, о нравственных силах, не получивших разумного применения... Испытав отторжение и одиночество, герой повести вернулся к людям, к жизни... В труде и приязни близких, казалось бы, обретена жизненная опора и перспектива нравственного исцеления. Однако судьба Егора трагична. "И лежал он, русский крестьянин, в родной степи, вблизи дома... Лежал, приникнув щекой к земле, как будто слушал что-то такое, одному ему слышное". Проявления жестокости и произвола, своеволия и черствости, наблюдающиеся среди людей, вызывают обиду и боль писателя.

Прошло уже более двадцати лет, как ушел от нас русский писатель Василий Макарович Шукшин. Но не утихает напряженный интерес к его творчеству, его произведения вызывают оживленные споры, научные дискуссии, имя Шукшина из литературы переходит в легенду.