29. Своеобразие 2ой половины 20 века. Иосиф Александрович Бродский 1940 - 1996

Родился в Питере. В 9м классе встал посреди урока, вышел и в школу не вернулся. Решил стать поэтом, а школа ему этого не давала. Работал разнорабочим, самообразовывался, выучил английский и польский (из Польши были друзья, а вот в устном английском практики не было, говорил чудовищно). Искал работы на полставки, чтобы оставалось время писать, много ездил по стране. Познакомился с Ахматовой, Кушнером, Рейном, посещал ахматовский поэтический кружок. Его знания очень эклектичны, но зато на совесть. Не подвержен авторитетам. Тайком ходил на лекции на филфак и в лит. Подрабатывал лит. переводом. Не верил в политическую ангажированность в поэзии.

• Поэзия – отношения частного человека и слова, поэту диктует язык. Он инструмент языка, причём не только литературного, а всего. Стихия языка почти божественна.

• Перепробовал всё от Пушкина до силлабики до некоммуникативной экспериментальной поэзии. Подражал Элиоту, синкопированный размер, гекзаметр, александрийский стих.

• Всегда сохранял рифму, магическое созвучие. «Я человек дикий, для меня рифма главное».

• Тяга к сочетанию несочетаемого. Логоцентризм: уж если тебе диктует язык, то какая разница, какой язык тебе диктует? Чуток к строю языка. Часть речи (см. ниже)

• Мир существует постольку, поскольку о нём говорит поэт. «Элегия Джону Донну» — поэт спит, и весь мир спит, потому что некому о нём сказать.

Инородное тело в советской поэзии, тяжёлый характер, самиздат, невероятная слава. Мало где он работал официально, и его осудили за тунеядство. При этом всякие диссиденты вынесли его на знамя, а он как бы совсем не об этом, и ничего общего не имел, против полит. строя не копал.

5 лет ссылки в Архангельскую область, сократили до полутора, потому что вступились Маршак, Чуковский и Жан-Поль Сартр. В ссылке в какой-то избе случайно нашёл томик Одена по-английски (!) и влюбился.

• прививает английский модернизм русскому стиху. Концепция Элиота поэта-компилятора, компилирует уже сказанное. От читателя требуется большая эрудиция. Нарочитая неясность, намёк, а не высказывание.

К началу 70х жить в союзе стало невыносимо. После ссылки бросила возлюбленная. Его аккуратно выперли. Поездил по Европе, осел в Америке. Преподавал славистику. «Я получил должность в Мичигане, а вообще я мёртв». В Америке его принимают за русского Уитмена, эдакого поэта от сохи. Ему вообще всю жизнь приписывают чуждые амплуа.

• из стихов почти исчезли личные метоимения, много натюрмортов и пейзажей. Субъекту нет места в этом пространстве.

• «На выставке Карла Виллинка» - резюме творчества, описание собственного небытия.

Через 6 лет стал американский поэт Joseph Brodsky, перевёл дофига своих стихов на англ, и новых понаписал. Преодолел немоту.

• Проблема предельности жизни, памяти, «я». У отчаянья есть память. А на чужом языке и вспоминать трудно. Писал на смерть поэтов и друзей. Что остаётся от человека после смерти? Часть его речи, слово.

• Диптих «Письма династии Минь». Движение может быть только в одну сторону, и оно бессмысленно.

• Боялся смерти, конечности. Фанател по звукозаписи, потому что так можно ещё и голос оставить.

• Заговаривание боли — если притвориться перед собой и другими, что не больно, закидать беду словами, то, как будто, и правда не больно.

В 1987 Нобелевка по литературе. В нобелевской речи сказал великую фразу "Поэзия — наша видовая цель". Потому что это единственное, что остаётся. Способность к языку и языковому творчеству – наше единственное отличие от прочего зверья.

В Россию так и не вернулся, не хотел видеть разруху.

Анализ стихотворений — потому что на ходу этого не сделать!!!

Эзопова феня — соединение в одной строке или мысли «высокое» и «низкое» (а так же древнее и новейшее, и просто противоположное в синонимическом ряду)

М.Б.

То не Муза воды набирает в рот.

То, должно, крепкий сон молодца берет.

И махнувшая вслед голубым платком

Наезжает на грудь паровым катком.

И не встать ни раком, ни так словам,

как назад в осиновый строй дровам.

И глазами по наволочке лицо

Растекается, как по сковороде яйцо.

Горячей ли тебе под сукном шести

одеял в том садке, где - Господь прости -

точно рыба - воздух, сырой губой

я хватал что было тогда тобой?

Я бы заячьи уши пришил к лицу,

Наглотался б в лесах за тебя свинцу,

но и в черном пруду из дурных коряг

я бы всплыл пред тобой, как не смог "Варяг".

Но, видать, не судьба, и года не те.

И уже седина стыдно молвить - где.

Больше длинных жил, чем для них кровей,

да и мысли мертвых кустов кривей.

Навсегда расстаемся с тобой, дружок.

Нарисуй на бумаге простой кружок.

Это буду я: ничего внутри.

Посмотри на него - и потом сотри.

Тут как раз очень много эзоповой фени, и ирония всецело направлена на снижение образов.

«И махнувшая вслед голубым платком

Наезжает на грудь паровым катком»

Голубой платок – аллюзия на советскую песню.

Я здесь вижу иронию, потому что на самом деле сказано, что воспоминание о женщине, оставшейся где-то вызывает в л.г. дикую тоску, но сказано это «сниженной» лексикой, в итоге получается отношение к собственному горю как к чему-то не важному, смешному. При этом сам «паровой каток» очень сильно оживляет образ тоски. Заговаривание боли.

«И не встать ни раком, ни так словам,

как назад в осиновый строй дровам.»

Опять эзопова феня – «слова [в стихе]» дисгармонируют с прочими образами…

Опять же, ирония: на самом деле сильное переживание подаётся как нечто не важное, в итоге сам л.г. высмеивается за то, что его что-то волнует. В данном случае, поэтические неудачи.

«И глазами по наволочке лицо

Растекается, как по сковороде яйцо»

Вообще, тема яиц у Бродского заслуживает отдельного исследования.

Опять же, ирония, потому что сказано «я плачу в подушку», но сказано через очень мерзкую метафору из области ежедневной пищи, и отношение – насмешка над собой.

Про зайца – единственное понятное мне значение «стал бы жертвой».

«но и в черном пруду из дурных коряг

я бы всплыл пред тобой, как не смог "Варяг".»

Сказано «я, такой ненужный и (см. выше) жертва, вернулся бы к тебе (хоть ты не обязательного этого хочешь), в то время как героическое судно, которое много людей хотели бы увидеть снова, потонуло безвозвратно». Отношение – курьёз, возможно. При всей ненужности л.г. ему доступны вещи, недоступные легендарным героям. Подчёркивание силы собственных чувств.

«И уже седина стыдно молвить - где.»

Насмешка над почтением к сединам. Сказано «я старею», отношение – это не достойно уважения.

В ночном саду под гроздью зреющего манго

Максимильян танцует то, что станет танго.

Тень возвращается подобьем бумеранга,

температура, как под мышкой, тридцать шесть.

Мелькает белая жилетная подкладка.

Мулатка тает от любви, как шоколадка,

в мужском объятии посапывая сладко.

Где надо -- гладко, где надо -- шерсть.

В ночной тиши под сенью девственного леса

Хуарец, действуя как двигатель прогресса,

забывшим начисто, как выглядят два песо,

пеонам новые винтовки выдает.

Затворы клацают; в расчерченной на клетки

Хуарец ведомости делает отметки.

И попугай весьма тропической расцветки

сидит на ветке и так поет:

Презренье к ближнему у нюхающих розы

пускай не лучше, но честней гражданской позы.

И то, и это порождает кровь и слезы.

Тем паче в джунглях, где смерть, увы,

распространяется, как мухами -- зараза,

иль как в кафе удачно брошенная фраза,

и где у черепа в кустах всегда три глаза,

и в каждом -- пышный пучок травы.

Тут вообще всё стихотворение – одна большая ирония «император танцует, а в лесу революция».

Стихотворение пестрит штампами и стереотипами, указывающими на место действия – тропики, Мексика, даже Юкатан. Всё это – общие места.

Под гроздью зреющего манго (манго не растёт гроздьями)

Собственно, император Максимильян (что для меня долгое время было просто латинским именем)

Танго

Бумеранг

Температура

Мулатка

Белый жилет (?)

Девственный лес (вот это точно Юкатан, потому что в самой Мексике в основном саванна, а джунгли – на острове)

Два песо (там могла быть и другая разменная монета в то время, но ассоциация работает)

Попугай весьма тропической расцветки

В джунглях

Мухами – зараза (для меня лично работает как отсылка к тропикам, а вот современники говорят, что в годы юности автора идея о заразности мух вполне себе средней полосы была широко представлена на плакатах в поликлиниках)

Пышный пучок травы – опять же, тропики, всё хорошо растёт… (хотя это не единственное значение, см. ниже)

Ну и вообще тот факт, что последние две строфы – сентенции, произнесённые попугаем, имхо, означает, что и это тоже такое же общее место в разговорах о соответствующих событиях.