Милль указал также на периодическую смену фаз роста и спа­да в экономике, т.е. одним из первых отметил существование экономического цикла, который в Англии проявился начиная с 1825 г.

4. Роль государства в экономике. К этой проблеме Милль под­ходил достаточно взвешенно. Он указывал, что необходимо нахо­дить правильное соотношение свободы предпринимательства и государственного вмешательства в экономику. Критикуя роль го­сударства в экономике, Милль отмечает два основных момента:менее эффективное управление государственных чиновников и сокращение частной инициативы, а также политических прав граждан. Отвергая, таким образом, непосредственное государ­ственное регулирование экономики с позиций «экономического либерализма», он в то же время указывал на две цели косвенного государственного вмешательства в экономику: «Правительство должно брать на себя все то, выполнение чего желательно для общих интересов человечества и грядущих поколений или для текущих интересов членов общества, которые нуждаются в помо­щи со стороны». Речь идет здесь, во-первых, о стимулировании государством научно-технического прогресса, что, в свою очередь, стимулирует экономический рост, и во-вторых, о материальной-помощи тем членам общества, которые, даже имея равные права, не располагают равными экономическими возможностями (ста­рики, дети, инвалиды).

15. Экономическая теория к. Маркса

Одним из крупнейших по своему влиянию на общественную мысль философов и экономистов XIX в. был Карл Маркс (1818—1883). Он был юристом по образованию, журналистом и профессиональ­ным революционером по роду деятельности. Его ближайшим по­мощником и соавтором ряда его произведений был Фридрих Эн­гельс (1820—1895). Определенным рубежом в жизни Маркса были 1847—1848 гг. К этому времени была уже разработана его фило­софская теория исторического материализма. В 1847 г. при учас­тии Маркса и Энгельса был организован международный Союз коммунистов (предтеча I Интернационала), для которого Маркс и Энгельс написали программную работу «Манифест коммунис­тической партии» (1848). После европейской революции 1848 г. Маркс и Энгельс переселились в Англию, где жили до конца сво­их дней.

Здесь Маркс окончательно принялся за разработку своей эко­номической теории. В конце 1850-х гг. он подготовил первый ва­риант своего основного труда «Капитал» и в 1859 г. опубликовал первый небольшой выпуск этой работы под названием «К крити­ке политической экономии». Но затем Маркс прекратил публи­кацию, решив доработать рукопись. Было написано еще два чер­новых варианта «Капитала» пока наконец в 1867 г. не вышел пер­вый том, единственный опубликованный при жизни Маркса. Второй и третий тома «Капитала» издал по черновикам Маркса Энгельс в 1885 и 1894 гг.

Предмет и метод

Предметом изучения в экономической теории Маркса, как и у всех представителей классической политэкономии, была сфера производства. Маркс придавал ей настолько первостепенное зна­чение, что все экономические отношения называл производствен­ными.

В основу метода была положена его философская теория ис­торического материализма. Материалистический подход Маркса к общественным отношениям заключался в следующем. Опреде­ленную совокупность общественных отношений Маркс называет «общественной формацией». «Базисом» этих общественных отно­шений он считает экономику, которая, в свою очередь, опреде­ляется уровнем развития техники («производительных сил»). Все общественные отношения, не относящиеся к экономическим (по­литические, культурные и т.д.), являются «надстройкой» над «базисом». Таким образом, техника («производительные силы») определяет характер экономики («производственных отноше­ний»), а экономика — характер всех остальных общественных от­ношений.

В то же время в отличие от других представителей классичес­кой политэкономии, считавших определенные общественные (и экономические) отношения «естественными» (капиталистичес­кие, мелкотоварные или социалистические), Маркс использовал исторический подход, доказывая, что общественные формации за­кономерно сменяют друг друга революционным путем. Правда, подспудно идея «естественности» у него все же присутствует, так как коммунистическая формация является в его схеме последней и окончательной.

Свою теорию общественных формаций Маркс, использовал для доказательства исторически преходящего характера капиталисти­ческой экономики, которая, по его мнению, должна будет неиз­бежно заменена социалистической экономикой.

Основные теоретические положения

Так же как и Милль, Маркс систематизировал теоретические положения, разработанные предшествующими представителями классической политэкономии. Структура «Капитала» была следу­ющей. В первых двух томах Маркс рассматривал капиталистичес­кую промышленность, причем в первом томе — проблемы произ­водства, а во втором — проблемы обращения. В третьем томе к рассмотрению подключаются сферы торговли, кредита и сельского хозяйства. Кроме того, во всех разделах экономического исследо­вания Маркса присутствует «сверхзадача» — показать «несправеливую», эксплуататорскую сущность капиталистической экономи­ки как доказательство необходимости её ликвидации.

1. Стоимость. В своем исследовании Маркс прибегает к осо­бому методологическому приему — рассмотрению экономических категорий с разной степенью абстракции. В частности, в первых двух томах стоимость рассматривается в наиболее общем виде, как результат затрат труда рабочего. Маркс делит стоимость на три части: «постоянный капитал» (с), т.е. стоимость материальных издержек, «переменный капитал» (v), т.е. стоимость рабочей силы, и «прибавочную стоимость» (т). Деление капитала на постоянный и переменный было новым, до Маркса было только деление на основной и оборотный капитал. Присвоение капиталистом «при­бавочной стоимости», созданной рабочими, Маркс называет «экс­плуатацией». Отношение дохода капиталиста к доходу рабочих m/v он называет «нормой прибавочной стоимости» и показателем степени эксплуатации рабочих.

В третьем томе Маркс вводит новое понятие — «цена произ­водства», трактуя ее как превращенную форму стоимости. Она со­стоит из издержек на покупку средств производства и рабочей силы и средней для всех отраслей прибыли. Понятие «цена про­изводства» вызвало дискуссию среди экономистов. Напомним, что после Смита теория трудовой стоимости и теория стоимости, определяемой издержками, противопоставлялись в рамках клас­сической политэкономии. Поэтому после выхода третьего тома «Капитала» появилось утверждение о противоречии между первым и третьим томами «Капитала», так как там используются разные теории стоимости — трудовая теория и теория издержек. Марк­систы (сам Маркс к моменту выхода третьего тома «Капитала» уже умер) в ответ повторяли, что одна категория есть превращенная форма другой; известный немецкий экономист В. Зомбарт утвер­ждал, что трудовая стоимость — лишь логическая предпосылка к реальному понятию стоимости, определяемому издержками, но в целом дискуссия не имела большого размаха, поскольку класси­ческая политэкономия уже сходила со сцены.

Среди других экономических категорий «Капитала» современ­ная экономическая наука считает наибольшим вкладом Маркса теорию общественного воспроизводства и теорию межотраслевой конкуренции и перелива капитала.

2. Общественное воспроизводство. В своей теории обществен­ного воспроизводства Маркс вернул в научный оборот проблему перераспределения валового национального продукта, исследова­ние которой было начато в «Экономической таблице» Ф. Кенэ и утрачено в связи с появлением «догмы Смита». В отличие от трехсекторной модели Кенэ Маркс построил двухсекторную модель, поделив сферу производства на производство средств производ­ства, т.е. элементов постоянного капитала, и производство предме­тов потребления для рабочих и капиталистов, и вывел формулу обмена между секторами той части продукта, который выходит за рамки внутрисекторного оборота.

\{с + v + т) — стоимость продукта сектора I.

II(c + v + т) — стоимость продукта сектора П.

В натуральном выражении продукт сектора I предназначен для \с и 11с, поэтому после восполнения 1с оставшийся продукт сек­тора I, равный по стоимости I(v + m), направляется в сектор II для восполнения 11с. В результате получается формула обмена I и II секторов: I(v + т) = 11с.

Еще одним отличием теории Маркса от «таблицы» Кенэ было то, что у Кенэ рассматривалось только простое воспроизводство, а у Маркса представлено и простое, и расширенное. Схемы рас­ширенного общественного воспроизводства Маркса, по сути, яв­ляются первой моделью экономического роста.

3. Межотраслевая конкуренция и перелив капитала. Маркс ввел понятие межотраслевой конкуренции, которая в отличие от внут­риотраслевой представляет не конкуренцию за продажу однород­ных товаров, а конкуренцию за наиболее прибыльное вложение капиталов. Здесь (в третьем томе «Капитала») Маркс уже опери­рует не понятием «прибавочная стоимость», а ее «превращенной формой» — «прибылью». Поскольку разные отрасли народного хо­зяйства имеют разную норму прибыли, т.е. отношение прибыли к авансированному капиталу (т/с + v), то начинается перелив ка­питала из менее прибыльных отраслей в более прибыльные. Это выражается в том, что в менее прибыльных отраслях предприя­тия закрываются, а в более прибыльных строятся новые. В ре­зультате в менее прибыльных отраслях предложение уменьшается, а цены и прибыль растут, а в более прибыльных отраслях проис­ходит обратный процесс. В целом экономика стремится к форми­рованию средней прибыли для всех отраслей.

Классическая политэкономия в россии

Прежде чем изучать классическую политическую экономию в России, следует обратить внимание на то, что все рассмотренные выше теоретики классической политэкономии были, за исключе­нием Маркса, англичанами и французами. Это было связано с лидирующим положением Англии и Франции в указанный пери­од времени в области экономического, политического и культур­ного развития. На долю других европейских стран и США оста­валась интерпретация теорий, приходящих из Англии и Франции, в соответствии с их местными социально-экономическими усло­виями. В их числе была и России. Тем не менее отдельные ори­гинальные идеи.в экономической науке того времени высказыва­ли и российские ученые.

Классическая политэкономия стала проникать в Россию во второй половине XVIII в. Ее официальное признание и препода­вание в университетах начались, так же как и в Западной Европе, с XIX в. В то же время по своему экономическому и политичес­кому развитию Россия отставала от Запада. В конце XVIII — на­чале XIX в. в Англии и в первой половине XIX в. во Франции уже проходил промышленный переворот, в России доминировало руч­ное производство. В Англии буржуазная революция с соответству­ющими социальными реформами произошла в середине XVII в., во Франции — в конце XVIII в., в России и в первой половине XIX в. абсолютная монархия стояла незыблемо, общество было разделено сословными правами и привилегиями, а значительная часть населения состояла из крепостных, практически лишенных всех прав.

Поэтому во второй половине XVIII — первой половине XIX в. экономическая мысль России обладала определенной спецификой. Она развивалась как бы в двух плоскостях. Академическая, уни­верситетская экономическая наука, имевшая тесный контакт с Западной Европой, находилась в русле общемировых традиций классической политэкономии, соответствовавшей промышленно­му капитализму, отсутствовавшему пока в России. Практическая же линия российской экономической мысли использовала скорее дух, чем содержание, классической политэкономии и поднимала в основном проблемы периода первоначального накопления ка­питала, т.е. проблемы денежного обращения, кредита, финансов, внешней и внутренней торговли, экономической роли государства, а также проблемы хозяйственных прав дворянства, купечества, крестьянства и других социальных слоев российского общества. В данной главе будут рассмотрены основные этапы развития в России теоретической линии классической политэкономии.

Первой теорией классической политэкономии, получившей распространение в России, стала теория физиократов, и ее про­водником был посол России во Франции Дмитрий Голицын (1734—1803). Он имел задание от Екатерины II информировать ее о деятельности любезных ей «князей науки», что соответствовало и его личным склонностям, и поэтому с появлением школы «эко­номистов» (физиократов) Голицын стал посещать их «вторники» в доме маркиза Мирабо. (Впоследствии в 1796 г. он опубликовал о физиократах и их учении книгу «О духе экономистов».) В 1765 г. с благословения Екатерины II в Петербурге по аналогии с париж­ским клубом «экономистов» было создано Вольное экономичес­кое общество, просуществовавшее до 1917 г. В то же время теоре­тическая сторона учения физиократов не привлекла большого вни­мания в России. Вольное экономическое общество в начальный период своей деятельности занималось в основном практически­ми вопросами сельского хозяйства.

Однако в конце 1980-х гг. в истории экономических учений было сделано важное открытие. Считалось, что «Экономическая таблица» Ф. Кенэ, послужившая первым шагом в теории межотраслевого баланса, имела продолжение только через 100 лет в те­ории общественного воспроизводства К. Маркса. Но, как выяс­нилось, существенное развитие «Экономическая таблица» имела в обнаруженных недавно работах профессора Харьковского уни­верситета Йозефа Ланга (1775(6)—1820). Вчерашний выпускник Фрайбургского университета, приглашенный в 1803 г. в только что открытый Харьковский университет, он проработал здесь всю свою недолгую жизнь и в работах 1807—1815 гг. разрабатывал сна­чала трехсекторную (но несколько иную, чем у Кенэ), затем че-тырехсекторную модель народного хозяйства. Для обозначения секторов экономики Ланг, так же как и Кенэ, использовал поня­тие «класс». В его четырехсекторной модели перераспределение ва­лового национального продукта осуществлялось между произво­дителями первичного продукта (сельское хозяйство и добывающая промышленность), производителями вторичного продукта (обра­батывающая промышленность), коммерческим и служилым клас­сами. При этом он использовал линейные уравнения и цифровые примеры из народно-хозяйственного оборота тогдашней России. К сожалению, работы Ланга не были замечены современниками и не оказали влияния на развитие экономической науки.

Гораздо большие масштабы по сравнению с теорией физио­кратов имело в России распространение теории А. Смита. Были и личные контакты со Смитом. В 1761 г. два студента Московс­кого университета, Иван Третьяков (1735—1776) и Семен Десниц-кий (1740—1789), были направлены на учебу в университет г. Глаз­го, где профессором нравственной философии был Смит, еще не написавший «Богатство народов», но уже рассматривавший в сво­их лекциях экономические проблемы. В 1767 г. Десницкий и Тре­тьяков возвратились на родину и стали преподавать на юридичес­ком факультете Московского университета. Помимо юридических работ они писали и по общим социальным проблемам, а у Треть­якова была небольшая экономическая работа «Рассуждения о при­чинах изобилия и медлительного обогащения государств, как у древних, так и нынешних народов» (1772), название которой очень близко названию основной книги Смита, вышедшей четыре года спустя. Экономические взгляды Третьякова и Десницкого были близки ранним взглядам Смита, но в отличие от него они, не яв­ляясь сторонниками «экономического либерализма», выступали за протекционизм во внешней торговле и стимулирование отече­ственного производства со стороны государства, а также уделяли больше внимания вопросам денежного обращения, кредита и финансов. Кроме того, Десницкий в 1781 г. выдвинул концепцию общественного развития, в рамках которой дал схему историиэкономики, состоящую из четырех стадий: охотничьей, скотовод­ческой, земледельческой и коммерческой. Последняя подразуме­вала капиталистическую экономику. Эта схема предвосхитила аналогичные схемы исторической школы, появившиеся в Герма­нии с середины XIX в.

В начале XIX в. идеи Смита уже получили в России широкое распространение, тем более что в 1802—1806 гг. «Богатство наро­дов» Смита, было переведено на русский язык за государственный счет. Это было связано с тем, что с начала XIX в. политическая экономия вошла в состав университетской программы, а в Рос­сии были открыты сверх Московского пять новых университетов. Новую дисциплину читали вначале в основном иностранные про­фессора. Среди них можно выделить Христиана Шлёцера, профес­сора Московского университета и автора первого учебника полит­экономии, переведенного на русский язык; Людвига Якоба, про­фессора Харьковского университета, писавшего работы по экономике России, и Михаила Балугьянского, украинца из Авст­ро-Венгрии, первого ректора Петербургского университета и по­мощника известного российского реформатора М. Сперанского. Поскольку это были в основном немецкие преподаватели, они преподавали классическую политэкономию с привкусом камера­листики (дисциплины о государственном управлении, читавшейся в XVIII в. в немецких университетах). Другими словами, они не были полными сторонниками концепции «экономического либе­рализма».

Первые двадцать лет российская политэкономия преподавалась под непосредственным влиянием теории Смита, но постепенно Смит отодвигался на некую высоту как символ общего направле­ния, а в конкретных вопросах российские экономисты все боль­ше опирались на работы Сэя, Мальтуса, в меньшей степени на Рикардо, а также на работы менее крупных западных экономис­тов. С 20-х гг. XIX в. главным авторитетом окончательно стал Сэй, который оставался в этом качестве до начала 40-х тт. XIX в.

В России в это время наиболее крупным экономистом и пер­вым российским академиком по политической экономии был Ген­рих Шторх (1776—1835). Он родился в Риге, учился в Германии и затем преподавал в Первом кадетском корпусе в Петербурге и служил в Министерстве иностранных дел. Основной труд Штор-ха «Курс политической экономии», принесший ему европейскую известность, вышел в 1815 г. на французском языке. По поводу этой работы у Шторха возник конфликт с Сэем, обвинившим Шторха в плагиате. Тем не менее у других европейских ученых было иное мнение. Так, ближайший друг и последователь Рикардо Мак-Куллох писал: «Сие сочинение доставило великую извест­ность своему автору... Кроме ясного и искусного изложения важ­нейших начал... производства богатства... сочинение Шторха имеет много превосходных разыскании о предметах, которые мало при­влекли внимания английских и французских экономистов... Со­чинения Шторха по всей справедливости можно поставить во гла­ве всех сочинений о политической экономии, привезенных с кон­тинента в Англию». Своим важнейшим вкладом в экономическую науку Шторх считал теорию цивилизации, которая, по его мне­нию, дополняла теорию богатства Смита. Она вытекала из его те­ории стоимости, отчасти близкой к теории Сэя. В то же время у Сэя при определении стоимости основной упор делался на фак­торы производства, а у Шторха — на полезность вещи. Исходя из приоритета полезности, а не материальности, Шторх распростра­няет понятие богатства и капитала и на нематериальные блага, к которым он относил плоды различных услуг, в том числе обес­печивающих человеку здоровье, знания, художественный вкус, до­суг, безопасность и т.п. Отсюда же у него вытекает и расширен­ная трактовка производительного труда, который он выводит за рамки материального производства. К непроизводительному клас­су Шторх относил только собственников, получающих за свою собственность процент или ренту, и пенсионеров. Соединение теории (материального) богатства и теории (нематериальной) ци­вилизации Шторх назвал теорией народного благоденствия. Идеи Шторха, в частности идея нематериального, так называемого че­ловеческого капитала, получили второе рождение в XX в.

В середине 40-х гг. XIX в. в России начали получать распростра­нение сочинения критиков капитализма (Сисмонди и социалистов-утопистов). И так же как и на Западе, в российской политической экономии происходит определенная поляризация позиций. В част­ности, в 1847 г. в России вышел первый полный учебник полити­ческой экономии, написанный на русском языке, — трехтомник Александра Бутовского (1817—1890), служившего в Министерстве финансов. Бутовский, чье сочинение стало в последующее деся­тилетие основным учебником в университетах России, был бли­зок к школе Сэя. Критиком Бутовского выступил Владимир Ми­лютин (1826—1855), в то время студент, а впоследствии профес­сор Московского университета. По ряду положений он был близок к Сисмонди с его желанием достигнуть благосостояния всех субъектов капиталистической экономики, но не разделял идеали­зации мелкотоварного производства.

Представителем социалистического направления в российской классической политэкономии был Николай Чернышевский

(1828—1889). Он был редактором журнала «Современник», в пе­риод революционного подъема 1859—1861 гг. стал одним из его идеологов, в 1862 г. был арестован и сослан в Сибирь, откуда вер­нулся только перед смертью в 1889 г. Все экономические работы Чернышевского были написаны в 1857—1862 гг. Среди них сле­дует выделить две работы: «Очерки из политической экономии (по Миллю)» и «Капитал и труд». В области теории он отчасти опи­рался на Милля, но в основном был близок к Оуэну и мечтал со­здать свою «политэкономию трудящихся». Под трудящимися Чер­нышевский понимал как рабочих, так и крестьян и считал, что у России есть свой особый путь к социализму — через крестьянскую общину и рабочую артель, минуя капитализм.

Современниками Чернышевского были буржуазные представи­тели классической политэкономии — И. Горлов, И. Вернадский, В. Безобразов и др. В 1859—1862 гг. профессор Петербургского университета Иван Горлов (1814—1890) выпустил двухтомный учебник политэкономии, сменивший учебник Бутовского. Про­фессор Московского университета Иван Вернадский (1821—1884) опубликовал первое в России фундаментальное исследование по истории экономических учений «Очерк истории политической экономии» (1858). Эти ученые выступали за развитие в России промышленного капитализма и фермерского пути развития сель­ского хозяйства. Их деятельность совпала с периодом реформ в России, главная из которых — отмена крепостного права в 1861 г. — существенно стимулировала развитие капитализма в России. С 60-х гг. XIX в. наконец совпали две линии развития российской политической экономии — сфера капиталистического производ­ства стала предметом изучения как ее теоретической, так и прак­тической линии. Но парадокс заключался в том, что в мировой экономической науке классическая политэкономия уже в основ­ном завершила свое творческое развитие.

Во второй половине XIX в. классическая политэкономия в России, как и во всем мире, формально сохраняла свое господ­ство, преподавалась в университетах, но творческий потенциал ее уже иссяк. В 1870—80-е гг. она постепенно вытесняется идеями исторической или, как ее еще называли, реальной школы (см. ниже). Среди российских представителей классической политэкономии второй половины XIX в. можно, очевидно, выделить только «ки­евскую школу» (Н. Бунге, А. Антонович, Д. Пихно и др.), кото­рая занималась в первую очередь исследованием ценообразования в условиях изменения спроса и предложения.

И наконец в 90-е гг. XIX в. в России под влиянием бурного промышленного подъема и становления капитализма получает

массовое распространение марксизм. Среди экономистов-маркси­стов этого времени следует указать прежде всего П. Струве, М. Ту-ган-Барановского, В. Ульянова (Ленина), С. Булгакова и др. Рос­сийские марксисты в этот период вели теоретические споры с другой группой российских социалистов — народниками о перс­пективах капитализма в России. Народники (В. Воронцов, М. Да-ниельсон) разделяли, по сути, теорию реализации Сисмонди и утверждали, что развитию капитализма в России препятствует . сокращение рынка (спроса), марксисты же, опираясь на теорию общественного воспроизводства Маркса, доказывали, что за счет растущей специализации производителей затруднений для реали­зации их продукции не возникает. На рубеже XIX и XX вв. марк­сизм в России раскололся на критический и ортодоксальный (из указанных выше четырех ведущих теоретиков-экономистов на позициях ортодоксального марксизма остался только Ленин), а в начале XX в. критические марксисты перешли на совершенно другие теоретические позиции.

16. «Маржиналистская революция» в экономической науке

Термин «маржиналистская революция» неоднозначно тракту­ется в истории экономических учений. Зачастую так называют публикацию австрийцем К. Менгером, англичанином У.С. Дже-вонсом и французом Л. Вальрасом в начале 70-х гг. XIX в. пер­вых получивших известность маржиналистских работ. Мы же под «маржиналистской революцией» будем подразумевать весь пери­од формирования новой маржиналистской теории, от работ начала 70-х гг. XIX в. до ее окончательного признания, когда в 1902 г. в Кембриджском университете (Англия) был впервые прочитан учебный курс новой теории «экономике».

Характеристика эпохи

Смена классической политэкономии на теорию маржинализ-ма, произошедшая в последней трети XIX в., была обусловлена не только исчерпанием творческого потенциала классической полит­экономии, но и определенными «внешними» причинами. Одна из них заключалась в изменениях экономических отношений, про­исходивших в это время. Развитие свободной конкуренции дос­тигло своего апогея в период экономического подъема 60-х гг. XIX в., но затем в 70—80-х гг. наступила фаза спада большого экономи­ческого цикла, выражавшегося в длительной депрессии мировой экономики. Выход из депрессии в 1890-е гг. ознаменовался появ­лением первых монополий, но время теоретического осмысления новой системы монополистической конкуренции пришло позже, а пока в последней трети XIX в. налицо было ужесточение кон­куренции. Любой кризис ведет к более пристальному изучению действительности, к переоценке ценностей и восприятию но­вых идей, которые раньше игнорировались. Такими стали идеимаржиналистского анализа ценообразования. Новая теория соот­ветствовала потребностям предпринимательства, так как теперь вместо вопросов классической политэкономии: «Что представля­ют собой эти экономические явления?» маржиналисты ставили вопрос: «Как эти явления взаимодействуют?», и следовательно: «Как они могут взаимодействовать наиболее эффективно?» Тезис о взаимодействии выводил на проблему равновесной экономичес­кой системы как на микро-, так и на макроуровне (фирма и на­родное хозяйство). (Наиболее общее, формальное понятие равно­весной системы представляет ее как определенное множество вза­имосвязанных элементов.)

Системный подход был заимствован до известной степени в естественных науках. В это время в физике классическая механи­ка Ньютона сменялась новыми теориями. Так, в 1874 г. Дж. Макс­велл начал разрабатывать теорию электромагнитного поля, т.е. сис­темы взаимодействия заряженных частиц. В те же 70-е гг. начина­ет развиваться и молекулярная физика, изучающая взаимодействия между частицами, образующими физические тела, и характер теп­лового движения этих частиц. В результате получает развитие тер­модинамический метод изучения системы взаимодействия тел путем анализа превращений энергии. Появившаяся в результате теория сохранения энергии заменила собой теорию флогистона как первопричины энергии. В химии системный подход проявился в создании Д. Менделеевым в 1869—1871 гг. периодической сис­темы элементов. В биологии происходил переход от изучения от­дельных организмов и классификации их по родам и видам к по­нятию биосферы как единой системы взаимосвязанных раститель­ных и животных организмов, выдвинутому в 1875 г. австрийским ученым Э. Зюссом.

В философии системный подход и исследование функциональ­ных (обратных) связей между явлениями еще раньше стала исполь­зовать теория позитивизма, созданная в середине XIX в. О. Контом, Г. Спенсером и Д. С. Миллем. Конт считал метафизическим во­прос о сущности явлений и причинно-следственных связях меж­ду ними. «Мы считаем безусловно недопустимым и бессмысленным, — писал он, — искание так называемых причин». Задачей науки, по его мнению, является открытие связей между явлениями, знание которых должно быть точным и измеримым.

Такой же подход к экономике как к равновесной закрытой системе, где все ее части взаимосвязаны, где нет причин и след­ствий, нет первичного и вторичного, сформировался в итоге «мар-жиналистской революции» в экономической науке.

Периодизация «маржиналистской революции»

Уже в ходе «маржиналистской революции» выяснилось, что у нее были предшественники, выдвигавшие в эпоху господства классической политэкономии новые, маржиналистские идеи, ко­торые не были восприняты их современниками и забылись. Ро­доначальникам «маржиналистской революции» пришлось заново создавать эти теории, но такова, очевидно, судьба всех научных теорий. Например, классическая политэкономия, по сути, нача­ла свое существование с теорий Кенэ и Смита, в то время как те­ории Пегги, Буагильбера и ряда других экономистов не получали признания в эпоху господства меркантилизма. Поэтому о маржи-налистах-предшественниках будет сказано ниже. В целом же «мар-жиналистскую революцию» можно поделить на два этапа, суще­ственно отличающихся своим предметом и методом.

Первый этап «маржиналистской революции» относился к на­чалу 70-х — середине 80-х гг. XIX в. Конечно, здесь надо иметь в виду, что экономисты, разделявшие идеи первого этапа, продол­жали жить и работать и в более позднее время. Как уже говори­лось, основными теоретиками первого этапа были австриец К. Мен-гер, англичанин У. С. Джевонс и француз Л. Вальрас. Из них ши­рокое признание при жизни получил только Менгер, имевший учеников и последователей, объединяемых понятием «австрий­ская школа».

Маржиналисты первого этапа сохранили идею стоимости как исходной категории, но заменили саму теорию стоимости. Теперь стоимость определялась уже не затратами на производство това­ра, как в классической политэкономии, а предельной полезнос­тью товара. Соответственно, поменялся предмет изучения. Если раньше главной, первичной сферой экономики считалось произ­водство (предложение), то теперь такой сферой стало потребле­ние (спрос). Поскольку полезность — понятие субъективное, но­вое теоретическое направление называлось первоначально «субъективным».

Идея о том, что в основе стоимости лежит полезность вещи, не была новой. Она периодически начиная с XVII в. возникала в экономической мысли весь предшествующий период. Идея о вли­янии на стоимость фактора редкости также высказывалась. Новым стало их соединение — понятие предельной полезности. Иссле­дование предельных (маржинальных) величин явилось главной от­личительной особенностью нового теоретического направления и легло в основу его окончательного названия. Предельная величи­на характеризует не сущность явления, а изменение величины какого-либо явления в связи с изменением величины другого.Иными словами, можно сказать, что маржинализм исследует эко­номические процессы.

Экономические изменения (процессы) маржиналисты стали моделировать математически, в виде дифференциальных уравне­ний (и соответствующих графиков). Дифференциальное уравне­ние связывает независимую переменную величину, ее функцию (зависимую переменную) и производную функции (скорость ее изменения). Такое моделирование применялось для поиска опти­мальных величин экономических явлений. Оптимум — это экст­ремальное (максимальное или минимальное) значение функции, когда ее производная равна нулю. «Как только маржиналистский метод.., — отмечал американский историк экономической мысли Б. Селигмен, — был сформулирован на языке математики, стало ясно, что содержание хозяйственной деятельности можно охарак­теризовать как проблему максимизации — для максимизации по­лезности, цены, прибыли, размеров производства, дохода и ми­нимизации издержек...»

Моделирование еще в большей степени, чем любая теория, предполагает упрощение реального явления или процесса. Любая модель имеет оговорку — «при прочих равных условиях». Заняв­шись математическим моделированием экономики, мажиналис-ты применили «упрощение», исследуя лишь «чистую» экономи­ку, т.е. экономику вне социальных форм. Этот термин прозвучал уже в названии работы Л. Вальраса «Элементы чистой политичес­кой экономии» (1874). Несколько позже этот подход повлиял и на замену названия «политическая экономия» на «экономия» (эко­номика, экономике (англ.)), поскольку, как уже говорилось в теме о классической политэкономии, слово «политическая» происхо­дит от греческого «полис» (общество, государство) и термин «по­литическая экономия» означает «общественная (социальная) эко­номия». В частности, если У.С. Джевонс свою первую книгу еще называл «Теория политической экономии» (1871), то следующую свою работу он уже назвал «Принципы экономики». Окончатель­но новое название теории было принято на втором этапе «маржи-налистской революции».

Второй этап «маржиналистской революции» относится ко вре­мени середины 80-х — конца 90-х гг. XIX в. Ведущими теорети­ками здесь были англичанин А. Маршалл, американец Д.Б. Кларк и итальянец В. Парето. Они отказались от понятия «стоимость», от принципа исходной категории, от причинно-следственной трактовки экономических связей, заменив ее трактовкой функ­циональной. В результате они объединили две теории стоимости (определяемой полезностью и определяемой производственными затратами), одновременно отказавшись от самого понятия стоимо­сти и оставив только понятие цены, в равной степени зависящей от спроса и предложения. «Мы могли бы с равным основанием спорить о том, регулируется ли цена полезностью или издержка­ми производства, как о том, разрезает ли листок бумаги верхнее или нижнее лезвие ножниц», — писал А. Маршалл. «Отныне мож­но сказать, — отмечал другой представитель второго этапа В. Па­рето, — что всякий экономист, ищущий причину стоимости, тем самым обнаруживает полное непонимание синтетического явле­ния равновесия».

Системообразующим принципом стал теперь не принцип ис­ходной категории, согласно которому все экономические явления последовательно соединены причинно-следственными связями в виде «родословного древа» с понятием «стоимость», а принцип равновесия, когда экономика представлена как система, все час­ти которой взаимосвязаны между собой и где нет ни начала, ни конца. Различаются общее экономическое равновесие на уровне народного хозяйства и частичное экономическое равновесие на уровне рынка одного товара. Конечно, понятие «равновесие» не было абсолютно новым в экономической науке. В частности, в классической политэкономии было понятие равновесия спроса и предложения в исследовании ценообразования. Но здесь оно было вторичным, как и само понятие «цены» по отношению к «стоимости». «Если товар доставлен на рынок в количестве, как раз достаточном для удовлетворения действительного спроса, — писал Смит, — то рыночная цена... совпадает с естественной ценой». В маржиналистской же теории понятие «равновесие» стало осно­вополагающим.

На втором этапе «маржиналистской революции» изменился и предмет исследования. Отказ от причинно-следственного подхо­да означал и Отказ от выделения главной, первичной сферы эко­номики. Теперь предметом стала экономика в целом. Поскольку в том числе предметом исследования снова стала сфера производ­ства (наряду со сферой потребления), маржиналисты второго этапа получили также название «неоклассики». При этом они остались маржиналистами, более того, предельные величины стали исполь­зоваться не только применительно к проблемам спроса, но и к проблемам предложения.

Предшественники «маржиналистской революции»

Когда в начале 70-х гг. XIX в. были опубликованы работы Мен-гера, Джевонса и Вальраса, они прозвучали как совершенно но­вое слово в экономической науке. Но в 1878 г. английский профессор Адамсон случайно обнаружил книгу никому не известно­го немецкого экономиста Госсена, изданную в 1854 г., в которой излагались принципы предельного анализа экономических отно­шений. Таким образом, выяснилось, что «маржиналистская рево­люция» имела предшественников. Кроме Госсена были обнаруже­ны затем и другие, еще более ранние экономисты-маржиналис-ты. Среди предшественников «маржиналистской революции» можно выделить четыре имени: Госсен, Дюпюи, Курно и Тюнен.

Герман Генрих Госсен (1810—1858) не был профессиональным ученым. Он служил чиновником, потом попытался создать свой бизнес и, наконец, занялся наукой. В 1854 г. вышла его книга «Развитие закона общественных связей и вытекающих из него ! правил человеческого поведения», на которую Госсен возлагал > большие надежды. «То, что удалось сделать Копернику для объяс- , нения взаимосвязи миров в пространстве, — писал он, — я полагаю • сделать для объяснения взаимосвязи людей в мире». Он попытался создать общую теорию человеческой деятельности, объясняемую с помощью принципа предельной полезности. Два положения из его книги известны сейчас как «первый и второй законы Госсена». Первый дает понятие предельной полезности («предельная полез­ность уменьшается по мере увеличения наличия данного блага»), второй посвящен оптимальной структуре потребления (спроса): «Максимум удовлетворения потребностей достигается в случае равенства предельных полезностей всех потребляемых благ». Но теория Госсена оказалась непонятой. Например, в отмеченном выше исследовании истории экономических учений И. Вернад­ского упоминается Госсен, но только как «последователь школы Рикардо». Для Госсена это было крушением надежд и, возможно, послужило причиной ухудшения здоровья — через четыре года он умер. Перед смертью Госсен попытался скупить оставшиеся кни­ги и уничтожить. Но несколько книг уцелело.

На десять лет раньше Госсена теорию предельной полезности выдвинул Жюль Дюпюи (1804—1866). Он был известным инже­нером, главным директором инженерной службы Парижа. В 1844 г. Дюпюи опубликовал в журнале «Анналы дорожного ведомства» статью «О мере полезности гражданских сооружений», которая тоже в свое время прошла незамеченной.

Еще более ранним предшественником маржинализма был из­вестный французский математик Огюстен Курно (1801—1876), который в 1838 г. опубликовал книгу «Исследования математичес­ких принципов теории богатства», которая, однако, не была оце­нена, так как для математиков в ней не было ничего нового, а для экономистов все в ней было слишком необычно. Известно, чтородоначальники «маржиналистской революции» были знакомы с книгой Курно, но ее не связывали с новой экономической теори­ей, поскольку вначале наибольшее внимание привлекла идея по­лезности как субъективной трактовки стоимости. Предельный анализ как универсальный подход ко всем экономическим отно­шениям стал выходить на первое место уже на втором этапе «мар­жиналистской революции». В работе же Курно рассматривались функциональные связи цены, спроса и предложения для ситуации монополии, дуополии, олигополии и совершенной конкуренции. Он также впервые дал понятие «экономического равновесия»: «Хозяйственная система в действительности представляет собой целое, все части которого взаимосвязаны и влияют друг на дру­га... Следовательно, для комплексного и строгого решения про­блем, относящихся к тому или иному отдельному сектору хозяй­ственной системы, по-видимому, исключительно важно не упус­кать из виду систему в целом». Таким образом, Курно был скорее предшественником второго этапа «маржиналистской революции». Позже всех в научный оборот была возвращена работа самого раннего предшественника маржинализма И. Г. Тюнена «Изолиро­ванное государство» (1826), поскольку его предельный анализ был связан со сферой производства, к которой также обратились лишь на втором этапе «маржиналистской революции». Немецкий поме­щик Иоганн Генрих Тюнен (1783—1850) представлял собой орга­ничное сочетание практика и теоретика. На основе десятилетних наблюдений и исследования издержек в своем поместье он вывел законы предельного анализа. Его книга имела успех, но только как пособие по сельскому хозяйству. Но в отличие от Госсена Тюнен воспринял это философски, продолжал заниматься исследовани­ями и в 1850 г. издал первый раздел второй части своей книги, которая полностью была опубликована по оставшимся рукописям уже после его смерти в 1863 г. Тюнен был также предшественни­ком теории оптимального размещения производства, которая стала разрабатываться только в начале XX в.

Итоги «маржиналистской революции»

Таким образом, на рубеже XIX и XX вв. в экономической на­уке появилось новое теоретическое направление, опирающееся на работы представителей второго этапа «маржиналистской револю­ции» А. Маршалла, Д.Б. Кларка и В. Парето. (Австрийская шко­ла, лидировавшая на первом этапе «маржиналистской революции», отошла на задний план, хотя полностью не исчезла и имела про­должение в лице неоавстрийской школы.) Предметом исследова­ния маржиналистов стала экономика, рассматриваемая какравновесная система с ограниченным количеством трудовых и мате­риальных ресурсов. (Деньги трактовались как нейтральный, свя­зующий их элемент.) Главной задачей исследования стал поиск такого варианта функционирования хозяйственного механизма, который обеспечивал бы оптимальное использование ресурсов с целью максимизации прибыли фирмы (микроэкономика) или общественного благосостояния (макроэкономика). Анализ эконо­мических процессов предполагался только количественный, по­этому качественные (социальные) стороны экономики были вы­несены за рамки исследования. Сама экономика в период зарож­дения маржиналистского направления рассматривалась как рьшок совершенной конкуренции, т.е. рьшок однородных товаров, про­давцы и покупатели на котором действуют рационально, облада­ют полной экономической информацией и полной свободой дей­ствий и передвижения. Другим обязательным условием в теориях маржиналистов рубежа XIX—XX вв. было отождествление равно­весия с экономической статикой. Динамика же трактовалась как временное нарушение равновесия, во время которого основные постулаты маржиналистской теории не действуют.

Дальнейшее развитие маржиналистского направления в эконо­мической науке заключалось в создании теорий, выходящих за рамки указанных ограничений.

17. Экономические теории австрийской школы

Из трех родоначальников «маржиналистской революции» (Менгер, Джевонс, Вальрас) только Карл Менгер (1840—1921) имел на первом этапе большой успех, в частности связанный с тем, что он не использовал математику при изложении своей теории. Ученики и последователи Ментера образовали «австрийскую шко­лу». Наиболее крупными теоретиками среди учеников Менгера были Фридрих Визер (1851—1926) и Евгений Бём-Баверк (1851—1914). Иногда эта школа называется «венской», потому что все указан­ные экономисты были профессорами Венского университета.

Предмет и метод

Предметом исследования австрийской школы была сфера по­требления (спроса). Основной упор делался при этом на микро­экономический уровень, уровень индивидуальной хозяйственной деятельности.

Метод. В теории австрийской школы речь идет прежде всего о хозяйственной деятельности изолированного человека, где рас­сматривается только его отношение к вещам, что получило назва­ние «метод робинзонады», поскольку «австрийцы» любили в ка­честве примера хозяйства изолированного человека приводить хозяйство Робинзона на необитаемом острове. Другой особеннос­тью методологии «австрийцев» был субъективизм в оценке полез­ности потребительских благ для каждого конкретного человека. «Австрийцы» утверждали, что экономическая наука — это «недо­строенная область психологии». Третьей особенностью методоло­гии, выделяющей австрийскую школу среди других представите­лей «маржиналистской революции», было внимание к фактору времени в экономике.

Основные теоретические положения

1. Стоимость. Менгер дает понятие «блага» как вещи, име­ющей для человека определенную полезность. Далее различаются экономические (ограниченные) блага и свободные блага. Эконо­мические блага обладают стоимостью, которая определяется их предельной полезностью, т.е. не только полезностью, но и коли­чеством (редкостью) данной вещи. Причем и полезность, и коли­чество являются понятиями субъективными. Степень полезностиопределяется индивидуальными вкусами потребителя, а количе­ство соотносится с объемом его потребности. Менгер приводит пример с Робинзоном, которому волна выносит мешки с зерном, — первый мешок он ценит очень высоко, так как тот спасает его от голодной смерти, второй он ценит меньше, так как планирует пу­стить его на посев, и т.д. В целом потребности Робинзона были исчерпаны пятью мешками, причем потребность для пятого мешка (корм местным птичкам) нашлась уже с большим трудом. Полез­ность пятого мешка оказалась предельной.

В сочинениях «австрийцев» простейший пример, приводимый для иллюстрации принципа предельной полезности, дополняется и более сложными конструкциями. Например, в работах К. Мен-гера и Е. Бём-Баверка встречается схема распределения индиви­дуальных оценок при наличии не одного, а десяти видов потре­бительских благ. Эта схема выглядит следующим образом (рис. 1).

Рис.1

Римские цифры обозначают потребности индивида в различ­ных благах — от наиболее острой до наименее насущной. Араб­ские цифры отражают снижающиеся оценки блага одного вида. Схема демонстрирует вывод, согласно которому предельная по­лезность зависит от двух факторов: интенсивности потребности человека в том или ином благе и величины запаса (редкости) са­мого блага. Сформулированная К. Менгером, а затем и другими «австрийцами» зависимость предельной полезности от величины запаса бьша равносильна принципу снижающейся предельной полезности в соответствии с первым законом Госсена. Ими так­же был заново открыт второй закон Госсена, согласно которому оптимальным будет такой набор благ, при котором по каждому благу достигнута предельная полезность.

Поскольку «австрийцы» придерживались принципа исходной категории («нам нужна именно такая теория, которая все явления ценности выводила бы из одного и того же начала», — писал Бём-Баверк), то при определении некоторых благ появились, как он их назвал, «казуистические случаи стоимости», так как не все блага могли быть определены напрямую предельной полезностью, по­скольку не все использовались непосредственно в личном потреб­лении. Например, стоимость товаров массового производства, типичного для конца XIX в. Как мы помним, цепочка потребно­стей Робинзона иссякла на пятом мешке зерна. Если же фермер произведет тысячу мешков зерна, то определить предельную по­лезность мешка с позиций его личного потребления невозможно. Чтобы не отказываться от определения стоимости предельной полезностью, «австрийцы» предложили такую логическую цепоч­ку: стоимость товаров массового производства определяется пре­дельной полезностью тех предметов потребления, которые купит лично для себя производитель, продав эти товары.Аналогичная схема применялась «австрийцами» для оценки средств производства.

2. Цена. В отличие от классической политэкономии, где пред­полагается эквивалентный обмен, основанный на равенстве за­трат на производство обмениваемых товаров, в теории Менгераобмен неэквивалентен, так как каждый из меняющихся отдает ме­нее полезный продукт и получает более полезный. При покупке товара за деньги рыночная цена возникает на пересечении цены спроса и цены предложения. Цена спроса определяется предельной полезностью данного товара с позиций покупателя, а цена предложения — предельной полезностью это­го же товара с позиций продавца. Поскольку между этими оцен­ками, как правило, существует определенный интервал, то вопрос об окончательной цене решает умение продавца и покупателя тор­говаться. (Интересно, что внимание австрийской школы к торгу дало со временем впечатляющие результаты — отталкиваясь от этой идеи, бывшие студенты Венского университета, эмигриро­вавшие затем в США, Дж. фон Нейман (1903—1957) и О. Мор-генштерн (1902—1977) создали в середине XX в. теорию игр.) Представители австрийской школы рассматривали ценообразова­ние в ситуациях, постепенно приближающихся к реальному рын­ку: при изолированном обмене, при односторонней и при двусто­ронней конкуренции. В последнем случае рыночная цена устанав­ливается, ориентируясь на цены того покупателя и продавца, которые наиболее близки друг другу.

3. Стоимость средств производства. Если в классической по­литэкономии стоимость продукта определялась издержками про­ изводства, то в теории австрийской школы стоимость издержекпроизводства определяется стоимостью созданного ими продук­та. Более того, при создании промежуточных полуфабрикатов це­почка тянется до конечного предмета потребления, чтобы затем использовать его стоимость для оценки всей цепочки. У Менгера непосредственный предмет потребления называется благом пер­вого порядка, средства его производства — благами второго по­рядка и т.д. Например, молоко может быть благом первого поряд­ка, но если из него будут делать творог, оно уже будет благом вто­рого порядка, а если из творога будут делать сыр, оно уже будет благом третьего порядка. Дополнительная сложность возникает в связи с тем, что каждый предмет потребления изготавливается при помощи комплекса средств производства. Поэтому возникает про­блема «вменения» каждому средству производства его доли сто­имости предмета потребления. В решении проблемы «вменения» представители австрийской школы не пришли к единому мнению.

4. Капитал и процент. По этим проблемам у представителей австрийской школы также не было единого мнения. Мы рассмот­рим здесь теорию Бём-Баверка — «теорию ожидания». Опираясь на теорию Менгера о благах различного порядка, Бём-Баверк дает следующее определение капитала: «Капитал есть не что иное, как совокупность промежуточных продуктов, которые созданы на каждом этапе долгого производственного цикла». Таким образом, он делает в определении капитала упор не на сбережения и не на средства производства, а на фактор времени, на длительность про­изводственного цикла.

Далее Бём-Баверк вводит понятие благ настоящих и благ бу­дущих. Блага настоящие, по его мнению, ценятся выше. Вклады­вая свои деньги в инвестиции, человек, по теории «австрийцев», оценивающих все экономические явления только с позиций лич­ного потребления, отказывается от предметов потребления насто­ящих ради благ будущих. Затем идет период ожидания, зависящий от длительности производственного цикла, по истечении которо­го предприниматель получит на свои инвестиции доход и сможет приобрести на него предметы потребления. В трактовке Бём-Ба­верка предприниматель под видом инвестиций как бы покупает блага будущие, которые со временем превращаются в настоящие, но, поскольку уплачено за них было по цене благ будущих, пред­приниматель получает дополнительный выигрыш, разницу цен благ настоящих и будущих. Это и есть процент на капитал.

Подводя итоги, можно сказать, что придерживаясь принципа исходной категории, которой является стоимость, определяемая предельной полезностью, т.е. личным потреблением человека, представителям австрийской школы приходилось вводить иногда

довольно своеобразные конструкции при определении некоторых экономических явлений. Тем не менее некоторые идеи «австрий­цев» получили развитие в последующих экономических теориях.

19. Экономические теории неокласиков(а. Маршалла и д.Б. Кларка)

Профессор Кембриджского университета (Англия) Альфред Маршалл (1842—1924) и профессор Колумбийского университета (США) Джон Бейтс Кларк (1847—1938) были представителями второго этапа «маржиналистской революции». Хотя они работали независимо друг от друга, их иногда объединяют в так называ­емую англо-американскую школу, так как их основные работы «Принципы экономики» (1890) и «Распределение богатства» (1899) близки по тематике и составляют основу неоклассической мик­роэкономической теории.

Предмет и метод

В целом предмет и метод в теориях Маршалла и Кларка соот­ветствуют общей характеристике второго этапа «маржиналистской революции». Заслугой Маршалла является окончательная смена названия экономической науки и отказ от термина «политичес

К особенностям метода Маршалла можно отнести его осторож­ное отношение к использованию математического аппарата в от­личие от других представителей маржиналистской революции, таких, например, как Джевонс и Вальрас. В своих работах Мар­шалл всячески подчеркивал условность математических моделей, предполагающих определенные допущения, не всегда соответству­ющие реальности. Сам он в большей степени доверял графичес­ким, нежели аналитическим, методам математического анализа.

Что касается метода анализа, используемого Дж.Б. Кларком, то здесь следует сказать о том, что этот экономист развил в своих работах положение Дж.С. Милля о статике и динамике. Статику он представлял как состояние равновесия основных экономичес­ких параметров: количества трудовых и материальных ресурсов, уровня потребностей, техники и т.п. Если один или несколько этих параметров изменяются, возникает состояние динамики, т.е отсут­ствие равновесия, которое длится до тех пор, пока изменение па­раметров не прекратится, и тогда устанавливается новое состоя­ние равновесия относительно новых экономических параметров.

Кларк писал, что «статическое состояние, однако, есть состо­яние воображаемое. Все естественные общества динамичны». Но, «как и в случае механики, законы покоя должны быть познаны раньше для того, чтобы могли быть поняты законы движения». Тем не менее сам Кларк, равно как и другие маржиналисты этого времени, ограничился исследованием лишь экономической ста­тики.

Основные теоретические положения

1. Теория цены. Как уже было сказано выше, маржиналисты «второго этапа» отказались от понятия «стоимость» и полностью перешли к анализу рыночной цены и механизмов ее установле­ния. Наиболее последовательным развитием этого нового подхо­да стала теория цены Маршалла, которая получила название «крест Маршалла». Эта теория разрешила давний спор между сторонни­ками двух альтернативных теорий стоимости — теории полезнос­ти и теории издержек.

Цена на товар устанавливается в результате согласования цены спроса и цены предложения (рис. 2).

А. Цена спроса определяется в теории Маршалла предельной полезностью, но в отличие от австрийской школы он абстрагиру­ется от психологической, субъективной оценки этой полезности.Спрос, по Маршаллу, зависит от цены товара и количества денег, которым располагает человек для его покупки. «Общий закон спроса», сформулированный Маршаллом, гласит: чем больше дан­ного товара предполагается продать, тем ниже должна быть цена на него, или, другими словами, «объем спроса возрастает с пони­жением цены и уменьшается с повышением цены». Поэтому гра­фик кривой спроса является нисходящим.

Маршалл всесторонне исследовал и окончательно ввел в мар-жиналистскую теорию понятие «эластичности спроса», т.е. степени зависимости спроса от изменения цены. Он, в частности, указы­вал на то, что для товаров широкого потребления «эластичность спроса велика при высоких ценах... значительна при средних це­нах, но по мере снижения цен сокращается, причем она постепен­но вовсе исчезает, если падение цен столь сильно, что достигает­ся уровень насыщенности спроса».

Кроме того, Маршалл отмечает, что у различных групп товаров существует разная эластичность спроса. Наименьшей эластичнос­тью спроса обладают предметы первой необходимости и предметы роскоши. Степень эластичности зависит и от уровня доходов по­требителей (например, те товары, которые являются предметами роскоши для одной группы покупателей, становятся предметами повседневного потребления для другой).

Б. Цена предложения, по Маршаллу, определяется предельными издержками производства. Это минимальные издержки, обеспечи­вающие максимальную прибыль. Уменьшение издержек происходит с увеличением объема производства, в связи с чем меняется структура издержек. Маршалл делит все издержки на постоянные (не изменяющиеся с увеличением объема производства) и перемен­ные (изменяющиеся). С увеличением объема производства коли­чество постоянных издержек на единицу продукции уменьшает­ся. Но изменение соотношения постоянных и переменных издер­жек имеет свой предел. Этот предел и означает достижение оптимального объема производства, при котором издержки мини­мальны, а прибыль максимальна.

Другим путем снижения издержек является нахождение опти­мальной структуры факторов производства, которая будет получе­на при достижении каждым фактором предельной производитель­ности. (Здесь присутствует та же идея, что и во втором законе Гос­сена относительно оптимального подбора предметов потребления.)

В разработку теории предельной производительности факторов производства внесли свой вклад ряд экономистов, начиная с Тю-нена. Присутствует она и у Маршалла. Но наиболее полно ее разработал Кларк. Им была поставлена новая аналитическая за­дача — создать теорию, которая позволила бы определить опти­мальный объем используемых факторов производства.

В основе теории лежит принцип убывания предельной произ­водительности любого фактора производства. Например, каждый дополнительно нанятый рабочий при условии, что другие факто­ры производства остаются неизменными, приносит владельцу предприятия меньший доход. Из этого дохода выплачивается за­работная плата, а оставшиеся средства составляют прибыль пред­принимателя. Следовательно, увеличение численности рабочих имеет смысл до тех пор, пока производительность последнего на­нятого работника не будет равной его заработной плате.

Точно такие же рассуждения применяются к каждому фактору производства. Оптимальной является та структура, при которой производительность предельной единицы фактора равна цене это­го фактора на рынке. Следует отметить, что, согласно Кларку, в условиях динамики закон убывающей производительности фак­торов смягчается. Он корректируется техническим прогрессом, поскольку последний приводит к росту производительности всех факторов.

В. Равновесная рыночная цена. «Рынок, — отмечал Маршалл, — это совокупность людей... которые осуществляют операции с ка­ким-либо товаром». Соотношение спроса и предложения на рынке порождает цену равновесия. «Такое равновесие стабильно, т.е. цена при небольших отклонениях имеет тенденцию восстанав­ливаться».В то же время Маршалл указывал, что понятие «равновесная цена» имеет смысл только применительно к определенному пери­оду времени. Исследование фактора времени в ценообразовании стало его важным вкладом в экономическую теорию. Следует, однако, уточнить, что Маршалл, как и все маржиналисты этого периода, рассматривал экономику в статике, где фактор времени явно не присутствует. Косвенное же его присутствие трактуется как метод сравнительной статики, когда сравнивают различные равновесные состояния рынка.

Маршалл различал три таких состояния: мгновенный период (очень короткий, «рыночный»), короткий период и длительный период. В первом случае продавцы не имеют возможности при­способить свое предложение к изменению спроса — другими сло­вами, все факторы производства являются постоянными. В каче­стве примера Маршаллом рассматривается рынок живой рыбы, где товар является скоропортящимся, поэтому запасов не существу­ет, и продавец не может увеличить предложение в ответ на нео­жиданно высокий спрос. Поэтому равновесную цену здесь опре­деляет размер спроса.

В течение короткого периода часть факторов производства ос­тается постоянной, но другая часть уже является переменной, по­этому размеры предложения в определенных масштабах могут быть изменены в соответствии со спросом. Например, производ­ственные мощности остаются прежними, но загрузка их может быть изменена.

И наконец, если рассматривается длительный период, все фак­торы производства становятся переменными. Например, произ­водитель может успеть создать дополнительные производственные мощности. Таким образом, по мере удлинения периода роль цены предложения в формировании равновесной цены возрастает.

2. Квазирента или излишек потребителя и продавца. При ана­лизе равновесной цены Маршалл вводит понятие «квазирента». Цена на рынке устанавливается в точке, где кривая спроса пере­секает кривую предложения. С точки зрения предложения эта цена соответствует наиболее высоким предельным издержкам, которые соглашается оплатить потребитель. Тем не менее уровень издер­жек у каждого производителя различен. Те, чьи издержки явля­ются ниже издержек равновесия, получают сверхприбыль или «квазиренту».

Аналогичная ситуация возникает на стороне спроса. Вслед за Дюпюи Маршалл вводит понятие «потребительский излишек». Потребность потребителя может быть значительно интенсивней, чем потребность, отраженная в рыночной цене. Если бы он был единственным покупателем на рынке, он был бы готов установить более высокую цену. Заплатив же цену рынка, он сэкономил свои средства, что и составляет его «квазиренту» или излишек.

3. Доходы. Теорию доходов в большей степени разрабатывал Дж.Б. Кларк, увязывая ее с теорией предельной производитель­ности факторов производства. Если на уровне предприятия пре­дельная производительность (другими словами, количество фак­торов производства) зависит от цен на данные факторы, то на мак­роэкономическом уровне существует обратная зависимость — количество используемого фактора производства определяет его цену (она же — доход от его использования). Например, на уров­не предприятия заработная плата — величина постоянная, фор­мируемая вне предприятия, на рынке труда, а количество рабо­чих — величина переменная, зависящая от величины заработной платы. На рынке же труда количество занятых («купленных») ра­бочих отражает соотношение спроса и предложения на труд и, сле­довательно, формирует его цену. То же самое относится к факто­ру «капитал» и его цене (доходу) — «проценту».

18. Экономические теории лозаннской школы (л. Вальрас, в. Парето)

Родоначальником лозаннской школы был Леон Вальрас (1834— 1910), который с 1870 по 1892 г. был профессором политической экономии Лозаннского университета (Швейцария). Теория Валь-раса не имела широкого признания, а единственным его учени­ком и последователем был Вильфредо Парето (1848—1923), заняв­ший его место в Лозаннском университете. Отчасти последовате­лями Вальраса были также М. Панталеони и Э. Бароне. У Парето уже было больше учеников и последователей, но тем не менее теории общего экономического равновесия, разрабатываемые ло­заннской школой, обрели востребованность только после Второй мировой войны в связи с применением в государственном регу­лировании экономики.

Предмет и метод

Хотя именно Вальрас дал термин «чистая экономика», сам он не считал такой подход к экономике единственно возможным. Наряду со своей основной работой «Элементы чистой политичес­кой экономики» (1874—1877) он написал также «Очерки социаль­ной экономики» (1896), «Очерки прикладной политической эко­номики» (1898) и ряд других работ. Парето также наряду с эко­номическими исследованиями («Курс политической экономии» (1896—1897), «Учебник политической экономии» (1906)) написал ряд фундаментальных работ по социологии. Однако здесь мы бу­дем рассматривать только их исследования «чистой экономики», не забывая того, что Вальрас относился к первому этапу «маржи-налистской революции», а Парето — ко второму.

Основные теоретические положения

Л. Вальрас

1. Общее экономическое равновесие. Вальрас был первым, кто разработал теорию общего экономического равновесия. Общее экономическое равновесие — это такое состояние экономики, ког­да все рынки одновременно находятся в равновесии, а каждый хо­зяйствующий субъект максимизирует свою целевую функцию по­лезности при заданных бюджетных ограничениях. Это возможно при нахождении определенной системы цен. В модели общего экономического равновесия Вальраса дается система уравнений, неизвестными в которых являются цены всех потребительских благ и факторов производства, покупаемых и продаваемых каж­дым потребителем и производителем. Сами же уравнения отражают максимизирующее поведение потребителей и производителей. Вальрас показал, что такая система уравнений имеет решение, если количество независимых уравнений равно числу неизвестных в системе. Система уравнений решается совместно. Это означает, что величина спроса и предложения на отдельное благо зависит не только от его цены, но и от цен на все другие блага, что состо­яние одного рынка зависит от состояния других.

Вальрас делит все народное хозяйство на четыре рынка: рынок предметов потребления, рынок факторов производства, рынок денежных капиталов и рынок денег как средства обращения — и находит условия равновесия (системы уравнений) на каждом из них. Затем ставится проблема взаимосвязи этих рынков. Прежде всего речь идет о взаимодействии рынка предметов потребления и факторов производства. Потребительский спрос на товары за­висит от доходов потребителей; в свою очередь, их доходы зави­сят от находящихся в их распоряжении факторов производства и их цен. В то же время спрос на факторы производства со стороны предприятий зависит от спроса на конечные товары со стороны потребителей. Далее существует взаимосвязь рынка факторов про­изводства и рынка денежных капиталов, равенство инвестиций и сбережений. И наконец, взаимосвязь рынка денежных капиталов (сбережений) и рынка денег как средства обращения. Увеличение накопления денег ведет к сокращению денежной массы, что влия­ет на цены и т.д. Рынок денег Вальрас характеризует следующим образом: «Цена фактора денежных знаков повышается или пони­жается в зависимости от соответствия желаемой кассовой налич­ности реальному количеству денег».

В то же время Вальрас доказал, что экономика стремится к общему равновесию, но никогда его окончательно не достигает.

В своей модели общего экономического равновесия Вальрас скорее сформулировал проблему, но окончательно математичес­ки не решил ее. В последующий период целый ряд ученых, начи­ная с исследований А. Вальда (1936) и кончая моделью Эрроу— Дебре (1954), продолжали ее математически совершенствовать.

В. Парето

1. Общее экономическое равновесие. Если Вальрас рассматривал модель общего экономического равновесия только для условий совершенной конкуренции, то Парето рассматривает эту пробле­му для трех типов экономики. В первом случае потребители и производители принимают свободные рыночные цены как данное и пытаются достигнуть своих целей, приспосабливаясь к этим ценам. Такая ситуация соответствует «свободной конкуренции». В экономике второго типа главной целью хозяйствующих субъек-

тов является изменение цен для максимизации своей выгоды. Это — монополизированная экономика. И наконец, в экономике третье­го типа — центрально-управляемой, социалистической цены оп­ределяет государство «для достижения максимума благосостояния всех членов общества».

В отличие от марксистов, утверждавших в начале XX в., что при социализме не будет товарно-денежных отношений, а будет пря­мое распределение продуктов, Парето доказывал, что для дости­жения общего экономического равновесия и при социализме не­обходимо соблюдение стоимостных пропорций. «...Если бы соци­алистическое государство подавило всякую возможность обмена... цены, несмотря на это, не исчезли бы, оставаясь как минимум счетным средством в распределении товаров».

Таким образом, Парето делает вывод, что, если предположить, что государство способно рассчитать равновесные цены, «чистая экономика не дает нам решающего критерия для выбора между организацией общества, основанной на частной собственности, и социалистической организацией. Эту проблему можно решить лишь с учетом других составляющих данного феномена».

2. Ординалистская теория полезности. Как уже говорилось, понятие «предельной полезности» было изначально ключевым для маржиналистской теории. Но если «предельность» связана с ко­личественной оценкой, то «полезность» — понятие субъективное и неизмеримое. В то же время для того, чтобы максимизировать ожидаемую полезность различных благ, Менгер, Джевонс, Валь­рас и Маршалл предполагали возможность соизмерения полезно­сти. Однако найти единицу измерения не удавалось. Попытка найти абсолютную величину полезности получила название «кар-динализм».

Парето же утверждал, что абсолютную величину полезности измерить невозможно, но можно измерить ее порядковую вели­чину, очередность, т.е. сказать, что полезность блага А больше полезности блага Б, а полезность блага Б больше полезности бла­га В. Такой подход получил название «ординалистского» и после завершения его разработки в 30-е гг. XX в. в работах Р. Аллена и Дж. Хикса стал общепринятым.

При разработке новой теории полезности Парето использовал так называемые кривые безразличия, введенные в анализ англий­ским экономистом Фрэнсисом Эджуортом (1845—1926)¹. Сам Эджуорт использовал их для анализа бартерного обмена и исходил из количественной измеримости полезности (кардиналистский подход).

В теории Парето кривые безразличия Эджуорта стали приме­няться в рамках ординалистского подхода. Он отказался от исполь­зования цен как количественного проявления полезности и акцен­тировал внимание на фактах предпочтения одного товара друго­му, т.е. фактах выбора одного товара из всего многообразия благ.

4. Ill

5. О X.

Кривые безразличия или карта кривых безразличия выглядят в теории В. Парето следующим образом (рис. 3).

Рис. 3

На рис. 3 по оси 07и ОХоткладываются количества двух благ, образующих потребительский набор. Кривые I, II, III представ­ляют собой кривые безразличия. Их совокупность образует карту безразличия. Если взять любую кривую безразличия, то каждая ее точка отразит определенный набор потребительских благ 7и X, причем все эти наборы имеют для рационального субъекта оди­наковую полезность. Ему, в частности, безразлично, покупать и потреблять ли блага в объемах Х_а и Y_a, Х_ь и Y_b, X_c и Y_c. Кривые II и III отличаются от кривой I только тем, что представляют набо­ры, характеризующиеся большими количествами благ Хи Y и со­ответствуют более высокому уровню дохода потребителя.

Ординалистский подход в определении полезности того или иного набора благ определяется соотношением кривых I, II и III. Если на самой кривой безразличия наборы благ равнопредпочти-тельны, то наборы благ, отраженные на кривой III, будут пред­почтительнее, чем наборы кривой II, а те, в свою очередь, всегдабудут выбраны потребителем, если ему придется сравнивать их с наборами, расположенными вдоль кривой I. Таким образом, кар­та кривых безразличия отражает некоторую последовательность, порядок предпочтений субъекта. Такая последовательность и име­нуется порядковой или ординалистской функцией полезности.

Кроме кривых безразличия спроса Парето ставил вопрос так­же о кривых безразличия предложения, где на одной кривой рас­полагаются различные комбинации факторов производства, да­ющие равную прибыль.

3. Общественное благосостояние. До Парето общественное бла­госостояние практически не считалось самостоятельной пробле­мой, так как трактовалось лишь как сумма индивидуальных бла­госостоянии. Следовательно, увеличение каждым человеком сво­его благосостояния автоматически увеличивает общественное благосостояние. Парето указал предел роста общественного бла­госостояния. Он указал, что признаком достижения обществен­ным благосостоянием своего максимума является ситуация, ког­да уже ни одно индивидуальное благосостояние не может быть увеличено без того, чтобы не уменьшилось другое индивидуаль­ное благосостояние. Это положение получало название «оптимум Парето». Оно также соответствует оптимальному распределению ресурсов. Соответственно, движение в сторону оптимума проис­ходит при росте благосостояния хотя бы одного члена общества при условии сохранения благосостояния всех остальных.

Приведем графическую иллюстрацию «оптимума Парето» (рис. 4). По оси абсцисс измеряется уровень благосостояния потребителя X, по оси ординат — потребителя Y. Если все ресурсы будут за

У У

6. Рис. 4

X' X

трачены на рост благосостояния потребителя X, то уровень этого благосостояния будет соответствовать точке х'. Соответственно, максимально возможный доход потребителя Гпри данном уровне развития общества будет соответствовать точке у'. Кривая ху представляет собой бюджетное ограничение, т.е. максимально воз­можное соотношение благосостояния двух потребителей. Точки этой кривой отвечают оптимальному состоянию экономики по Парето, поскольку в этом случае невозможно увеличение благо­состояния одного без ухудшения благосостояния другого.

Допустим, экономика находится в точке А. Это свидетельствует о том, что оптимум не достигнут и рост благосостояния возможен. Согласно критерию Парето движение из точки А в точку В соот­ветствует движению к оптимуму, так как увеличение благосостоя­ния одного потребителя привело к увеличению благосостояния другого. Напротив, движение из точки А в точку Сне соответству­ет этому критерию, поскольку в данном случае ухудшилось поло­жение потребителя X. Таким образом, область возможных по Па­рето изменений очерчивается прямыми АА_Х и АА .

1.4. Зарождение и судьба маржинализма в России

Первые маржиналистские работы появились в России в 90-е гг. XIX в. Здесь можно отметить статью М.И. Тутан-Барановского, бывшего в это время в основном на марксистских позициях, «Уче­ние о предельной полезности хозяйственных благ как причине их ценности» (1890), в которой он предлагал синтез теории предель­ной полезности и теории трудовой стоимости. (Позднее идеи Ту-ган-Барановского математически оформил Н. Столяров в работе «Аналитическое доказательство предложенной г. М.И. Туган-Ба-рановским политико-экономической формулы: предельные полез­ности свободно произведенных продуктов пропорциональны их трудовым стоимостям», Киев, 1902.) Затем были две монографии: доцента Казанского университета В.Ф. Залесского «Учение о про­исхождении прибыли на капитал», Вып. I (1893), и доцента Но­вороссийского университета (Одесса) P.M. Орженцкого «Полез­ность и цена» (1895). По содержанию они были близки к теориям первого этапа «маржиналистской революции». Однако эти публи­кации не привлекли к себе широкого внимания, так как россий­ская общественность в это время была поглощена дискуссиями марксистов и народников.

Более массовое распространение маржинализма в России на­чалось уже в XX в. Следует сказать, что на рубеже XIX—XX вв. российская наука перестала быть «догоняющей» и вышла на ми­ровой уровень. Это означало, что российские экономисты, наря­ду с экономистами ряда других стран, стали выдвигать оригиналь­ные теории, пополнявшие мировую экономическую науку. Приме­ром может служить монография Владимира Дмитриева (1868—1913) «Экономические очерки. Опыт органического синтеза трудовой теории ценности и теории предельной полезности». Она выходи­ла отдельными выпусками с 1898 г. и затем вся полностью вышла в 1904 г. В этой работе было два оригинальных положения, кото­рые не были замечены современниками, но затем мировая наука признала за ними приоритет Дмитриева. Первым положением были межотраслевые коэффициенты, являющиеся одним из клю­чевых положений современной теории межотраслевого баланса. Второе положение входит в современную теорию монопольных цен. Его краткое содержание в том, что монополизация рынка ведет к росту не только цен, но и издержек.

В начале XX в. маржиналисты были уже почти во всех россий­ских университетах. По своим теоретическим позициям одни из них были ближе к первому, а другие — ко второму этапу «маржиналистской революции». Помимо продолжавшихся исследований Залесского и Орженцкого в Казанском и Одесском университе­тах следует назвать фундаментальную работу студента Петербург­ского университета Владимира Войтинского (1885—1960) «Рынок и цены» (1906) (потом Войтинский «ушел в революцию» и к на­учной работе вернулся только после 1917 г.), работу доцента Мос­ковского университета Николая Шапошникова (1878—1939) «Те­ория ценности и распределения» (1912). Упоминавшаяся выше «киевская школа» в XX в. также переключилась на маржиналист-скую теорию. Лидером ее стал Александр Билимович (1876—1963), основной работой которого была монография «К вопросу о рас­ценке хозяйственных благ» (1914). Войтинский и Билимович уде­ляли основное внимание теории спроса, Шапошников был бли­же к проблематике Д.Б. Кларка.

Уровень российских маржиналистов был высоким. Немецкий историк экономической мысли Х.-Ю. Серафим писал: «Теорети­ческую концепцию Билимовича по ее внутренней законченности и логической отточенности можно сравнить с лучшими образца­ми западно-европейских теоретических исследований». Но миро­вую известность приобрел со временем другой представитель «ки­евской школы» Евгений Слуцкий (1880—1948), который в 1915 г. в одном итальянском экономико-статистическом журнале опуб­ликовал статью «К теории сбалансированного бюджета потреби­теля». В ней он впервые сформулировал условие равновесия по­лезности и бюджета потребителя как равенство предельных норм 'замещения соотношению цен соответствующих благ, известное теперь в мировой экономической науке как «уравнение Слуцко­го». Статья прошла незамеченной, но в 1934 г. ее обнаружили ан­глийские экономисты Р. Аллен и Дж. Хикс и показали, что Слуц­кий сделал первый крупный шаг вперед после «маржиналистской революции». В предисловии к своей классической работе «Сто­имость и капитал» (1939) Хикс писал: «Работа Слуцкого сильно математизирована, в ней мало рассуждений о важности его тео­рии. Все это, а также время, когда была опубликована работа, воз­можно, и объясняет, что столь долгое время она не оказывала вли­яния на развитие экономической мысли и пришлось открыть ее заново. Настоящий труд представляет собой первое систематичес­кое исследование «территории», впервые открытой Слуцким».

Последней фундаментальной монографией в области маржи­налистской теории была работа профессора Саратовского универ­ситета Леонида Юровского (1884—1938) «Очерки по теории цены» (1919), близкая по проблематике к теории А. Маршалла. Таким образом, в начале XX в. маржиналистская теория была представлена в России широко (выше перечислены далеко не все ее пред­ставители) и на всемирно высоком научном уровне.

После прихода к власти большевиков судьба маржинализма в России стала неблагоприятной. Правда, самые молодые лидеры партии были знакомы с маржиналистской теорией. В частности, Н. Бухарин во время обучения в Московском университете зани­мался в семинаре Шапошникова, в эмиграции посещал лекции Бём-Баверка в Венском университете, следил за современной ему экономической литературой. Известна дискуссия Бухарина с Ле­ниным, когда он пытался доказать возможность синтеза марксист­ской и маржиналистской экономических теорий. Но авторитет Ленина перевесил в этом споре. Отношение большевиков к мар-жинализму было отрицательным; правда, в 1920-е гг. маржинали­стов еще терпели, но лишь до прихода в 1929 г. к власти Сталина.

Судьба упомянутых выше российских маржиналистов сложи­лась следующим образом. Билимович и Войтинский эмигрирова­ли и продолжали научную работу за рубежом, имея достаточно высокий авторитет. Особенно был известен Войтинский как пред­шественник (по проблеме использования инфляции в качестве антикризисной меры), а затем сторонник кейнсианства и иссле­дователь проблем занятости. Юровский и Шапошников работали в 1920-е гг. в Наркомфине и затем стали жертвами сталинских репрессий. Слуцкий в 1920-е гг. работал в Конъюнктурном инсти­туте в Москве, и его исследования в области математического мо­делирования конъюнктуры вызывали интерес в мировой эконо­мической науке, но после ликвидации в 1929 г. института и арес­та ряда его сотрудников во главе с директором Н. Кондратьевым Слуцкий вынужден был оставить экономическую науку и стать чи­стым математиком. С приходом в 1929 г. к власти Сталина мар-жинализм, как и все немарксистские экономические теории, а также основанные на нем экономико-математические методы были, по сути, запрещены. Лишь на рубеже 1950—60-х гг. мате­матические методы в экономической науке СССР были реабили­тированы, но лежащая в их основе маржиналистская теория кри­тиковалась вплоть до «перестройки».