№30 Ситуация вокруг стран Центральной и Восточной Европы

Страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) десятки лет были зоной стратегического интереса СССР, а затем и России. В последние годы во взаимоотношениях России со странами Центральной и Восточной Европы наблюдалось расхождение позиций по ряду принципиальных вопросов европейской политики, в том числе по ключевым вопросам в военно-стратегической и экономической областях. Основные усилия стран ЦВЕ в военно-стратегической области направлены на сближение с НАТО с последующей интеграцией в альянс. Военно-техническое сотрудничество с Россией страны ЦВЕ рассматривают как вынужденное, не отвечающее их долгосрочным интересам. В связи с этим резко снизились поставки в Европу как военной, так и гражданской техники. Поворачиваясь на запад за военной помощью, страны ЦВЕ отворачиваются от плотных экономических контактов с восточными партнерами и в гражданской сфере.

Экономическая составляющая отношений России со странами ЦВЕ остается на низком уровне в сравнении с периодом их деятельности в СЭВ. Основной статьей сегодняшнего российского экспорта является поставка энергоносителей. Развитие торгово-экономического сотрудничества между Россией и странами ЦВЕ вне рамок ТЭКа тормозит недостаточно высокое качество и технический уровень предлагаемых друг другу товаров и завышенные цены на них, что влечет за собой переориентацию российских импортеров в традиционных областях торговли на продукцию других стран.

Россия оказалась в роли слабого игрока, с которым работают по инерции и необходимости. Требовать от бывших союзников особого отношения к России нельзя: бизнес самостоятельно принимает решение о выборе партнеров, политика лишь может содействовать, создавая для взаимодействия привлекательные условия. Значение административных мер преувеличивать не стоит, так как побудительным мотивом деятельности предприятий за рубежом всегда является экономический интерес, и именно он определяет направление и характер движения капитала.

Тенеденции (расширение ЕС)

Без активной торговой политики в странах ЦВЕ трудно представить перспективы развития российской внешней торговли. Именно здесь сосредоточены значительные резервы по восстановлению и наращиванию нашего, российского, промышленного экспорта. Это предполагает особое отношение Российского государства к вопросам обеспечения политических и кредитно-финансовых условий развития экономического сотрудничества с указанными странами, включая инвестиционную деятельность.

Доля этих стран ЦВЕ во внешнеторговом обороте России составляет около 10%. Взаимоотношения с ними играют важную роль в обеспечении экономической безопасности России, что обусловлено, прежде всего, значительными объемами поставок российских энергоносителей в эти страны и большим транзитным значением региона.

К настоящему времени практически сформирована обновленная с учетом современных требований договорно-правовая база торгово-экономических отношений России со странами ЦВЕ. Созданы и достаточно эффективно действуют двусторонние межправительственные комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. Наращиваются объемы поставок российских энергоносителей в страны ЦВЕ и их транзита по территории этих стран. Достаточно динамично развивается торгово-экономическое сотрудничество на межрегиональном уровне. Движение есть, но происходит недостаточными темпами. Торговля с ближайшими соседями может и должна быть более активной.

В 1998 г. два фактора - падение цен на нефть и финансово-экономический кризис в России - вызвали падение объемов торговли со странами ЦВЕ по сравнению с 1997 г. примерно на 20%. В последующие годы вплоть до 2001 г. ситуация постепенно выравнивалась, и к настоящему моменту оборот внешней торговли достиг уровня 1997 г., а в большинстве стран - превысил его. Но равнение на докризисные годы порочно, объемы торговли с ЦВЕ могут быть выше.

Одной из основных проблем в торгово-экономических отношениях России со странами ЦВЕ в настоящее время является их переориентация на приоритетное сотрудничество с Западом и стремление к интеграции в ЕС. Россия не имеет со странами ЦВЕ взаимных таможенных преференций, о которых эти страны договорились с другими основными торговыми партнерами. Регион ЦВЕ все более открывается для ЕС и замыкается по отношению к России. Можно констатировать, что в ЦВЕ начала формироваться обширная зона преференциальной торговли, приобретающая по существу западноевропейскую направленность и усиливающая дискриминацию по отношению к российским товарам.

Четко прослеживается тенденция ухудшения общего торгово-политического режима в отношениях между Россией и странами ЦВЕ. Пока это слабо влияет на конкурентоспособность российского экспорта на рынке данного региона, поскольку основную долю в нем занимают топливно-сырьевые товары, на которые распространяются невысокие ставки таможенных тарифов. Однако продвижение российской машинотехнической продукции на рынки стран ЦВЕ становится все более проблематичным.

В случае вступления стран ЦВЕ в Евросоюз, который диктует для своих членов необходимость диверсификации источников энергетического и сырьевого импорта, можно также ожидать квотирования поставок этих товаров из России со стороны государств ЦВЕ (некоторые страны ЦВЕ уже применяют в одностороннем порядке ограничительные меры по отношению к отдельным российским товарам: уголь, удобрения).

Переход от сырьевого экспорта

Структура российского экспорта в страны ЦВЕ в последние годы оставалась неизменной. На эти страны приходится около 30% всего российского экспорта нефти и природного газа. Через шесть стран ЦВЕ проходит около 80% всего экспортного объема природного газа из РФ. Велико также значение этих стран в области транзитных автомобильных, железнодорожных и водных перевозок.

Российский рынок в значительной мере насыщен продовольственными и сельскохозяйственными товарами, химической продукцией, медикаментами, машинами и оборудованием, товарами широкого потребления, импортируемыми из этих стран. Инвестиционное сотрудничество России со странами ЦВЕ пока не достигло значительных масштабов. Прямые капиталовложения стран ЦВЕ в экономику нашей страны составляют около 2% общего объема прямых иностранных инвестиций. Потенциальные инвесторы стран ЦВЕ занимают выжидательную позицию по отношению к России и, как правило, выступают проводниками западных инвестиций.

Дальнейшее наращивание объемов торговли традиционными товарами (российское топливо в обмен на продовольствие и потребительские товары) не только не соответствует долгосрочным национальным интересам России, но и ведет к деградации структуры российского импорта - быстрому падению доли современного оборудования и материалов инвестиционного назначения.

Форсированный вывоз сырья приводит не только к падению цен на мировых рынках, но и к неблагоприятной структурной перестройке внутри страны: ресурсы переливаются из обрабатывающих отраслей, в добывающие. А это означает закрепление сырьевой специализации и деградацию промышленности, функции которой перейдут к импорту. Именно такие перспективы открывает собой свобода торговли России.

Надежды на то, что средства, требуемые для оплаты массового импорта передовой технологии, может дать экспорт сырья, невелики. Они ограничены не только величиной экспортных сырьевых ресурсов, но и емкостью рынков самих западных стран, неспособных поглотить тот наплыв из России и других бывших советских республик, который необходим для получения реального эффекта от экспортоориентированной стратегии.

Уже на сегодняшнем, начальном этапе освоения западных рынков, видно активное нежелание обосновавшихся на них производителей мириться с дестабилизирующим воздействием новых поставщиков дешевой продукции. Надо полагать, что с ростом притока товаров из России и других постсоветских государств, страны запада не остановятся перед введением жестких протекционистских мер, используя для этого антидемпинговые процедуры. Это, собственно, уже происходит.

Можно сказать, что для эффективной внешней торговли, торговли высокотехнологичной продукцией, а не сырьем, необходимы структурные внутренние перемены в отечественной экономике и более эффективное использование стратегических отраслей народного хозяйства.

К таким стратегическим отраслям, вне всякого сомнения, относится энергетика. Но порочность нефтегазовой ориентации очевидна. Хорошую рыночную конъюнктуру на рынке нефти необходимо использовать для подготовки к ее ухудшению. Причем, не наращивая финансовый резерв, а создавая производство, готовое заменить или компенсировать российский экспорт черного золота на мировые рынки. Страна сильна своим высокотехнологическим потенциалом, но он не реализован. Так называемая сырьевая рента, конечно, не является панацеей от всех бед, однако, создает основу для установления социальной справедливости и перераспределения ресурсов на государственном уровне. Сырьевая рента взимается в большинстве стран мира, даже там, где землей и всем, что в ней находится, владеет частное лицо. Сегодня в России государство мобилизует не более 15% ренты, поэтому у нас есть мощный резерв получения средств, необходимых для модернизации отстающих отраслей экономики.

Ставка на сырьевые, а не высокотехнологичные отрасли создает жесткую зависимость от мировых цен на эти виды продукции и даже сырьевая рента не сможет помочь при обвале цен, например, на нефть. Больше внимания следует уделять наукоемким отраслям, в которых традиционно сильна Россия. Авиастроительный потенциал России сохранен, но находится под давлением успешных западных компаний, вместо того, чтобы работать в партнерстве с ними. Государство зачастую смотрит на проблему сквозь пальцы. Еще десятилетие назад страны ЦВЕ активно покупали российскую авиатехнику, а теперь мы не в состоянии удовлетворить спрос внутреннего рынка. Это огромное поле для совместной работы инвесторов и чиновников разных стран.

Негативный имидж страны

В контексте российских отношений со странами ЦВЕ немалую долю сложностей приносит и негативный имидж страны. Десятилетия политического, экономического и военного давления на страны ЦВЕ оставили свой след в умах руководителей стран и бизнесменов новой волны. С Россией боятся работать и до сих пор считают зоной повышенного риска. Страна, где бюрократия порождает коррупцию на всех уровнях эшелона власти, не может быть привлекательным объектом для инвестиций и развития партнерских отношений. Эксперименты с капитализмом начала 90-ых, кризис 1998-го, отсутствие в России реально работающего эффективного законодательства, гарантирующего возврат инвестиций, подорвали доверие западных партнеров и сформировали чрезмерно осторожное отношение к стране.

Замкнутый круг, в котором без улучшения имиджа не будет опыта успешного экономического и научного сотрудничества, можно распутать. Без опытов взаимодействия не появятся и успешные опыты взаимодействия. Если невозможно в короткие сроки без участия партнеров из ЦВЕ развить цивилизованные формы российской экономики, то необходимо привлечь инвесторов и потребителей искусственно улучшая, борясь за имидж России за рубежом. Это было актуально в начале 90-х, актуально и сейчас. Российский бизнес до сих пор является персоной нон-грата на многих западных рынках. Нам активно поставляют готовую продукцию, потребляя российскую нефть и газ, но закрывая рынки отечественным высокотехнологичным товарам.

Только действуя сообща, отвечая на критику и рассказывая об успехах, Россия сможет восстановить паритет с другими инвестиционно-привлекательными регионами мира и изменить предвзятую оценку своих товаров за рубежом. Без серьезной государственной поддержки значимых усилий в области "рекламирования" страны добиться невозможно.

Защита российских интересов за рубежом

За последнее десятилетие нарастает актуальность темы ущемления российских экономических интересов в других странах. С 1992 по 2002 г. число ограничительных мер, применяемых иноземными государствами в отношении российского экспорта, возросло более чем в 10 раз. Национальный инвестиционный совет считает, что профильные государственные ведомства РФ не всегда в состоянии отстоять интересы своих подопечных отраслей за рубежом. Это обусловлено:

1. отсутствием соответствующих механизмов в российском законодательстве

2. достаточной переговорной практики с субъектами другой юрисдикции

3. отсутствием необходимых средств для привлечения высококлассных зарубежных юридических фирм.

Для россиян ужесточают ценовые ограничения, вводят новые количественные квоты по широкой номенклатуре российских товаров и дополнительные требования к их стандартизации и сертификации. Устанавливаются особые условия включения российских предприятий в разрешительные списки предприятий-экспортеров. Более того, российским участникам ВЭД нередко отказывают даже в праве на правосудие, в возмещении причиненных убытков, в восстановлении нарушенных прав. При рассмотрении многих судебных споров в иностранных судах российские участники ВЭД ограничиваются в процессуальных правах, что ставит их в заведомо неравноправное положение.

Вследствие подобных дискриминационных мер субъекты Российской Федерации, российские предприятия и граждане несут ощутимые потери. По различным подсчетам, сумма таких потерь составляет не менее $1,5 млрд. в год.

Инструментом правового решения проблемы может стать принятие всеобъемлющей государственной "Программы защиты российских экономических интересов за рубежом", направленной на отстаивание прав отечественных предпринимателей на чужом экономическом "поле". Необходимо четко закрепить основные принципы и цели внешнеэкономической политики РФ и обеспечить ее открытость. А, кроме того, определить обязанности конкретных государственных органов по защите российских экономических интересов за рубежом.

Выводы

Общую проблематику расширения ЕС за счет стран ЦВЕ необходимо рассматривать с точки зрения соблюдения торгово-политических интересов России в отношениях с этими странами. При этом важно наряду с экономическим видеть также и политическое измерение проблемы: недопустимость нового экономического раскола Европы, создания дополнительных препятствий для сложно протекающего процесса восстановления нарушенных связей России и ее партнеров по СНГ с государствами ЦВЕ, Балтии, приграничного и регионального сотрудничества. В целях дальнейшего повышения роли России в общеевропейском экономическом процессе она нуждается в обоснованном, скоординированном, но главное - реализуемом плане действий в отношении экономического сотрудничества со странами ЦВЕ. Такой подход позволит также сформировать нашу позицию, прежде всего, по предотвращению негативных последствий вступления новых членов, в том числе стран ЦВЕ, в Евросоюз. Реализация такого плана может осуществляться только на государственном уровне.

В связи с предстоящим вступлением стран ЦВЕ в Евросоюз и переходом систем управления качеством на стандарты ЕС необходимы создание в России представительств сертификационных органов стран ЦВЕ и аккредитация в системах стандартизации этих стран соответствующих испытательных лабораторий РФ с целью упрощения и ускорения процедур получения сертификатов на российскую продукцию, экспортируемую в страны ЦВЕ (представительства Госстандарта России уже действуют в Чехии и Словакии).

Ведя переговоры с ЕС по конкретным вопросам сотрудничества, российское руководство должно хорошо понимать природу этой организации, ставящей во главу угла свои внутренние интересы, а также особенности механизма принятия решений в Брюсселе. Принцип компромисса, разумных уступок с обеих сторон должен быть определяющим в переговорном процессе между Россией, сегодняшними и будущими членам Европейского Союза.

№31

Миротворческие операции на Балканах, когда-то находившиеся в центре международного внимания, сейчас практически исчезли из мировых новостей. Развернутая США и их союзниками после 11 сентября прошлого года "борьба с терроризмом" в Афганистане не только затмила балканскую тему в СМИ, но и привела к кардинальному перенацеливанию основных "военно-миротворческих" усилий Соединенных Штатов и других стран НАТО на Центральную Азию и другие регионы планеты.

Обстановка в республиках бывшей Югославии действительно относительно стабилизировалась за последние годы. И хотя основные проблемы там так до конца и не решены, а скорее законсервированы, необходимости в прежнем массированном военном присутствии международных военных контингентов там больше нет. В связи с этим, в мае 2002 г. штаб-квартира НАТО, осуществляющее общее руководство миротворческими операциями в странах бывшей СФРЮ, объявило о предстоящих в 2002-2003 гг. очередных значительных сокращениях войск на Балканах.

Так, из Боснии и Герцеговины (БиГ) будут выведены 7 тысяч военнослужащих, а из Косово - 4,8 тысячи. В результате, в БиГ к концу 2002 г. останется всего 12 тысяч миротворцев (на пике миротворческой операции там было около 60 тысяч солдат и офицеров из 36 стран мира), а в Косово к середине 2003 г. - 33,2 тысячи. Изменится и организационно-штатная структура миротворческих сил на Балканах. Например, в Силах по стабилизации (СФОР) в БиГ три штаба многонациональных дивизий будут преобразованы в штабы бригад. В составе же международных Сил в Косово (КФОР) число штабов международных миротворческих бригад сократится с 5 до 3.

Однако даже на этом фоне масштабы сокращений российских миротворческих контингентов, входящих в состав КФОР и СФОР, выглядят просто ошеломляющими. С начала мая по июль 2002 г. российский воинский контингент в Косово (РВК) сократился сразу на 1000 военнослужащих. К июлю 2002 г. в Косово, согласно директиве российского Генштаба, остался только один батальон численностью 600 человек. А ведь еще год назад в составе РВК находилось почти 3 тысячи российских десантников.

В Боснии же, где первоначально дислоцировались 1,5 тысячи военнослужащих ВДВ России, теперь осталось меньше 300 российских миротворцев при фактическом сохранении прежней зоны ответственности (!). К тому же, десантников, которые, чтобы там о них не говорили, все же обладают полученным в многочисленных "горячих точках" весьма богатым боевым и миротворческим опытом, заменили на обычную пехоту из Московского (в Косово) и Ленинградского (в БиГ) военных округов.

Чем же вызван столь массированный исход наших миротворцев с Балкан - важного геостратегического района и традиционной зоны влияния России на протяжении многих столетий, где голос Москвы всегда значил немало? Ведь целесообразность присутствия россиян в составе международной миротворческой миссии в бывшей Югославии под сомнение вплоть до последнего времени официально не ставилась. Еще не забыты и знаменитый "приштинский бросок" российских миротворцев в 1999 году, слезы радости сербских "братушек" на улицах косовской столицы, цветы на пыльной броне российских БТРов, вытянутые лица натовских генералов в Брюсселе и т.д. Однако с тех пор многое изменилось и в мире, и на Балканах. Представляется, что новое отношение руководства России к участию в миротворческих операциях в Косово и БиГ произведено на основе прагматичного анализа ситуации и обусловлено целым рядом факторов. Во-первых, стало очевидно, что формат участия РФ в миротворческой операции в Косово, на который согласилось прежнее российское руководство, практически не позволяет Москве оказывать какое-либо серьезное влияние на определение будущего этого края. Урегулирование косовской проблемы идет полностью по сценарию, написанному в Вашингтоне и Брюсселе, и фактически ведет к отделению Косова от СРЮ путем провозглашения его независимости либо вхождения края в состав Албании. В этих условиях для России оставаться в составе международного контингента - значит де-факто согласиться с планами полного развала СРЮ и создания "суверенного албанского государства" во главе с вожаками прежней "Армии освобождения Косово". По мнению министерства обороны РФ, дальнейшее пребывание РВК в Косово в ближайшей перспективе целесообразно только на границе с Македонией и там, где еще проживает пока сербское население.

Во-вторых, нынешние сербские власти в Белграде (особенно после ареста и выдачи Гаагскому трибуналу бывшего президента С.Милошевича) и Баня Луке (столице Республики Сербской в составе БиГ) в последние годы заметно охладели к Москве и во все большей степени ориентируются на США, НАТО и Европейский союз. И в этом нет ничего удивительного, ибо Россия, по известным причинам, не может предоставить сербам того объема экономической и финансовой помощи, которую выделяют страны Запада. К тому же, в новых международных условиях, возникших после 11 сентября 2001 г., определенным кругам сербской политической элиты стало практически невозможно продолжать свою старую игру на противоречиях между Вашингтоном и Москвой, с целью выторговать себе привилегии в обмен на "лояльность" одному из противостоящих лагерей. Поэтому в Белграде практически не скрывают, что основные надежды на приемлемое для себя решение проблемы Косово, а также на помощь в восстановлении и укреплении экономики страны однозначно связывают с США и странами Запада. Ввиду этого, пребывание российских войск в БиГ и Косово уже не имеет прежнего политического смысла.

Наконец, определенное место в новом видении России своей роли в миротворческой миссии на Балканах имеют и финансовые причины. Миротворчество стоит дорого. Не секрет, что офицеры и солдаты российских миротворческих контингентов на Балканах получают весьма приличные по российским меркам зарплаты в 1-1,5 тысячи долларов в месяц, что в 6-7 и более раз (в зависимости от должности и звания) больше, чем они получают на Родине. Естественно платить такие зарплаты тысячам наших военных в Косово и БиГ было весьма накладно для военного бюджета. Прибавьте сюда расходы на снабжение и всестороннее обеспечение контингентов, транспортные затраты и т.д.: экономия получается немалая.

Итак, какое же отныне место будет отведено России в балканских миротворческих миссиях и вообще в определении основных векторов региональной политики на Балканах? Уходит ли Россия оттуда, теряя все свои былые позиции и завоевания? Думается, что однозначного ответа на эти вопросы нет. С одной стороны, сегодня Москва заметно сворачивает свое военное и отчасти политическое присутствие в Балканском регионе по вполне объективным причинам ввиду сложившейся там обстановки. С другой стороны, Россия никогда не сможет уйти с Балкан - слишком многое в общей истории, культуре, религии, отношениях с ней местных народов связывает нашу страну с этим регионом. Особую роль в этом играют и сотни тысяч наших соотечественников, живущих и работающих в балканских государствах, но многими незримыми нитями связанных со своей исторической Родиной.

Конечно, кое-кого за рубежом, наверное, радует, что России на Балканах сегодня уже почти и нет, что вот вытесняется она из еще одной сферы своего былого влияния. Только не рано ли радуются. Разорвать вековые связи России с Балканами, как уже говорилось выше, вряд ли возможно. К тому же времена меняются, и роль России как в мире, так и на Балканах тоже может измениться.

№32

Кризис в Югославии - отражение глобального кризиса международной системы, произошедшего после окончания «холодной войны» и крушения биполярного мира. Интерес к нему мирового сообщества и, в частности, США и России, обусловлен изменениями во внешнеполитических позициях этих стран. Сейчас идет процесс конструирования новой международной системы - моно- или мультиполярной и одновременно идет спор о её сущности: З.Бжезинский уверен, что система станет монополярной с доминированием США, другие исследователи полагают, что значительную роль будут играть несколько международных акторов, причём не одиночные государства, а их группы -например, объединённая Европа.

В ситуации нестабильности эти наиболее важные в мировых процессах государства пытаются упрочить (или вернуть) свои позиции. Это связано с утратой Россией статуса сверхдержавы и переход в разряд держав региональных и с положением США, которые в ходе многолетней борьбы, увенчавшейся успехом, остались единственной реально признанной сверхдержавой в мире. Россия пытается опровергнуть свое нынешнее положение, США стремятся доказать прочность своего (это вызвано растущим влиянием Китая и объединённой Европы, в которой особенно важную роль начинает играть объединённая Германия). Если принимать во внимание важную роль США и Российской Федерации в современном мире, то кажется странным, что литература по теме российско-американских отношений в югославском конфликте практически отсутствует, или минимальна.

Конфликт в самой Югославии обусловлен традиционными для любого полиэтничного и поликонфессионального государства внутренними противоречиями, и проблемы, проявляющиеся сейчас в виде взаимных военных действий, присутствовали с самого начала существования Югославии как государства - с 1918 г. Просто очередная волна национализма поднялась в период нестабильности всей системы- распада социалистического лагеря и «бархатных» революций в Европе. В республиках бывшей Югославии коммунистам удалось сохранить власть только в Сербии и Черногории. Постепенно все другие республики заявили о своём выходе из федерации. Военное противостояние на Балканах началось из-за экономических проблем: Словения и Хорватия давала бывшей Югославии больше половины валютной выручки. Но военные операции Югославской Народной Армии потерпели поражение, став, тем не менее, началом череды кризисов, которые ужё 10 лет приковывают к себе внимание всего мира.

В политике двух главных противников второй половины XX века стоит отметить одну важную тенденцию по отношению к сторонам-участницам конфликтов в бывшей Югославии - «двойной стандарт». Он существовал в обеих державах, но был направлен в разные стороны - Россия почти всегда безоговорочно поддерживала сербов, США столь же неизменно осуждали их действия. Отношение к сербам было одним из камней преткновения всей политики на Балканах: с одной стороны, Россия не могла не признавать частых агрессивных действий сербов, с другой - готова была защищать «братьев-славян» или «православных братьев» до последнего. Кроме того, Россия полагала сербов и Республику Сербию зоной своего прямого влияния и активно пропагандировала эту точку зрения мировому сообществу. Проблема была в одном - идеологию панславизма не принимали сербы, столь же активно дискредитируя Россию в глазах её международных партнёров: отказываясь выполнять свои обещания или ведя переговоры, не ставя о них в известность Россию. Неспособность российских политиков признать явной одиозности сербского лидера С.Милошевича пугала западное общество и западную политическую элиту. Можно сказать, что вся современная история современной Сербии была игрой на противоречиях между Россией и Западом. В зависимости от ситуации и выгоды для себя Белград опирался то на одну, то на другую сторону.

В течение всех 5 лет рассматриваемого периода (от распада федерации до Дейтонских соглашений) США проводили политику силового воздействия на страны и народы, участвовавшие в конфликте. Это и инициатива США по введению экономических санкций против Сербии, и постоянные угрозы ужесточить эти санкции или нанести бомбовые удары по сербским территориям. С другой стороны, американские дипломаты много делали для прекращения войны в Боснии и в конце концов им это удалось. В политике США сочетались 2 противоречивых принципа: право нации на самоопределение и тезис о нерушимости границ. Для США Югославия была важна как буферная зона, страна, занимающаяся промежуточное положение между полярными блоками. Она была необходима как буфер, прикрывающий страны Запада от советской угрозы. Когда эта угроза исчезла вместе с СССР и блоком социалистических стран, по словам американского конгрессмена Денниса де Кончини «для американских национальных интересов и интересов безопасности Запада единая Югославия перестала иметь прежнее значение». Это означало, что уже в начале современного этапа балканского кризиса часть американской политической элиты делала ставку на ликвидацию единой Югославии. Вероятно, эта точка зрения основывается на том, что на разобщенные государства легче распространять влияние.

Следует отметить несколько различный подход к этой проблеме двух президентских администраций - Буша и Клинтона. Буш придерживался более осторожной концепции, Клинтон действовал и продолжает действовать решительно. Вероятно, сказывается разница эмоционального восприятия ситуации и смена поколений в американской политической элите: Билл Клинтон - первый американский президент, родившийся после II Мировой войны и не участвовавший ни в какой другой (во время Вьетнамской он учился в Оксфорде). Человек, никогда не видевший в реальности результатов военных действий, решается на применение силы гораздо легче, чем тот, кто испытал её действие на себе. Впрочем, несмотря на все старания, Дж.Бушу не удалось удержаться на осторожной позиции: у сверхдержавы нет выбора. Признание Словении, Боснии и Хорватии в декабре 1991 года стало началом втягивания США в этот конфликт.

Что касается позиции России в конфликте, то внутренней проблемой страны было уже упомянутое слишком тёплое отношение к сербам. Официальная же точка зрения России на проблему была несколько вялой, хотя дипломатически верной: не стоит предпринимать никаких действий, которые могут привести к эскалации конфликта и расширению боевых действий на территории Боснии. Лучше действовать путём переговоров и убеждений.

Если говорить о последовательности политического курса, то стоит отметить, что у США он был стабильно направлен на защиту своих национальных интересов. Политика России такой последовательностью не отличалась: сначала предпочиталось следование в фарватере политики Запада (что объясняется финансовой зависимостью России от западных партнёров, например, США), лишь через некоторое время пришло осознание собственных целей на Балканах. Активно действовать России удалось только в период Сараевского кризиса в феврале 1994 г. (разразившегося после взрыва на сараевском базаре, в результате которого погибло около 70 человек), когда НАТО потребовала отвода тяжёлого вооружения на 30 км от города. Сербы не соглашались на ультиматум, пока не вмешались российский президент Б.Ельцин и его специальный представитель по бывшей Югославии В.Чуркин. При жёсткой позиции США и угрозе бомбовых ударов, России удалось занять весьма выгодное положение. Благодаря действиям российских политиков кризис был разрешен.

После этого позиции России как миротворца усилились, что создало предпосылки для попытки созыва в Москве международной конференции по урегулирования боснийского кризиса. Но из-за недостаточно продуманной организации конференция сорвалась, и в Россию прибыл только президент Сербской республики С.Милошевич. Таким образом, Россия утратила инициативу, которая сразу же вернулась в руки США.

В ноябре 1995 г. в г. Дейтон (Огайо, США) были парафированы соглашения, известные как Дейтонские. Сейчас никто не сможет оспорить тот факт, что они были созданы руками американцев и стали плодом американской политики в этом регионе, хотя сами соглашения построены на предложениях «контактной группы государств по урегулированию конфликта в Боснии и Герцеговине», куда, кроме США, входили Россия, Франция, Германия и Великобритания. Участие России в разработке и осуществлении этого плана было скорее номинально (в разработке предыдущего плана - Вэнса-Оуэна, Россия вообще не участвовала).

Итак, соглашения, подписанные в декабре 1995 г. в Париже, обеспечили мир на территории Боснии, впрочем, мир, похожий на «положение дерущихся насмерть людей, которых остановили и держат за руки, но стоит их отпустить, как всё начнётся сначала». Впрочем, следует признать, что Дейтонские соглашения были далеко не идеальны. В частности, на переговорах была возможность урегулировать проблему, которая уже ясно вырисовывалась на горизонте - Косово. Тогда американская политика «полномасштабного давления» могла бы сыграть решающую роль, но это не было сделано. США получили лавры миротворца в 1995 году, с тем, чтобы стремительно их терять в 1999, пытаясь исправить недочёты своей политики.

ДЕЙТОНСКИЕ СОГЛАШЕНИЯ

21 ноября 1995-го года президенты Югославии, Хорватии и Боснии и Герцеговины завершили 2 недели интенсивных переговоров, заверив своими инициалами документ, ставший позже известным, как Дейтонские соглашения. Это была неоспоримая сенсация. Мало кто рассчитывал, что президенты трех, по сути, враждующих государств, помещенные в казарменные условия военно-воздушной базы в американской глубинке рядом с городком Дейтон, подпишут мир. Прежде эти же три лидера провалили несколько мирных конференций в мировых столицах и несколько вариантов планов примирения, включавших разделение Боснии. Планов, подготовленных метрами дипломатии - лордом Оуэном и бывшим Госсекретарем США Сайрусом Венсом.

История двухнедельной конференции под Дейтоном в штате Огайо уже относится к апокрифам современной дипломатии. Рассказывают, например, что специальный посланник президента США Ричард Холбрук - ныне представитель США в ООН, сумел добиться успеха, почти изолировав трех президентов от внешнего мира, отбросив дипломатические условности и прибегнув к прямому давлению и уговорам. Он даже пригрозил не дать самолет желавшим улететь раньше времени делегатам. Политологи же говорят, что два обстоятельства положили конец боснийской войне: боевые успехи мусульмано-хорватской коалиции и готовность НАТО применить силу для ограничения атак сербов на мусульманские города. Так или иначе, перемирие в Боснии наступило с первым днем начала конференции, а через 16 дней три президента подписали документ, которым были недовольны все три стороны: сербы, которым позволили сохранить их псевдореспублику в составе федерации, но на лишь 49 процентах ее территории и лишь при условии признания федеральной, то есть, сараевской власти. Были недовольны и боснийские мусульмане, поскольку страна оказалась расколотой, а у них нет уверенности в том, что их партнеры по государству - хорваты, не захотят раскроить их совместную часть Боснии надвое. И были разочарованы и хорваты, которые не реализовали надежд на присоединение к Хорватии.

Парадоксы Дейтонского соглашения. Заключительный этап переговоров о мире в Боснии и Герцеговине проходил под сильнейшим нажимом американской дипломатии. Разыгравшиеся аппетиты хорватской и мусульманской сторон, представленных соответственно Ф.Туджманом и А.Изетбеговичем, не раз заводили их в тупик. Боснийских сербов представлял президент Сербии С.Милошевич, у которого возникли крупные разногласия с их руководством. Три недели "выкручивания рук" завершились подписанием 21 ноября 1995 г. соглашения, которое отразило новую расстановку сил в мире, в Европе и на Балканах. В основу его легли предложения контактной группы, ухудшенные развитием событий в минувшее лето. В принципе это был "мирный" диктат, навязанный силой НАТО.

Соглашение, состоящее из общей части и одиннадцати приложений, в которых излагается суть достигнутых договоренностей, можно условно разделить на две части: блок военных проблем и проблемы гражданского урегулирования. Для поддержания военного перемирия на территорию Боснии вводился крупный контингент натовских сил - 60 тыс. солдат, почти половина из которых американцы. На силы НАТО возлагалась обязанность контроля за разведением конфликтующих сторон, соблюдения границ их разъединения. Силам НАТО предоставлялись все полномочия по контролю за выполнением соглашения. Среди гражданских проблем выделялось по своей значимости положение, предусматривавшее номинальное сохранение единства Боснии и Герцеговины. Намечались контуры ее будущей конституции. Это государственное образование должно состоять из двух частей - Мусульманско-Хорватской Федерации и Республики Сербской. Провозглашалось намерение возвратить беженцев в места их прежнего проживания, соблюдать права человека и провести выборы в общие органы Боснии и Герцеговины. Внимательное изучение Дейтонского соглашения обнаруживало много внутренних противоречий в его положениях. Босния и Герцеговина никогда в прошлом не существовала как единое независимое государство, а всегда была только провинцией в рамках других государств - Турецкой империи, Австро-Венгрии и Югославии. Поставив целью сохранить ее единство, соглашение дало на деле мощный толчок дальнейшему ее этническому расслоению, причем не на две, а на три части. Постановка заведомо невыполнимой цели свидетельствует скорее о наличии тайных замыслов, которые породили и другие парадоксы и противоречия соглашения. Они ясно проявились за период, истекший со времени его подписания.

За прошедшее время проведены в жизнь военные положения соглашения. Войска НАТО размещены в Боснии. Конфликтующие стороны разведены. Там теперь больше не стреляют. Но мира на этой территории не наступило. Напротив, растет разочарование и пессимизм даже у таких лиц, каким является Карл Бильдт, ответственный представитель ЕС, наделенный полномочиями по реализации невоенных аспектов Дейтонского соглашения.

№33

Для многих Ближний Восток ассоциируется, прежде всего, с нефтью. Как известно, у России достаточно своей. Тогда в чем же интерес? А состоит он в обеспечении в этом проблемном регионе прочного мира и стабильности, в развитии взаимовыгодных отношений со всеми странами этого региона. Мы не хотим, чтобы район Ближнего Востока был источником конфликтов, выбрасывал вовне импульсы экстремизма и терроризма, был вовлечен в распространение оружия массового уничтожения. Все это напрямую затрагивает безопасность нашей страны, негативно воздействует на международную обстановку, порождая вызовы региональной и всеобщей безопасности. Вот почему мы стремимся углублять взаимодействие с государствами и народами региона в самых различных областях. Наша цель – содействовать поиску решения непростых ближневосточных проблем.

Интересы России на Ближнем Востоке возникли не вчера. Издревле Россию и народы региона связывают многочисленные экономические, культурные, духовные и другие узы. Визит Президента на Ближний Восток отражает также процесс расширения сотрудничества между Россией и исламским миром, который особенно усилился после известной инициативы В.В.Путина по расширению сотрудничества с Организацией Исламская конференция (ОИК). Напомню, что в 2004 г. мы официально обратились с просьбой принять нашу страну в качестве наблюдателя в ОИК. Мы особенно ценим, что в исламском мире растет понимание нашей политики по урегулированию чеченской проблемы, о чем свидетельствует и присутствие представителей ОИК на выборах в Чеченской Республике, и стремление широких кругов мусульманской общественности оказать гуманитарную помощь в восстановлении Чечни.

Кредит доверия к России и ее внешней политике на Ближнем Востоке всегда был высок. За последнее время в результате активного развития взаимовыгодного сотрудничества с арабскими государствами и Израилем он еще больше вырос. Нашу страну рассматривают как одного из ключевых игроков на ближневосточной арене, к мнению которого прислушиваются при решении ключевых проблем, прежде всего, главного для общей ситуации в регионе арабо-израильского конфликта.

Особо ценится то, что Москва занимает в отношении этого конфликта объективные, взвешенные позиции, твердо выступает за решение всех вопросов на Ближнем Востоке, как и в других районах земного шара на основе принципов и норм международного права. Мы исходим из того, что всеобъемлющий и справедливый мир между Израилем и его арабскими соседями – единственно приемлемая альтернатива для Ближнего Востока. По нашему убеждению, достижение мира в регионе лежит через возобновление полноценного мирного процесса на базе резолюций Совета Безопасности ООН 242, 338, 1397 и 1515. Его окончательная цель – прекращение израильской оккупации арабских земель, начавшаяся в 1967 г., создание независимого, демократического и жизнеспособного палестинского государства, живущего в мире и безопасности с Израилем, построение в регионе нормальных добрососедских отношений между всеми населяющими его народами. Эта цель нам очень близка, поэтому мы считаем Ближний Восток близким для нас и наших интересов.

Арабам и израильтянам суждено жить вместе. Они сами на основе общепризнанных принципов должны договариваться, как им строить отношения друг с другом, основанные на взаимном уважении национальных прав друг друга на свободу и независимость. Наша задача – помочь им в этом. Существует “дорожная карта”, указывающая схему движения к этой общей цели. Нелишне напомнить, что Россия активно участвовала в ее разработке совместно с другими членами “квартета” - США, ЕС и ООН – и теперь стремится обеспечить увязку между конкретными шагами конфликтующих сторон, включая уход Израиля из сектора Газа и части Западного берега р.Иордан, и полноценным запуском “карты”. Кстати, очередное заседание “четверки” может пройти в мае этого года в Москве.

Разумеется, проблема ближневосточного урегулирования будет одной из центральных в ходе визита российского лидера в регион. Но нам есть, что обсудить помимо этой темы – развитие наших экономических, научно-технических, гуманитарных и иных связей. Как известно, Египет, например, ежегодно посещает свыше полумиллиона российских туристов, а в Израиле проживает почти миллион наших соотечественников, сохранивших тесные контакты с Россией и странами СНГ. Не будет забыта и тема паломничества в Святую землю, которое всегда было немаловажным фактором миротворческого российского присутствия на Ближнем Востоке еще со времен хорошо известного Российского Палестинского Общества, возрождающего сейчас свои традиции и деятельность. С палестинцами, естественно, кроме перспектив мирного процесса, речь пойдет об оказании помощи территориям, в частности, содействия в становлении палестинских государственных институтов.

Надо сказать, что двусторонние отношения России со странами региона в последние годы развиваются особенно динамично. Объем торговли с этими странами вышел на уровень 6 млрд. долларов в год, и это, по нашему мнению, далеко не предельный уровень. В повестке дня - расширение контактов в области культуры и образования. На сегодняшний день под комплекс наших взаимоотношений уже подведена солидная договорно-правовая база. Новые документы будут подписаны и в ходе нынешней поездки.

Общий вектор российских усилий понятен – делать максимум возможного для укрепления наших отношений с арабским миром и Израилем, что должно в свою очередь позитивно сказаться и на весе и влиянии нашей страны в регионе. Мы считаем, что этот процесс должен быть улицей с двусторонним движением. Российский бизнес заинтересован в инвестициях из этого региона, в создании смешанных компаний. Одним из перспективных направлений сотрудничества является налаживание прямых связей российских регионов с арабскими странами и Израилем.

Есть еще один фактор, обеспечивающий близость России и Ближнего Востока. Этот регион – колыбель человеческой цивилизации и трех мировых монотеистических религий – иудаизма, христианства и ислама. В России испокон веков бок о бок живут люди разных вероисповеданий и национальностей. Русская культура представляет собой уникальный, самобытный сплав многих цивилизационных укладов, и поэтому самой истории и географическим положением России предопределено не разъединять, а связывать страны и народы. Богатые традиции православно-исламского диалога в России могут стать ценным капиталом для выработки формулы взаимодействия различных культур и цивилизаций Ближнего Востока. Иногда говорят о каком-то крене в нашей ближневосточной политике. Если такой крен и существует, то только – в сторону мира, стабильности и устойчивого развития в действительно близком и важном для нас регионе.