Text 10

Некоторое время назад была опубликована статья директора департамента МИД России о бедственном правовом положении русскоязычного населения в Прибалтике, прежде всего в Латвии. Говорилось о несоответствии существующих там порядков европейским стандартам. О том, что под вопросом оказалась зрелость всех институтов гражданского общества, которые не справляются не только с социальными проблемами, но и с экстремистскими, русофобскими и откровенно фашистскими проявлениями.

С тех пор минуло несколько лет. Ситуация, однако, мало в чем изменилась. Побывавший в Риге генеральный секретарь Совета Европы, например, прямо выразил беспокойство наличием в Латвии значительного числа неграждан, тем, что они, а это постоянные жители, лишены права участвовать в выборах в органы местного самоуправления, что противоречит положениям Европейской конвенции по правам иностранцев, кстати, пока не подписанной Латвией.

Text 11

Однако в рамках этнического подхода национальный суверенитет рассматривается как способность этноса к самоопределению, включая выбор формы политической организации государственного устройства. С этнических позиций толкуется все национальное законодательство и упомянутые международные документы. Более всего такой подход характерен для государств с несформировавшимся гражданским обществом.

Вообще же, данное видение национального суверенитета можно рассматривать как первую в истории попытку осмысления природы верховной власти, ибо наибольшую эффективность этническое понимание национального суверенитета имело в эпоху, предшествующую образованию государства, во времена, когда верховная власть действительно была субстратом этнического самосознания людей, а национальные сообщества можно было охарактеризовать как достаточно автономные системы.

Однако сегодня, в эпоху переосмысления идеи государственности, упование на предшествующий опыт общественного строительства, т.е. на национальные корни суверенитета, абсолютно не оправдано.

Text 12

Как уже отмечалось, Союз ССР являлся (во многом, правда, формально) федерацией, построенной исключительно по национальному принципу. Однако именно национальный принцип был одним из факторов, сыгравших ключевую роль в развале Союза. Еще во время принятия Конституции 1977 г. выдвигались предложения отказаться от федеративных начал в формировании государства, т.к. общеизвестной аксиомой было понятие: “советский народ – новая историческая общность людей”, т.е. своеобразный аналог этноса. (“В советском обществе создано такое единство народов, при котором образуется устойчивый всеобщий интерес и единая воля этих народов”, позволяющие рассматривать “советский народ как единое целое”). А так как иные признаки наличия национального вопроса отсутствуют, то зачем нужна такая федерация? Не более ли подходит унитарное государство для решения актуальных проблем единственной государствообразующей нации – советского народа? “Федерация в однонациональных государствах не имеет смысла, так как там нет и не может быть национальной проблемы”