- •Глава 1 История психодиагностики. Введение
- •Глава 2 Психодиагностика как наука
- •Глава 3 Психометрические основы психодиагностики: основные этапы конструирования теста
- •Глава 4 Измерение интеллекта
- •Глава 5 Личностные опросники
- •Глава 6 Проективная техника
- •1.1. Предыстория психодиагностики
- •1.2. Истоки психодиагностики как науки. Психологическое тестирование1
- •1.2. Истоки психодиагностики как науки. Психологическое тестирование 13
- •1.2.1. Френсис Гальтон и измерение индивидуальных различий
- •1.2.3. Вклад а. Бине в измерение интеллекта
- •1.2.4. Чарльз Спирмен и структура интеллекта
- •1.3. Психодиагностика в XX в.
- •1.3. Психодиагностика в XX в. 37
- •1.3.2. Кризис
- •1.3.4. Развитие психодиагностики в 1940-е гг.
- •1.3.5. Развитие психодиагностики в 1950-е гг.
- •1.3.6. Развитие психодиагностики в 1960-е гг.
- •1.3.7. Развитие психодиагностики в 1970-е гг.
- •1.3.8. Развитие психодиагностики в 1980-е гг.
- •1.3.9. Развитие психодиагностики в 1990-е гг.
- •1.4. Тестирование в образовании
- •1.5. Психодиагностика в дореволюционной России и в ссср
- •1.5. Психодиагностика в дореволюционной России и в ссср 89
- •1.5. Психодиагностика в дореволюционной России и в ссср 91
- •1.5. Психодиагностика в дореволюционной России и в ссср 93
- •Глава 2
- •2.1. Понятие психодиагностики
- •2.2. Предмет и структура психодиагностики
- •2.3. Психодиагностика и смежные направления исследований
- •2.3.1. Психодиагностика и дифференциальная психология
- •2.3.2. Психодиагностика и психометрия
- •2.3. Психодиагностика и смежные направления исследований 107
- •2.3.3. Психодиагностика и психологическая оценка
- •2.4. Психодиагностический метод и диагностические подходы
- •2.5. Тест как основной инструмент психодиагностики
- •2.5. Тест как основной инструмент психодиагностики 113
- •2.5.2. Компьютеризированные и компьютерные тесты
- •2.5. Тест как основной инструмент психодиагностики 115
- •2.5. Тест как основной инструмент психодиагностики 119
- •2.5.3. Об «объективных» тестах личности
- •2.5. Тест как основной инструмент психодиагностики 1 23
- •2.5.4. Адаптация зарубежных тестов
- •2.5. Тест как основной инструмент психодиагностики 1 25
- •2.6. Психологический диагноз
- •2.7. О диагностике черт личности и «измеренной индивидуальности»
- •2.8. Психодиагностический процесс
- •2.8.1. Этап сбора данных
- •2.8.2. Этап переработки и интерпретации
- •2.8.3. Этап принятия решения
- •2.9. Этика психодиагностического обследования
- •3.1. Определение количества заданий (спецификация теста) 1 51
- •3.1. Определение количества заданий (спецификация теста)
- •3.2. Разработка заданий
- •3.3. Оформление теста
- •3.4. Пилотажное исследование
- •3.5 Анализ заданий
- •3.6. Определение надежности теста
- •3.7. Факторный анализ
- •3.8. Валидность теста
- •3.9. Стандартизация теста
- •Глава 4
- •4.1. Подходы к определению интеллекта
- •4.2. Тесты для измерения интеллекта, их виды
- •4.3. Структура интеллекта
- •4.3.1. Иерархические теории структуры интеллекта
- •4.3.2. Модель интеллекта поТерстоуну
- •4.3.3. Модель интеллекта по Гилфорду
- •4.3.4. Модель интеллекта по Айзенку
- •4.3.5. Модель интеллекта по Кеттеллу
- •4.3.6. Модель интеллекта по Стернбергу
- •4.3.7. Концепция генерального фактора: вчера и сегодня
- •4.4. Распределение тестовых оценок интеллекта
- •4.5. Интеллект и наследственность
- •4.6. Интеллект и биологическая среда
- •4.7. Интеллект и половые различия
- •4.8. Интеллект и питание
- •4.9. Интеллект и социокультурная среда
- •4.10. Различия в интеллекте, обусловленные возрастом
- •4.11. Различия в интеллекте, обусловленные числом детей в семье и очередностью их рождения
- •4.12. Интеллект: предпосылки и детерминанты
- •Глава 5
- •5.1. Виды опросников, формы вопросов и представления результатов
- •5.2. Проблема достоверности личностных опросников. Факторы, детерминирующие ответы на вопросы
- •5.2.1. Фальсификация и установки на ответы
- •5.2.2. Понимание вопросов и изменчивость ответов
- •5.2.3. Психометрический парадокс
- •5.2.4. Обобщенный анализ факторов, детерминирующих ответ
- •5.3. Личностные опросники и теории личности
- •Глава 6
- •6.1. Предыстория проективной диагностики
- •6.2. Проекция: от феномена к принципу исследования
- •6.2.1. Проекция как психологический феномен
- •6.2. Проекция: от феномена к принципу исследования 291
- •6.2. Проекция: от феномена к принципу исследования 293
- •6.2. Проекция: от феномена к принципу исследования 295
- •6.2.3.Роль стимула в проективных методиках
- •6.2. Проекция: от феномена к принципу исследования 297
- •6.3. Теоретическое обоснование проективного подхода к диагностике личности
- •6.4. Бессознательное и проективные методики
- •6.5. Проективные методики или «объективные тесты»?
5.2.4. Обобщенный анализ факторов, детерминирующих ответ
Исследования, которые были нами рассмотрены ранее, сосредоточены на выделении и изучении отдельных, частных факторов, детерминирующих ответы на вопросы. Наиболее же перспективным представляется синтетический подход к построению модели ответа на вопросы личностных опросников. Попытка создания такой модели, преодолевающей фрагментарность предшествующих исследований, была предпринята М. Новаковской (Nowakowska, 1975).
Испытуемым предлагались созданные автором шкалы для оценки каждого из предложенных вопросов, выбранных из опросника Кеттелла. Шкалы Новаковской приводятся нами полностью, поскольку имеют практическое значение. Они могут быть использованы для оценки вопросов при конструировании методик или адаптации уже известных зарубежных (табл. 5.1).
На основе расчета коэффициентов информации (вместо традиционных коэффициентов корреляции) с помощью факторного анализа автор выделил и интерпретировал семь факторов, влияющих на формирование ответа: I — эмоциональ-но-мотивационная установка (шкалы 12, 14 и 7); II — предшествующий (специфичный) опыт (шкалы 10,11,9); III — интеллектуальная оценка вопроса и ответа (шкалы 2, 3, 4, 5, 8, 15, 17); IV — ценность (значимость) вопроса (шкалы 1, 6, 16); V — социальное одобрение (шкала 13); VI — специфический эмоциональный контекст (шкала 16); VII — частота поведенческих проявлений по типу, описываемому вопросом (шкалы 9, И).
Оригинален способ использования полученных результатов. М. Новаковская в своей модели ответов на вопросы различает три гипотетических пути, заканчивающиеся тремя возможными ответами (рис. 5.4). Окончательный ответ — результирующая этих трех (Ru R2, R3). Ответ Rt детерминирован содержанием вопроса; R2 — ответ, соответствующий принятым групповым (социальным) стереотипам; R3 — связан со склонностью испытуемого к выбору определенной категории ответов («да», «нет», не знаю»).
У первого и второго путей общее начало; ответы детерминируются фактором III в сочетании с информацией, отобранной из предшествующего опыта (фактор II). Фактор II, согласно М. Новаковской, определяет, какой путь будет избран испытуемым: первый или второй. В случае преобладания готовых (выгодных для обследуемого) социально одобряемых схем выбирается второй путь, на котором ответ детерминируется фактором V (социальное одобрение).
Таблица 5.1
Шкала для оценки вопросов
-
Этот вопрос был для вас несущественным.
-
Этот вопрос точно определял ситуацию.
-
Этот вопрос четко определял вашу реакцию на описывае мую им ситуацию.
-
Ответ на этот вопрос не требовал долгого припомина ния фактов и переживаний вашей жизни.
-
Было трудно понять этот вопрос, поскольку слова подобраны неудачно.
-
Вы редко задумываетесь над тем, что составляет содержа ние этого вопроса.
-
Хотите, чтобы люди, которые имеют значение в вашей жизни, не знали ответа на этот вопрос.
-
Трудно понять этот вопрос, так как он сложно построен (сформулирован).
-
Вы реагируете (ведете себя) так редко.
-
Вам приятно думать о том, что затрагивается этим вопросом.
-
Никогда не были в ситуациях, похожих на описываемую
в этом вопросе.
-
Этот вопрос был вам неприя тен.
-
Ответ на этот вопрос совпада ет с мнением окружающих вас людей.
-
Этот вопрос вызвал у вас тревогу.
-
Вы не смогли бы изменить ответа на этот вопрос.
-
Этот вопрос напомнил вам ситуацию, угрожающую или связанную с неудачей.
-
Вам было нетрудно правдиво ответить на этот вопрос.
ооооооо ооооооо соооооо
ооосооо
оооосоо ооооооо ооооооо
ооооооо
ооооооо ооооооо
соооооо
ооооооо ооооооо
ооосооо ооосооо оооосоо
оооссоо
Этот вопрос был для вас важен.
Этот вопрос точно не определял ситуацию.
Этот вопрос не определял четко вашей реакции на описываемую им ситуацию.
Ответ на этот вопрос требовал длительного припоминания фактов и переживаний вашей жизни.
Было легко понять этот вопрос, поскольку слова подобраны удачно.
Вы часто задумываетесь над тем, что составляет содержание этого вопроса.
Не волнует (безразлично) то, что люди, имеющие значение в вашей жизни, будут знать ответ на этот вопрос.
Легко понять этот вопрос, так как он просто построен (сформулирован).
Вы реагируете (ведете себя) так часто.
Вам неприятно думать о том, что затрагивается этим вопросом.
Часто были в ситуациях, похожих на описываемую в этом вопросе.
Этот вопрос не был для вас неприятен.
Ответ на этот вопрос не совпадает с мнением окружающих вас людей.
Этот вопрос не вызвал у вас тревоги.
Вы смогли бы изменить ответ на этот вопрос.
Этот вопрос не напомнил вам ситуации угрожающей или связанной с неудачей.
Вам было трудно правдиво ответить на этот вопрос.
М. Новаковская вводит в свою модель элемент, названный «поддающееся предвидению следствие решения». Этим символизируется механизм сознательного, осмысленного формирования окончательного ответа. По каждому из трех путей (или по некоторым из них) проходят как бы «проекты» ответов. Из этих «проектов» испытуемый выбирает окончательный ответ, который должен быть одобрен на основе обратной связи с фактором III. Контроль ответа, представленный в модели обратной связью с фактором III, реализуется на двух уровнях: правдивости и практической полезности.
На первом уровне действует контроль правдивости, которому подлежит ответ /?,, должный отражать внутреннее убеждение испытуемого о «фактическом, реальном положении вещей» (Nowakowska, 1975, р. 155). Это сознательное суждение, независимое, вероятно (в той мере, в которой это возможно), от социальных стереотипов, а также от оценки результатов. Контроль правдивости ответа реализу-этся в последовательной проверке пробных ответов R{, что приводит к стабилизации понимания вопроса, а затем и к стабилизации ответа.
На втором уровне осуществляется контроль практической полезности оконча-гельного ответа R, являющегося функцией ответов Ri и R2 или только одного из шх. Ответ R3, как предполагается, появляется только в том случае, когда нет от-(етов Ri и R2.
Контроль практической полезности, считает М. Новаковская, основывается на средвидении следствий, могущих возникнуть в итоге окончательного ответа. Если тот ответ не согласуется с Rt (неправдивый), то возможно наказание в виде неблагоприятной самооценки («угрызения совести»). Расхождение с R2 может полечь за собой «кару» в виде неодобрения со стороны окружающих людей (воз-южен вариант, когда отрицательная реакция окружающих желательна для испы-уемого).
Процесс проверки последовательных пробных ответов на выделенных уровнях онтроля будет продолжаться до тех пор, пока субъективно оцениваемая правди-эсть решения либо его практическая полезность не возобладает. Таким образом, роцесс формирования ответа состоит из двух этапов:
-
испытуемый может выбрать один ответ или оба ответа -й,и R2; первый контролируется с позиции его правдивости, другими словами, согласован ности с внутренними убеждениями при стабилизировавшейся интерпрета ции вопроса;
-
на основе ответов Rt и R2 выбирается окончательный, контролируемый его практической полезностью, понимаемой как предвидение следствий приня тия данного решения.
5.2. Проблема достоверности личностных опросников... 271
Выделенные автором два этапа контроля — важнейшие и, пожалуй, наиболее ценные составляющие модели. Этим определяются «участки», в которых могут появиться факторы, искажающие ответы испытуемых.
Разработанные М. Новаковской шкалы оценки вопросов при двукратном их использовании по истечении некоторого времени с тем же самым тестом (16PF Кеттелла) и с теми же испытуемыми позволили определить факторы, вызывающие изменение ответа при повторном исследовании. Не касаясь оригинальной математической процедуры, остановимся на тех результатах, которые имеют психологическое значение (знаком «*» отмечены те постулаты, по которым обратное утверждение несправедливо):
-
чем более ответы испытуемых совпадают с оценками и мнениями их соци ального окружения, тем более правдоподобно их постоянство;
-
чем труднее испытуемому правдиво ответить на вопрос, тем с большей ве роятностью он изменит свой ответ*;
-
чем более испытуемый безразличен к тому, что затрагивается вопросом, тем больше вероятность постоянства ответа*;
-
чем более неприятно для испытуемого содержание вопросов, тем большая вероятность постоянства ответов*;
-
чем больше ответ на вопрос воспринимается как угрожающий, тем более правдоподобно постоянство ответа*;
-
чем сильнее связь между содержанием вопроса с собственными проблема ми испытуемого, тем больше вероятность постоянства ответа*;
-
чем сильнее беспокойство, вызываемое вопросом у испытуемого, тем боль ше вероятность постоянства ответа*;
-
чем менее ясен, понятен вопрос для испытуемого, тем больше вероятность изменения ответа*.
Суммируя эти данные, М. Новаковская делает вывод, что устойчивость ответов связана с негативной эмоциональной реакцией на содержание вопросов и отрицательным опытом испытуемых. Изменчивость же ответов — с негативной интеллектуальной оценкой как вопросов, так и даваемых на них ответов.
М. Новаковская выдвигает требующую изучения гипотезу о том, что постоянство ответов может быть функцией защитных механизмов. Это возможно при условии, когда «предыдущий опыт, понимаемый здесь как специфическая система ожиданий, определяющих отношение к вопросу, стимулирует определенные, характерные для данного испытуемого защитные механизмы» (Там же, с. 168). В случае, когда защитные механизмы не «включаются», постоянство или изменчивость ответа определяется преимущественно интеллектуальной оценкой как вопроса, так и ответа. По мнению автора, представленные в исследовании зависимости включают как частные случаи модели Голдберга (о неясности как факторе, приводящем к непостоянству ответов), так и А. Эдвардса (о социальном одобрении как факторе, способствующем стабильности ответов).
Иной подход к изучению переменных, определяющих ответы на вопросы личностных шкал, реализуется в исследовании Д. Фиске (Fiske, 1971). Он полагает,
что в процессе выполнения любого теста на испытуемого оказывают действие три группы стимулов: тестовая ситуация (сам факт тестирования), специфичные особенности данного теста и специфичные характеристики отдельных заданий. Как уже отмечалось выше, диагностическая ситуация влияет на ответы испытуемых (например, исследование в целях отбора на работу или в рамках научного эксперимента). Личность экспериментатора, наконец, окружающая обстановка также влияют на формирование ответов.
Обсуждая две остальные группы стимулов, Д. Фиске считает, что прежде всего инструкция, предлагаемая испытуемому, определяет специфичные особенности теста и оказывает влияние на способ интерпретации частных заданий. Отдельные стимулы, относящиеся к выделенным группам, взаимодействуют, создавая дополнительные трудности при попытках их выделения и изучения.
Согласно Фиске, исследование переменных, определяющих ответы на вопросы, можно осуществлять по экспериментальной либо корреляционной схеме. В первом случае сравниваются результаты, полученные в обособленных группах испытуемых, на которых воздействовали различными факторами. Корреляционная схема исходит из анализа индивидуальных различий в способах реагирования или интерпретации отдельных заданий (вопросов) и в последующем объяснении их преимущественно действием специфичных факторов.
Ни та ни другая схемы не являются удовлетворительными способами контроля над переменными, обнаруживающими себя в психодиагностических исследованиях личности (Fiske, 1971, р. 208). Неадекватность как экспериментальной, так и корреляционной схем усматривается в том, что испытуемый (и здесь Фиске входит в противоречие с взглядом большинства специалистов) не знает целей исследования. Неясность «тестовой ситуации», считает он, приводит к тому, что при формировании ответов на вопросы личностных шкал решающее значение приобретают побочные факторы.
Среди факторов, искажающих ответы на вопросы, в первую очередь называется потребность в защите «Я», затем — необходимость социального одобрения, желание новых впечатлений, наконец, то, что можно обозначить как принцип приложения минимальных усилий (нежелание предпринимать сколько-нибудь значительных условий для работы с опросником). Два первых фактора имеют решающее значение, а учет действия последних требует не усложнять инструкций и обходиться возможно меньшим количеством вопросов, адресованных испытуемому методикой. Интересны в этом аспекте данные, приводимые А. Анастази (1982). Ссылаясь на клинические исследования больных разными формами невроза, автор указывает, что для лиц, озабоченных своими проблемами и прибегающих к интеллекту как средству защиты, характерно более точное воспроизведение в опроснике своих эмоциональных затруднений, нежели у импульсивных и беспечных индивидов, которые стремятся избегать неприятных мыслей и эмоций и первой защитной реакцией которых является отрицание.
Обращаясь к процессу формирования ответов, Д, Фиске утверждает, что исследования, базирующиеся на анализе уже полученных от испытуемого ответов, не могут дать достоверного материала для понимания этого процесса. Сразу после
ответа от испытуемых нужно требовать объяснения, как протекало формирование ответа, какими соображениями они руководствовались (способ такого опроса не описывается). Полученные в ходе эксперимента объяснения испытуемых позволили установить лишь то, что чаще всего ответ формируется спонтанно, вовремя осмысления содержания вопроса. Только в единичных случаях время обдумывания ответа достаточно длительное. Факторы, обусловившие тот или иной ответ испытуемого, не были точно определены. Автор ограничивается указанием на то, что процесс формирования ответа характеризуется значительной дифференциацией. Надо думать, к такому выводу можно прийти и без каких-либо специальных исследований. В отличие от М. Новаковской, Д. Фиске пренебрегает динамикой процесса формирования ответа.
Основная задача, на решение которой ориентированы модели М. Новаковской и Д. Фиске,— выделение переменных, определяющих ответы испытуемых на вопросы личностных шкал. В. Саноцкий (Sanocki, 1978), анализируя эти модели, вполне обоснованно считает, что в них не раскрывается «причинных зависимостей между ответом и тем, индикатором чего он по определению является».
Саноцкий, вслед за С. Новак (Nowak, 1970), выделяет три типа связей, возможных в личностных опросниках, между ответом и тем, индикатором чего он является (свойство, черта личности). Связи описываются в виде ситуаций.
Ситуация I: не можем определить, почему между ответом и тем, индикатором чего он является, возникает связь.
Ситуация II: можем установить, что корреляция между ответом и тем, индикатором чего он является, иллюзорная (когда на основе результатов, полученных с помощью личностного опросника, делаем заключение о поведении в повседневных ситуациях, то не полагаем причинной связи между этими ситуациями и ответами на вопросы, а ссылаемся на иную, общую для них причину).
Ситуация III: ответы рассматриваем как следствие переменной, находящейся в эмпирической связи с этими показателями. Например, испытуемый на вопрос £, дал ответ г, ибо он экстраверт, а на вопрос i2 получили ответ г2, так как испытуемый — невротик. Здесь экстраверсия и нейротизм полагаются причиной именно таких, а не каких-либо иных показателей.
Другими словами, мы лишены возможности указать на причину возникновения связи ответа с заключенным в вопросе содержанием, например описанием того или иного образца поведения. Подтверждение своей мысли Саноцкий находит в данных Дж. Виггинса (Wiggins, 1973), который обращает внимание на то, что ответы на те утверждения MMPI, которые обычно признаются диагностически значимыми для определенной нозологической группы, нередко по своему содержанию расходятся с клинической характеристикой этой группы. Так, больные с параноидным синдромом чаще, чем психически здоровые лица, отрицают утверждение: «Я осторожно веду себя с людьми, проявляющими ко мне более дружеское отношение, чем я рассчитывал». Также мы не находим удовлетворительного объяснения тому, что «органических» от «функциональных» больных статистически значимо отличает ответ на утверждение: «Не люблю, когда женщины курят». На подобных примерах Дж. Виггинс основывает заключение о том, что мно-
гие ответы не находятся в рациональной связи с критерием выбора утверждения (вопроса) для конструирования соответствующей шкалы.
Саноцкий критикует, и с этим нельзя не согласиться, как авторов личностных опросников, так и пользователей за игнорирование многопричинности явлений, которые они изучают. Даже в случае изучения такой простой переменной, как время реакции, необходимо принять некоторые идеализирующие этот параметр предположения, касающиеся действия побочных факторов. Установление же причинно-следственных связей в случае особенностей черт личности будет значительно более трудной задачей.
Упрощением, если не называть это ошибкой, будет считаться предположение о том, что диагностически значимые ответы на утверждения, составляющие, скажем, шкалу шизофрении MMPI, должны чаще всего появляться у больных с этим диагнозом (частота совпадения «ненормальных» профилей MMPI с профилями здоровых, по данным С. Хатауэй [Hathaway, 1965] составляет 10-20 %). Для того чтобы в этом убедиться, пишет Саноцкий, достаточно спросить: о каких больных шизофренией идет речь?
Диагностическое исследование проводится в условиях, не совпадающих с теми, в которых (или для которых) был создан опросник. Изменение условий приводит к появлению новых факторов, обусловливающих ответ. «Принимая во внимание неизбежную вариабельность условий, необходимо было бы потребовать разработки шкал в значительном числе вариантов <...> если же говорить конкретно о шкале шизофрении, то можно отметить необходимость специальных норм, в которых учитывались бы продолжительность лечения, действие фармакологических препаратов и т. п.» (Sanocki, 1978, р. 255).
Установление того, как испытуемый понимает содержание вопроса, в чем сущность «внутреннего ответа», оценка степени его искажения — дело трудное, но осуществимое. Однако если эту процедуру осуществлять для каждого вопроса, то «определение эмпирическим способом того, чем руководствовался данный испытуемый, давая такие, а не другие ответы, практически невозможно» (Там же, р. 256).
Резюмируем исследование Саноцкого в виде следующих основных положений:
-
ответ испытуемого — следствие многих причин, выступающих в различных связях и вариантах у разных лиц и, более того, могущих изменяться от от вета к ответу у того же самого лица1;
-
в качестве одной из причин выступает изучаемая черта (свойство) лично сти, но ее связь с ответом всегда будет выражаться статистически, а не стро го детерминистически;
-
необоснованно объяснение результатов, полученных с помощью опросни ков, «напрямую», т. е. когда ответ понимается как индикатор личностной переменной, воплощенной в вопросе;
-
прогнозируя на основе результатов опросника (даже обладающего высокой валидностью) поведение испытуемого в конкретных жизненных ситуаци-
1 Это ставит под сомнение общепринятую «суммарную» модель опросника, в которой ответы, различные по ряду характеристик, трактуются как «идентичные».
ях, следует помнить, что связь между ними (результатами и ситуациями) возникает в силу общей причины, но она не единственная, а одна из множества других.
В связи с проделанным анализом взаимосвязи «вопрос—ответ» представляется необходимым остановиться на допустимости использования опросников для диагностики психофизиологических параметров. Немало психологов как в нашей стране (В. В. Белоус, 1967; В. М. Русалов, 1989; и др.), так и за рубежом (Strelay, 1982; и др.) склонны считать, что с помощью опросников могут быть получены данные о различных природных свойствах темперамента. Например, показатели экстра- интро-версии, определенные с помощью опросника Айзенка, рассматриваются как едва ли не полностью совпадающие с наследственно обусловленным типом нервной системы. Здесь уместно сказать о том, что в зарубежной литературе нередко допускается отождествление тестов личности и темперамента, достаточно вспомнить, например, «Обзор темпераментов» Гилфорда—Циммермана (The Guilford— Zimmerman Temperament Survey, 1956). He проводится различие между личностью и темпераментом и в работах последних лет, опубликованных известным английским специалистом в области психодиагностики П. Клайном. Все это — свидетельство слабости методологических позиций наших зарубежных коллег, их нежелания обращаться к вопросам теории, удовлетворяясь эмпирическими данными, которые далеко не всегда позволяют отделить друг от друга разноуровневые составляющие целостного поведения.
Так, Я. Стрелей (Strelay, 1982) пишет: «Опираясь на параметры условнореф-лекторных процессов — скорость образования и переделки условных реакций, их интенсивность и изменение ее под воздействием ряда факторов, сохранность условных реакций во времени и т. п., — судят об отдельных свойствах темперамента. Сходными, а иногда идентичными (выделено нами. — Л. Б.) показателями пользуются психологи, изучающие такие характеристики личности, как экстраверсия—интроверсия или уровень тревожности» (р. 128). Как известно, свою идею о сходстве особенностей темперамента и личностных характеристик Стрелей реализовал в Опроснике свойств темперамента.
Исходя из ранее отмеченной многопричинной обусловленности ответов на вопросы личностных шкал, наивно полагать, что, скажем, за тревожностью, измеренной MAS (шкала манифестации тревожности), стоят исключительно свойства нервной системы. Некорректны попытки «изгнать» из вопросов личностных шкал, как это пытается сделать В. М. Русалов (1987), все то, что направлено на выявление предметно-содержательных характеристик личности, сохраняя и подчеркивая в них формально-динамический аспект. Индивидуально-личностные особенности, обнаруживаемые при использовании опросников, очевидно, будут «окрашиваться» и свойствами темперамента, однако нет никаких оснований считать их непосредственно детерминируемыми психодинамическими параметрами. Многочисленные попытки измерения психофизиологических показателей с помощью опросников обусловлены не только игнорированием множественности причин, порождающих ответ на вопрос, но и необоснованной уверенностью некоторых исследователей в том, что за любым явлением, изучаемым психологической наукой, может быть обнаружена его психофизиологическая основа.