Глава 1

ДЕРМАТОГЛИФИКА В АНТРОПОЛОГИЧЕСКИХ И ГЕНЕТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

1.1. Этническая дерматоглифика

Как известно, у разных народов мира частота кож­ных узоров очень сильно варьирует. Наблюдаются также сильные региональные различия в частоте дерматоглифических узоров. Неизвестно, какие факторы определяют эти региональные различия. Ученым, изу­чающим различные фенотипы в нормальных популя­циях, до сих пор не удается связать эти фенотипы с какими-либо существенными преимуществами или не­достатками, что помогло бы разгадать или найти «ключ к разгадке природы действия отбора» (Харрисон и др., 1968).

С каждым днем увеличивается число данных по дерматоглифике разных народов в мировых сводках, что говорит об их положительной роли в разрешении проблем родственных взаимоотношений между попу­ляциями, изучении природы и механизма наследствен­ной передачи морфологических признаков у человека. Дерматоглифика, как особый раздел знаний, сложи­лась в конце XIX – начале XX вв., хотя ранние науч­ные исследования появились довольно рано – в XVII в. Уже в 1823 г. чешский биолог Ян Пуркинье пытался классифицировать основные типы пальцевых узоров.

Интересно, что в конце XIX в. два совершенно не­знакомых и работающих в разных странах Востока человека независимо друг от друга заинтересовались феноменом пальцевых узоров человеческих рук. Один из них – английский чиновник Уильям Хершел, рабо­тавший в Индии, обратил внимание на то, как китай­ские торговцы при заключении сделок ставили вместо подписи черненый оттиск большого пальца правой ру­ки. Дальнейшие события развернулись так, что в те­чение 20 лет Хершел занимался отпечатками пальцев и пришел к выводу, что пальцевые узоры являются идеальным способом для идентификации личности. Но его работы остались без должного внимания.

В 1879 г. в Токио отпечатками пальцев заинтересо­вался врач-шотландец Генри Фолдс. Он заметил на доисторических глиняных горшках следы отпечатков, которые ему подсказали идею заняться этой проблемой. Сначала его заинтересовал вопрос о существовании различий между отпечатками пальцев представителей разных пародов, потом он начал изучать наследуемость узоров папиллярных линий. В конце концов, Фолдс основательно занялся проблемой идентификации лич­ности. Он, как и Хершел, мотивировал способ иденти­фикации с помощью отпечатков пальцев тем, что узо­ры папиллярных линий не изменяются с возрастом и остаются неизменными далее после смерти. Следова­тельно, эти признаки применимы для идентификации лучше, чем фотография (Торвальд, 1984).

Именно открытия этих двух людей заставили та­кого блестящего ученого, как Фрэнсис Гальтон, обра­тить внимание на пальцевые узоры. Гальтон проделал огромную исследовательскую работу в этой области, доказал по теории вероятности, что совпадение отпе­чатков пальцев двух человек практически невозможно и опубликовал результаты своих завершенных работ в 1892 г. Книга называлась «Отпечатки пальцев».

Ф. Гальтону принадлежат первые попытки приме­нения пальцевых узоров в целях этнической (расовой) дерматоглифики. Он выделил основные типы пальце­вых узоров и обратил внимание на то, что морфологи­ческий тип узора не изменяется с возрастом, а меня­ется лишь его размер (Gallon, 1892, 1895). Крупный американский ученый Уайлдер основал новое направ­ление в изучении кожных узоров ладоней и пальцев человека и выяснил, что существуют расовые разли­чия этих признаков, которые можно выявить только в значительных выборках из популяций (Wilder, 1904, 1913, 1922). В современной науке его справедливо считают родоначальником этнической дерматогли­фики.

Капитальные многолетние труды американцев Г. Камминса и Ч. Мидло содержат весьма ценные иссле­дования по кожному рельефу приматов и общей дер­матоглифике, которые до сих пор служат пособием и основой для дальнейших исследований антропологов, медиков и криминалистов (Cummins, Midlo, 1942, 1943, 1961).

Немаловажную роль сыграли отечественные антро­пологи в развитии этнической дерматоглифики в на­шей стране, пестрящей многочисленными народами и антропологическими типами. Из них можно назвать В. И. Лебедева (1922) и П. С. Семеновского (1923). Особенно большой вклад в отечественную дерматогли­фику внес М. В. Болонкой (1936, 1937в, 19376, 1941), который независимо от Камминса предложил дакти­лоскопический индекс и составил карту его распределения по земному шару. Распределение по земному шару наследственно устойчивого признака может про­лить свет на древнее расселение человечества. На карте распространения Dl₁₀ видно, что средние величины этого признака типичны для Передней и Южной Азии, а самые крайние его значения характерны для перифе­рии, где признаки больших рас представлены в резко выраженной форме: низкие занимают Северо-Запад Европы, Юг Африки, а самые высокие – Центральную Азию. Законно предположить, что область средних значений совпадает с той зоной Старого света, где формировался современный тип человека.

Наиболее полные сводки распределения дерматоглифических признаков по земному шару даны в ра­ботах М. Шамла (Chamla, 1962, 1963), Швидецкой (Shwidetzky. 1962).

В настоящее время в советской антропологии дерматоглифические признаки привлекаются для разре­шения этногенетических задач многими учеными. Ру­ководством для антропологов является книга Т. Д. Гладковой, посвященная изучению кожных узоров кисти и стопы обезьян и человека. (Гладкова, 1966). Значительный интерес представляют многочисленные региональные исследования по дерматоглифике наро­дов Сибири, Средней Азии, Прибалтики, Белоруссии, Северного Кавказа и Закавказья (Гладкова, Хить, 1968; Хить, 1974; Денисова, 1970; Тегако, 1970, 1978; Николь­ская, 1971, 1972; Гаджиев, 1960, 1962, 1971; Гладкова, 1957; Ладария, 1975; Хить, 1978, 1983 и др.). Большого внимания заслуживает статья Я. Я. Рогинского о сис­тематике и расселении человеческих рас по данным дерматоглифики, где он поднимает вопрос о возможности и невозможности успешного применения дерматоглифических данных к проблемам расообразования. Приводя многочисленные примеры по результатам ис­следований ученых, он приходит к выводу, что попытки использовать материалы по кожным узорам кисти в этнической антропологии оправдывают себя (Рогинский, 1970).

Исследования по дерматоглифике Кавказа и За­кавказья содержатся в работах Г. Л. Хить (1978, 1983.) В частности, в работе 1978 г. о расогенетических связях населения Кавказа анализируются данные о 111 популяциях Кавказа, Средней Азии и Юга евро­пейской части СССР. Данные по дерматоглифике на­родов этих регионов приводят автора к заключению, что понтийская раса в общем плане сходна с кавкасионской и переднеазиатской, но она максимально при­ближается к населению европейской части СССР. Кас­пийскую расу автор считает наиболее специфичной, так как, по ее данным, она занимает промежуточное положение между типичными «кавказскими» вариантами и европеоидными расами Средней Азии (закаспийской расой и расой Среднеазиатского междуречья) (Хить, 1978).

В заключение, в качестве примера можно привести сравнение армян по комплексу дерматоглифических признаков с народами Кавказа и европеоидами Сред­ней Азии (Кочар, 1976).

Как следует из рис. 2 и 3, по частоте пальцевых узоров армяне обнаруживают максимальную близость к даргинцам, осетинам и кумыкам, несколько отлича­ются от таджиков по значению завитков и петель и сильно отдаляются от лезгин и узбеков.

Pic2 + pic 3

Графическое представление о соотношении групп по комплексу приз­наков дают полигоны, где, при сопоставлении армян­ской группы с северными европеоидами, северными кавказцами и монголоидами, армяне обнаруживают максимум европеоидности, коль скоро весь полигон; находится в области, почти не представленной у монголоидов (рис. 4).

Pic4