Тема 11. Философско–педагогические взгляды л.Н.Толстого

1. Идея свободного воспитания и ее реализация в яснополянской школе.

2. Дидактические взгляды Толстого.

3. Воспитательные взгляды Толстого.

1. В педагогической области самые дерзкие вопросы – это те, на которые, казалось бы, легче всего ответить. Пирогов в этой связи тронул только камушек. Он всего лишь задал вопрос «Для чего мы учим детей?». Но он не смог создать новый опыт, т.е. то, что до конца разрушает общественные взгляды. Это сделал Л.Н.Толстой. Он создал в России первую школу до того не похожую на все остальные, до того, противоречащую принятым в педагогике правилам, что даже передовые учителя того времени были смущены: а можно ли так учить?.

Судите сами, во все училища дети идут как на каторгу – в эту сами сбегаются с раннего утра, намаслив для красоты коровьим или деревянным маслом, у кого какое есть, а то и просто намочив голову, – сбегаются задолго до того, как ударит колокол, начинавший первый урок. Во все школы ребята идут со страхом «Вдруг вызовут?» «Вдруг забуду вызубренное накануне?». В этой уроков на дом не задают и вообще не вызывают к доске. Ученики вообще не знают, что такое страх перед учителем. Во всех школах ученики встречают учителя, стоя навытяжку. Здесь же учитель, зайдя в класс, может застать огромную кучу малу и не сразу она распадается, не сразу приходит в себя расшумевшиеся ученики. Но вот они начинают слушать его, обступают его тесной толпой, прижимаясь друг к другу и к учителю, заглядывают ему в лицо, затаив дыхание от любопытства и интереса. А если ученики выполняют задание и кто-то отличился, учитель от радости, от избыток чувств может подхватить отличившегося под мышки, посадить на шкаф, к потолку. На переменке учитель катается с ребятами на коньках, вертится на турнике, дает мальчишкам пощупать, какие у него мускулы. Ребят он зовет шутливыми кличками «Васька-карапуз», «Мурзик», «Обожженное Ушко».

На уроке тоже полное равноправие. Учитель просит написать рассказ по пословице, а они отвечают ему «А ты сам попробуй напиши», и учитель садится писать, показывает написанное, а они недовольны, поправляют его и пишут заново.

Больше того: раз в неделю ученик вдруг задолго до конца урока хватают шапки и разбегаются по домам. Учитель кричит им вдогонку «Куда Вы?», но его не слушают. Неохота сегодня учиться и класс разбежался. Но учитель не сердится. Это нормально. Потом они придут как ни в чем ни бывало. Им нравится в школе. Учитель считает, что дети – те же взрослые, и у них такие же потребности – нечего их заставлять, ибо принуждением взрослые не поддерживают учение, а губят его.

Исходя из того, как была организована школа Толстого, можно сделать вывод: главный пункт педагогической концепции Толстого – идея «свободного воспитания». Свои взгляды он изложил в ряде статей, помещенных в журнале «Ясная поляна». Вслед за Руссо Толстой высказывал убеждение в совершенстве детской природы, которой воспитание лишь вредит. Он утверждает, что воспитание есть прежде всего саморазвитие. Задача воспитателей – оберегать гармонию, которой человек обладает от рождения. Надо предоставить ребенку максимальную свободу, покончив с традиционным стилем принуждения и наказания. Скудные плоды регулярного образования представляют меньшую ценность, чем самообразование. Учитель не должен руководить нравственным воспитанием учащихся: «Критериум педагогики есть только один – свобода». Идеальную школу Толстой представлял себе как свободное сотрудничество, где один сообщает знания, а другие свободно их воспринимают. Таким образом, функция школы – свободное обучение. Лучшая школа – это та, где детям представлена свобода учиться или не учиться. Но толстовское понимание «свободного воспитания» отличается от того, что под ним понимал Руссо. Толстой видел свободу не в воспитании вне цивилизации, а в условиях общественной свободной жизни. Именно так он попытался организовать деятельность школы в Ясной поляне.

С начала 1870 г. в педагогических суждениях Толстого появился диссонанс с гусями «свободного воспитания». Он отказывается от ряда прежних оценок функций школьного образования. Ранее он полагал, что школа должна осуществлять лишь задачи обучения, но теперь приходит к выводу, что учителю следует не только учить, но и воспитывать. Он допускает исключение из правил «свободного воспитания», когда говорит о роли религии в нравственном становлении человека. Религию Толстой признает как единственно законное и разумное основание воспитания.

2. В первый период своей деятельности Толстой считает главной задачей научить детей писать, читать, считать, закону божьему и этого достаточно.

Но второй период Толстой считает, что для детей народа нужно расширить круг знаний. Он говорит о необходимости преподавания естественнонаучных знаний. Кроме того, он считает необходимым познакомить детей с историей своего отечества. Необходимым он считает и преподавание рисования.

Главными методами преподавания Толстой считал свободную беседу, рассказ, экскурсию. Он подчеркивал, что основная задача учителя – возбудить интерес к своему предмету. Первоначально, с этой целью, в процессе преподавания нужно давать больше конкретного, практического материала, чем истории. Когда учение почувствует вкус к знаниям, тогда можно давать ему теорию.

Выбор метода преподавания будет зависеть от отношения к нему учащихся. Только этот способ верен, которым довольны учащиеся.

Успешность обучения Толстой считает в прямую зависимость от состояния душевных сил ученика. С этой целью ученик должен чувствовать себя на уроке абсолютно свободным. Ум человека, считает Толстой, может действовать только тогда, когда нет угрозы наказания. Умственная нагрузка не должна превышать возможности ребенка, но и не оставлять его ум в бездействии. Мысль должна работать напряженно, но и быть ему по плечу.

Толстой считал, что «образование и воспитание суть два различных понятий»

Образование свободно и потому законно и справедливо.

Школа есть сознательная деятельность образовывающего на образовывающихся. Она должна иметь одну цель – передачу сведений, знаний. Она не должна пытаться предвидеть последствий, производимых наукой, а, передавая ее, должна предоставлять полную свободу ее применения. Школа не должна считать ни одну науку необходимой сверх другой, а должна передавать те знания, которые есть в науке, предоставляя учащимся право воспринимать или не воспринимать их.

3. Взгляды Толстого на воспитание не всегда были одинаковыми. Вначале своей деятельности Толстой считал, что воспитание портит детей.

Воспитание насильственно и потому незаконно и несправедливо, не может быть оправдываемо разумом и потому не может быть предметом педагогики.

Воспитание есть стремление одного человека сделать другого таким же, каков он сам. В этот период Толстой убежден, что воспитатель только потому может заниматься с таким жаром воспитанием ребенка, что в основе этого стремления лежит зависть к чистоте ребенка и желание сделать его похожим на себя, т.е. больше испорченным. Воспитание как умышленное формирование людей по известным образцам не плодотворно, не законно, не возможно. Он не признает права воспитания и поэтому считает, что детям нужны только знания и школа не должна вмешиваться в формирование личности. Все это очень хорошо иллюстрирует конкретный случай, произошедший в яснополянской школе. Ученик украл книжку, его поймали с поличным. Ребята решили навесить на него бумажный ярлык со словом «вор» – для позора. Но, пишет Толстой, «мне так вдруг стало совестно и гадко, что я сдернул с него глупый ярлык, велел ему идти, куда он хочет, и убедился вдруг не умом, а всем существом убедился, что не имею права мучить ребенка, что есть тайны души, закрытые от нас, на которые может действовать жизнь, а не нравоучения и наказания. И что за дичь? Мальчик украл книгу, а я налепляю ему бумажку со словом «вор», которое значит совсем другое. Зачем? «Наказать его стыдом,» – скажут мне. Наказать его стыдом? Зачем? Что такое стыд? И разве известно, что стыд уничтожает наклонность к воровству? Может быть он поощряет ее. То, что выражалось на его лице, м.б.было не стыд? Даже наверное это был не стыд, а что-то другое, что, м.б., стало бы всегда в его душе и что не нужно было вызывать».

В 90-е годы в статье «О воспитании» Толстой высказывает мысль о том, что воспитание и обучение неразлучны. Нельзя воспитывать, не передавая знания, всякое же знание действует воспитательно.

Воспитывающее влияние оказывает на детей пример учителя. В статье «Роль примера и подражания в воспитании» он пишет: «Невозможно воспитывать детей хорошо, если сам дурень». «Хочешь наукой воспитать ученика – люби свою науку и знай ее, и ученики полюбят и тебя, и твою науку, и ты воспитаешь их».

Уделяет Толстой и вопросу призвания учительской профессии. Он говорит, что учительское призвание есть высокое и благородное. «Не тот учитель, кто получает образование и воспитание учителя, а тот, у кого есть внутренняя уверенность в том, что он есть, должен быть и не может быть иным». Толстой требует от учителя любви к своему делу. В своей статье «Общие замечания для учителя» он пишет: «Если учитель имеет только любовь к делу, он будет хорошим учителем, если учитель имеет только любовь к ученикам, он будет лучше того учителя, который прочел все книги, но не имеет любви ни к делу, ни к ученикам. Если учитель соединяет в себе и любовь к делу, и к ученикам – он совершенный учитель».

Толстой видит большое значение нравственного воспитания и разрабатывает «Беседы с детьми по нравственным вопросам».

Например, «постарайся полюбить того, кого ты не любил, кто обидел тебя. И если это удается тебе сделать, то тебе сейчас же станет хорошо и радостно на душе. Как свет ярче светит после темноты, так и на душе бывает особенно хорошо, когда вместо злобы и досады почувствуешь любовь к тому, кого не любил и кто обидел тебя».

Или:

«Бывает неприятно, когда тебя хвалят за то, что ты не сделал, и так же неприятно, когда бранят за то, что ты не заслужил. Но можно и в напрасной похвале и в напрасной брани найти пользу. Если ты не сделал доброго дела и тебя хвалят за него, постарайся сделать то, за что тебя хвалят. А если тебя бранят за то, что ты не сделал, то постарайся вперед не делать того, за что тебя бранят».

Или:

«Чем добрее бывает жизнь человека, тем больше бывает в нем разума. А чем разумнее человек, тем добрее жизнь человека.

Для доброй жизни нужен свет разума. А для того, чтобы разум был светил, нужна добрая жизнь. Одно помогает другому. А потому, если разум не помогает доброй жизни, это не настоящий разум. И если жизнь не помогает разуму, то это не добрая жизнь».

Таким образом, в области педагогики Толстой прошел сложный путь. Он признавал большую роль народных масс в истории. Но в людях надо искоренить зло. Сделать это можно при помощи воспитания. Воспитание и образование избавит крестьянство от невежества, пороков и нищеты.

Он видит крайне недостаточное распространение образования в среде народных масс, организовано оно тоже крайне плохо, направлено на подавление личности. Он много слышит о заграничных школах, едет туда, но возвращается разочарованным, потому что и там царят наказание, подавление личности. В противовес всему имеющемуся в мире он создает свою школу. Его школа – это не блажь, не чудачество, а серьезный научный поиск, важное открытие в педагогике. Известно выражение «Ничто человеческое мне не чуждо…». Толстой в одной из своих статей говорит по-другому: «Не бойтесь, человеку ничто человеческое не вредно». Доверьтесь ученикам, положитесь на них; они наделают ошибок, но человеку ничто человеческое не вредно, но и их ошибки принесут меньше беды, чем нудное, ханжеское наставление учителя–надзирателя.

Толстой «спустил детей с лавки». На его уроках, кто лежал на животе, подперев голову руками, кто разваливался в кресле (в классе было одно). Но вовсе не эта свобода была его целью, не педагогические фокусы он демонстрировал. Целью оставалось главное – учение. Свобода же учеников была показателем качества обучения. Чем лучше учитель знает свой предмет, чем больше он любит его, тем естественнее и свободнее его преподавание и тем меньше ему нужны строгость и принуждение.

Чернышевский писал: «Превосходно, превосходно, дай бог, чтобы в большем числе школ заводился такой добрый и полезный «беспорядок».

Когда-то считали, что без розги научить грамоте невозможно. Крестьяне неохотно отдавали сначала детей в школу Толстого: там не бьют, значит пустая трата времени, ничему и не научит».

Толстой писал: «Чем с меньшим принуждением учатся дети, тем метод лучше; чем с большим, тем хуже. Сам он прекрасно учил и потому обходился без принуждения. Его школа была свободной. Свободная школа не та, где свобода от учения, а где великолепно учат, и потому ученики чувствуют себя свободными.

Первое слово о свободной школе принадлежит Толстому. Потом эта идея будет подхвачена десятками педагогов на Западе, разработана, превращена в тома ученых–профессоров, извращена до неузнаваемости и вернется в Россию как западная идея.