§ 73. Различные взгляды на происхождение идей

О происхождении идей и способе, каким мы воспринимаем материальные вещи, существуют различные воззрения. Наиболее распространено воззрение перипатетиков, состоящее в том, что внешние объекты выделяют из себя образы, которые подобны им и через внешние чувства передаются общему чувству. Но эти образы не могут иметь иных свойств, чем сами тела;

следовательно, это всего лишь мелкие тельца; но в таком случае они не могут проникать друг через друга, но должны разбиваться и стираться и поэтому не могут делать объекты видимыми. С одной точки можно видеть множество предметов, так что если бы этот взгляд был верен, то образы всех этих объектов должны были бы соединяться в одной точке, но этого не допускает их непроницаемость. Нельзя также понять, как могли бы тела выделять из себя во все стороны изображения без заметного уменьшения их массы.

Второе воззрение состоит в том, что наши души имеют силу вызывать идеи о вещах, о которых они хотят думать, что впечатления, которые тело получает от объектов, хотя и не составляют образов, сходных с вызывающими их объектами, тем не менее возбуждают идеи в душах. Но идеи суть реальные сущности, так как имеют реальные свойства, которыми они отличаются друг от друга, и представляют совершенно различные вещи. Кроме того, они духовные сущности, совершенно отличные от тел, которые они представляют, и потому, бесспорно, более благородной природы, чем сами тела, ибо умопостигаемый мир совершеннее материального. Таким образом, вели бы душа имела силу вызывать идеи, то люди имели бы власть производить гораздо более благородные и совершенные сущности, чем мир, созданный богом. Хотя бы даже идеи действительно были незначительными и презренными вещами, как это обычно представляют себе, однако они все-таки сущности, притом духовные сущности. Поэтому люди не могут их производить, ибо им не дана сила творения. Ведь создание идей в том смысле, как это обычно понимают, есть действительное творение. Предосудительный и дерзкий характер этого представления не меняется тем, что, как говорят, произведение идей предполагает нечто, а творение ничего, ибо так же трудно произвести нечто из ничего, как из вещи, которая не может способствовать созданию этого нечто. Напротив, произведение из наличного материала, принадлежащего к совершенно другому роду сущностей, чем производимое, гораздо труднее, чем творение из ничего, ибо в последнем случае не надо сначала преодолевать негодный материал, как в первом. Но так как идеи — духовные сущности, то они не могут возникать из материальных впечатлений или образов, которые находятся в мозге и не имеют никакого отношения к идеям. Даже если бы идея не была субстанцией, то все же было бы невозможно из материального произвести духовную идею. Но если даже предположить, что человек имел бы такую способность производить идея, то он все же не смог бы найти им применение, так как он может составить себе представление о предмете, лишь когда он уже знаком с ним, то есть имеет о нем идею, не зависящую от его воли. Впрочем, люди приходят к этому ложному мнению о происхождении идей благодаря поспешному заключению. Ибо так как они имеют в своем уме идеи об объектах, как только пожелают этого, то они заключают отсюда без дальнейших околичностей, что воля — истинная причина идей, тогда как они должны были бы заключать отсюда, что согласно порядку природы их воля нужна для того, чтобы иметь в наличности идеи, а не как первоначальная и истинная причина, которая представляет эти идеи уму или даже производит их из ничего. Третье воззрение состоит в том, что все идеи созданы одновременно с нами, то есть врождены нам. Но так как ум имеет бесчисленное множество идей и бог мог бы достигнуть этой цели гораздо более легким и простым способом, то невероятно, что бог создал вместе с духом человека такое множество идей. Четвертое воззрение состоит в том, что ум для восприятия объектов не нуждается ни в чем, кроме самого себя, что созерцая себя самого и свои совершенства, он может познать все вещи, которые находятся вне него. Сторонники этого воззрения думают, что высшие сущности содержат в себе низшие гораздо более возвышенным и благородным образом, чем они существуют сами по себе, и потому душа представляет как бы умопостигаемый мир, содержащий в себе всю совокупность материального или чувственного мира, и даже бесконечно больше того. Но эта мысль слишком смела. Только наше тщеславие, страсть к независимости и стремление походить на существо, содержащее в себе все сущности, смущают наш ум и вызывают в нас дерзкую мысль, что мы обладаем тем, чего не имеем. Ибо созданные духи не могут созерцать в себе ни сущности, ни существования вещей. Они не могут созерцать в самих себе сущности их, так как они слишком ограниченны и потому не содержат всех сущностей подобно богу, который является всеобщей сущностью или безусловно тем, кто есть. Но так как человеческий ум может познавать все вещи, и даже бесконечные, но не содержит их, то он, конечно, не видит в себе их сущности. Ибо ум не только видит друг за другом то один, то другой предмет, он действительно воспринимает бесконечное, хотя и не понимает его. Но так как сам ум не бесконечен и не может иметь в себе в то же время бесконечные модификации, то он не может созерцать в себе того, что не есть он сам. Но конечный ум не может созерцать в себе как сущности, так и существования вещей, ибо оно не зависит от его воли;

и в уме могут находиться идеи вещей, которые сами по себе не существуют.

§ 74. Бог — принцип всякого знания

Таким образом, остается ещё воззрение, что мы видим все вещи в боге. Бог содержит в себе идеи всех сотворенных существ, ибо без познания и идеи он не мог бы создать мир, поэтому он содержит все существа, даже самые материальные и земные, в высшей степени духовным и непонятным для нас образом. Поэтому бог и видит в себе самом все сущности, созерцая свои собственные совершенства, которые они представляют ему. Но он видит в себе не только их сущность, но и их существование, ибо они существуют только через его волю. Затем бог своим присутствием соединен с нашей душой самым тесным образом, так что его можно назвать местом духов, как пространство называется местом тел. Поэтому человеческий дух может созерцать в боге то, что в нем представляют сотворенные сущности, так как оно в высшей степени духовно, в высшей степени познаваемо (идеально) и непосредственно близко и присуще самому духу. В пользу этого воззрения говорит вся экономия природы. Бог никогда не творит трудными и запутанными способами то, что он может создать легкими и простыми средствами, ибо бог ничего не делает напрасно и без основания. Так, с помощью одного протяжения бог производит в природе все удивительные действия, даже жизнь и движения животных. Но так как бог может дать духам знание обо всех вещах лишь тем, что он заставляет их видеть то, что в нем имеет отношение к этим вещам, и изображает их, то невероятно, чтобы бог действовал иначе и произвел такое бесчисленное множество идей, сколько сотворенных духов. Впрочем, оттого что духи созерцают все вещи в боге, не следует, что они видят также сущность бога, ибо бог совершенен. Но то, что они видят в боге, именно делимую и наделенную формой материю и тому подобные вещи, в высшей степени несовершенно. В самом боге нет ничего разделенного или имеющего форму; он весь сущность, так как он бесконечен и содержит все; он не особенная сущность. Затем в пользу этого воззрения говорит то, что оно ставит нас в наибольшую зависимость от бога, ибо при этом мы познаем, что сам бог просвещает философов в их знаниях, которые неблагодарные люди называют естественными, хотя они происходят от неба, что он всеобщий учитель людей, истинный свет духа.

Но больше всего этот взгляд показывает способ, каким человеческий дух воспринимает все вещи. Известно, что, когда мы хотим представить себе какой-нибудь особенный предмет, мы сначала бросаем взгляд на все вещи и лишь тогда представляем себе объект, о котором хотим думать. Но мы не могли бы желать видеть или рассматривать особенную сущность, если бы она уже не была для нас предметом, хотя бы лишь общим и темным. Такое же желание рассматривать все вещи друг за другом есть верное доказательство, что все сущности присутствуют в нашем духе. Но как могли бы все вещи присутствовать в нашем духе, если бы в нем не пребывал бог, то есть сущность, содержащая все сущности в своем простом существе? Всеобщие идеи, как род, вид, дух не мог бы себе представить, даже если бы не видел все сущности в одной. Ибо так как всякая сотворенная сущность лишь отдельная сущность, то нельзя сказать, что мы имеем своим объектом нечто сотворенное, если видим, например, треугольник вообще, именно не единичный и отдельный, но содержащий в своем понятии все треугольники. Наконец, самое возвышенное, прекрасное, сильное, первое и независимое доказательство существования бога есть идея бесконечного. Ибо хотя мы не имеем понятия о бесконечном, однако мы, бесспорно, имеем весьма ясную идею о боге, и при том лишь благодаря нашей связи с ним, ибо идея бесконечно совершенной сущности не может быть чем-то сотворенным. Но дух имеет не только идею бесконечного, он имеет её даже раньше идеи конечного. Идею бесконечной сущности мы получаем только оттого, что мы мыслим только о сущности, независимо от того, конечна она или бесконечна. Но чтобы получить идею конечного, мы должны необходимо отнять нечто от этого общего понятия сущности; следовательно, оно предшествует понятию конечной сущности. Поэтому дух воспринимает каждую вещь лишь в идее бесконечного и не только не образует этой идеи из темной совокупности всех своих идей об особенных сущностях, но, вернее, все эти особенные идеи лишь ограниченные представления о бесконечном, которые участвуют в общей идее бесконечного, подобно тому как сам бог не имеет свою совокупность от творений, но все отдельные сущности лишь ограниченным образом участвуют в божественном бытии.

Идеи действенны. Они действуют на дух, просвещают его, они делают его счастливым или несчастным посредством приятных или неприятных представлений, которые они вызывают в нем. Но ничто не может действовать непосредственно на дух, если оно не стоит над ним, так что один бог может действовать на него, и потому все наши идеи необходимо должны находиться в деятельной субстанции божества, которая одна может действовать на умы и определять их. Невозможно, чтобы нечто другое, чем сам бог, было главной целью его действий. Поэтому не только наша естественная любовь, то есть стремление к счастью, которое он внушил нашему духу, но и наше познание имеет своей целью бога, ибо все исходящее от бога может существовать лишь для него. Если бы бог сотворил дух и сделал для него идеей или непосредственным объектом его познаний солнце, то он создал бы его для солнца, а не для себя. Поэтому бог может делать познание своих творений целью духа лишь постольку, поскольку это познание в то же время есть каким-либо образом познание бога. Поэтому мы не могли бы ничего созерцать, если бы мы не созерцали каким-либо образом бога, как мы не могли бы любить особенного блага, если бы мы не любили общего блага. Мы видим все вещи только благодаря нашему естественному познанию бога. Все наши особенные идеи, идеи сотворенных сущностей суть лишь ограничения идеи творца, подобно тому как все стремления нашей воли к творениям суть лишь определения и ограничения нашего влечения к богу.