Общие признаки схоластической философии.

В средние века хранителями прежнего образования были монастыри, и они же располагали наибольшим досугом для приобретения нового знания. Монахи списали множество рукописей; далее, они основали школы, соперничавшие с епископальными. В Великобритании уже при самом начале ее истории были образцовые монастыри. Из ее школы вышли Бэда Достопочтенный, Алкуин —советник и друг Карла Великого, поставленный им во главе Палатинской Академии, и важнее всего — Скотт Эригена, который был почти что творцом схоластики.

Господствующую особенность средних веков составляет более или менее тесная связь богословия с философией.

В первый период схоластики философия была лишь прислужницей богословия, ancilla theologiae. Во втором периоде философия и богословие находятся в союзе и тесном единении, хотя и различны; в третьем —философия мало-помалу освобождается от богословия, пока, наконец, не становится вполне независимой.

Отсюда происходят и другие общие черты, присущие средневековой науке. Так как в основании философского умозрения лежали в то время религиозные догматы, и так как эти догматы были предписаны религиозным авторитетом, то средневековой философии недостает того, что наиболее дорого каждой науке — свободы, а вместе с тем в ней мало и оригинальности, мало творчества. Мысли, не внушенные религиозным авторитетом, внушаются ей авторитетами древности, преимущественно Аристотелем. Она противопоставляет эти два авторитета друг другу, и лишь таким образом, мало-помалу научается разрушать их один посредством другого, пока мысль новых веков не противопоставит авторитету — свободы.

==340

ФУЛЛЬЕ. ИСТОРИЯ СХОЛАСТИКИ

Так как основные принципы закреплены догматами, то свобода ума могла заявлять себя исключительно в методах ихразвития и приложения. На это и была направлена вся умственная деятельность средних веков.

В то время обнаружились в умах два различных направления, давшие начало двум соответственным методам.

Единственными произведениями древности, которые первоначально были в распоряжении схоластов, служили некоторые части аристотелевского «Органона»с Введением (Είςαγωγή) Порфирия и несколько трактатов Боэция (Boethius), Кассиодора, Исидора Севильского. Уже поэтому с самого начала должны были преобладать логические исследования. Умы, более внимательные к форме, нежели к сущности, находили в этих источниках удобный метод, чтобы комментировать религиозные истины. Отсюда — первоначальное средневековое направление и первоначальный средневековой метод:диалектика.Схоласты только обсуждают, систематически доказывают, выводят до бесконечности следствия, не проверяя оснований, которые остаются вне исследований. Вся их логика сведена к силлогизму, как наиболее точному способу дедукции. Индукция и наблюдение находятся в пренебрежении. Злоупотребление силлогизмом влечет за собой мелочность, страсть к делениям и подразделениям, низводит логическое рассуждение к словесной механике, способствует чрезмерной заботливости о внешнем выражении мысли в ущерб самой мысли, словом — рождает формализм. — Но при всем своем злоупотреблении диалектикой средние века подготовляли в ней для мысли новых веков могучее орудие; прилагаемое сперва к вопросам второстепенным, оно должно было впоследствии послужить для решения вопросов существенных. От формы мысль должна же была постепенно перейти к самой сущности вещей, от рассмотрения следствий — к оценке оснований.

Одновременно с направлением диалектическим развивается в средние века и мистицизм, как естественное последствие, с одной стороны, веры в тайны, предложенные и освященные религией, а с другой — созерцательного образа жизни монахов. Отчасти же это был также и отголосок александрийских преданий, перешедших к средним векам через посредство Отцов Церкви и Скотта Эригены. Наконец, мистицизм, как культ созерцания и любви, являлся часто реакцией против мелочных рассуждений и бесплодных состязаний диалектиков.

В первом периоде схоластики диалектика и мистицизм, эти два противоположные течения, развиваются порознь. Далее, в самом блестящем средневековом периоде, они соединяются вместе, умеряя друг друга. И наконец, в период упадка они снова разъединяются.

==341

ПРИЛОЖЕНИЕ II

Справедливо было сказано, что мистицизм и диалектика составляли душу и тело схоластики и что ихразделение было для нее смертью. Лишенная мистического элемента, диалектика распалась в прах и запуталась в тонкостях чисто словесных различений. Мистицизм же, со своей стороны, чуждаясь все более и более логического рассуждения и даже разума, утратил чувство действительности и потерялся в экстатическом благочестии. Таков был конец средних веков.

Подобно тому, как диалектика являлась свободой в приложении к обсуждению, так мистицизм — свободой в приложении к созерцанию. Оба эти метода различными путями склонялись к полной независимости как по отношению к догматам, так и по отношению к основам внешнего культа: ведь и мистицизм и логика обходятся без авторитетов. Таким образом, уже в самой схоластике заключены были зародыши освобождения человеческого духа.