В. Эллинско-римская философия.

§44. Хотя в философии Аристотеля и воплотилась сущность эллинизма, но воплощение это совершилось накануне его падения; это было завещание умирающего эллинизма всем грядущим поколениям человечества.

Внутреннее разложение, охватившее духовную сущность греческого народа в эпоху Просвещения, продолжало все более и более разрастаться и привело также и к распадению внешнему. Уже с самого исхода пелопонесской войны, навсегда сломившей жизненные силы греческого культурного государства — Афин, влияние персидского могущества стало решающим в политике эллинских государств, и только подчинение Македонии вывело их из этого печального положения. Но равным образом и в последующее время Греция колебалась туда и сюда в зависимости от судеб эллинских государств, преимущественно Македонии, проявляя лишь разъединенные бесплодные стремления к самостоятельности, пока наконец, войдя в состав всемирной римской монархии, она не потеряла окончательно своей политической самостоятельности, удержавши лишь кое-где ее жалкую тень.

οία αν γένοιτο: Poet. 9.

==247

В. Виндельбанд

Но именно своим политическим падением исполнил греческий мир свою культурную задачу в высшем значении этого слова. Царственный питомец наиболее зрелого греческого философа внес силою своего победоносного оружия господство греческой культуры в отдаленные страны Востока, и, вследствие гигантского смешения народов, начало которому было положено его завоевательным походом, а развитие ускорено перемежающейся борьбой его преемников, — греческое образование сделалось общим достоянием античного мира,а в конце концов стало также господствующей духовной силой в Римском государстве и неотъемлемым достоянием человечества.

Поэтому вслед за творческим периодом греческой философии следовали в древности столетия переработки, усвоения, приспособления и переделки. Этот второй отдел истории античной мысли, гораздо более продолжительный по времени, в отношении философского содержания несравненно беднее предыдущего. С юношескою гениальностью создала греческая наука, построенная на понятиях основные формы понимания и обсуждения действительности, а эпигонамосталось только ориентироваться с помощью их в своем запутанном тревожном мире, применить всюду найденные точки зрения, вновь скомбинировать унаследованный запас мыслей и сделать его плодотворным для новых условий жизни.

Та же, во всех отношениях замечательно незначительная, степень самобытности, какою отличается аллинско-римская философия сравнительно с греческой, характеризует даже крупнейшее по своим мыслям явление ее — новоплатонизм, который, несмотря на всю свою самостоятельность, сообщенную ему его основной религиозной мыслью, не может выпутаться из круга воззрении Аристотеля и Платона.

Поэтому аллинско-римская философия, рассматриваемая с критической точки зрения, которой мы руководились при размещении содержания этого обзора, является только осадком греческой; это лишь «воздействия» (Brandis) греческой философии в эллинизме и во всемирном римском государстве. К подобным воздействиям греческой философии причисляются здесь также и такие большие системы, как стоическая и эпикурейская; и это — не только потому, что их происхождение и расцвет относятся к тому времени, когда граница между эллинизмом и варварством начала стушевываться, но в особенности — также и потому, что, при всей тщательности в выработке частностей, они в главном дают лишь новые сочетания тех принципов, которые уже были добыты оригинальным развитием греческой мысли до Аристотеля; наконец — и потому, что эта переработка была совершена с характерной для них новой точки зрения индивидуальной житейской мудрости.

Поэтому в общем этот второй отдел представляет гораздо менее философского интереса, чем культурно- и литературно-исторического. Последний поддерживается именно тем, что хотя источники его отнюдь не достоверны, но зато текут они гораздо обильнее. Но если в силу этого обстоятельства эта область и необычайно богата интересными, трудными и многими еще не разрешенными отдельными вопросами, то все же приносимый ею вклад философских принципов и основных понятий относительно мал.

==248

В. ЭЛЛИНСКО-РИМСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

В связи с этим относительным недостатком в оригинальности находится и то, что в послеаристотелевской философии гораздо больше выступают на вид большие школьные союзы с ихколлективной научной деятельностью, чем отдельные личности. Правда, детальное исследование позволяет и здесь различать (часто, конечно, с трудом и без полной достоверности) индивидуальные оттенки в разработке отдельных учений, но последние различия по ценности и значению много уступают главным общим противоположностям школьных систем. Эти же противоположности касаются опять-таки не столько научного познания, сколько воззрений на жизнь и руководства жизнью.

Поэтому послеаристотелевская философия представляет то своеобразное явление, что школы приходят в резкое столкновение в области практических убеждений, тогда как их чисто научные различия все более и более сглаживаются. Научная деятельность обращается к специальным изысканиям и находит частью в исследовании природы, частью в истории (в особенности в истории литературы) нейтральные области, в которых с известной общностью основных воззрений и методов соперничают представители различных школ. Это ревностное культивирование отдельных наук строится на самых общих выводах греческой философии, как на общепризнанном теперь основании, и все более и более отстраняет на задний план интерес к метафизическим вопросам. Ученостьвытесняет спекулятивную мысль: специальныенаукистановятся самостоятельными.

Начало этого разделения научного труда встречается уже в демокритовской, платоновской и в особенности в аристотелевской школе; в эллинский же период оно тем поразительнее, что чувствуется недостаток в великих определяющих личностях и в организаторских основных идеях. Притом это множество разработок подразделенных наук не ограничивается Афинами или Грецией. Родос, Пергам и Александрия становятся научными центрами, в которых ученый труд при помощи больших библиотек и коллекций систематически двигается вперед; позднее вступает в соперничество Рим, а в конце концов и Византия.

То обстоятельство, что противоположность школ из теоретической области перешла в практическую, находилось в зависимости не только от того, что Аристотель положил конец спекулятивному направлению, но также от изменившихся условий времени и от изменившихся требований, предъявляемых философии. Чем более в общем смешении народов и их судеб падали национальная жизнь и национальные интересы, тем более отдельная личность, удаляясь от превратностей внешних влияний, сосредоточивалась сама в себе и старалась спасти из этого великого водоворота возможно более внутренней устойчивости и незыблемого счастия в тишине своей личной жизни. И вот чего ожидают от философии в период эллинизма: она

==249

В. Виндельбанд

должна быть путеводительницей в жизни, она должна научать человека, как ему освободиться от мира и, ни от кого не завися, опереться на самого себя. Определяющей исходной точкой зрения этой философии становится точка зрения житейской мудрости.

Склонность к этому повороту представляет уже эпоха греческого просвещения в учениях циников и киренцев. возведших в принцип атомистическую раздробленность греческого общества (ср. §29 f.): в противоположность этому великие системы греческой науки, в особенности же Платон и Аристотель, в силу главной политической тенденции своей этики, поддерживали более возвышенную мысль. Послеаристотелевская же философия, даже в школах этих обоих учителей, тотчас вступила на путь индивидуальной этики,и те контрасты, которые она при этом развивала, представляют в сущности лишь утончения и осложненные преобразования тех простых типов, которые создал период расцвета греческой жизни.

Итак, в то время, когда сущность греческой философии была направлена постоянно на объединяющее познание мира посредством понятий, — наука следующих столетий распадается на специальные работы по отдельным дисциплинам, для которых твердо установлены методические основы, и на философию, подчиняющую всякое знание искусству жить и заботящуюся единственно о выработке идеала законченного в самом себе, свободного и счастливого человека. На это искусство жить переходит теперь имя философии, и теперь придется следить только за этой стороной научной жизни древности ¹.

Индивидуальная этика, которую послеаристотелевские школы сделали главным содержанием своей философии, должна была главным образом заменить образованному миру древности религию, утраченную им под влиянием греческого просвещения: именно поэтому ее основной задачей было освобождение человека от власти внешнего мира и от влияний окружающей жизни ². Но добродетель, которой учили стоики и эпикурейцы, оказалась недоросшей до этой задачи; поэтому также и философия была вовлечена в то великое, всеобщее религиозное движение, охватившее народы Римского государства, в то движение, в котором устрашенные умы хватались за всевозможные религиозные образы и культы и пламенно стремились к какому-нибудь спасительному убеждению. Но чем более направление это овладевало философией, чем более в ней получали преобладание интересырелигиозныенад этическими, тем решительнее выступала в ней на первый план специфическая религиозная форма греческой философии —платонизм.Его трансцендентная метафизика, разграничение мира сверхчувственного и чувственного, телеологический

О развитии специальных наук со времен Аристотеля смотр, соответственные отделы книги: oHandbuch der klassischen Altertums-wissenschaftn; runner Band, Abteilung.

Сравни: K..Fischer,Geschichte der neueren Philos. I (2. Auflage, Mannheim 1865), p. 33ff.

==250

В. ЭЛЛИНСКО-РИМСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

принцип, учивший смотреть на жизнь природы и человека с точки зрения божественной мировой цели, делали его как бы призванным к тому, чтобы придать научную форму процессу ассимиляции религий. Его мир понятий был в состоянии принять в себя религиозные представления Востока; он дал тот философский материал, при помощи которого новая религия — христианство сложилось в научную систему; наконец, исходя из него, пытался эллинизм создать и собственную религию, основанную на науке.

Этот постепенный переход этического интереса в религиозный разделяет эллинско-римскую философию на два отдела (сравни стр. 20), из которых в одном господствует более интерес этический, в другом — религиозный; посредствующим звеном служит синкретический платонизм. Ему предшествует борьба школ и их слияние в скептицизме и эклектизме; за ним следует, с одной стороны, патристика, с другой — новоплатонизм.