Postsovetskoe_prostranstvo_20_let_peremen_Smolensk_2013

которых характерное расширенное воспроизводство населения только усилило свои темпы.

Динамика общей численности населения чётко разделила все бывшие союзные республики на две группы стран: с растущим населением и депопулирующие территории. Диапазон индексов роста при этом достиг разброса более чем в 60%. Наибольший рост пришёлся на страны с незавершённым демографическим переходом (Средняя Азия и Азербайджан). Максимальные людские потери в течение постсоветского времени понесли Молдавия, Грузия, Прибалтийские страны. Наибольшие относительные потери населения (преимущественно за счёт миграционного оттока населения) в течение постсоветского периода испытали на себе Молдавия и Грузия, утратившие значительную часть своего населения вследствие масштабных миграций, а также Латвия и Эстония (основная причина сокращения населения – естественная убыль населения, усиленная миграционным оттоком населения), менее выражена депопуляция в Литве.

Новейшая динамика численности населения в значительной степени определяется естественным движением населения, режим которого, сохранив пространственно-типологические черты, претерпел заметные изменения. Так, первые годы постсоветской истории практически повсеместно сказались на снижении рождаемости, обусловленной снижением уровня и качества жизни населения. Для России, например, пики социально-экономического кризиса пришлись на начало-середину 1990-х и на рубеж веков.

Составлено по данным Demoscope Weekly (http://demoscope.ru/weekly/pril.php).

В России с 1993 г., вследствие снижения рождаемости и роста смертности, при увеличении численности пожилой когорты, устойчиво фиксировалась естественная убыль населения (табл. 6).

Аналогичная по сути динамика, в каждом случае со своими исключениями, наблюдалась и в других новых независимых государствах. Тем не менее, в республиках Средней Азии, Казахстане (в первую очередь – в южных и западных регионах страны) и Азербайджане, кризисные процессы были нивелированы сохранявшимся режимом расширенного воспроизводства.

Близкий к западноевропейскому режиму рождаемости уровень удельного числа деторождений отмечается в большинстве республик западной части бывшего СССР. В основе таких показателей – сочетание факторов реальной смены образа жизни и затянувшегося социально-экономического кризиса. Вместе с тем, наблюдаемые тенденции роста рождаемости в конце первого – начале второго десятилетия XXI в. в основном объясняются положительной динамикой числа женщин в фертильном возрасте. Более детальные исследования закономерностей динамики рождаемости на постсоветском пространстве выявляют «западную» тенденцию повышения возраста материнства.

Коэффициент естественного прироста (убыли), чел./1000 жителей, 1990–2012 гг.

Составлено по данным Demoscope Weekly (http://demoscope.ru/weekly/pril.php)

Особенности новейшей динамики общего показателя смертности в постсоветских странах объясняются, в первую очередь, колебаниями численности старших возрастных когорт и, в значительно меньшей степени, – динамикой долголетия.

В 1990 г. во всех без исключения союзных республиках был зафиксирован естественный прирост населения. В постсоветский период устойчивый естественный прирост населения отмечался только в среднеазиатских республиках, Казахстане и в Закавказье (в Грузии и Армении – существенно более низкий по сравнению с Азербайджаном). В настоящее время максимальный коэффициент естественного прироста населения (20 и более чел. на 1000 жит.) отмечается, точно в соответствии с демографической теорией, в наименее развитых постсоветских странах – Киргизии и Таджикистане. «Наихудшие» показатели естественной динамики населения закономерно отмечаются в странах, уже прошедших демографический переход и чутко реагирующих на разномасштабные социально-экономические кризисы – Латвии и Литве.

Особенностью новейшего периода демографического развития постсоветских стран стало резкое снижение естественной убыли населения в западных республиках. Вплотную к уровню сбалансированного естественного движения подошли Россия, Молдавия и Эстония.

Более точный анализ тенденций естественного движения населения на постсоветском пространстве предполагает изучение суммарного коэффициента рождаемости и ожидаемой продолжительности жизни. Так, несмотря на то, что снижение рождаемости в течение последних 20 лет наблюдалось прак-

Суммарный коэффициент рождаемости в новых независимых государствах, 1990–2011 гг.

Составлено по данным Demoscope Weekly (http://demoscope.ru/weekly/pril.php).

тически повсеместно, наиболее ощутимым оно стало в «славянских» и прибалтийских республиках, в которых в пределах изучаемого периода суммарный коэффициент рождаемости подходил вплотную к критической отметке 1,0 рождений на одну женщину (Россия и Латвия на рубеже веков). Минимальные значения суммарного коэффициента рождаемости в настоящее время отмечаются в Белоруссии, Молдавии, Латвии (1,3 и менее), чуть выше – в России и на Украине (около 1,4), Литве и Эстонии (около 1,5).

Такие показатели рождаемости соответствуют современному уровню стран Восточный Европы (Венгрия, Польша) и отдельных западных стран (Австрия, Германия, Италия, Испания), существенно уступая североевропейским странам и странам с высоким вкладом в число рождений семей мигрантов (Франция, Великобритания, Нидерланды).

В то же время значительное расширенное воспроизводство населения обеспечивается в странах, где стабильно действуют установки первого типа воспроизводства – Киргизии, Таджикистане, Туркмении, на большей части Казахстана. Важно отметить, что практически повсеместно сохраняется дифференциация в уровне рождаемости между городским и сельским населением.

Различные тренды в уровне жизни населения, качестве и условиях жизни сказались на дифференциации динамики средней ожидаемой продолжительности жизни населения постсоветских стран. После повсеместного снижения

Прогноз динамики населения постсовестких государств

можно, даже из Африки. В отдалённой перспективе, таким образом, можно предполагать развитие тенденций полиэтнизации постсоветского пространства, т. е. движение по пути социально-демографического развития современной Западной Европы. Однако вполне возможны и другие сценарии, связанные с изменением демографических установок населения, при активной стимулирующей роли государства.

Миграции и миграционная ситуация. По-разному сложилась и миграционная судьба постсоветских стран. Первые годы постсоветского развития ознаменовались формированием новой системы миграционных потоков.

Открытие миграционных «шлюзов» позволило реализоваться историческим миграционным установкам миллионов граждан бывшего СССР. Новые многомиллионные потоки сформировались не только за пределами Союза, но и на межреспубликанском и внутриреспубликанском уровнях. Заработали экономические, этнические, политические «механизмы» миграций. Спонтанные и труднооценимые по масштабам потоки беженцев и вынужденных переселенцев стихийно возникали в «горячих точках» (Сумгаит, Ош, Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье и др.). Для многих из них основным направлением миграций стала либо «историческая родина», либо Россия.

Определённый поток мигрантов сформировали реэмигранты из мест ссылок (турки-месхетинцы, крымские татары и др.).

Закономерными стали массовые потоки реэмиграции русского населения из Средней Азии и Закавказья. В Россию основной поток «соотечественников» прибыл в 1990-е годы из Средней Азии, в то же время почти милли-

68Постсоветское пространство: двадцать лет перемен

Кчислу потенциальных трансформаций миграционной ситуации на территории бывшего Советского Союза следует относить постепенное оформление в качестве основного источника трудовых и постоянных миграций из Китая, Индии, других стран Южной Азии. Однако следует иметь в виду, что для основной массы населения южных регионов суровость климата (прежде всего, российского) будет, безусловно, сдерживающим фактором. Важно также учитывать и настроения общества, которое в определенной степени склонно пресекать попытки бизнеса решать собственные проблемы за счет дешевой внешней рабочей силы.

Совокупность новейших тенденций развития бывших союзных республик отразилась в ряде общих и уникальных процессов, происходящих в этих странах. Как показывают последние переписи населения, общей тенденцией стал рост удельного веса титульных народов государств. Достигался он различными путями – как за счёт опережающих темпов воспроизводства титульных народов, так и за счёт эмиграции нетитульных национальностей, усиления национального самоопределения, выявляемого при проведении переписей населения, различия в особенностях естественного воспроизводства и миграционные процессы, обусловленные драматическими событиями конца 1980-х и первой половины 1990-х годов, но в большинстве случаев – за счёт сочетания нескольких причин.

Наибольший прирост титульного этноса отмечен в Таджикистане (62% в 1989 г., более 84% – в 2010 г.).

Следует заметить, что для многих республик с естественным приростом населения такие тенденции были характерны еще в период существования СССР4.

росла с 78% в 1989 г. до 84% в 2009 г., в Латвии доля латышей выросла с 52% в 1989 г. до 62% в 2010 г., эстонцев в Эстонии с 62% до 69%).

4 Население практически всех союзных республик к концу советского периода было мно-

гонациональным. Наибольшая доля титульного этноса, по данным Всесоюзной переписи 1989 года, была зафиксирована в Армении – 93,3%. В остальных республиках она была не выше 85%.

в 1990–2000-е гг. он усилился. В результате ускоренной естественной убыли русских, относительно общего сокращения убыли населения России, удельный вес русских в населении страны снизился с 81,5% в 1989 г. до 77,7% в 2010 г. В этот период сокращалась также абсолютная и относительная численность населения других многочисленных национальностей – татар, башкир, чувашей и особенно значительно, на треть, украинцев. Одновременно росла численность северокавказских народов (чеченцев, народов Дагестана, осетин и др.), а также – армян.

Многие процессы развития и внутристранового перераспределения населения, как ни парадоксально, оказались сходными в различных постсоветских странах. Процессы стягивания населения в столицы стран, наиболее выраженные в России, в которой роль Москвы выросла почти в полтора раза, стали типичной чертой развития расселения на постсоветском пространстве.

Реализация уникального по масштабам проекта новой столицы (Астаны) позволила в течение кратчайших сроков «стянуть» в центральный город несколько сотен тысяч жителей Казахстана. Уже в ближайшей перспективе это будет город более чем с миллионным населением.

Привлекательность главных городов возросла вследствие практически повсеместной концентрации в них социально-экономического потенциала стран и снижения роли производственных факторов в размещении населения. Специфическая ситуация, связанная с переносом столицы, сложилась в Казахстане. Однако именно здесь роль столичного фактора в размещении населения наиболее отчётливо подчеркнула общую закономерность.

На фоне масштабной концентрации населения стали заметны и обратные примеры – практически опустел российский Дальний Восток (численность населения Чукотского АО сократилась в 3 с лишним раза), невостребованными для постоянного расселения оказались многие северные территории России.