Arendt_Kh_Vita_activa_ili_o_deyatelnoy_zhizni

282 Пятая глава: Действие

где люди выступают в явленность как личности, а не как про­ изводители, она все же остается многосложно связана с этим пространством явленности; по крайней мере, она никогда не выпадает из связей с миром вещей - раз сама же его и созда­ ет, - который в качестве предельных рамок охватывает и про­ странство явления, как бы гарантируя ему его субстанциаль­ ность. Отвечающий созданию образ жизни может быть поэто­ му аполитичным, но он не антиполитичен. Антиполитичен только труд, с которым мы и не пребываем в мире вещей и не сообщаемся с другими, но, оставленные миром современников и миром вещей, оказываемся отброшены к нашим телам, под­ чиненным голой нужде жизнеобеспечения 45. Правда, animal laborans экзистирует в присутствии других и живет в извест­

ном смысле с ними вместе; однако эта совместность не отмече­ на никаким признаком подлинногоплюрализма. Ей неведома даже целеустремленнаяспециализацияи взаимодействиераз­ личных умений и профессий,на какие расщепленсоциум про­ изводителей, не говоря уж о связующейткани, образующейся между личностями в их уникальности. Совместность в труде

вытекаетскорее просто из множественностиэкземпляроврода,

схожихдруг с другом вплотьдо заменимости,а именно посколь­

ку они суть то что они суть простов своем свойстве быть живы­

ми организмами.

Самая естественнаядля работы форма организации- ра­ бочая бригада, где индивиды в каком угодно числе "ведут себя друг с другом так, словно они один рабочий", т. е. происходит "слияние" многих в одно, причем однако работа этого одного, т. е. рабочего коллектива, "ни в чем не отличается от работы одного единственного лица" 16. То своеобразное этимохогичес-

45 Что работе свойственно своеобразное настроение оставленнос­ ти, в литературе о труде большей частью упускается, поскольку взгляд исследователей направлен или на социальные обстоятельства, в ка­

ких протекает труд, или на организацию труда, когда за данную оп­

ределенную задачу одновременно берутся многие рабочие. В более старой литературе однако можно найти иногда замечания, намека­ ющие на эту оставленность миром и людьми. Так напр. в книге

М. Halbwachs, La classe оцупёге et les niveaux de vie, 1913: Louvrier est celui qui dans et раг son travail пе se trouve еп rapport qu'avec lа гпацёге,

et поп ауес des hommes, [рабочий в своем труде и из-за него вступает в отношения только с веществом, не с людьми,] тут согласно автору нужноискать и причину, почему рабочий класс на протяжениивеков оставался вне общества (р. 118).

кое обстоятельство, что "работа и общность для людей на бо­

лее ранних исторических стадиях имеют во многом пересекаю­

щиеся семантические поля", связано по-видимому с этим слия­ нием коллектива в работе 17. Но хотя работа единственная че­

ловеческая деятельность, коллективная по своему существу,

соотв. сплачивающая в коххектив", все же нет ничего более чуждого ей чем закрепление за каждым членом рабочей брига­ ды какой-то осязаемой и идентифицируемой реальности; ход работы скорее требует наоборот чтобы каждый отдельный ра­ ботник на время работы загасил в себе сознание своей индиви­ дуальной идентичности. Оттого все выводимые из труда "цен­ ности", насколько они выходят за пределы естественной функ­ ции обслуживания жизненного процесса общества и индиви­ да, имеют по существу "социальную" природу и в принципе не

отличаются от того дополнительного удовлетворения, какое

получают, скажем, принимая пищу в обществе. Тяготение к общительности, присущее занятиям, возникающим в порядке обмена веществ человека с природой, покоится не на равен­ стве а на одинаковости, и в том что касается животной одина­ ковости человеческой .лтрироды" действительно "грузчик ис­ ходно меньше отличается от философа чем дворовая собака от охотничьей". Это замечание Адама Смита, с великим удоволь­ ствием цитируемое Марксом .19, значительно более характерно

46 Это описание принадлежит Виктору фон Вейцзеккеру. См. его статью "К понятию труда" в юбилейном сборнике в честь Ахьфреда

Вебера (Viktor von Weizsacker, Zum Begrifl' der Arbeit, 1948, S. 739-740). 47 См. [оя: Trier, Arbeit und Gemeinschaft в Studium genera!e Bd. 111,

Ng 11 (November 1950).

4~ См. напр. В. R. Р. СenеШ, Facteur humain ои facteur socia!du travai!, в Revue frащаisе du travai!, vo!. VII, п. 1-3 (janvier-mars 1952), кото­

рый предлагает "новое решение рабочего вопроса", учитывающее

.лсоххенгивную природу труда", т.е. имеющее в виду не индивиду­ ального рабочего, а трудовую группу. Забавное в этом предложении конечно то, что "новое" решение и есть как раз в точности то, к кото­ рому современное общество и без того пришло повсюду.

49 У Адама Смита см. ор. сп. 1, р. 15; У Маркса - Karl Marx, Das

E!end der Philosophie, Stuttgart 1885, S. 15, где Маркс добавляет к за­

мечанию Смита: "Именно разделение труда положило пропасть меж­ ду ними". Маркс говорит о разделении труда и когда он, как здесь, имеет в виду профессионахьную специализацию и когда говорит о подразделении самого трудового процесса. Разделение труда в смыс­ ле специализации по профессиям может конечно привести к разли­ чию, поскольку профессионахьно занятый работник даже имея под-

для общества потребителей или рабочих чем для общества то­ варопроизводителей и рынка, с меновым рынком в средото­ чии, где разнообразие выставленных продуктов все-таки еще указывало на существенное различие производителей.

Однородность, царящая в обществе труда и потребления и выражающаяся в конформизме, теснейше связана с соматичес­ ким опытом совместного труда, в котором биологически обус­ ловленный трудовой ритм создает такое слияние, что каждый из отдельных работников в рабочей бригаде теперь действи­ тельно ведет и чувствует себя как член целого. Несомненно, такое слияние облегчает тяготу труда, подобно тому как спло­ ченное движение колонны солдат до известной степени снима­ ет с отдельного солдата тяготу марша. Потому и совершенно верно то, что для апiшаllаЬогапs "смысл и ценность его работы целиком и полностью зависят от социальных условий", делаю­ щих возможным гладкое функционирование процессов труда и потребления, т. е. эта ценность не имеет никакого отноше­ ния к профессионахьной этике или личной гордости от соб­ ственного достижения 50; загвоздказдесь та, что оптимальные "социальныеусловия"суть как раз те, когдастираниесобствен­ ной идентичностипроисходитнаиболеелегкими безболезнен­ ным образом.Антиполитичнов этих социальныхобразовани­ ях, обусловленныхтрудом, слияние множества в коллектив,

т. е. снятие плюрализма; это полная противоположностьлю­

бой общности,будь она политическойили хозяйственной,ибо общность,разумеется,никогдане складывается,по словамАри­ стотеля,из объединениядвух врачей,но образуетсямеждувра-

ручныхв принципеделаетсвой урок отдельноот других. С другими профессионахамикак таковымион встречаетсялишь по завершении своей собственнойдеятельности,когдадело заходито сопоставлении сообща производимойпродукции или обмене. Настоящее разделе­ ние труда заключаетсянаобороткак раз в том что сам трудовой про­

цесс может начатьсялишь при условиисотрудничества;труд индиви­

да становится частью и функцией трудового процесса в целом, при­ чем никто не отличается ничем, поскольку любую функцию может взять на себя кто угодно другой. В качестве рабочей силы все люди между собой равны. Так что вовсе не относительно новая система разделениятруда, а прадревняяспециализациялюдей по професси­ ональным группам создала "пропасть" между грузчиком и филосо­ фом.

50 См. Alain Touraine, Lcvolution du travail ouvrier аих usines Renault,

1955,p.177.

чом И земледельцем "и вообще между людьми различными и иеподобными друг другу" 51.

Принцип равенства, господствующий в публичной облас­ ти, может вообще быть осуществлен только неравными, кото­ рые потом .лтриравниваются" друг к другу в определенных за­

ранее оговоренных аспектах и для определенных конкретных целей. Но то, что выравнивает существующие различия, нико­ им образом не есть присущая человеческой природе одинако­ вость, а привносится в нее извне - таким же образом, чтобы

воспользоваться аристотелевским примером, как деньги извне

соотносятся с неравными в себе занятиями врача и земледель­ ца, чтобы придать им сравнимость. Поэтому политическое ра­

венство прямо противоположно скажем равенству всех перед

смертью, по сути означающему что все люди одинаково смерт­

ны, или равенству переА Богом, означающему, по крайней мере

внутри христианства, что все люди в известном смысле греш­

ники перед Богом. Здесь не требуется никакого уравнивающе­ го фактора, ибо мы действительно имеем тутдело с одинаково­

стью, а не с равенством, причем все же не надо упускать из виду

что эта одинаковость переживается как опыт именно лишь в

крайней покинутости, куда уже не пробивается никакое взаи­ мопонимание с другими людьми, не говоря уж о сообществах и других союзах. С точки зрения мира и публичности опыт жиз­ ни и смерти и всего, в чем дает о себе знать одинаковость, есть внемирный, антиполитичный опыт трансцендентного.

Рассуждая исторически, за антиполитичное существо труда вроде бы говорит то, что ни в античности ни в Новое время дело не доходило до настоящих, требующих серьезного исто­ риософского рассмотрения восстаний рабов 52. Против этого факта однако говорит значительная роль рабочего движения

за последние сто лет; оно довольно часто, выходя за рамки пред­ ставительства интересов, функции профсоюзного движения, проявляло совершенно особую, свою политическую оригиналь­ ность и продуктивность. В историю революций от 1848 до 1956, года венгерской революции, европейский рабочий класс впи-

51 Этика Никомахова 1133a 1б.

52 Решает дехо то, что "со стороны рабов никогАа не раЗАавалось требование своБОАЫ как ПрИРОАОЙ данного права всех ЛЮАей, ни разу... не было и попытки объединенного действия с целью отмены

рабства". W. L. Westermann, Sklaverei, в Pauly-Wissowa Realenzyklopadie, Erganzung, Band VI, S. 981.

сал одну из славнейших и пожалуй единственную главу, оправ­ дывающую надежды на возрастание политической продуктив­ ности европейских народов. При этом надо удерживаться от

искушения смешивать в одну кашу политические и чисто эко­

номически-социальные требования рабочего класса, что напра­ шивается само собой, ибо разграничительная черта между по­ литической организацией и образованием профсоюза факти­ чески никогда ясно не проводилась. Борьба профсоюзов за свои интересы в конечном счете достигла того, что рабочий класс в современном обществе был втянут в нее и поглощен ею и она принесла рабочим исключительный прирост экономической обеспеченности, общественного престижа и политической вла­ сти внутри социума. Но профсоюзы не были никогда по-насто­ ящему революционны; их заботой никогда не была реальная трансформация социума и представляющих его политических институтов, подобно тому как и рабочие партии были большей

частью партиями социального интереса и в качестве таковых ничем не отличались от других партий, представлявших дру­ гие социальные интересы. Но на этом фоне нормальной поли­

тики интересов выделяются всегда опять же те редкие, хотя

исторически решающие моменты, когда в ходе революции вне­

запно выясняется, что эта часть народа независимо от всех партийных программ и установившихся мировоззрений в со­ стоянии выработать свои собственные представления о демок­ ратической форме государства при современных обстоятель­ ствах. Революционность рабочего движения заключается не в радикальности экономических и социальных требований, об­ наруживаясь лишь там, где оно выступает с заявкой на новую государственную форму.

Перед лицом новейших политических событий, с возник­ новением, особенно в Советском Союзе, тоталитарных систем, поставивших нас перед весьма редким фактом зарождения со­ вершенно новой формы государства и господства (в отноше­ нии которой приходится бояться что она отвечает современно­ му феномену массы и на свой разрушительный манер в состоя­ нии решить проблемы массового общества), очень легко упус­ тить из виду что теперь вот уже более ста лет происходят эти поразительные народные революции, которые со своей сторо­ ны, пусть до сих пор и без какого-либо успеха, снова и снова хотят предложить новую форму государства и правления - а именно с беспримерной регулярностью и спонтанностью снова и снова предлагают заменить существующую и в народе безна-

жения. Политически главное различие между рабским трудом и свободным трудом не в том что рабочий пользуется опреде­ ленными индивидуальными свободами - свободой передви­ жения, свободой профессий и неприкосновенностью личнос­ ти, - но что он допущен в политическую сферу и политически вполне эмансипирован. Настоящим поворотным пунктом в ис­ тории рабочих классов была отмена классовости избиратель­ ного права. Пока избирательное право зависело от определен­ ных имущественных квалификаций, статус новоевропейского свободного рабочего очень походил на статус численно посто­ янно возраставшего, эмансипированного рабского населения в античности, которое - подобно оседлому населению чуже­

земцев, к чьему статусу они приравнивались, - владело граж­

данскими, но не политическими правами. В противоположность эмансипации рабов в древности, где как правило освобожден­ ный раб переставал быть рабочим и вследствие этого работа как таковая оставалась социально привязана к рабскому состо­ янию, независимо от количества освобожденных в конечном счете рабов, новоевропейская эмансипация рабочих была на­ правлена на саму по себе работу; освобождалась трудовая дея­ тельность, делаясь как бы социабельной, причем намного преж­ де достижения рабочим как личностью полного равенства в

правах.

Одним из важнейших сопутствующих явлений этого урав­ нения в правах было однако то, что какой-то совершенно но­ вый элемент населения более или менее внезапно был допу­ щен к публичной сфере соответствующих стран и впервые пуб­ лично выступил в явленность, но не был одновременно принят в социум, не играл ведущей роли в современной хозяйствен­ ной жизни, правившей этим социумом уже почти безраздель­ но, а значит не был сразу же абсорбирован социальной сферой, что отвлекло бы его от политики. Решающим для развития этого нового слоя оказалось поэтому то, что он вообще впервые в истории мог публично выступить в явленность 51, илучшей ил-

54 Есть один анекдот из античности в передаче Сенеки, покаэыва­ ющий насколько сильно тогда еще сознавали опасность простого по­ явления в пространстве публичного. "Сенека говорит о предложен­ ном некогда римскому сенату проекте, требовавшем чтобы рабы 01'- личались от свободных особой одеждой. Предложениебыло откло­ нено ввиду страшной опасности, грозившей в случае если бы рабы осозналисвою численностьпо отношениюк свободнымв Риме". Вес­ терманн (ор. сп., S. 1000), сообщающий эту историю, указывает одна-

люстрацией значения этого простого показа лица с его возмож­ ностями отличиться и дать о себе знать в области человеческих дел вообще может пожалуй служить тот курьезный факт что рабочие, едва выступив на сцене истории - как санкюлоты французской революции, - почувствовали потребность зримо отличиться своей одеждой и были скорее довольны ходить под этим именем, относившимся к их "внешнему" облику 55. Они словно бы одели к празднику своего появления новый костюм, чтобы отличиться перед всеми другими и отделить себя от всех

других.

Настоящий пафос рабочего движения на начальных стади­

ях своего развития -где оно еще и сегодня во многих отноше­

ниях находится в капитахистически недоразвитых странах во­ сточной и южной Европы - происходит из этого сознательно­ го противопоставления себя обществу. Громадный властный потенциал, выросший у него за сравнительно короткое время и при весьма неблагоприятных обстоятельствах, можно объяс­ нить тем, что вопреки всей болтовне н всяческой так наз. тео­ рии и идеологии мы имеем здесь дело с единственной группой,

которая внутри национального государства не только представ­

ляла и защищала экономические интересы, но сверх того за­

действовала себя политически. Иначе говоря, когда рабочее движение выступило на публичную сцену, оно оказалось един-

ко как раз на то, что "распространенное в прежние времена мнение о громадных массах рабов в Риме и Италии в начале императорской эпохи" оказывается ошибочным. Дело было таким образом не в чис­

ле, а во властном потенциале, принадхежащем, как это знали римля­

не, любой выдехившейся группе внутри публичности.

55 () первом выступлениирабочихна историческойсценепрекрас­ но говорит А. Собуль: Les travailleнrs пе sont pas designes раг [ецг

топсцоп sociale, mais simplement раг [ецг costume. Les оuvгiегs апоргё­

теги 'е pantalon Ьошоппёа 'а veste, et се соstuше devint U11 сагастёпвпопе

du peuple: des sans-culottes ... .Еп parlant des вапв-сшопев , declare Petion а 'а convention, le 1О avril 1793, .оп n'entend pas гопв les citoyens, 1es nobIes et les aristocrates ехсергёэ, mais оп entend des hошшеs qui п'огп

pas, poнr les distinguer de сецх qtli огп' [Отличие трудящихся не их социальная функция, а просто их костюм. Рабочие одели брюки, при­ стегнутые к куртке, и этот костюм стал характеристикой народа: сан­ кюлоты. .Говоря о санкюлотах', заявил Жером Песьон 1О апреля 1793, ,имеют в виду не всех граждан за исключением благородных и арис­ тократов, но имеют в виду людей неимущих в отличие от имущих']

(А. Soboul, Ргогяёгпев de travail еп Гап Н, BJournal de psychologie погша1е ег pathologique, vol. LII, п. 1, 1955).

10 За". 3078

сгвеннойгруппой,где действсвахии говорилилюди как тако­ вые, а не членысоциума. Главноев этой политически-револю­ ционнойроли рабочегодвижения,по всей вероятноcrиблиз­ кого к своемуконцу,ТО, что специфическихозяйственнаяи тру­ доваядеятельноcrьв жизни рабочих,насколькоот этого вооб­ ще что-либооставалось, не была решающей и они - что так оплакивал Маркс - становились впервые людьми когда поки­ дали свое рабочее место, Лишь поскольку рабочее движение de facto обратилось к людям как таковым, а не к "общественно­ му человеку", оно смогло проявить такую большую притяга­ тельную силу за пределами рабочего класса. Если какое-то вре­ мя похоже было на то, что этому движению удастся основать по крайней мере внутри своих собственных рядов новое пуб­ личное пространство с новыми политическимн масштабами, то

источник этих попыток заключался не в труде - ни в самом

процессе труда, ни в неизменно утопическом бунте против жиз­ ненной необходимости, - а в фактически имеющих место не­ справедливocrях и обманах, которые в ходе превращения клас­ сового общества в массовое общество все больше и больше ис­

чезают.

В самом деле, сегодня, когда гарантированный годовой до­ ход очень скоро займет место ежедневной илн еженедельной заработной платы, рабочие уже не стоят вне общеcrва; они не только полноправные граждане, но идут уже к тому чтобы стать полноправными членами общества и тем самым jobholders на­ равнесо всемидругими. Потомурабочеедвижениенеизбежно утрачиваетсвое политическоезначениеи становитсяодной из регулирующихэто общеcrвогруппдавления.Почтив течение ста лет рабочиепредcrавлялинарод как целое, если понимать под народомlе peuple 56, собственно политическое тело нации в отличие от совокупноcrи населения с одной аороны И от об­ шесгва с другой; но эти времена пожалуй невозвратно ушли. (В венгерской революции уже не было никакой разницы меж­ ду поведением рабочих и оcrального народа; и что с 1848 до 1918 было почти монополией рабочего класса, а именно идея такого парламента, который опирается на советы а не на партии, впервые выступило как единогласное требование целого наро­ да.) Как ни двусмысленна и всегда трудна для расшифровки

56 Выражение 'е peuple, парод, укоренившеесяв 18 веке, означало первоначально неимущие классы. А эти классы были, как уже упоми­ налось, специфически новоевропейским феноменом.

история рабочего движения, его содержания и целей, свою спо­ собность предсгавительсгвовать за народ и тем самым свою спе­ цифическую политическую функцию оно утрачивает, как толь­ ко рабочий класс признан неотъемлемой составной часгью об­

щества - или заняв самocrоятельные социальные и экономи­

ческие властные позиции, характеризующие сегодня его поло­

жение почти во всех сгранах западного полушария, или сумев

переплавить все население в трудовое общесгво, как в России. Единсгвенное сущесгвенное различие между тамошней плано­ вой экономикой и рыночной экономикой то, что товарный рынок представляет пусть сумеречную, но все-таки еще форму той публичной сферы, посгепенное "отмирание" которой и ее поглощение социумом составляет сголь примечательный при­ знак Нового времени. Чтобы довести этот присущий социаль­

ному развитию процесс отмирания до конца, поисгине не тре­

буется даже властного аппарата тоталитарного господства.

31Традиционные усилия заменить действие изготовлением

исделать его излишним

Что деятельности поступка и речи большей часгью вылива­

ются в пусгопорожнюю активность и политика, исключая экст­

ренные случаи, непроизводительна и бесполезна, - этими "от­ крытиями" мы обязаны не Новому времени с его начальным интересом к осязаемой производительносги и уверенным при­ былям и его поздней страсгью к гладкому функционированию и к социальности в широчайшем смысле 57. Присущие поступку апории, необозримосгь последсгвий, необратимocrь хода од­

нажды начатых процессов и невозможность возложить ответ­

ственность за возникшее на кого-либо отдельно так элементар­ ны по своей природе, что очень рано привлекли к себе внима­ ние. Не только мыслителям и философам, но и самим поступа­ ющим всегда быхо очень близко искушение искать какой-то эрзац для поступка в надежде, что обласгъ дел человеческих может все-таки быть еще как-то избавлена от случайносги и от

57 Эту установку все еще лучше изучать у Адама Смита, для кото­

рого единственная законная задача государства состоит "в защите богатых от бедных, или в защите тех, кто имеет какую-то собствен­ ность, от тех, кто не имеет никакой" (ар. cit. П, р. 198 ff. Цитата: П,

р.203).