27. Биоэтика и евгеника

Термин "евгеника" предложен и 1883 г. Френсисом Галь-тоном, кузеном Ч. Дарвина, который известен также благодаря многим научным открытиям, например методу идентификации личности путем сличения отпечатков пальцев. По Гальтону, евгеника призвана разрабатывать методы социального контроля, которые "могут исправить или улучшить расовые качества будущих поколений, как физические, так и интеллектуальные". В первой половине XX века, когда евгеника была особенно влиятельным научным и политическим движением, видные его представители выступали в роли консультантов при правительствах многих стран по вопросам аборта, стерилизации, психиатрической помощи, образования, эмиграции и т.д.

По мнению сторонников евгеники, общество за счет развития медицины, социальной поддержки инвалидов и других "искусственных" мер улучшения качества жизни ослабило действие естественного отбора, в результате чего возникла опасность расового вырождения. "Субнормальные" индивиды, участвуя в размножении, "засоряют" так называемый "генофонд нации" недоброкачественными генами. Евгенические методы направлены на то, чтобы остановить генетическое вырождение населения. Различают "негативную" и "позитивную" евгенику. Негативная евгеника должна приостановить передачу по наследству "субнормальных" генов. Позитивная евгеника ставит своей задачей обеспечить преимущества (например финансовые) для воспроизводства наиболее физически или интеллектуально одаренных. Исторически излюбленным объектом негативной евгеники являлись алкоголики, психиатрические больные, наркоманы, сифилитики, уголовники, "половые извращенцы" и т.д.

Первый закон о принудительной стерилизации был принят в США в штате Индиана в 1907 году. Он разрешал ее по генетическим основаниям. Подобные законы потом были приняты еше почти в тридцати штатах. Всего до Второй, мировой войны в США было зарегистрировано около 50 тыс. случаев принудительной стерилизации. Евгенические соображения

оказали существенное влияние на иммиграционную политику США после Первой мировой войны, когда поток переселенцев из стран Восточной Европы буквально хлынул в Америку. В результате к концу 20-х годов, в том числе и по рекомендации ев-геииков, иммиграция была сокращена на 95%.

До Второй мировой войны около 30 американских штатов по евгеническим основаниям ввели законы, запрещающие межрасовые браки. Человек считался "негром", даже если у него была всего 1/32 часть "негритянской крови". Это-был куда более жесткий расовый критерий, чем тот, который использовался в нацистской Германии, где для того, чтобы считаться "евреем", необходимо было иметь не меньше 1/4 "еврейской крови".

В целом же идеи евгеники оказали очень существенное влияние на формирование фашистской расовой теории. Нацистскими специалистами в области евгеники было введено понятие "генетическое здоровье нации", разработана специализированная отрасль превентивной медицины - "расовая гигиена". В 1933 г. в Германии был принят "Закон о защите потомства от генетических заболеваний", применение которого привело к более чем 350 тыс. случаев насильственной стерилизации. Генетическое консультирование в нацистской Германии было обязательным условием для получения разрешения на вступление в брак.

Опыт довоенной евгеники свидетельствует о том, в какой мере смесь генетического знания и невежества могут служить в качестве инструмента репрессивной политики государства, а также насколько легко ученые могут соучаствовать в репрессивной политике, придавая ей вид респектабельной легитимности. Наука и научное знание оказались средством для распространения и политической реализации самых темных предрассудков толпы.

В последние годы евгеника как форма государственной политики получила развитие в Сингапуре. С 1982 года в этой стране действует особая программа, стимулирующая плодовитость образованных женщин и ограничивающая ее среди необразованных.

Политика правительства Сингапура включает добровольные меры позитивной и негативной евгеники. К мероприятиям позитивной евгеники относятся компьютерный подбор пар, брак между которыми способен произвести наиболее одаренное потомство; круизы и "лодках любви", которые для образованных одиноких государственных служащих (женщин) оплачиваются из казны, разнообразные финансовые льготы, а также привилегии для их детей при поступлении в элитарные школы и университеты. Меры негативном евгеники также носят "добровольный" характер. Убеждающими, а, скорее, принуждающими аргументами служат финансовые соображения. Правительство предоставляет безвозмездную ссуду женщине для приобретения дешевой квартиры в построенном за счет государства доме при соблюдении следующих условий: возраст до 30 лет, не более двух детей, невысокий уровень образования, доход не выше 300 долл. в месяц и согласие на стерилизацию. Несмотря на достаточно жесткие условия, эта мера пользуется большой популярностью среди женщин с низким уровнем образования и дохода. Здесь, таким образом, нет добровольного выбора в точном смысле слова, поскольку власти .манипулируют выбором, который осуществляет женщина.

По мнению большинства отечественных генетиков, евгеническая политика, какими бы методами она ни проводилась, вызывает серьезные возражения и с теоретической, и с практической точек зрения. Многие значимые в евгеническом отношении признаки, такие как интеллект, детерминируются, вероятно, сотнями генов. И все эти гены примерно одинаково важны. Вести отбор по такому количеству генов - нереальная селекционная задача. Столь же нереально пока пытаться изменить эти сотни генов методами генной инженерии.

Евгеника как составная часть генетики человека активно развивалась в нашей стране до начала 30-х годов такими крупными учеными, как Н.К. Кольцов, А.С. Серебровский, Ю.А. Филипченко. Однако в СССР евгеника никогда не была частью государственной политики. Более того, в конце 20-х годов она попала под пресс идеологического давления и вскоре оказалась под запретом. Вместе с тем нелишне подчеркнуть, что медицинская генетика и нашей стране фактически родилась из евгеники.

В настоящее время нельзя сказать, что евгеническая идеология совершенно чужда российскому общественному мнению. Хотя термин "евгеника" практически не используется, но ее идеи достаточно отчетливо звучат в суждениях идеологов и политиков, отдающих приоритет интересам "генофонда" нации в сравнении с интересами отдельных индивидов. По мне-

нию юриста М.В. Ковалева, "вопросы, касающиеся безусловной зашиты генофонда от любых акций: научных, медицинских, промышленных, религиозных или коммерческих, которые стали бы или могут поставить в опасность генофонд человечества, должны регулироваться международным правом, нормами, принятыми на уровне самых авторитетных международных организаций. При этом несомненным приоритетом должны пользоваться интересы генофонда перед интересами и правами отдельных людей".

О том, что евгенические умонастроения имеют довольно широкое распространение в современном российском обществе, свидетельствуют данные опроса, проведенного в 1995 г. Российским национальным комитетом по биоэтике РАН (РНКБ РАН) и Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ). По данным этого опроса, 56% респондентов по общероссийской выборке согласились с мнением, что населению России угрожает опасность физического вырождения, и только 21% выразили несогласие с этим. Около трети населения высказалось в пользу применения насильственной стерилизации наркоманов, больных СПИДом, психиатрических больных. Примерно столько же высказалось в пользу принудительного аборта плодов с диагностированными пороками развития и генетическими отклонениями. Вместе с тем лишь незначительная часть опрошенных согласилась с жесткими евгеническими мерами, такими как направленный отбор особо одаренных родителей для выращивания "элиты нации". Улучшение здоровья населения, в том числе и путем снижения концентрации генов, детерминирующих развитие тяжелой патологии, можно считать морально оправданной целью здравоохранения. Неприемлемы с моральной точки зрения насильственные средства для реализации подобных целей, что имело место в практике американских и немецких евгеников в первой половине XX века.

Следует также иметь в виду, что, конечно, не все евгеники были и являются сторонниками насильственных мер. К примеру, один из ведущих британских евгеников начала века X. Эл-лис настаивал на допустимости лишь добровольных евгенических мероприятий: "Единственное принуждение, которое мы можем применять в евгенике, есть принуждение, которое идет изнутри", то есть связанное с личными убеждениями индивида. Если еще раз обратиться к важнейшей этической проблеме - проблеме свободы воли, - то можно, вообще говоря, различать два противоположных подхода к проблеме принуждения. С точки зрения консервативных либералов, действие может рассматриваться как свободное, то есть не содержащее признаков принуждения, в том случае, если отсутствуют правовые или иные формальные (например административные) барьеры для его выбора и осуществления. В рамках социалистической традиции считается, что принуждение отсутствует тогда, когда человек практически имеет возможность согласиться или отказаться от осуществления определенного действия.

С формальной точки зрения сингапурские женщины, соглашающиеся на ограничение числа детей и стерилизацию, свободны. Ни закон, ни правительство их к этому не принуждают. Их вынуждает и принуждает материальная нужда. Конечно, экономическое принуждение не столь жестко, как административное или правовое насилие. Но оно сохраняет, тем не менее, характер насилия и принуждения.

Поэтому даже если цели медицинской генетики смещаются от обеспечения интересов населения к более полному учету интересов и ценностей отдельных пациентов и их семей, общество должно ответственно использовать и контролировать социальные и экономические силы принуждении, которые могут существенно влиять на свободный личный выбор индивида.

Воспоминания, связанные со злоупотреблениями евгеникой в первой половине XX века, определяют болезненность реакции, с которой в современном научном и медицинском сообществе воспринимаются предложения, направленные на выработку государственной политики в области улучшения генетических качеств человеческих популяций. Однако невмешательство государства означает в современных условиях власть рынка.

При рассмотрении интересующего нас вопроса следует иметь в виду, что поводом для генетического вмешательства может быть не только ''исправление¹' неблагоприятного влияния патологических генов, но и улучшение нормальных качеств. Если родители мечтают о карьере баскетболиста для своего ребенка, то они захотят "заказать" ребенка с генами, определяющими высокий рост. Если о карьере музыканта - то с генами, определяющими абсолютный слух, и т.д. Массовый результат индивидуальных выборов может иметь неоднозначный популяционный эффект, который следует прогнозировать, разрабатывая моральные и правовые рамки деятельности медико-генетической службы в рыночных условия.

Применение в массовых масштабах технологии, приносящей благо отдельному человеку, должно, на первый взгляд, увеличивать "общее благо". Однако mi деле суммирование индивидуальных благ на уровне общества в целом может приводить к негативным последствиям. Пример выбора пола ребенка наиболее нагляден. В ряде стран азиатского континента рождение мальчика воспринимается как благо, а рождение девочки - как своеобразное "наказание" и бремя. Существуют медицинские технологии, способные с достаточной надежностью детерминировать пол будущего ребенка. Пока применение этих технологий единично, оно приносит благо. Но когда вследствие упрощения и удешевления они начинают использоваться в массовом масштабе, то это оборачивается бедой для общества вследствие диспропорции полов. Уже сейчас во многих странах вводятся ограничения на право родителей выбирать по своему усмотрению пол ребенка, если последнее не связано с уменьшением риска возникновения сцепленного с полом наследственного заболевания.

Серьезность риска негативных последствий при безответственном использовании генетической информации предопределяет особую важность морального принципа "не навреди". В генетике человека, как и в других отраслях науки, значительное место занимают гипотезы и теоретические модели, еще не получившие достаточного эмпирического подтверждения и теоретического обоснования.

В связи с этим следует иметь в виду, что, оказавшись в массовом сознании, научные гипотезы выходят из-под контроля жестких механизмов "отбора", приобретают собственную жизнь, мотивируя и направляя социальные действия, неоднозначные по своим последствиям. Ученые должны осознавать ответственность за ущерб, который способна принести выпущенная "на волю" недостаточно продуманная, или тем более ошибочная, гипотеза.

Сточки зрения морального принципа "не навреди" научные гипотезы, влекущие серьезные социальные последствия, должны подвергаться особенно жесткому отбору и проверке. Весьма серьезное значение этот принцип приобретает также при обсуждении проблем генной терапии.

 Усиливающаяся конкурентная гонка в области биомедицинских технологий и фармацевтических исследований делает поистине беспрецедентным спрос на проведение экспериментов и, соответственно, на испытуемых. В нашей стране эта гонка не сопровождается хоть сколько-нибудь сопоставимым по темпам развитием этического контроля за экспериментами. В результате не так уж редко оказывается, что благо и интересы испытуемых отступают на задний план.   Проведение подобных испытаний в мире регламентируется весьма строгими нормами так называемой "Качественной клинической практики" (GCP). Соблюдение этих норм, однако, требует немалых специальных усилий, например, по информированию пациентов, а также и высоких материальных затрат. Стремление сэкономить время и деньги и побуждает некоторые недобросовестные зарубежные фирмы проводить испытания новых препаратов в России, где требования GCP известны далеко не всем и, увы, не являются общеобязательными.   История проведения медицинских исследований на людях насчитывает не одно столетие и в истории этой есть "светлые" и "темные" страницы. Одной из темных страниц являются эксперименты, проводившиеся врачами над заключенными в нацистских концлагерях. Откровенно бесчеловечный характер этих экспериментов не только заставил содрогнуться судей, проводивших процесс над этими врачами, но и заставил задуматься о непростых проблемах, связанных с проведением исследований на людях вообще, о том, что проведение подобных исследований необходимо ограничить определенными рамками. В ходе упомянутого процесса был разработан документ, получивший название "Нюрнбергского кодекса" (1948 г.) и содержащий перечень "базовых принципов", руководство которыми делало проведение научных исследований и экспериментов на людях приемлемым с этической точки зрения; "Кодекс" явился, по существу, первым международным документом такого рода. Принципы, изложенные в нем, представляли собой нормы морали. Положения "Кодекса" содержат перечень основных, базовых этических принципов проведения медицинских исследований на людях: добровольное согласие испытуемого; информированность о целях, последствиях эксперимента; научная обоснованность эксперимента; защита испытуемых от даже отдаленной возможности ранения, инвалидности или смерти; запрет на проведение экспериментов, предлагающих смертельный исход для испытуемых; прекращение проведения эксперимента по желанию испытуемого и по решению исследователя.   Дискуссии вокруг этических проблем, связанных с проведением исследований на человеке, нашли свое отражение в тексте нового международного документа, принятого Генеральной Ассамблеей Всемирной медицинской ассоциации и получившего название "Хельсинской декларации" (1964 г.). Принципы, изложенные в "Декларации", носят рекомендательный характер.   Самым последним примером здесь является "Конвенция о правах человека и биомедицине", принятая Комитетом Министров Совета Европы в ноябре 1996 г.   Содержание "Конвенции" коротко можно сформулировать в виде следующих тезисов:   1. Использование достижений современной медицинской науки в интересах и на благо отдельного человека, в первую очередь, а затем уже в интересах общества и науки.   2. Медицинские вмешательства могут проводиться только с согласия лиц, по отношению к которым они проводятся. При этом должны быть защищены права и интересы лиц, не способных или не могущих дать согласие самостоятельно.   3. Необходимо соблюдать принцип неприкосновенности частной жизни, а также соблюдать право человека знать информацию о состоянии своего здоровья.   4. Запрещается любая форма дискриминации о генетических характеристиках того или иного человека. Тестирование, позволяющее получить информацию о том, является ли данный человек носителем того или иного наследственного заболевания, должно проводиться исключительно в терапевтических целях. Запрещается вмешательство в геном того или иного человека с целью изменения генома его потомков. Запрещается осуществлять выбор пола будущего ребенка за исключением случаев, когда речь идет об избежании заболевания серьезной болезнью, сцепленной с полом.   5. Необходимо уважать право ученых на проведение научных исследований, однако последние должны осуществляться с соблюдением положений настоящей "Конвенции" и других правовых документов. Запрещается создание эмбрионов человека в исследовательских целях.   6. Забор органов и тканей у живого донора с целью их дальнейшей трансплантации может осуществляться только с его согласия и исключительно в терапевтических целях. Само по себе тело человека, а также отдельные его части не должны служить источником финансовой выгоды.   7. Каждое из государств, подписавших "Конвенцию", обязуется предпринять необходимые шаги по совершенствованию внутреннего законодательства, предусмотреть более строгие меры, направленные на защиту человека.   8. Стороны должны заботиться о том, чтобы фундаментальные проблемы, связанные с прогрессом в области биологии и медицины были подвергнуты широкому общественному обсуждению и стали предметом надлежащих консультаций.   В сегодняшней прессе появляется все больше материалов, посвященных названным проблемам, все большее число профессиональных медиков обращается к анализу так называемой "этической составляющей" их деятельности, о чем, в частности, свидетельствует растущее количество этических комитетов, организуемых в различных медицинских учреждениях, растет число профессиональных объединений, ассоциаций медиков, принимающих кодексы профессиональной этики. Все эти процессы можно только приветствовать и высказать надежду на то, что усилия, направленные на привлечение внимания политиков, медицинских администраторов и законодателей к тому, что проблема соблюдения прав человека имеет самое непосредственное отношение к сфере медицинской науки и практики, будут не напрасны.   Евгеника возникла на основе эволюционной теории или как социальная форма ее выражения. Главная аксиома евгеники — человек является лишь одним из представителей животного царства. Евгеники считают, что современная физиология не находит существенных различий между жизненными процессами, происходящими в человеке и в животных. Евгеника изучает наследственность отдельных признаков, отличающих людей друг от друга. В начале XX в. возникает мысль о возможности рационализировать размножение человека с целью предохранения человеческого рода от возможности вырождения и путем отбора наиболее ценных производителей улучшить человеческую природу так же, как улучшаются путем искусственного отбора породы домашних животных и культурных растений. Ф. Гальтон в начале XX в. дал этой новой прикладной науке название «евгеника». Гальтон пишет:   Евгеника есть наука о здоровье, изучающая, какие факторы улучшают и какие ухудшают душевные и физические качества потомства.   Евгеника сразу вошла в практику врачей самых разных специальностей. Во многих европейских странах тогда уже проводились в жизнь или серьезно обсуждались практические мероприятия по стерилизации олигофренов или психически больных путем хирургических операций, которые при этом не влияли ни на здоровье, ни даже на половую жизнь стерилизованных. С другой стороны, тогда велась широкая пропаганда за усиленную размножаемость особенно ценных и здоровых личностей (как тут не вспомнить «банк спермы нобелевских лауреатов» 80-х!). Евгеники полагали, что задача улучшения человеческой породы является самой ценной мечтой человечества, и решить ее могут только биологи. Здесь нужно назвать еще одно имя — Эмиль Золя. Его 20- томник «Ругон-Маккары» предвосхитил научно-практические выкладки евгеников.   Евгеника как медицинская дисциплина, четко ориентированная на улучшение общественного здоровья, есть спонтанное проявление необходимости социальной медицины (можно сказать и так: евгеника — спонтанная форма социальной медицины, ибо сводить евгенику к генетике далеко не верно). Гитлер сделал евгенику частью своей идеологии. «Дегенерат» как медицинский термин Гитлером был превращен в идеологический жупел и экстраполирован на целые народы (евреев, славян, цыган и др.). Под предлогом «улучшения здоровья нации», конечно же, только немецкой, он пытался уничтожить целые народы или сделать их, как «биологически неполноценных», рабами. Таким образом он запятнал достойную дальнейших научно-практических разработок евгенику. В наше время в связи со становлением и развитием социальной медицины наука вновь повернулась к евгенике.