klassicheskoe_arabskoe_yazykoznanie

ÁÁÊ86.38 Ð93

Настоящее издание осуществлено при финансовой помощи Американского Совета Научных Обществ

(American Council of Learned Societies – ACLS), грант 2002–2003 г. в поддержку публикаций

Рыбалкин В.С.

Классическое арабское языкознание. – К.: Стилос, 2003. – Ð 93 406 ñ.

ISBN 966-8009-29-0

В монографии представлена картина формирования и развития арабской национальной традиции в области исследования языка, показана генетическая преемственность методов изучения языковых фактов на материале огромного корпуса оригинальных источ- ников VIII–XV вв. Излагаются базисные концепции традиционной арабской грамматики, лексикологии и лексикографии. В комментированном авторском переводе на русский язык представлены ключевые фрагменты из сочинений выдающихся средневековых языковедов.

Книга предназначена для филологов, специалистов по афразийскому и общему языкознанию, студентов-востоковедов и всех, кто интересуется вопросами духовной культуры народов Востока.

ÁÁÊ 86.38

© Рыбалкин В., 2003 © «Стилос», издание, 2003

© Бородай Ю., обложка, 2003

ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЕ СОКРАЩЕНИЯ

ПРИНЦИПЫ ТРАНСЛИТЕРАЦИИ

Íазвания арабоязычных источников и цитаты на арабском языке в тексте работы передаются в транслитерации (с элементами транскрипции) на базе латинского алфави-

та, а именно:

– буквы арабского алфавита, , a, . u, 0 i – огласовки. Долготы передаются горизонтальной чертой над соответствующей гласной – bªb. Основной принцип транслитерации – обязательная передача одной арабской графемы одной латинской – естественно предполагает употребление диакритических эле-

ментов. ’Alif специального знака в транслитерации не имеет, поскольку и в арабском языке он не служит для передачи ни одного из звуков, выступая попеременно то в качестве подставки под хамзу, то для обозначения долготы ª, то употребляясь при танвин-фатхе.

Интердентальный щелевой звонкий сонант ь и его глухой вариант í передаются нами не как d è t соответственно (как это более употребительно в западных системах транслитерации) из-за того, что при упрощенной их передаче (без диакритиче- ских черточек) они фонетически ближе к дентальным s è z, а также к их кириллическому соответствию ñ è ç, принятому в новейшей русскоязычной транскрипции [Шарбатов, 1991: 282]. Препалатальная звонкая апикальная смычная аффриката È в англоязычных работах часто передается также графемой j, однако мы остановились на варианте È по двум соображениям: 1) во многих других языках (немецком, французском, испанском) буква j передает совсем другие звуки; 2) в некоторых арабских диалектах препалатальный И звучит как постпалатальный C, а употребление графем È/C даже визуально отражает это соответствие.

В отличие от регулярно и последовательно передаваемого ‘ayn’a, hamza в нашей транслитерации нередко может опускаться, в частности в начальной позиции: IbrªhÌm, Asad, a‘yªn, где ее наличие подразумевается само собой, и она не несет ка- кой-либо принципиальной лексико-семантической или грамматической нагрузки.

Каждому цельнооформленному арабскому слову соответствует его отдельное написание в латинской транслитерации, а артикли, предлоги и частицы, пишущиеся с полнозначными словами по-арабски слитно, в латинской графике отделяются дефисами: fÌ -l-yawmi í-íªnÌ, íî íå: fÌ-l-yawmi-í-íªnÌ. Вместе с тем, отклоняясь от транслитерации в пользу частичной транскрипции, мы передаем ассимиляцию lªma определенного артикля «солнечным» звукам: aí-íªnÌ, ar-raÉmªn, à íå al-íªnÌ, alraÉmªn.

Конечные флексии и танвины передаются факультативно, преимущественно там, где они несут грамматическую нагрузку.

Транслитерационная передача арабских библиографических источников, названий трудов, терминов и т. д. у нас также подчинена перечисленным правилам, однако оставлена без изменений в тех местах у других авторов, где она воспроизводится в их собственной системе: Weil G. Das metrische System des al-XalÌl... (à íå al-”alÌl, как должно было бы быть в принятой нами транслитерации).

ВВЕДЕНИЕ

Àрабская лингвистическая традиция, наряду с индийской и греко-латинской, составляет одну из трех главных лингвистических традиций в мире. Вместе с тем очевидно,

что в крупнейших трудах по истории лингвистики классическому арабскому языкознанию незаслуженно отводится незначи- тельное место, не соответствующее реальной важности этой традиции в общем языкознании.

Взаимосвязь лингвистических традиций средневекового Востока имела ярко выраженный ареальный характер, что выражалось в заметном тяготении к нескольким центрам развития лингвистической мысли, оказавшим более или менее сильное влияние прежде всего в пределах определенного ареала. Для стран Ближнего и Среднего Востока таким центром тяготения, несомненно, явилось направление, известное в истории науки под именем классического арабского языкознания. Развитие лингвистических исследований в этом крупном средневековом ареале идейно было связано с интеллектуальными достижениями средиземноморской античности, а также усвоило некоторые теории, разработанные учеными Индии. Со своей стороны, влияние арабского языкознания, наряду с индийским, распространилось даже на традиционное языкознание Индонезии и Малайзии.

Немалый интерес общетеоретического характера представляет и дальнейшая разработка проблем взаимосвязей между лингвистическими традициями Запада и Востока.

Современное языкознание, сложившееся в XIX–XX вв., восходит к европейской лингвистической традиции, сформировавшейся еще в античную эпоху. При всем различии теорий

èметодов в нем имеется немало общих элементов, восходящих к античности и средневековью (понятие звука, слога, слова, части речи, имени, глагола, предлога, предложения и его членов и т. д.). Все эти элементы могут по-разному определяться

èконкретизироваться, но общее в их содержании варьируется в ограниченных пределах.

Лингвисты, историки грамматических теорий и исследователи исламской культуры до сих пор не оценили по достоинству, насколько интересным и самобытным в интерпретации этих понятий является классическое арабское языкознание. Это вызвано, в первую очередь, тем, что до сих пор должным образом не стимулирован дополнительный интерес к специализированной литературе, способствующей пониманию смысла текстов оригинальных арабоязычных трактатов.

Вместе с тем имеются все основания считать, что многие направления современного арабского языкознания также являются дальнейшим развитием методологических принципов языкознания классического (например, структурные методы анализа языка, положения фонетической теории, этимологи- ческие изыскания и др.). К тому же, учитывая, что современный арабский язык (АЯ) является многокомпонентным образованием, изучение его нынешнего состояния невозможно без прочного упора на знание истории языка и теоретических воззрений на него языковедов прошлого. И, напротив, исследование прошлых состояний АЯ не может и не должно быть самодовлеющим – оно неизбежно предполагает выход в перспективу настоящего и будущего.

Определение черт общности и различий в процессах возникновения лингвистических идей и становления методов изучения языковых явлений у различных народов мира составляет необходимый элемент построения истории языкознания, которая должна и может стать наукой столь же всеобщей

по своему охвату, сколь всеобщим является такое достояние человечества, как сам язык.

Общие понятия применяются с разной степенью успеха к языкам самых различных типов, но при этом, чем дальше отстоит строй того или иного языка от флективно-синтетическо- го строя древнегреческого и латинского языков, тем более трудным оказывается приложение традиционных европейских понятий. Естественно, многие понятия частично отражают универсальные свойства языков, но в них могут отражаться и типологические особенности языков, на материале которых формировались лингвистические традиции.

Поскольку задачу преодоления «европоцентризма» в языковом описании нельзя до конца считать решенной, значительный интерес представляют исследования и сопоставление других лингвистических традиций, основанных на наблюдении над языками неевропейскими, по строю от них отличающимися.

В качестве определенного этапа становления научных традиций у арабоязычных народов выделяется период средневековья, что в известной мере условно. С одной стороны, эти традиции часто восходят к лингвистическим идеям, сложившимся еще в древнем мире. Эта преемственная связь с более ранними традициями очень ясно выступает при изучении языковых проблем и методов арабской лингвистической традиции (АЛТ), сохранившей отголоски языковедческих занятий Древней Индии

èантичной науки Средиземноморья.

Ñдругой стороны, методы, принципы и концепции арабского языкознания, сложившиеся в средние века, продолжали

èпродолжают действовать и в более поздние периоды, вплоть до нового и новейшего времени – до ознакомления традиционного арабского языкознания с проблемами и методами европейской лингвистики.

Вовлечение в научный обиход широкого спектра оригинальных источников не только по арабскому языкознанию, но

èпо смежным дисциплинам – источников преимущественно труднодоступных даже для арабистов, развернутый обзор

основных направлений развития АЛТ будет способствовать, по нашему мнению, более адекватному восприятию интеллектуального наследия средневековой арабской науки – важного компонента общечеловеческой культуры.

Âданной монографии классическое арабское языкознание рассматривается как совокупность передаваемых из поколения

âпоколение ключевых лингвистических идей, представлений, взглядов и концепций устойчивыми каналами информации по установленным линиям преемственности научного знания.

Âсредневековом арабоязычном социокультурном континууме традиционно развивались самые различные направления мысли: религиозные представления, философия, изящная словесность, историография, медицина, математика и др. Они нашли отражение в обширной литературе, являющейся значи- тельным вкладом в общечеловеческую сокровищницу. АЛТ представлена в огромном числе работ, которые трудно подсчи- тать даже приблизительно. Эти работы разнообразны по типу, объему, композиции, главенствующей авторской идее.

Несмотря на то, что в истории арабского языкознания иногда возникали оппозиционные направления, в ней никогда не прерывалась преемственность научных воззрений. Наследие прошлых времен постоянно находило отражение в новых изысканиях филологов, активно пользовавшихся испытанным ранее методологическим инструментарием. Воспринимались, заимствовались, совершенствовались и переосмыслялись как принципиальные теоретические идеи, так и иллюстративный языковой материал.

Âрамках единой традиции продолжительная и интенсивная деятельность арабских филологов обусловила значительное многообразие концепций, методов, приемов и подходов к анализу языкового материала, способов постановки и решения проблем.

Оставляя порой без изменений разработанный предшественником доминирующий методологический принцип, последователь «начинял» собственный трактат иной подборкой матери-

ала, новыми иллюстрациями из поэзии, Корана, хадисов1 и обыденной речи или, напротив, осуществлял переаранжировку материала предшественников.

Автором предпринята попытка дать целостное представление о месте лингвистической науки в арабской культуре.

Необходимость изучения традиционного арабского языкознания обусловлена в первую очередь тем, что изучение истории науки, сложившейся на Востоке, и преодоление «научного европоцентризма» имеет существенное значение для развития общих основ научного знания. Академик Н.И. Конрад в этой связи говорил: «Необходимо учесть теоретическую мысль Востока во всех областях науки о человеке и об обществе, памятуя, что именно эти области разработаны на Востоке в масштабах и подробностях исключительных» [Конрад, 1972: 27].

Подготовка и издание книги о классическом арабском языкознании вызваны давно назревшей необходимостью анализа огромного материала, содержащего обилие важных нетривиальных идей, оригинальных методов трактовки многих языковых вопросов. Комплексное рассмотрение принципов и методик, применяемых в арабских лингвистических трудах, позволяет рельефно показать основные линии преемственности традиции в области исследования языка.

Исследование указанного круга вопросов важно и потому, что многие идеи и практические разработки АЛТ явились исходными и для ряда перспективных теорий современного арабского языкознания, а отдельные методологические приемы, которые впервые применили арабские языковеды, в дальнейшем были взяты на вооружение другими народами: евреями, персами, тюрками. Поэтому рассмотрение в книге конкретных аспектов классического арабского языкознания представляется актуальным и как часть более общей проблемы воссоздания

1 Хадисы – сообщения относительно слов, дел и поступков Пророка, являющиеся одним из главных источников мусульманской юриспруденции (шариата).

истории древних лингвистических учений, особенно на Востоке, интерес к которой стал очень актуальным в современном языкознании.

Цель исследования – анализ классических арабских лингвистических трудов различных типов, всесторонний обзор содержащегося в них материала, отслеживание закономерностей и тенденций развития единой и непрерывной филологической традиции в области грамматики, лексикологии и лексикографии, равно как изыскание лингвистических и методологических средств, чтобы осмыслить концепции арабских грамматистов относительно того или иного языкового явления.

Задачей исследования является рассмотрение корпуса традиционных текстов арабского языкознания не как непонятной непроницаемой глубокомысленной смеси, а как стройной взаимодополняющей, иерархически упорядоченной системы.

Бесспорно, лингвистические тексты, как любой другой продукт интеллектуальной человеческой деятельности, должны быть помещены в их исторический и социальный контекст, а влияние этого контекста должно быть надлежащим образом оценено. Выделить более рельефно этот контекст, или, по меньшей мере, систематизировать все известное о нем в современной лингвоарабистике является одной из главных задач исследования.

Изучение классического арабского языкознания осуществляется в трех принципиальных аспектах – культуроведческом, историко-филологическом и собственно лингвистическом.

Первый аспект состоит в рассмотрении филологических источников в общекультурном и социально-историческом контексте соответствующей эпохи, изучение их связи с философ- ско-религиозными и общественно-политическими идеями, связей лингвистической традиции с особенностями культуры и менталитетом носителей языка, проблем культурных влияний и взаимовлияний и т. д.

Второй аспект состоит в критическом анализе текстов филологических трудов, их комментировании, датировке, соотне-

сении с массивом других текстов своего времени, установлении авторства, степени самостоятельности автора, обстоятельств его жизни и творчества, возможных влияний и т. п.

Третий аспект рассматривает конкретные концепции и идеи лингвистической традиции, то, как в ней трактуются те или иные проблемы фонетики, грамматики, семантики, в чем состоит специфика связи между строем АЯ и его интерпретацией в метаязыке АЛТ.

Все три аспекта объединяет сравнительно-сопоставитель- ный и дескриптивный подход к данным, фактам и явлениям арабского языкознания, применение к ним, по мере необходимости, элементов системно-структурного и статистического анализа.

Историко-филологический аспект изучения лингвистической традиции является отправным, а все три они тесно переплетаются друг с другом, особенно на ранней стадии развития АЛТ, когда языкознание носило синкретический характер и еще не отделилось от религии, философии и других наук.

Из трех вышеназванных аспектов изучения арабского языкознания наименьшее развитие, по сравнению с другими, полу- чило ее лингвистическое исследование, если не считать отдельных аспектов, нашедших более детальное освещение в работах автора за последние полтора десятилетия [Рыбалкин, 1985–2002]. Вместе с тем это направление лингвоарабистики имеет немалую актуальность, о чем свидетельствует рост интереса к нему в работах таких видных лингвистов ХХ в., как В.Г. Ахвледиани, Р. Баальбеки, М. Бакалла, Х. Бланк, В.М. Белкин, А.Г. Белова, Дж. Блау, Дж. Бохас, Ж.-П. Гийом, К. Девеньи, В.А. Звегинцев, М. Картер, Н. Кинберг, Л. Копф, А. Мехири, Дж. Оуэнс, Ю.В. Рождественский, Х. Семаан, Р. Талмон, Ж. Трупо, Ч. Фергюсон, К. Ферстеех, А. Фляйш, Д.В. Фролов, Ф. Хаддад, А.Б. Халидов и многих других.

Такие проблемы, занимавшие умы авторов арабских классических филологических трактатов, как вопросы происхождения языка, связь между звучанием слова и его значением

и др., в современном языкознании находятся явно на периферии, а если и исследуются, то не на основании текстов арабских средневековых первоисточников. Эта проблематика, по меньшей мере, второстепенна при лингвистическом изучении АЛТ, хотя может быть самой главной при ее культуроведческом исследовании. Поэтому методически важным автор считает исследовать не только то, какие факты и явления описывает классическое арабское языкознание, но и то, что не попало в его поле зрения, не было замечено или игнорировалось по тем или иным причинам, коренящимся в самой его сущности.

Исходные методологические положения, на которых базируется исследование, можно свести к следующим основным:

1.Для любого описания АЯ оригинальные тексты арабских грамматистов составляют обязательный источник не только и не столько из-за обилия в них богатого фактологического материала, сколько из-за инструментария и способов его объяснения, которые они дают.

2.Теории арабских грамматистов, помимо любого сравни- тельно-сопоставительного исследования источников и влияний, составляют сюжет, достойный изучения сам по себе. Работы о концепциях (индийских, греческих) и дисциплинах (аристотелевская логика, исламская юриспруденция или стоическая грамматика), оказавших влияние на формирование арабского языкознания, составляют отдельную специальную отрасль. Кроме того, что касается источников, следует прежде всего выяснить, имело ли место заимствование теоретической структуры, обязана или нет АЛТ чем-нибудь вообще соседним культурам? Действительно, демонстрируя единство, как специальная дисциплина, могла ли арабская грамматика выработать стройный понятийный аппарат и целостную терминосистему на пустом месте, без какого бы то ни было аналога, и имеет ли эта традиция собственный метод постановки проблем и их решения? Подобное сравнение парадигмы, очевидно, требует технического и очень точного изучения рассматриваемой дисциплины, а не только простого рассмотрения возможных «источников».

3.Будучи специальными, арабские лингвистические тексты требуют специального подхода при чтении, который подразумевает, что читающий должен иметь в своем распоряжении адекватные концептуальные инструменты, должен использовать не менее точный научный метод и столь же внимательно относиться к деталям, как и при анализе современных лингвистических текстов. Наконец, мы изначально исходим из того, что исследование истории лингвистических теорий требует столь же точного и адекватного аппарата описания, как и другие специальные отрасли мусульманской науки, как, например, математика или юриспруденция.

4.Для того чтобы сделать сущность классического арабского языкознания понятной современному читателю, обращение за помощью к той или иной лингвистической теории, разработанной в течение последнего столетия, может носить эвристический характер. Только так можно показать, как различные теории могут объяснять одни и те же факты и, возможно, провести параллели относительно методов и способов аргументации. В этом отношении современные лингвистические теории являются всего лишь инструментом для того, чтобы ясно и понятно представить концепции, изложенные в арабских текстах. Это ни в коем случае не означает намерения показать, что представленные в них методы можно объяснять в терминах тех или иных современных теорий. Ведь очевидно, что такое «объяснение» было бы бесперспективным, поскольку оно вряд ли пролило бы свет на истинную сущность АЛТ.

В основе исследования лежит анализ материалов, фактов

èданных, отобранных из средневековых арабоязычных первоисточников по филологии, преимущественно VIII–XIII вв. с привлечением отдельных оригинальных трудов более позднего времени (вплоть до начала XVI в.). Их полный перечень приведен в конце книги в рубрике «Источники». В подавляющем большинстве – это критические издания текстов, их комментарии и переводы, выполненные как на Востоке, так и на Западе. В редких случаях приходилось обращаться и к рукописным

источникам, а также фундаментальным западноевропейским научным описаниям рукописей неизданных текстов.

Наиболее интенсивно черпался материал из теоретического наследия ал-Халила б. Ахмада (719–791), его ученика Сибавайхи (ум. 798), ал-Фарра’ (ум. 822), Ибн ас-Сиккита (ум. 831), ал-Мубаррада (ум. 898), Ибн ас-Сарраджа (ум. 928), аз-Задж- джаджи (ум. 951), Ибн Джинни (ум. 1002), Ибн Фариса (ум. 1005), ас-Суйути (ум. 1505).

В украинском и бывшем советском востоковедении широкомасштабного исследования по классическому арабскому языкознанию до сих пор фактически не предпринималось. Исключение составляют краткие исторические обзоры на эту тему в немногочисленных общих работах [Белкин, 1975; Ахвледиани, 1981; Халидов, 1984]. По всему кругу вопросов, относящихся к арабским лингвистическим учениям прошлого, существует практически единственная специальная работа В. Гиргаса – «Очерк грамматической системы арабов», созданная более ста лет назад (1873). Это существенный пробел по сравнению с другими филологиями – славянской, романской, германской, где, несмотря на более позднюю и менее интенсивную традицию, аналогичные сюжеты разработаны гораздо полнее.

Вовлечение в научный обиход оригинальных источников (в большинстве своем труднодоступных даже для востокове- дов-специалистов) не только по языкознанию, но и по другим дисциплинам, обзор общих и частных теоретических принципов разнотипных трудов, анализ их фактического материала, попытка проследить закономерности формирования и развития арабского языкознания позволяют, по нашему мнению, использовать предлагаемую книгу в качестве своего рода справочного пособия по целому комплексу вопросов АЛТ. Надеемся, что она будет способствовать пониманию сущности арабского языкознания как феномена средневековой учености, облегчит практический доступ к чтению первоисточников, поможет в разработке университетских спецкурсов, наметит

перспективы исследования тех разделов средневековой арабской книжно-письменной литературы, в которых использовались методы изложения и трактовки материала, заимствованные у арабских языковедов.

Исходя из того, что, по сравнению с другими языками семитской группы, в классическом арабском языкознании наиболее широко представлены понятийный и методический инструментарий, толкование редких, малопонятных и уникальных языковых фактов, книга сможет расширить теоретическую базу семитологии; думаем, она окажется полезной при подготовке к публикации до сих пор неизданных памятников арабского языкознания и тем самым сможет помочь ввести их в научный обиход.

Наконец, исследование должно способствовать лучшему пониманию путей заимствования концепций и воззрений арабской лингвистической традиции другими народами Востока.

Глава 1

ИСТОРИОГРАФИЯ, ИСТОЧНИКИ

Àрабское языкознание зародилось в VIII в., достигло своей вершины в XI–XII вв. и к XV в. исчерпало свой те-

оретический репертуар. Его принципиальные положения нашли отражение в большинстве учебников классического АЯ, продолжающих использоваться как на Востоке, так и на Западе. АЛТ почти исключительно имеет дело с ‘arabÌya – стандартным вариантом АЯ, воплощенном в корпусе классических средневековых письменных текстов.

1.1. XVI–XVII ââ.

Изучение теоретического наследия арабского языкознания в Европе началось в XVI в. До этого времени такой дисциплины, как научная арабистика, там фактически не существовало, если под ней понимать не просто практическое владение АЯ, но филологические занятия им с осознанной задачей упорядоченно описать его грамматический строй или попытаться сравнить данные о нем с другими языками. Впрочем, и практи- ческое знание АЯ в Европе стало к концу XV в. явлением редким и даже необычным: до этого, пока арабы еще не были вытеснены из Европы, АЯ, в силу научного, культурного, торгового и политического влияния или преобладания арабов, изучался сравнительно часто. Разумеется, лица, так или иначе практически знакомые с АЯ, в Европе изредка встречались не только раньше, но и на рубеже XV–XVI вв.: например, некото-

рые врачи, оставаясь неизвестными для истории, изучали АЯ для своих профессиональных целей, чтобы пользоваться авторитетными арабскими сочинениями на языке оригинала.

Особо сложилась судьба АЯ в Испании. После завоевания полуострова арабами (маврами) испанские христиане изучали его с необыкновенным увлечением, доходившим до того, что во всей христианской общине трудно было найти человека, сумевшего бы написать письмо на родном языке. В то же время существовало немало людей, способных с пышной ученостью подолгу рассуждать о тонкостях АЯ [Крымский, 1903: 9–10].

Однако постепенно, в результате усилий католического духовенства и вследствие постепенного вытеснения мавров на крайний юг Пиренейского полуострова, изучение АЯ среди испанцев ослабело, и даже мусульмане стали «испанизироваться». В 1462 г. свод главнейших предписаний ислама для наставления андалузских мусульман, которые уже не понимали по-арабски, сеговийский муфтий Иса вынужден был написать по-испански [ZDMG, VIII: 627].

В 1505 г., когда в Европе почти повсеместно уже возобладали антиарабские настроения, в Гранаде была издана самая ранняя арабская грамматика Педро де Алкала, под названием «Arte para ligeramente saber la lengua araviga». Незадолго до этого ее автор уже получил известность как видный филолог благодаря своему словарю «Vocabulista aravigo en letra castellana» [Fòck, 1955: 303]. Для арабистов грамматика и словарь Педро де Алкала сохраняют свое значение и поныне, будучи ценным источником сведений об исчезнувшем теперь диалекте испанских арабов [NØldeke, 1899: 62, филологическое переиздание: De Lagarde, l883].

Фламандец Н. Кленард (Klenardus, 1493–1542) самостоятельно освоил по арабскому псалтырю основы АЯ у себя дома во Фландрии. Потом он долго и безуспешно странствовал по Испании и Португалии, стремясь усовершенствовать свои знания АЯ. В конце концов в этом ему помог некий невольникмавр, а не испанцы, поскольку даже грамматика Педро де