Лукашук И.И. - Современное право международных договоров. Том 1 (2004)

Эти моменты нашли отражение в принципе эффективности толкования. Этот принцип был издавна присущ праву - "толкование должно быть таким, чтобы соглашение было действенным, а не бездейственным" (interpretatio fienda est ut res magis valeat quam pereat). Однако в наше время он приобрел особое значение, поскольку на первый план выдвинулось телеологическое, функциональное толкование, т.е. понимание договора в свете его целей, обеспечивающее решение поставленных перед ним задач *(1726).

Значение этих видов толкования подчеркивается в международной судебной практике. Немало свидетельств тому дает практика не только Международного Суда, но и таких судебных учреждений, как Международный трибунал для бывшей Югославии *(1727) и Европейский суд по правам человека.

1. Титул

Первым элементом структуры договора является официальное наименование, или титул. Довольно часто, особенно в прошлом, наименование не выделяли в качестве отдельного элемента, считая его частью преамбулы. Польский профессор А. Клафковский писал: "Первая часть охватывает титул и введение" *(1728). Однако в наше время значение официального наименования стало столь существенным, что есть основания рассматривать его как отдельный элемент структуры. Титул имеет значение, в частности, для определения объекта и целей договора, в соответствии с которыми толкуется его содержание.

Следует, однако, учитывать, что наименование может служить и целям дезинформации о реальном содержании и характере договора. Договор об обороне Юго-Восточной Азии 1954 г. был заключен вопреки воле таких стран региона, как Индия, Бирма, Индонезия. В заключивших Договор странах проживало менее одной пятой населения Юго-Восточной Азии. Реально этот Договор был задуман как инструмент политики неазиатских держав *(1729). Договоры с одинаковым наименованием могут служить совершенно различным целям в зависимости от состава участников и их политики. Однако это не должно вести к недооценке значения наименования, ошибки и непродуманность здесь могут иметь весьма неприятные последствия. Едва ли было оправданным, например, включение слова "дружба" в титул договора СССР с Германией от 28 сентября 1939 г. - Договор о дружбе и границе между СССР и Германией.

Наименование может быть полным и неполным. Последнее характерно для договоров в упрощенной форме, в которых указывается лишь название самого акта, например "меморандум о взаимопонимании", все остальные сведения содержатся в тексте. Полное наименование состоит из названия самого акта, например договор; указания на его содержание, например о дружбе, торговле и мореплавании; полного именования сторон.

Титул многостороннего договора содержит наименование акта и его объект - "Международная конвенция о спасении" 1989 г. Полный титул

двустороннего договора содержит, кроме того, полные официальные наименования участников: "Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между Российской Федерацией и Корейской Народно-Демократической Республикой" 2000 г.

Втитуле двусторонних договоров наименование сторон указывается в соответствии с правилом альтерната (чередования): на первом месте стоит наименование участника, которому принадлежит данный экземпляр текста договора. С учетом альтерната наименование используется и в дипломатических актах, но не всегда в средствах массовой информации. В титуле договоров с несколькими участниками стороны перечисляются в алфавитном порядке, причем алфавит определяется по соглашению договаривающихся государств.

Вдипломатической практике договоры нередко именуются по месту и дате подписания, реже по имени лиц, подписавших или инициировавших договор, например "Московский договор 1990 года", "Советско-китайский договор 1950 года", "Соглашение Литвинов - Рузвельт 1933 года", "Пакт Бриана - Келлога 1928 года". Порой сокращенное наименование указывается в тексте договора. В Договоре о дружбе и торговле 1926 г. между СССР и Йеменом, подписанном в г. Сана - столице Йемена, говорилось: "Настоящий Договор о дружбе и торговле называется "Договором в Сана" *(1730).

Следует отметить практику Международной организации труда, которая уделяет особое внимание вопросам формы договоров. Она ввела в практику указание сокращенного наименования договора в самом тексте. Например, в преамбуле Конвенции 1935 г. относительно женщин, занятых на подземных работах в шахтах всех видов, сказано, что Конвенция "может цитироваться как Конвенция о подземных работах (женщин) 1935 г.".

Зачастую неофициальные наименования договоров получают широкое распространение и используются не только средствами массовой информации, но и в официальных дипломатических актах и даже в нормативных актах государств.

2.Преамбула

Преамбула представляет собой вводную часть договора. Она не является его обязательной частью. На юридическую силу договора отсутствие преамбулы не влияет. Известно немало договоров по второстепенным вопросам, в которых преамбула полностью отсутствует. Зачастую она отсутствует в дополнительных соглашениях к основному договору, так как необходимые положения изложены в преамбуле последнего.

Вместе с тем в важных, особенно политических, договорах преамбула присутствует и выполняет важные функции. Ее главное назначение состоит в закреплении официальных целей, принципов договора и мотивов его заключения. Кроме того, преамбула порой содержит ряд формально-правовых положений о сторонах, представляющих их органах, уполномоченных, полномочиях *(1731).

В дипломатической практике преамбула нередко используется для сокрытия подлинных целей договора. В результате нередко высказывается мнение, будто положения преамбулы не обладают юридической силой *(1732). Однако это мнение явно не соответствует международному праву. Об этом свидетельствует и практика Международного Суда, не раз отмечавшего юридическое значение преамбулы, в том числе и для установления юридического характера акта. В решении по делу о Юго-Западной Африке 1962 г. Суд определил: "Мандат и фактически, и юридически является международным соглашением, носящим характер договора или конвенции. Сама преамбула мандата свидетельствует о таком характере" *(1733). Особое значение Суд придавал преамбуле при толковании договора *(1734). Роль преамбулы при толковании договора подчеркивается и в литературе *(1735).

Отрицание правового значения преамбулы не соответствует и международной практике. На конференции в Сан-Франциско 1945 г. разрабатывавший первую главу Устава ООН комитет принял резолюцию, позже одобренную пленумом, где указывалось, что преамбула Устава обладает такой же юридической силой, как и сами статьи *(1736).

Венскими конвенциями о праве международных договоров также подтверждается, что договор толкуется в свете его целей. Как уже отмечалось, цели излагаются в преамбуле. Далее в Конвенциях прямо говорится, что для целей толкования принимается во внимание прежде всего текст договора, включая преамбулу ( ст. 31). Это положение порой подчеркивается и в самих договорах. В соглашении между США и Филиппинами о торговле сельскохозяйственными товарами 1979 г. говорится: "Настоящее Соглашение состоит из преамбулы...." *(1737)

Анализ практики Советского государства показывает, что оно с самого начала весьма серьезно относилось к преамбуле. Советская дипломатия добивалась приемлемого содержания преамбулы, считая, что оно должно проводиться в жизнь так же, как и другие положения договора *(1738). Неоднократно подчеркивалась необходимость строго придерживаться содержащихся в преамбуле положений *(1739). Известны случаи, когда СССР

заявлял официальный протест против нарушения положений преамбулы

*(1740).

О значении фиксируемых преамбулой целей свидетельствует и тот факт, что некоторые договоры, например Договор о нераспространении ядерного оружия 1969 г., предусматривают периодический созыв конференций для определения того, что изложенные в преамбуле цели осуществляются.

Сказанное относится и к установленным преамбулой принципам. Иногда этот момент подчеркивается в тексте договора. В Соглашении о Международной организации спутниковой связи (ИНТЕЛСАТ) говорится, что стороны "осуществляют свои права и выполняют свои обязательства по настоящему Соглашению в полном соответствии с принципами, сформулированными в Преамбуле...." *(1741).

Анализ практики свидетельствует, что существует два вида преамбулы: традиционная (полная) и современная (упрощенная).

Примером традиционной преамбулы может служить та, что содержится в

Договоре о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между СССР и МНР

1966 г.:

"Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик и Президиум Великого Народного Хурала Монгольской Народной Республики,

вновь подтверждая верность советского и монгольского народов целям и принципам, закрепленным в Договоре о дружбе и взаимопомощи между Союзом Советских Социалистических Республик и Монгольской Народной Республикой

иСоглашении об экономическом и культурном сотрудничестве между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительством Монгольской Народной Республики от 27 февраля 1946 года,

выражая искреннее желание народов обеих стран и впредь углублять и укреплять традиционную нерушимую дружбу, отношения всестороннего тесного сотрудничества и братской взаимопомощи между Союзом Советских Социалистических Республик и Монгольской Народной Республикой на принципах социалистического интернационализма,

твердо убежденные в том, что такое развитие отношений между обеими странами отвечает жизненным интересам советского и монгольского народов, а также интересам социалистического содружества,

преисполненные решимости всемерно способствовать сохранению и упрочению мира и безопасности народов в Азии и во всем мире,

принимая во внимание, что истекают сроки действия Договора о дружбе и взаимопомощи и Соглашения об экономическом и культурном сотрудничестве от 27 февраля 1946 года, сыгравших историческую роль в неуклонном развитии отношений вечной дружбы и братского сотрудничества между обеими странами,

ичто они нуждаются в обновлении с учетом богатого опыта развития политических, экономических и культурных отношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Монгольской Народной Республикой и изменений, произошедших в Азии и во всем мире,

решили заключить настоящий Договор и с этой целью назначили своими уполномоченными:

(следуют фамилии уполномоченных), которые после обмена полномочиями, найденными в должной форме и

надлежащем порядке, договорились о нижеследующем...."

Приведенная преамбула свидетельствует о том, какое большое значение придается политическому аспекту договоров, изложению его целей и мотивов заключения.

Преамбула состоит из ряда формул. Правда, не во всех случаях они представлены полностью. Рассмотрим наиболее развернутый вариант преамбулы.

Первая формула преамбулы - наименование государств или органов, от имени которых или по поручению которых заключается договор (intitulatio). В международном праве твердо установлено, что сторонами в договорах являются государства, а не их органы. Однако в дипломатической практике используются упрощенные выражения, например "межправительственное соглашение". Это означает, что соглашение между государствами заключено на

уровне правительств. Соответствующая формулировка стала постоянно использоваться в титуле договоров, например "Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Японии о поощрении

изащите капиталовложений 1998 г.". Согласно преамбуле "сторонами" также являются правительства.

Если договор подписывается главами государств, то эта формула может содержать лишь наименование государств. Так, в преамбуле Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между РФ и КНР 2001 г. содержится следующая формулировка: "Российская Федерация и Китайская Народная Республика, далее именуемые Договаривающимися Сторонами..." Получившее распространение дополнение "далее именуемые Договаривающимися Сторонами" едва ли необходимо, поскольку такое наименование общепринято и предполагается.

Впрошлом в договорах на высшем уровне использовалась формула "Высокие Договаривающиеся Стороны". Формула "Договаривающиеся Стороны" использовалась в договорах на уровне правительств. Ныне наблюдается отказ от использования формулы "Высокие Договаривающиеся Стороны". Эта формула была наследием того времени, когда сторонами считались монархи. Поскольку во всех случаях сторонами являются государства, формула утратила свой смысл.

Нередко говорят просто "стороны". В некоторых случаях в тексте договора формула "Договаривающиеся Стороны" не используется. В статьях дается полное наименование участвующих государств. В качестве примера можно указать Договор о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве между СССР

иФРГ 1990 г.

Как и в титуле, в преамбуле принято указывать полное наименование участвующих государств и их органов. При заключении договоров на высшем уровне зачастую указываются только наименования государств. Обе стороны должны быть представлены равнозначными органами. Отступления от этого правила встречаются лишь в особых случаях, например если в одном из договаривающихся государств правительство временно выполняет функции главы государства. В преамбуле Советско-французского договора о союзе и взаимной помощи 1944 г. указаны с одной стороны - Президиум Верховного Совета СССР, с другой - Временное Правительство Французской Республики.

Первая формула является необходимой частью преамбулы. Она отсутствует лишь в случаях, когда договор лишен преамбулы.

Вторая формула - предыстория (narratio). Здесь могут излагаться обстоятельства, предшествовавшие заключению договора, обстоятельства, побудившие стороны его заключить, могут подтверждаться прежние договоры или общие цели и принципы, указывается связь данного договора с другими соглашениями сторон. В этой части могут быть указаны отменяемые, изменяемые или дополняемые данным договором иные соглашения сторон.

Такие положения могут иметь юридическое значение. Известны случаи, когда тот или иной договор формально не отменен, но практически забыт. Ссылка на него в преамбуле как бы возрождает его, подтверждает намерение сторон соблюдать его.

Врассматриваемой формуле устанавливается связь между данным договором и иными соглашениями сторон как между равными взаимодополняющими актами или определяется доминирующее значение нового договора. Эти моменты могут иметь существенное значение. Как известно, более поздний договор отменяет противоречащие ему положения ранее заключенных. Прекращение действия одного из упомянутых в преамбуле соглашений не влечет за собой прекращения других.

Соответствующие положения преамбулы российско-китайского договора 2001 г. имеют следующий вид:

"....опираясь на исторические традиции добрососедства и дружбы между народами России и Китая,

считая, что совместные российско-китайские декларации и заявления, подписанные и принятые главами двух государств в период с 1992 года по 2000 год, имеют важное значение для развития двусторонних отношений,

убежденные в том, что укрепление дружбы, добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества между ними во всех областях отвечает коренным интересам их народов и способствует сохранению мира, безопасности и стабильности в Азии и во всем мире,

подтверждая свои обязательства по Уставу Организации Объединенных Наций и другим международным договорам, участниками которых они являются, желая способствовать утверждению нового справедливого и рационального международного порядка, основанного на строгом соблюдении

общепризнанных принципов и норм международного права, стремясь поднять отношения между ними на качественно новый уровень,

преисполненные решимости передавать дружбу между своими народами из поколения в поколение...."

Как видим, преамбула этого основополагающего политического договора весьма подробно излагает цели и принципы сотрудничества сторон, напоминает программу действий. Подчеркивается значение политических деклараций, что имеет значение для толкования и применения договора.

Вдоговорах европейских стран подтверждается приверженность обязательствам в рамках СБСЕ (ОБСЕ). Как известно, эти обязательства являются политическими, а не юридическими. Ссылка на них в преамбуле договора не изменяет этого положения, но вместе с тем подчеркивает их значение и решимость их соблюдать. Ссылка на принципы и нормы международного права и на Устав ООН является традиционной для политических договоров и свидетельствует о том, что стороны считают постановления договора им соответствующими.

Третья формула - мотивы заключения договора и его цели (agenda). Эта формула несет основную политическую нагрузку: она фиксирует, во имя чего заключен договор. Встречается мнение, будто побудившие стороны заключить договор мотивы лишены юридического значения. Если бы речь шла лишь о мотивах, то это мнение можно было бы принять во внимание. Однако в преамбуле мотивы и цели взаимосвязаны. Видные юристы издавна отмечают, что мотивом договора выступает желание достижения цели *(1742).

Закрепление мотивов и целей договора - важнейшая функция преамбулы.

Все постановления договора должны толковаться и осуществляться в соответствии с зафиксированными мотивами и целями.

Четвертая формула - сообщение о решении заключить договор. Формула представляет собой официальное одобрение целей и принципов, изложенных в преамбуле. Обычно формула имеет следующий вид: "решили с этой целью заключить настоящий Договор".

Пятая формула - назначение уполномоченных. Она поддерживает логическую связь конструкции преамбулы и имеет определенное юридическое значение. Фиксируется решение сторон назначить своих уполномоченных; тем самым в самом договоре создается основание для реализации права уполномоченных на его подписание. Обычно формула имеет такой вид: "назначили в качестве своих уполномоченных". В заключаемых на высшем уровне договорах эта формула, естественно, отсутствует, так же как и следующая.

Шестая формула - указание уполномоченных. Формула указывает имена и фамилии уполномоченных, создавая основание для реализации права на подписание договора данными лицами. В двусторонних договорах формула состоит из двух частей. В первой содержатся наименование органа, представляющего одно из договаривающихся государств, а также имя и фамилия уполномоченного или уполномоченных. Вторая часть содержит те же данные в отношении другой стороны.

В многосторонних, а также в большинстве современных двусторонних договоров формула указания уполномоченных отсутствует. Она заменяется словом "нижеподписавшиеся". Фамилии уполномоченных указываются в заключительной части, перед их подписями.

Седьмая формула - проверка полномочий. Формула фиксирует факт состоявшейся проверки полномочий по форме и содержанию. При заключении двусторонних договоров фиксируются не только проверка, но и обмен полномочиями. Обычно формула выглядит так: уполномоченные "после обмена своими полномочиями, найденными в должной форме и надлежащем порядке:". В многосторонних договорах констатируется лишь факт проверки полномочий.

Таким путем свидетельствуется соответствие постановлений договора условиям полномочий. Как известно, нарушение полномочий дает государству право ссылаться на него как на основание недействительности выраженного уполномоченным согласия (ст. 47 Венской конвенции о праве международных договоров).

В формуле о полномочиях нет необходимости, если стороны представлены главами государств или правительств или министрами иностранных дел, которые в силу своих функций считаются представляющими государство "в целях совершения всех актов, относящихся к заключению договора" (ст. 7 Венской конвенции о праве международных договоров).

Восьмая формула - вводящая формула согласия. Она завершает преамбулу и создает переход к центральной части договора. Формула фиксирует согласие подписать договор с нижеследующим содержанием, например "согласились с нижеследующим".

Структура преамбул весьма разнообразна. В целом наблюдается

тенденция к ее упрощению. На юридическую силу договора все это не влияет. Вместе с тем те или иные положения преамбулы могут иметь существенное значение при осуществлении договора. Поэтому четкость положений преамбулы желательна во всех случаях.

3. Центральная часть

Часть договора, следующая непосредственно за преамбулой и содержащая конкретные нормы, может быть названа центральной. В литературе и практике ее именуют по-разному. В римском праве эта часть договора называлась dispositio (постановление) *(1743), т.е. постановляющая часть. В большинстве случаев эту часть именуют основной, материальной, тем самым как бы принижая значение преамбулы.

Положения преамбулы и центральной части должны составлять единое целое. Центральная часть призвана содействовать достижению установленных преамбулой целей в соответствии с зафиксированными в ней принципами. Положения центральной части называют по-разному. В практике нашего государства с самого начала в большинстве случаев использовался термин "постановление" *(1744). Думается, что использование этого термина обоснованно.

Содержание центральной части в зависимости от его объема, характера и усмотрения сторон делится на части, главы, статьи, пункты, абзацы. Все эти деления имеют значение при выявлении смысла договора и его отдельных постановлений. Части и главы, а порой и отдельные статьи имеют свои особые заглавия, титулы, имеющие значение для выяснения содержания соответствующих положений.

Встречается мнение, согласно которому упомянутые заглавия не имеют юридического значения *(1745). Едва ли этот взгляд можно признать достаточно обоснованным. Существует презумпция, согласно которой ничто в договоре не может рассматриваться как не имеющее значения, пока иное не будет доказано. Едва ли можно отрицать значение заглавий статей для их толкования. Думается, что заглавия статей могут быть лишены юридического значения лишь в том случае, если это специально оговорено в тексте. Например, в Соглашении о Международной организации спутниковой связи говорится: "Соглашение" означает настоящее Соглашение, включая его Приложения, но исключая все названия статей...." При этом названия статей помещены в скобки *(1746).

В целом можно констатировать тенденцию к увеличению объема договоров, что объясняется развитием и усложнением международных отношений и соответственно ростом потребности в их регулировании. Кроме того, реальное содержание договора в немалой мере определяется соотношением сил участников. Поэтому более слабые партнеры склонны добиваться детальных постановлений с тем, чтобы по возможности ограничить усмотрение более сильных партнеров.

Основным принципом как всего договора, так и его центральной части является принцип целостности. Поскольку все постановления взаимосвязаны,

постольку каждое из них должно пониматься и осуществляться в свете других. Недопустимо настаивать на выполнении одних постановлений и игнорировать другие.

Значение принципа целостности текста подчеркивается как в теории, так и в практике. Его выделяли такие родоначальники доктрины международного права, как Гроций, Вольф и Ваттель. На него издавна ссылаются как в дипломатической практике, так и в решениях международных судов *(1747).

Вместе с тем следует заметить, что нередко в договоры включаются фиктивные постановления, которые преследуют цель скрыть подлинное содержание договора, приукрасить его. С самого начала они не предназначаются для осуществления.

Для эффективности договора имеет значение и система постановлений. Чем более четкой она является, тем легче понимание и реализация договора. Постановления группируются по видам регулируемых отношений, а затем объединяются в тексте по степени важности. На первое место ставятся наиболее общие нормы, а за ними - все более конкретные постановления. Бывают статьи, содержащие основную норму, дающую принципиальную установку, которой следует придерживаться при толковании и осуществлении всех иных постановлений. Такая норма обладает приматом. Содержащая ее статья обычно возглавляет центральную часть, и потому ее нередко именуют головной.

Примером такой статьи может служить ст. 1 Дунайской конвенции 1948 г., содержащая принцип свободы торгового судоходства. При подготовке проекта Конвенции представитель СССР говорил, что эта "статья - головная, руководящая, определяющая и дающая тон всей будущей Конвенции". Все остальные части Конвенции "не могут не воспроизводить основные идеи и принципы, выраженные в основной статье" *(1748).

Расположение статей в тексте, предоставляемое им место имеют существенное практическое значение и нередко служат предметом острых дискуссий на дипломатических конференциях. На Международной конференции ООН по торговле и развитию 1964 г. остро встал вопрос о месте, которое должны занять в заключительном акте общие принципы. В проекте принципы располагались сразу же после преамбулы, что соответствовало их значению. Западные страны предложили перенести принципы в конец документа. В результате острой дискуссии это предложение было снято.

В группах взаимосвязанных постановлений зачастую также имеются постановления основные и дополнительные. Первые устанавливают основное, общее правило, вторые - его конкретизируют, уточняют, устанавливают исключения. При этом специальные постановления обладают приоритетом применения в отношении общей нормы, когда речь идет о случае, который ими предусмотрен, - общеправовой принцип специального закона (lex specialis).

Все понятия и слова должны употребляться в общепринятом значении. Специальные термины применяются в том смысле, какой они имеют в соответствующей области специальных знаний.

Особой разновидностью постановлений являются отсылочные постановления. Их содержание определяется путем ссылки или отсылки к

общепризнанным нормам международного права или международным договорам. В политических договорах чаще всего ссылаются на общепризнанные принципы и нормы международного права и на Устав ООН. Как мы видели, такие ссылки содержатся в преамбуле, но могут иметь место и в статьях центральной части. Если ссылки в преамбуле имеют самое общее значение, то ссылки в статьях могут обязывать к конкретному применению соответствующих норм.

Чаще всего отсылочные постановления используются в соглашениях по специальным вопросам. Регулируемые этими соглашениями отношения нуждаются в детальном и унифицированном регулировании. Отсылочные нормы позволяют избежать изложения многочисленных технических правил путем отсылки к широким международным конвенциям по соответствующим вопросам. Отсылочные постановления способны обеспечить динамизм содержания договора, поскольку изменение в конвенции, на которую указывает отсылка, автоматически меняет содержание постановления.

Таким образом, действие отсылочного постановления состоит в том, что нормы договора или обычая, на которые имеется ссылка, определяют содержание соответствующего постановления, правда, если при этом не нарушаются другие постановления договора. Этот момент зачастую подчеркивается в самом договоре с помощью специальной оговорки.

К отсылочным постановлениям близки постановления восполняющие. Они предусматривают, что во всем остальном, что не предусмотрено настоящим договором, отношения будут регулироваться определенной конвенцией в той мере, в какой она не противоречит постановлениям данного договора.

Формулирование постановлений договора - дело большой сложности. Это наука и большое искусство. О сложности задачи свидетельствует тот факт, что, пожалуй, большинство действующих договоров, включая многосторонние, сформулированы не лучшим образом. Эта проблема приобретает дополнительное значение в связи с тем, что постановления договоров все чаще применяются национальными судами.

Специально изучавший эту проблему британский профессор Ф. Манн на конкретных примерах показал, что постановления многосторонних конвенций, особенно по специальным вопросам, столь плохо сформулированы, что об их содержании порой приходится догадываться. По мнению Ф. Манна, это типичный недостаток так называемого международного законодательства, польза и привлекательность которого вызывают серьезные сомнения *(1749).

Думается, что столь суровая оценка качества "международного законодательства" объясняется, пожалуй, тем, что автор подошел к проблеме с позиций национальных судей, умение которых работать с международноправовыми актами оставляет желать лучшего. Тем не менее истина в этой оценке имеется.

Для разработки договоров необходимы широкие знания в различных областях, особенно когда речь идет о специальных вопросах. Главная роль принадлежит юристам, которые призваны воплотить позиции специалистов в четкую правовую форму. Вместе с тем чисто юридические соображения,