Взрослый сын фрау Петер: письмо к интервьюеру о проблемах из­мерения

Инструкция по техническим вопросам интервью вызывает сообра­жения такого рода: почему интервьюер должен так педантично следо­вать предписаниям, почему всех опрашиваемых стригут под одну гре­бенку? Почему интервьюер не может подробнее расспросить человека, если это кажется ему интересным для освещения данной темы? Это объясняют интервьюерам приблизительно так.

Нашему новому сотруднику!

Даст ли опрос населения правильные результаты, зависит в значительной степени от точного статистического планирования опроса и от хорошо продуманного вопро­сника. Но самым главным в опросе все же всегда было и остается интервью. Точная и добросовестная работа интервьюера “в поле” в конечном счете решает успех исследо­вания.

Интервью отводится особое место в опросе населения: Вы, как интервьюер, имеете дело с человеком, к которому полностью приковано Ваше внимание и чьи ответы Вы слышите, одновременно наблюдая за ним и осматривая обстановку в квартире. По­путно Вы делаете записи. Для Вас ответы интересны в связи с тем, что Вы видите. Мы в институте позднее имеем дело только с Вашим интервью, которое прогоняется через счетную машину, подсчитывающую ре­зультаты. Не превращается ли при этом человек в число? Может быть, вовсе не важно, что происходит в каждом отдельном интервью, если потом все “выравнивается”?

Чтобы подробнее рассмотреть этот вопрос, попытаемся найти ситуацию, аналогичную интервью. Вспомним, например, прием у врача: там тоже “интервьюируют”. Врач спрашивает пациента о его болях, о его общем состоянии и узнает - часто окольным пу­тем, как и мы это делаем в наших анкетах, - все то, что ему необходимо знать для диаг­ноза. Если при этом опросе он допустит ошибку, не задаст важный вопрос, он неверно определит болезнь. Он плохой врач.

А как же в интервью, в опросах: почему интервьюер не может действовать как врач - ставить вопросы так, как ему кажется лучше, и затем ставить диагноз, который он отош­лет в институт? Похоже, что интервьюеру мало доверяют!

Ответ может показаться слишком научным и сухим. Чтобы можно было использовать результаты опроса, все интервью исследования должны быть сравнимы между собой, то есть они должны проводиться в возможно бо­лее сходных условиях. Если фрау Петер рассказывает своим коллегам в бюро, что сын скоро перерастет ее, то у коллег имеется довольно четкое представление о росте сына фрау Петер - ведь они видят ее перед собой. Если же мы хотим узнать рост пятнадцатилетних мальчиков в Германии или сравнить рост детей в больших городах и в сельской местности, то такое описание никуда не годится. В этом случае необходим единый масштаб. Маль­чиков просто измерят метром.

При исследовании мнений и привычек населения этим масштабом является ин­тервью, точнее, каждый отдельный вопрос. Мы применяем этот масштаб в беседе с 2000 человек по всей стране и можем затем узнать различия в их мнениях, взглядах, при­вычках. Понятно, почему такой масштаб должен быть одинаковым.

Если бы в нашем примере 15-летних мальчиков измеряли различными масшта­бами, это вряд ли бы нам помогло. Представьте себе: каждый интервьюер берет любую палку, измеряет детей и затем сообщает в институт - трое детей в два с половиной раза больше моей палки, двое детей только в два раза и одну треть. Вам это покажется смешно, но на самом деле это не весело. Если один интервьюер прочитает вопросы в анкете не дословно, потому что он считает, что в данном конкретном случае это было бы значи­тельно лучше, то он поступает как интервьюер со своей произвольно выбранной пал­кой - он измеряет произвольным масштабом.

Вероятно, еще не многим людям ясно, что такое опрос путем интервью. Именно оно дает нам возможность применять масштаб для сравнения таких сложных явлений, как мнения, взгляды и привычки людей. Ясно, что этим масштабом не может быть ни метр, ни секундомер, а гораздо более чуткий инструмент - язык.

Вряд ли можно найти другой более чувствительный масштаб, чем язык. Это Вы мо­жете наблюдать ежедневно в тех случаях, когда при изменении интонации или одного слова целые фразы приобретают совершенно иное значение. Так, совершенно разный смысл получается, если Вы скажете: “Этот Майер повязал сегодня голубой галстук”, или “Этот Майер повязал сегодня голубой галстук! ” Разницу в значении Вы можете уловить даже по изменению главного слова в предложении.

Единые анкеты делают язык масштабом. Так, в приведенном примере мы нашли единицу измерения.

Теперь Вы знаете, что анкета - чрезвычайно чувствительный инструмент. Пусть Вас не пугает чувство ответственности, как молодого пилота, который вдруг понял, что в его руках мощность, равная нескольким сотням лошадиных сил. Когда начинающий пилот точно выполняет правила, которые он учил, то все становится нетрудно и полет проходит нормально. То же в интервью: если Вы просто доверитесь анкете и будете следовать “Азбуке интервьюера”, то опрос пройдет гладко.

Как Вы уже поняли, при опросах населения важно, чтобы ход каждого отдельного интервью протекал так же, как во всех остальных 1999 интервью. Поэтому многие во­просы мы указываем в кавычках и многократно повторяем просьбу читать их дословно. Кроме этого, порядок вопросов должен оставаться неизменным. Нельзя начинать ин­тервью в один день, а заканчивать на следующий. С другой стороны для вас очень важно знать, все ли у Вас шло гладко или были в беседе трудности. Даже если анкета была уже много раз испытана, прежде чем попасть к Вам в окончательном варианте, все же может случиться, что не предусмотрены, например, особенности местного диа­лекта. Поэтому мы хотели бы Вас попросить сообщать нам Ваше мнение о работе с ан­кетой.

Высшая заповедь: точно следовать анкете!

Мы, конечно, понимаем, что иногда бывает необходимо приспособиться в интер­вью к опрашиваемому. Поэтому некоторые вопросы, где это возможно, не ставим в ка­вычках. Рядом с ними обычно стоит “свободно формулируемый вопрос”, “запись интервьюера” или “классификация интервьюера”. Сюда относится также вступительная беседа перед интервью. Мы умышленно не даем здесь никаких указаний. Вы будете вести себя по-разному в зависимости от того, кого Вы интервьюируете - директора банка или сварщика, слышал ли респондент об опросах общественного мнения или это для него новость. Всегда помните следующее:

Вступительная беседа должна быть как можно короче и носить общий характер. Со­общите опрашиваемому (если это неизбежно) лишь самое необходимое об опросе об­щественного мнения, не больше.

Как Вы, вероятно, знаете сами, провести интервью безупречно, согласно всем тре­бованиям - довольно трудная задача. Интервьюер снова и снова должен подавлять же­лание нарушить правило. Еще одно замечание по этому поводу.

Приходилось ли Вам когда-нибудь встречать человека, который умеет по-настоя­щему хорошо слушать? Случалось ли Вам внимательно наблюдать за разговорами на улице или в магазине? В этих ситуациях Вам, вероятно, редко встречались люди, кото­рые действительно внимательно слушают то, что им рассказывают.

Фрау Шулъце разговаривает с фрау Хофрат и говорит ей, что ее младший сын опять получил пятерку по арифметике. Едва она успевает договорить, соседка перебивает ее, жалуясь, что несправедливый учитель снова дал ее дочери дополнительное задание, хотя Рената, дочка Майоров, написала такую же работу гораздо хуже, а дополнитель­ного задания не получила. Что говорит другой, здесь важно лишь наполовину, зато поя­вляется возможность вступить в разговор и высказать то, что беспокоит тебя самого.

Люди, умеющие хорошо слушать, очень редко встречаются. И именно эта черта - самая важная для интервьюера. Если Вы умеете хорошо слушать, Вы - хороший интер­вьюер, если Вы научились этому, Вы приобрели нечто ценное в жизни.

Провести интервью - это уметь слушать

Самым большим грехом интервьюера является привычка еще при чтении вопроса, до ответа, держать ручку наготове около одного из кодов ответов - вместо того чтобы сначала правильно выслушать то, что говорит собеседник. Является ли опрашиваемый рабочим или директором большого завода, мнение каждого человека интересно, если его правильно услышать.

Заметим, кстати, что экзамен - это всегда очень неприятно, потому что при этом че­ловек постоянно должен думать, как учитель, профессор или экзаменатор оценит ска­занное. То же происходит с опрашиваемым, если он чувствует, что интервьюер его оце­нивает.

Может быть Вам приходилось слышать от опрашиваемых, особенно от домашних хозяек: “Таких глупых ответов Вы, наверное, еще ни от кого не слышали”. Вы должны всеми силами противодействовать такому впечатлению. Нужна большая самодисцип­лина, чтобы даже внутренне воздерживаться от оценок, чтобы относиться к опрашивае­мому нейтрально.

Интервьюер не должен быть ни экзаменатором, ни судьей, он должен быть внима­тельным слушателем!

Интересны в этом плане результаты одного американского исследования о впечат­лении, которое производит интервью на опрашиваемых. В одном повторном опросе выяснилось, что опрашиваемые не могут вспомнить ни названия института, проводив­шего опрос, ни содержания вопросов. Однако они могли рассказать, как вел себя интер­вьюер и какое впечатление он на них произвел. Из этого следует, что плохое или хоро­шее мнение об опросах складывается у населения под влиянием интервьюера, поведе­ние которого имеет большее значение, чем обычно думают.

Это важное замечание советуем Вам запомнить!

“Это мы объясним интервьюерам”

Когда приходится поручать интервьюерам технически сложные за­дания, нет ничего проще, чем сказать: “Это мы объясним в сопроводи­тельном листке к анкете”. Еще больше такой соблазн в тех случаях, когда перед опросом интервьюеров собирают и обучают.

Какова гарантия того, что эти инструкции единообразны, что ин­тервьюеры их правильно поняли и усвоили?

Каждое действие интервьюера, которое необходимо в дополнение к тексту вопроса, должно быть указано в самой анкете. Сопроводи­тельные листки к анкете или устные разъяснения должны только побу­дить интервьюеров основательно изучить бланки вопросников само­стоятельно до начала интервью.

В этом пункте совпадают стремление к строгому единообразию процедуры и требование полноты отражения в документации всех де­талей проводимого исследования.

В последнее время разработаны эффективные методы обучения ин­тервьюеров. Интервьюеров собирают в группы, проигрывают все запи­санные на магнитофоне интервью, просят их - как в условиях настоя­щего интервью - заполнять бланки вопросников и затем обсуждают правильные и неправильные приемы работы. Запись интервью на маг­нитофоне позволяет иллюстрировать типичные ошибки или точное следование правилам. Наряду с этим проводятся демонстрации филь­мов, разыгрываются ситуации интервью, проводится индивидуальная тренировка: новичок сопровождает опытного интервьюера и наблю­дает реальную беседу, затем они меняются ролями - новичок интер­вьюирует, опытный сотрудник слушает и позже обсуждает его работу.

Правда, эта ситуация несколько неестественна, так как опрашивае­мому в этом случае мешает молчаливый слушатель, роль которого ему непонятна. Эти метода подготовки снижают неприязнь к посторон­нему, с которой иногда взирают на непривычные методы работы при опросах; и особенно это успокаивает представителей организации, пе­редающей институту заказ на исследование. Однако необходимость или польза этих методов пока еще не доказана. С помощью тестов можно добиться той же цели. Эти тесты могут быть в равной степени применены к каждому отдельному интервьюеру.

Это можно показать на примере “Конкурса интервьюеров”. Интер­вьюерам рассылаются задания как комбинация теста и тренировки. Приславшие правильные ответы награждаются основным призом и несколькими небольшими премиями. Одновременно в карточках ин­тервьюеров (участие добровольное) отмечается факт участия и количе­ство полученных очков. Вот одно из таких заданий.

“ТРЕТИЙ ДЕМОСКОПИЧЕСКИЙ КОНКУРС ИНТЕРВЬЮЕРОВ”

Приглашаем Вас понаблюдать! Послушайте, пожалуйста, этот разговор интер­вьюера с опрашиваемым, загляните через плечо интервьюера - что он записывает? Не делает ли он ошибок в интервью или в записях? Если да, то исправьте его ошибки тут же, на листке!

Беседа выглядела следующим образом:

И н т е р в ь ю е р: “Сейчас много говорят о “Montan-Union”*. Знаете ли Вы, что имеют в виду?”

О п р а ш и в а е м ы й: “Это, подождите-ка, это связано с обороной Европы, какой-то союз”.

И н т е р в ь ю е р: “Так хорошо, а что было, по Вашему мнению, причиной поражения Германии в войне? Что Вы об этом думаете?”

Опрашиваемый: “Бомбардировщики и танки, пушки американцев”.

А вот соответствующий ей текст в бланке интервью

12. “Сейчас много говорят о “Montan-Union”. Знаете ли Вы, что имеется в виду?”

НЕТ, НЕ ЗНАЮ ............. (В)

13. “Что, по Вашему мнению, явилось причиной поражения Германии в войне?” Превосходство врага в вооружении.

Замеченные ошибки:

а) интервьюер не придерживается дословного текста вопроса 13;

б) запись ответа на вопрос 12 произвольная; ответ “не знаю” не соответствует дей­ствительности; запись должна быть следующей:

„Сейчас много говорят о “Montan-Union”. Знаете ли Вы, что имеется в виду?” Для обороны Европы, какой-то союз.

в) ответ записан не дословно. Интервьюер не должен передавать ответ своими сло­вами; правильна ли следующая запись:

„Что, по Вашему мнению, явилось причиной поражения Германии в войне?” Бомбардировщики, танки и пушки американцев.

Участие интервьюеров в опросе

Для общего опроса населения, включающего 2000 бесед, отдел по работе с интервьюерами приглашает - 200 - 300 интервьюеров. Это оз­начает, что на каждого интервьюера в среднем приходится 7-10 интер­вью. На практике иногда один интервьюер проводит 20, 30 и даже 100 интервью. Однако многое говорит в пользу меньшего количества бе­сед на одного интервьюера.

1. Ни один интервьюер не сможет своим поведением или своими личными установками ни сознательно, ни бессознательно оказывать влияние на результаты опроса.

2. В течение 7-10 интервью у интервьюера еще не успевают возник­нуть ожидания относительно того, как будет отвечать на вопросы тот или иной тип респондентов. Он работает без предубеждений, у него еще не возникает “избирательное восприятие” (мы уже упоминали об этом), когда слышат то, чего ожидают.

3. При небольшом количестве бесед интервьюер не начинает ску­чать, сохраняется атмосфера заинтересованности, которая очень важна для встречи с респондентом.

4. При небольшой нагрузке интервьюеры более тщательно выпол­няют задания.

5. У интервьюера не возникает соблазна привлекать знакомых и родственников для проведения интервью или фальсифицировать ответы. С увеличением заданий возрастает склонность к такому пове­дению.

Опросы на кухне и в квартире

“Представляю себе, как опрашивают автомеханика. Он лежит под машиной, которую должен починить. Видны только его голова и плечи. Интервьюер наклоняется над ним и задает свои вопросы...”

Так несколько лет назад режиссер телевизионного обозрения писал сценарий фильма об опросах общественного мнения.

Не совсем так, однако близко к этому изображают в телевизионных репортажах интервью в ходе демоскопического опроса населения: ми­нутный разговор в сутолоке оживленной улицы или на пороге дома. В действительности большинство опросов происходит в кварти­рах, на кухне, в комнате.

Интервьюер начинает с возможно более краткого вступления. Как справедливо отмечается в одной английской инструкции для интервьюера, опрашиваемые большей частью бывают слишком оше­ломлены в начале беседы, чтобы выслушивать подробный рассказ о сути и целях опросов общественного мнения. Поэтому нужно как можно быстрее начать чтение первого вопроса анкеты и тотчас пока­зать на примере, что требуются всего лишь ответы на легкие и интерес­ные вопросы. По опыту немецких специалистов, опрашиваемые часто задают вопросы о целях опроса в середине беседы, а еще чаще они во­обще не проявляют к этому никакого интереса и при общих объясне­ниях или длинных вступлениях явно начинают скучать.

Чтобы избежать недоразумений, которые могут возникнуть уже по­сле ухода интервьюера, опрашиваемый получает на прощание (не в на­чале беседы, чтобы избежать влияния на ответы) памятную карточку, где написано название института, от имени которого работает интер­вьюер, а также высказывается благодарность за участие в интервью и дано краткое объяснение цели опросов населения.

Отбор интервьюеров

Отдел по работе с интервьюерами в институте выполняет четыре задачи: постоянное обновление штата интервьюеров; коллективная и индивидуальная работа с интервьюерами путем рассылки инструк­ций, тестов и тренировочных материалов, проведение конкурсов, персональная переписка; руководство работой интервьюеров; осу­ществление коллективного и индивидуального контроля.

Читателю этой главы уже ясно, что персональная переписка, инди­видуальная оценка работы интервьюеров играют лишь подчиненную роль. Как в самих опросах никогда не изучают личность опрашивае­мого, а исследуют поведение групп индивидов, так и интервьюеры представляют собой для центра некоторую группу.

Если при просмотре анкет, присланных интервьюером, обнару­жатся ошибки в обработке, то он получит письменное указание; если ошибки повторяются, его лучше сменить, чем продолжать обучение. Если одна и та же ошибка встречается у большого числа интервьюеров, то следует изменить анкету, с которой они работают.

Проблема подделок

Разработаны целые наборы методов, позволяющих распознать подделки; их многочисленность доказывает серьезность проблемы. Как показывает опыт Института демоскопии в Алленсбахе, даже при четкой организации интервьюеров и контроле их работы с помощью тестов следует учитывать, что ежемесячно 3% работающих интервьюе­ров поддаются соблазну заполнить анкеты самостоятельно, без бе­седы с респондентами. Нередко даже начинающие интервьюеры выду­мывают свои первые пробные беседы. Иногда интервьюеры, добросо­вестно проработавшие много лет, допускают подделки.

По понятным причинам здесь нельзя подробно описать методы об­наружения подделок. Поскольку их описания по молчаливому согла­шению нигде не публикуются, трудно проследить, кто внес существен­ный вклад в проверку подделок. Первоначально многие из используемых в настоящее время в ФРГ способов контроля фальсификаций были заимствованы из устных сообщений американских исследовате­лей общественного мнения.

Как правило, используются комбинации различных методов для предупреждения подделок. Взывают к совести интервьюеров, напоми­нают о возможности наказания, заставляя подписаться под заявлением в конце анкеты: “Подтверждаю, что интервью проведено мною в соо­тветствии с правилами (подпись)”.

В случае, когда имеются адреса опрашиваемых (при опросе по ме­тоду вероятностной выборки или квотного отбора, когда адреса запи­сываются в конце интервью), проводится повторный опрос среди опре­деленной доли респондентов, контрольные интервью, например под предлогом утери анкет. Этот способ помогает вскрывать особо опас­ные, с точки зрения института, частичные подделки, когда интервьюер хотя и правильно опросил респондентов, но допустил значительные сокращения вопросника, чтобы сэкономить время, если есть адреса, иногда применяется контроль с помощью почтовых открыток: опра­шиваемым рассылают открытки с оплаченным ответом. В них содер­жится просьба отметить крестиком заранее отпечатанные ответы: уча­ствовали ли они недавно в опросе населения, о каких темах шла речь и согласны ли они еще раз принять участие в подобном мероприятии. Таким образом заинтересованным и незаинтересованным респонден­там предлагается заполнить и отослать обратно открытку. Если кон­трольный опрос открытками проводится непосредственно за первона­чальным, то можно рассчитывать на возврат приблизительно 60% от­крыток.

Хорошо зарекомендовал себя в борьбе с подделками тщательный просмотр анкет, внешний вид которых сам по себе может оказаться сомнительным и в которых монотонность или слишком разыграв­шаяся фантазия респондента вызывает подозрение; особенно это каса­ется записанных дословно комментариев на открытые вопросы.

Значительные противоречия в анкете не являются признаком иска­жения. Придуманное дома за письменным столом или в кондитер­ской интервью, как правило, скорее будет последовательным и логич­ным, чем реальное интервью.

Первые меры по предупреждению подделок принимаются уже при отборе претендентов. Оценки по известным тестам показывают, суще­ствует ли повышенная вероятность, что претендент в будущем может фальсифицировать интервью. На основании некоторого количества набранных кандидатом баллов можно в принципе, гарантируя себя, принять решение о его непригодности, хотя в каком-то отдельном слу­чае можно при этом потерять хорошего сотрудника, который работал бы безупречно. Здесь приходится принимать решения с определенной долей вероятности.

Влияние интервьюера

Как уже говорилось, стандартизованное интервью воспринимается опрашиваемым как оживленная беседа, интервьюером - как разрабо­танный до мельчайших деталей “схематический” опрос, а для стоящих за интервьюером исследователей - это максимально единообразная экспериментально созданная ситуация, в которой действуют опрашиваемые.

В течение многих лет предстоит систематически изучать, что происходит в экспериментальной ситуации, когда социолог, опосредуемый интервьюером, заставляет опрашиваемого реагировать на во­просы и тесты, какое влияние оказывают друг на друга участники ин­тервью. Отвечают ли опрашиваемые женщины интервьюеру-мужчине иначе, чем интервьюеру-женщине? Пытается ли интервьюер (неосоз­нанно) влиять на респондента, чтобы получить ответы, которые он считает правильными, соответствующими своим убеждениям? Стара­ется ли опрашиваемый отгадать, мнение интервьюера и согласовать с ним свой ответ, чтобы тем самым сделать интервьюеру приятное, чтобы понравиться ему?

Выяснить это нелегко. Вероятно, влияние интервьюера неодинаково в различных культурах, в разных социальных группах; возможно оно сильно зависит от личности интервьюера и опрашиваемого, конечно, оно в большой степени задано построением вопросника. Чем совер­шеннее структуры анкеты, тем меньше возможностей она оставляет для влияния интервьюера; если опрашиваемый отвечает с помощью предлагаемых ему перечней, картинок, карточек, то влияние интер­вьюера практически исключено.

На всякий случай следует предостеречь от наивного подхода к ре­шению этой проблемы. По-видимому, легко ответить на вопрос: отве­чают ли женщины по-разному в зависимости от того, интервьюирует ли их мужчина или женщина. В этом случае можно просто сравнить ответы женщин, интервьюированных мужчинами, и ответы женщин, интервьюированных женщинами. Результаты показывают: женщины, опрошенные женщинами, употребляли - согласно их ответам - больше косметики, чем женщины, опрошенные мужчинами. Вывод напрашивается сам собой: женщины стесняются описывать мужчи­нам-интервьюерам секреты красоты. Однако более подробный анализ показывает, что в данном примере мужчины провели больше, бесед с жительницами сельской местности, где женщины вообще употреб­ляют меньше косметики, так что эти данные можно объяснить всего лишь следствием того, что в деревнях интервьюерами чаще бывают мужчины.

Другой пример.

Интервьюеры, симпатизирующие Социал-демократической пар­тии Германии, в среднем значительно чаще других слышат от опраши­ваемых, что те собираются на предстоящих выборах голосовать за СДПГ. Следует избегать поспешной оценки этого факта: нельзя не учитывать, что интервьюеры в данном случае являются частью населе­ния, большая часть которого склонна голосовать за СДПГ - например, в больших городах или в некоторых землях страны. Так что здесь име­ется в известном случае неизбежная зависимость.

Трудно получить достаточно убедительные свидетельства влия­ния интервьюера также и потому, что отдельный интервьюер в реаль­ных условиях - именно во избежание проявления такого влияния - по­лучает всегда ограниченное число заданий. Поэтому приходится про­водить специальные обследования интервьюеров.

Следующий пример показывает, как должен строиться экспери­мент для исследования влияния интервьюера.

Три интервьюера опрашивали каждый по 340 человек с одной и той же анкетой в трех сравнимых выборах. Исследовалось совпадение ответов (в допустимых пределах) на вопросы о фактах: “Умеете ли Вы водить машину?”, на вопросы об информированности: “Существуют ли у нас предписания, устанавливающие максимальную длину и ши­рину грузовиков?”, на вопросы о мнениях: “Следует ли, по Вашему мнению, допускать для грузовиков еще большие габариты или допу­скаемые размеры достаточны?”

В этом эксперименте изучалось влияние интервьюера в различных типах вопросов. В вопросах о фактах и о мнениях результаты в значи­тельной мере совпадали, в вопросах на информированность один ин­тервьюер получил больше правильных ответов (на 7-8%), чем его кол­леги.

Может быть, он так читал вопрос, что легче было угадать правиль­ный ответ? Может быть, он давал опрашиваемым больше времени по­думать или спрашивал приветливо, ободряюще, так что они, не стесня­ясь, могли вспомнить все, что знали? Все это темы для последующих исследований. Здесь мы вынуждены оставить вопрос открытым.

Обзор американских экспериментов подсказывает следующий вы­вод: тщательная разработка анкет значительно уменьшает влияние ин­тервьюера. Только чрезвычайные ситуации - например, если опрос не­гров по негритянским проблемам проводят белые и черные интер­вьюеры, - могут вызвать настолько сильное влияние, что его прихо­дится учитывать в методике наравне с влиянием формулировки во­проса и структуры анкеты.