1. Особенности моделирования в группах активного обучения

Триадический характер модельного отношения

Если мы говорим о том, что групповая работа строится на моделях, то тем самым подразумевается, что существуют, по крайней мере, две вещи, которые необходимо различать: та реальность, которая являются моделью, и та оригинальная реальность, которая моделируется. В приложении к практике активного социально-психологического обучения, следовательно, нужно рассматривать ситуации, возникающие непосредственно в группах тренинга, как модели, а те ситуации, с которыми участники групп имеют дело вне учебных групп, как отражаемые, моделируемые реальности.

Однако простого выделения двух ситуаций, связанных между собой в некоторых релевантных аспектах, недостаточно для того, чтобы одна из этих ситуаций использовалась в качестве модели другой.

Чтобы это обеспечить, в дело должна вступить познавательная деятельность самого человека, который определяет какую-либо ситуацию как модель. В ходе нее он отбирает одну ситуацию для репрезентации другой, причем делает это с учетом ограничений относительно того, что может быть превращено в модель, а что нет.

Модельное отношение, таким образом, не диадично, а триадично: любая ситуация может рассматриваться как модель любой другой тогда и только тогда, когда человек может выделить общие для них релевантные свойства, т.е. свойства, благодаря которым одна из них похожа на другую [см. (1)].

Практическое же заключение для работы психолога, проводящего тренинг, которое вытекает из триадического характера модельного отношения, следующее: процесс моделирования в группе состоит из двух основных направлений. Именно из двух, поскольку, если принять во внимание, что создавать оригинальную моделируемую реальность внегрупповой практики общения не надо — она существует совершенно независимо от того, проводится ли какой-нибудь тренинг или нет, — то для создания модельного отношения необходимы еще два плана, а именно:

а) порождение модельных ситуаций в самой группе и

б) собственно репрезентация модельных ситуаций в качестве моделей или определение их как таковых. Разводить эти два плана важно не только в теоретическом, но и в сугубо практическом смысле. Дело в том,

что модельная ситуация в группе — это любая объективно существующая ситуация, которая возникла либо сама собой, либо при активном участии ведущего, когда он вводит упражнения или игры в групповой процесс. Модель же — это то, каким образом ведущий представляет модельную ситуацию сознанию участников с точки зрения того, что в ней релевантно внегрупповой отображаемой ситуации, а что нет. Принципиально возможно репрезентировать одну и ту же модельную ситуацию в качестве не только одной, но и целого множества иных моделей.

Естественно, что обозначенные два плана требуют от группы вместе с ведущим реализации разных функций и задач.

Субъект моделирования

Модель субъектна, так как именно человек проводит отбор тех свойств, в которых она релевантна оригиналу. В связи с этим весьма важно рассмотреть вопрос о субъекте моделирования.

Здесь возможны два подхода. Первый — субъектом является ведущий. В этом случае группа используется лишь как "материал" для построения и определения моделей. Второй, которого мы придерживаемся, —

субъектом являются участники группы вместе с ведущим. Обе стороны ответственны за то, какие модельные ситуации создаются и в каких моделях они репрезентируются.

Это означает, что между двумя сторонами обязательно должно иметь место согласование того, что они делают. Иными словами, вскрывается новый пласт деятельности для ведущего и группы — моделирование может быть реализовано в группе лишь в контексте деятельности более высокого порядка, которую условно можно назвать совместным целеполаганием. В тренинговой практике это реализуется в форме так называемой контрактной парадигмы работы ведущего, что ниже будет пояснено более подробно.

Абстрактный характер модели

Модель представляет собой абстракцию в том смысле, что для любой модели всегда можно выделить такие свойства, о которых мы знаем, что они есть, и считаем их характерными для оригинальной моделируемой реальности, и которые могут являться предметом нашего предшествующего или последующего моделирования, но которые не репрезентируются в данной модели [см. (1)].

В отличие от иных форм активной групповой работы, в которых события в группе, и вполне допустимо, рассматриваются как имеющие жизненную ценность сами по себе, как, например, в "группах встреч" К. Роджерса [см. (12)], при модельном подходе несущественно стремиться к созданию таких поведенческих ситуаций в группе, которые бы как можно более полно репрезентировали реальные ситуации общения. При разработке учебной или тренинговой программы ведущему совсем не обязательно насыщать ее "похожими" на реальные жизненные ситуации играми и упражнениями. Важно только, чтобы он ясно отдавал себе отчет в том, какой именно аспект в текущей модельной ситуации он будет представлять членам группы как соответствующий ситуациям из внегруппового опыта и с какими целями.

Кроме того, поскольку в силу абстрактного характера модель оказывается всегда беднее с точки зрения объема релевантных свойств и отношений, чем та реальность, которую она репрезентирует, то для более полного, разностороннего охвата реальности требуется множество моделей.

Соответственно, программа учебного курса, посвященная достаточно сложному процессу, например "Проведение первичного приема" для психологов-консультантов или "Деловая беседа" для менеджеров, должна строиться на основе анализа предмета изучения с точки зрения отдельных психологических и социально-психологических механизмов и явлений, которые составляют этот предмет или процесс, и последующего его синтеза. Выстраивание программы с опорой на анализ и синтез есть деятельность по проектированию предмета курса.

На практике она выливается, с одной стороны, в декомпозицию предметного содержания программы на отдельные фрагменты. С другой стороны, эти фрагменты представляют собой ту или иную заранее спроектированную модельную реконструкцию какого-либо психологического механизма или явления.

Реальность моделей

Реальность моделей в группе имеет особый характер. Дело в том, что для воссоздания в определенных отношениях ситуаций из жизненной практики участников в самой группе, где полностью отсутствуют условия, порождающие эти ситуации, психолог-ведущий не имеет ничего, кроме одного — опыта проживания этих ситуаций самими участниками. В него включаются и когнитивные схемы, "пространство видения" участников, и разделяемые ими ценности, их установки и социальные представления, наработанные поведенческие стереотипы, их осознаваемые и неосознаваемые мотивы.

Иными словами, "тело" модельной ситуации, если и может из чего-то состоять, так только из наличного опыта самих участников, которые приобрели его в своей практике взаимодействия с людьми и реализуют его в жизни. Таким образом, хотя модель и более проста по отношению к тому, что моделирует, она должна строиться на основе той же природы — моделирование подразумевает включение в модель проявления личности в целом, затрагивая аффективную, ценностную и неосознаваемую часть опыта человека, а не только той сферы, которая сознается им.

Интерпретируемость модели

Никакая модельная ситуация не может быть подана как модель чего-то, пока не будет соотнесена с внешним по отношению к ней миром общения, с тем, моделью чего и в каких отношениях она является. Необходимость подобного соотнесения очевидна, поскольку только так можно понять, что именно представляет собой модель во внешнем по отношению к ней отображаемом оригинале. Отсюда практический вывод — любая модель требует интерпретации [см. (5)].

Особенностью же интерпретируемости моделей в группе является то, что моделируемые ситуации из профессиональной или общественной практики в тренинговой группе на самом деле как бы отсутствуют. Они

представлены в форме воспоминаний, переживаний и представлений людей — членов группы — о том, с чем они имеют дело в жизни, т.е., опять же, в форме их опыта. Поэтому процесс интерпретации в виде соотнесения модели и немодельной реальности в тренинговой группе оборачивается соотнесением опыта, представленного в группе, с опытом, который относится к внегрупповой жизни. При этом подобное сопоставление порождает вычленение релевантных аспектов опыта, что связано с их осознанием, реструктурированием и последующим принятием как проявлений своей личности.

Таким образом, любую интерпретацию модельной ситуации в группе следует рассматривать как процесс реинтерпретации или переформулирования внутриличностного опыта участника. Поэтому практическая задача при интерпретации заключается не столько в формировании в головах у участников новых схем объяснения того или иного опыта, сколько в фасилитации процесса самосознания членами группы себя, процесса переозначивания и переосмысления их опыта.