Энциклопедия. Том 1. 2006

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ТЕРАПИЯ

ставления об индийской мудрости. Изучение классической йоги способствует психологическому освоению внутреннего мира человека.

Но имеется и аналогичная йоге западная мудрость, которая, к сожалению, менее доступна для непосвященных в ее тайны. Речь идет об алхимии, в которой, по выражению К. Г. Юнга, покоится спрятанная западная созерцающая йога. Для практикующего аналитика она имеет преимущество перед индийской йогой в том, что идеи алхимии выражены в богатой символике, являющейся однотипной с символикой, обнаруживаемой при работе с пациентами. Поэтому знание алхимии оказывается весьма полезным для понимания символики процесса индивидуации. Ведь то, что в аналитической психологии обозначается в качестве Самости, в алхимии описывается с точки зрения единого, неделимого, но в то же время всеобщего.

Вцелом индивидуация связана с открытием того неоткрытого пути

вчеловеке, который ведет к самостановлению личности. Этот неоткрытый путь в нас самих сравнивается К. Г. Юнгом с наличием психически живого, что в классической китайской философии называется «дао» и уподобляется водному потоку, неумолимо движущемуся к своей цели.

«Быть в дао означает совершенство, целостность, исполненное предназначение, начало и цель, а также полное осуществление смысла земного бытия, от рождения присущего вещам. Личность — это дао» [34, с. 208]. Достижение уровня личности — это максимальное развертывание целостности индивидуальной сущности. При этом К. Г. Юнг исходил из того, что

индивидуация — это примирение человека не только с самим собой, но и с человечеством, когда, будучи целостным, он является частью человечества.

Такое понимание индивидуации и личности было положено в основу теории и практики аналитической психологии К. Г. Юнга, для которого природный процесс индивидуации стал, по его собственному выражению, «моделью и путеводной нитью метода лечения». Терапевтическая задача лечения состояла не только во врачевании симптомов, но и в объединении противоположностей, т. е. бессознательных и сознательных процессов, в формировании целостности личности. Причем индивидуация рассматривалась как в плане терапевтической потребности, необходимой для людей, страдающих психическими расстройствами, так и с точки зрения идеала, приемлемого для всех тех, кто действительно стремится к саморазвитию и достижению целостности.

Аналитическая терапия

Напомню, что в работе К. Г. Юнга «Метаморфозы и символы либидо» (1912) обозначились расхождения между ним и З. Фрейдом в понимании либидо и интерпретации некоторых мифологических сюжетов. Осенью

241

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ К . Г. ЮНГА

того же года он прочитал серию лекций в медицинской школе Университета Фордхама (Нью-Йорк), немецкий текст которых вышел в свет в 1913 г. В этих лекциях излагались основные положения психоанализа и разъяснялась позиция К. Г. Юнга по ряду вопросов, связанных с его собственным, отличным от соответствующего видения З. Фрейдом, пониманием тех или иных проблем. Это новое понимание касалось уточнений, относящихся к инфантильной сексуальности, фазам развития ребенка, перверсиям, амнезии детства. Однако многие положения классического психоанализа не только высоко оценивались К. Г. Юнгом, но и признавались в качестве приемлемых и необходимых для адекватного понимания причин возникновения психических расстройств и возможностей их лечения.

Вчастности, им подчеркивалось, что психологический фундамент настоящего следует искать в семейной истории пациентов, а их бессознательные фантазии приходится выявлять путем психоаналитической техники, включающей в себя толкование сновидений и ошибочных действий. Им разделялись также представления З. Фрейда об эдипальных конфликтах детства и основные психоаналитические положения, связанные

спереносом. В целом, подобно З. Фрейду, К. Г. Юнг считал, что психоанализ является общим психоаналитическим методом исследования и «первоклассным» эвристическим принципом для гуманитарных наук.

Вместе с тем уже в прочитанных в 1912 г. К. Г. Юнгом лекциях о психоанализе содержались такие новые положения, которые, отличаясь от установок классического психоанализа, впоследствии стали основополагающими для аналитической психологии. Так, он исходил из того, что если теория неврозов строится на причинах, лежащих в далеком прошлом, то тем самым аналитик потакает желаниям пациентов как можно дольше не подходить к рассмотрению настоящего, хотя «в настоящем, главным образом, и заложен болезнетворный конфликт» [35, с. 103].

Фантазии невротиков рассматривались им не только в плане возвращения к инфантильному уровню, но и с точки зрения телеологической ценности, т. е. регрессия воспринималась в качестве основного условия для творческого акта, одухотворения, поиска новых путей приспособления. Телеологическое, перспективное значение бессознательного учитывалось и по отношению

ксновидениям, чему не уделялось внимания в работах З. Фрейда. Тем не менее, К. Г. Юнг особо подчеркнул, что высказанные им мнения, уклоняющиеся от гипотез З. Фрейда, не противоречат утверждениям основателя психоанализа, а являются продолжением «органического развития» основных мыслей, внесенных им в науку.

Внекоторых лекциях, докладах и публикациях 1912–1913 гг. К. Г. Юнг фактически придерживался той же самой позиции. Переосмысливая

242

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ТЕРАПИЯ

отдельные положения классического психоанализа и вводя некоторые новые гипотезы о причинах возникновения неврозов, он не посягал на психоаналитическую технику исследования бессознательного и лечения психических расстройств. В докладе «Психоанализ и невроз», прочитанном в Академии медицины (Нью-Йорк, 1912), а затем воспроизведенном на 17-м Международном медицинском конгрессе (Лондон, 1913) в форме доклада «О психоанализе», он заметил, что изменения его взглядов касаются теории неврозов, но не относятся к процедуре психоанализа.

Исключение составлял, пожалуй, лишь доклад «Общие аспекты психоанализа», прочитанный К. Г. Юнгом на заседании психомедицинского общества в Лондоне 5 августа 1913 г., т. е. после того, как произошел разрыв между ним и З. Фрейдом. В этом докладе он не только продемонстрировал иное, нежели у З. Фрейда, понимание сновидений (сновидение — не символическая завеса вытесненных желаний, а отображение психических обстоятельств сновидящего в бодрственном состоянии), но и заявил о новом подходе к работе с ними, предполагающем не столько толкование сновидений, сколько их анализ. К. Г. Юнг также отметил, что его новый взгляд на сновидения, подчеркивающий волевые устремления личности, совпадает с аналогичными взглядами А. Адлера и что человек стремится к достижению единства и целостности. Характерно, что уже в начале данного доклада он охарактеризовал психоанализ как научный метод, технические результаты которого способствовали развитию новой отрасли науки, названной им «аналитической психологией» [36, с. 172]. Так, по сути дела, было заявлено о возникновении аналитической психологии.

Упоминание имени А. Адлера не было случайным. Дело в том, что при переосмыслении ряда идей классического психоанализа К. Г. Юнг опирался на те положения А. Адлера, которые были им выдвинуты в связи с рассмотрением причин возникновения неврозов и возможностей их лечения. Если З. Фрейд исходил из того, что человек руководствуется в своей деятельности принципом удовольствия, а его невротизация обусловлена вытесненной сексуальностью, то, согласно А. Адлеру, для человека характерно стремление к власти, господству над другими людьми, и возникновение неврозов связано не с сексуальными влечениями человека, а с компенсацией чувства неполноценности, осуществляемой в плане достижения определенной цели — обретения власти.

Сопоставление взглядов З. Фрейда и А. Адлера привело К. Г. Юнга к пониманию того, что любой невроз может быть объяснен как с той, так и с другой точки зрения. И это вполне очевидно, поскольку для одних людей удовлетворение сексуальных влечений важнее их социальной значимости, в то время как для других более существенным оказывается желание скрыть свое истинное положение аутсайдера благодаря возвышению над окружающими.

243

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ К . Г. ЮНГА

В своей терапевтической деятельности К. Г. Юнг обнаружил, что имеются пациенты, психические расстройства которых соответствуют концептуальным объяснениям и З. Фрейда, и А. Адлера. Поэтому в процессе лечения различных пациентов он использовал наработки обоих авторов. Именно на это обстоятельство он обращал внимание, когда признавал, что своими значительными достижениями в лечебной практике он «в первую очередь обязан Фрейду, а вслед за ним и Адлеру благодаря использованию в процессе лечения пациентов возможностей, предоставляемых их теориями» [37, с. 49].

При работе с одними пациентами К. Г. Юнгу удавалось достигать успехов, используя разнообразные наработки З. Фрейда или А. Адлера. Однако при работе с другими пациентами ему приходилось сталкиваться с такими трудностями, которые заставляли задумываться о правомерности взглядов того и другого. Основные трудности возникали у К. Г. Юнга тогда, когда на анализ приходили пациенты среднего и преклонного возраста. Теории З. Фрейда и А. Адлера оказывались эффективными по отношению к молодым людям, чьи внутренние конфликты были обусловлены их стремлением к удовлетворению сексуальных или властных желаний

исоответствующим бегством в болезнь из-за неспособности иными средствами и путями приспособиться к требованиям общества. Но они становились малопригодными, когда речь шла о пожилых людях, чьи интересы сосредоточивались не столько на внешней активности, сколько на внутренних переживаниях, связанных с переосмыслением ценностей жизни

ипроблематикой смерти.

Кроме того, К. Г. Юнг столкнулся с проблемой, которая, судя по всему, не была предметом осмысления со стороны З. Фрейда и А. Адлера. Эта проблема состояла в том, что если одни пациенты испытывали трудности, связанные с приспособлением к социально-экономическим, политическим и культурным условиям жизни, то другие не испытывали никаких трудностей в этом отношении. Стало быть, менялись и цели терапии, поскольку в одном случае психические расстройства были обусловлены неспособностью пациентов жить как все, в то время как в другом случае — их нежеланием быть средними, обезличенными, не реализующими свой внутренний потенциал.

Перед К. Г. Юнгом не стояла дилемма: следовать по пути, проложенному З. Фрейдом, или идти по стопам А. Адлера. Теоретическая и терапевтическая деятельность того и другого рассматривалась им как ценная по отношению к некоторому классу пациентов, но односторонняя, если ее абсолютизировать и распространять буквально на всех, кто обращается за терапевтической помощью. Видимо, существуют разные типы пациентов, психология которых в одном случае соответствует фрейдовским представлениям о человеке, в другом — адлеровским представлени-

244

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ТЕРАПИЯ

ям, а в третьем — иным представлениям. Так, есть удачливые люди, обладающие ярко выраженным стремлением к получению удовольствия, есть неудачники с инфантильной потребностью в самоутверждении, а есть

итакие, которые, достигнув благосостояния и уважения со стороны других, чувствуют внутреннюю неудовлетворенность от того, что реализовали в жизни совсем не то, к чему предназначены.

Размышления над спецификой различных типов пациентов подвели К. Г. Юнга к идее психологических типов как таковых. Эта идея получила свою реализацию сперва в его докладе «К вопросу об изучении психологических типов», прочитанном на Психоаналитическом конгрессе (Мюнхен, 1913), а затем в его работе «Психологические типы» (1921), получившей широкое признание среди психологов того времени и до сих пор являющейся классикой психологической мысли.

Всоответствующем докладе К. Г. Юнг ввел термины «экстраверсия»

и«интроверсия» для характеристики центробежного движения либидо при истерии и центростремительного его движения при шизофрении. Одновременно он предположил, что и в нормальном состоянии могут быть психологические типы, отличающиеся относительным преобладанием того или другого из этих двух психических механизмов. Кроме того, он отметил, что и в области психоаналитических концепций необходимо считаться с существованием этих двух типов.

С одной стороны, имеется редуктивная, каузальная теория З. Фрейда, с другой — интеллектуалистическая, финалистская теория А. Адлера.

«В то время как для психологии Фрейда основным признаком является центробежное движение, ищущее удовлетворения и счастья в мире объектов, в психологии Адлера, напротив, главная роль принадлежит движению центростремительному, властно утверждающему первенствующее значение субъекта, ведущему к его победе и освобождению его от подавляющего гнета жизни» [38, с. 607].

Данный доклад К. Г. Юнга заканчивался примечательным соображением о том, что в будущем предстоит трудная задача по выработке психологии, одинаково считающейся с обоими психологическими типами. Разработанная им аналитическая психология как раз и являлась таким направлением, которое вбирало в себя приемлемые с концептуальной и терапевтической точек зрения методы исследования и лечения психических расстройств, ранее предложенные З. Фрейдом и А. Адлером.

После разбирательства со своим собственным бессознательным, давшим толчок к обстоятельному исследованию архетипов коллективного бессознательного и их воздействия на человека, включая его психические расстройства, К. Г. Юнг выделил четыре ступени аналитической психологии: признание, разъяснение, воспитание, трансформация (преобразование).

245

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ К . Г. ЮНГА

Признание — исповедь, предшествующая всякому аналитическому лечению. Оно имеет непосредственное отношение к обнажению психически сокрытого, т. е. вытесненного бессознательного, составляющего некую тайну для самого человека. Потребность в сокрытии, наличии тайны присуща каждому человеку, стремящемуся защитить себя от различного рода угроз, в том числе и растворения в коллективности. Но личная тайна действует разрушающе на психику человека, вызывая в нем чувство вины. Когда сокрытое вытесняется, то оно утаивается не только от других людей, но и от носителя тайны, поскольку скрытое содержание отщепляется от сознания, в виде комплекса существует самостоятельно и является питательной почвой для возникновения различного рода фантазий. Действуя подобно вине и греху, тайное, сокрытое приводит к психическим нарушениям, проявляющимся в сновидениях, ошибочных действиях, невротических симптомах.

Сокрытие как тайна — это одна сторона дела. Другой формой сокрытия является сдержанность эмоций и аффектов. В отличие от коллективной их сдержанности, разделяемой членами общества, личная сдержанность также дезорганизующе воздействует на человека, как и его неосознанная тайна. Бессознательно сдержанные аффекты и эмоции приводят к невротизации человека.

Необходимость в освобождении от психически сокрытого составляет суть первой ступени аналитической психологии. Эта ступень предполагает признание, исповедь пациента, составляющие основу возникновения психоанализа

сего первоначальным методом катарсиса, т. е. очищения. На этой ступени возможен лечебный эффект, и он действительно имеет место в процессе взаимодействия между аналитиком и некоторыми пациентами. Однако признание не является всеисцеляющим средством. Поэтому признание,

т.е. по сути дела катартический метод Й. Брейера—З. Фрейда — это только начальная ступень аналитического процесса.

Разъяснение — толкование, пояснение, объяснение пациенту того, почему у него возникли невротические симптомы, зачем он убежал в болезнь,

счем он сталкивается в настоящее время и что происходит с ним в аналитической ситуации. Последнее имеет исключительно важное значение, поскольку у одних пациентов устанавливается своеобразная связь между ними и аналитиком, т. е. возникает перенос, в то время как у других пациентов образуется некая связь не столько с аналитиком, сколько с собственным бессознательным. В первом случае отождествление пациентов с родителями переносится на аналитика, возникает новое, открытое З. Фрейдом заболевание (невроз переноса). Явление переноса не осознается пациентом, поэтому аналитику необходимо осуществлять разъяснительную работу, предполагающую толкование различного рода фантазий и сновидений.

246

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ТЕРАПИЯ

З. Фрейд продемонстрировал необходимость аналитического изучения сновидений. Он же исследовал сновидения с точки зрения выявления содержаний вытесненного бессознательного, включая инцестуозный материал. Предложенный им метод разъяснения способствовал обстоятельному раскрытию теневых сторон человека и тем самым внес существенные коррективы в предшествующее понимание человеческого существа, как исключительно сознательного, кристально чистого, наделенного лишь положительными качествами. Такое «историческое исправление» было беспрецедентным по своему значению и оказалось терапевтически перспективным, поскольку открывало пациенту глаза на то, каким он является на самом деле.

Разъяснение помогает пациенту увидеть себя в истинном свете, понять непригодность инфантилизма своих претензий, опуститься на грешную землю с высоты своего мнимого величия, осознать неэффективность выбранных им стратегий, которые не столько укрепляют его дух, сколько истощают силы и ведут к психическим надломам. Результатом разъяснения становится терапевтический эффект, в силу которого пациент сможет сделать для себя соответствующие выводы о необходимости осуществления изменений, связанных с новым пониманием самого себя и тех отношений, которые он по-детски устанавливал с другими людьми.

Как вторая ступень аналитического процесса, т. е. классический психоанализ З. Фрейда, разъяснение может быть достаточным для пациентов, чувствительных к необходимым переменам, высоконравственных и обладающих силой воли для их осуществления. Однако достигаемое разъяснением простое понимание оказывается неэффективным для тех, кто дезориентирован в нравственном отношении, слаб духом и несамостоятелен в своем мышлении и действиях. Разъяснение приводит к пониманию, но одного понимания явно недостаточно подчас для того, чтобы сделать решительный шаг в направлении необходимых изменений, тем более если у пациента не до конца рассеялись сомнения и по поводу разъяснений со стороны аналитика, и по отношению к ценностным предпочтениям.

Воспитание — третья ступень аналитического процесса, предполагающая использование воспитательных средств с целью нормального функционирования пациента в реальной жизни. Несмотря на понимание пациентом своих невротических симптомов, используемые им ранее невротические стратегии мышления и поведения становятся укоренившимися

внем привычками, в результате чего само по себе понимание необходимости изменений может оказаться недейственным под натиском этих привычек. Необходимо осуществление такой воспитательной работы,

врезультате которой пациент сможет выйти из-под власти старых привычек с тем, чтобы обрести новые, способствующие нахождению перспек-

247

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ К . Г. ЮНГА

тивных путей для нормальной жизнедеятельности. По образному выражению К. Г. Юнга, воспитание указывает на то, что благодаря признанию

иразъяснению кривое дерево не станет прямым и что необходимо искусство садовода, чтобы оно было подведено под нормальную шпалеру.

Если терапевтическая работа З. Фрейда ограничивалась второй ступенью аналитического процесса, то терапевтическая деятельность А. Адлера знаменовала собой переход от разъяснения к воспитанию. Идеи А. Адлера были пронизаны воспитательными целями, и социальное воспитание являлось органической составляющей его теоретической и практической деятельности. В качестве третьей ступени аналитического процесса, т. е. индивидуальной психологии А. Адлера, воспитание становится необходимым, а подчас и достаточным для его излечения.

Хотелось бы только отметить, что и З. Фрейд рассматривал психоаналитическое лечение в качестве перевоспитания для преодоления внутренних сопротивлений, т. е. своего рода довоспитания. Другое дело, что А. Адлер усилил воспитательные функции лечения. Вместе с тем было бы неверным полагать, что аналитическая терапия ориентирована на радикальное вмешательство в жизнь пациента с целью его насильственного воспитания и перевоспитания.

Используемая К. Г. Юнгом аналогия о необходимости искусства садовода может привести к мысли, что речь идет о придании формы дереву, которое следует обрезать, исходя из собственных представлений садовода, т. е. воспитывать, формировать пациента если не по образу и подобию аналитика, то во всяком случае по его усмотрению. Однако это совершенно не так. Речь идет о другом, а именно о том, чтобы при поддержке аналитика создать такие внутренние ориентиры для творческого роста пациента, которых бы он придерживался сам, если бы ранее у него были нормальные условия для естественного развития.

Вту пору, когда К. Г. Юнг еще не разошелся с З. Фрейдом, он пояснял, что психоанализ нельзя назвать воспитательным методом, если под воспитанием понимать приемы, с помощью которых подстригают деревья

ипридают им искусственную форму. Более адекватное понимание воспитания состоит в признании наилучшим того метода, благодаря которому дереву предоставляется возможность наиболее полно осуществить заложенные в нем природой условия роста. Именно такого понимания воспитания придерживался К. Г. Юнг и в дальнейшем, когда выдвинул основные положения аналитической психологии, включая рассмотрение третьей ступени аналитического процесса.

К. Г. Юнг считал, что все три ступени аналитического процесса, составляющие неотъемлемые части аналитической психологии, обладают своей завершенностью, поскольку признание, объяснение и воспитание

248

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ТЕРАПИЯ

впринципе способствуют выздоровлению пациентов. В ряде случаев каждая из этих ступеней завершается исцелением, что подтверждается аналитической практикой. И тем не менее данные ступени аналитического процесса всего лишь отрезки того пути, который ведет к обретению человеком своей целостности. Они не являются истинами в последней инстанции, поглощающими или подменяющими друг друга. Но они и не противоречат друг другу.

Трансформация (преобразование) — четвертая ступень аналитического процесса. Она восполняет пробел, оставленный признанием, разъяснением, воспитанием, которые в основном ориентированы на приспособление пациентов к существующим реалиям жизни, на то, чтобы он стал нормальным. Вместе с тем понятие нормального человека предполагает некую усредненную норму, являющуюся желательной целью для тех, кто находится ниже общего уровня приспособления. С точки зрения К. Г. Юнга,

нормальный человек — это «идеальная цель для неудачников». Но ведь многие люди способны на большее, чем средний человек. Кто-то действительно хочет стать нормальным человеком, но не в состоянии это сделать в силу целого ряда причин и оказывается невротиком. Некоторые же люди страдают психическими расстройствами из-за того, что нормальность воспринимается ими как нечто скучное, внутренне неприемлемое.

Аналитическая терапия — продукт взаимодействия двух людей, аналитика и пациента. Это встреча двух бессознательных, напоминающая собой такое смешение двух различных химических элементов, в результате которого могут произойти обоюдные изменения. Как личность, аналитик оказывает воздействие на пациента. Но и пациент бессознательно оказывает влияние на аналитика, причем такое влияние, которое может сопровождаться бессознательными изменениями в нем. Типичным, распространенным, но не единственным явлением подобного рода является контрперенос. В свете возможных взаимных преобразований встает вопрос об аналитике как стабильной личности. Отсюда потребность в ступени преобразования, связанной с требованием подвергнуть анализу самого себя.

Всвое время З. Фрейд говорил о том, что каждый аналитик преуспевает настолько, насколько ему удается проработать собственные комплексы. В противном случае аналитик будет отыгрывать их на своих пациентах, что не только затруднит осуществление терапии, но и не приведет к желательному результату — исцелению обратившихся к нему за помощью людей.

Основываясь на практическом опыте, К. Г. Юнг выдвинул положение,

всоответствии с которым прежде чем приступать к работе с пациентами, каждый аналитик должен сам пройти анализ. Он исходил из того, что только обладая знанием о собственном бессознательном, аналитик способен к адекватному постижению бессознательного другого человека.

249

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ К . Г. ЮНГА

З. Фрейд поддержал выдвинутое К. Г. Юнгом требование к будущему аналитику — подвергнуть анализу самого себя. Данное требование легло в основу международных стандартов психоаналитического образования, в рамках которых прохождение личного анализа стало обязательным и неотъемлемым для человека, получающего профессию психоаналитика.

Таким образом, четвертая ступень аналитической психологии (трансформация, преобразование) является логическим дополнением трех предшествующих стадий. Она представляет собой переход от воспитания к самовоспитанию. Преобразование, изменение, самовоспитание аналитика как воспитателя становится важным личностным фактором, способствующим пониманию того, что этическая установка аналитика — это та проблема, от которой во многом зависит благоприятный исход аналитической терапии.

То, что раньше воспринималось в качестве медицинского метода лечения, в аналитической психологии становится методом самовоспитания. «Решающее значение теперь имеет не диплом врача, а человеческие качества» [39, с. 88]. Врачевание души становится искусством, поставленным на службу самовоспитания и самосовершенствования человека. Это совпадает

спризнанием действенности в психике человека трансцендентной функции, направленной на соединение содержаний бессознательного с содержаниями сознания, и процесса индивидуации, ведущего к обретению им целостности.

На стадии признания пациент обнаруживает свою Тень. Выявление теневых характеристик или изъянов, из которых составлена Тень, позволяет раскрыть содержание личностного бессознательного с его эмоциональными, аффективными проявлениями. При аналитическом лечении происходит очная ставка с темной половиной личности. Встреча

ссамим собой означает прежде всего встречу с собственной Тенью. Тот, кто начинает постигать простую истину, что отбрасываемая им Тень — это не что-то чужеродное, не имеющее никакого отношения к нему, а он сам, не может оставаться безучастным по отношению к ней. Интеграция Тени, т. е. осознание личного бессознательного знаменует собой первый этап аналитического процесса.

Признание Тени может вести к осознанию пациентом собственного несовершенства и важности установления человеческих отношений, необходимых для оказания помощи и поддержки. Он начинает понимать, что ранее вытесненное и скрытое должно быть возвращено назад

ираскрыто, а неполноценное и предосудительное принадлежит именно ему и составляет неотъемлемую часть его жизни.

Человек не может существовать без Тени, без которой немыслима ни его целостность, ни его единство. Понимание этого способно ока-

250