глава 40

Списание долгов

Вторая неделя декабря

Изуродованные болезнью руки Мата Джи поправлялись с удивительной быстротой. Мне иногда казалось, что она верит в идеи йоги даже больше, чем я сама. Она уже могла брать в руки моток пряжи и перебирать пальцами тонкие нити -судя по профессиональным движениям, ткать ей раньше приходилось и теперь не терпелось вернуться к прежнему занятию. Однажды после урока мы вместе вышли на крыльцо, тщательно починенное и свежевыкрашенное: караульный постарался на славу. Внезапно он сам выскочил из боковой комнаты, чуть не столкнувшись с нами. Следом топал пристав. Постучав и не дожидаясь ответа, они ворвались в кабинет начальника.

- Господин комендант!

Мы с Мата Джи осторожно приблизились и заглянули внутрь. Караульный с торжествующим видом расправил на столе перед комендантом какой-то пыльный лист бумаги.

-Вот, господин!

-Что, вот? - с досадой спросил тот, явно не задумываясь, откуда взялись семена, заставляющие его терпеть это нахальное вторжение. Ну что ж, всё на свете требует привычки.

-Это он, он самый! - провозгласил караульный. - Правда, господин пристав?

Пристав с готовностью кивнул. Комендант ничего не понимал.

-Да кто он?! Пристав, может быть, вы... что это за бумага?

-Указ о... - начал пристав.

219

-Королевский указ! - перебил его караульный. - Указ, который выделяет землю для тюрьмы. Значит, мы всё-таки можем взять корову

и...

-Стоп! - поднял руку комендант. - Садитесь оба и успокойтесь. Какое отношение король имеет к корове?

-Всё совершенно ясно, - зачастил караульный, перегибаясь через стол

итыкая пальцем в документ. - Вот видите, здесь... наша земля на самом деле тянется очень далеко, до самой рощи и реки...

-Значит, у нас теперь есть место не только для животных, но и... - продолжил пристав.

-Каких ещё животных? - вскинулся комендант. - Речь шла только о корове! Об одной-единственной!

Юноша стоял с оскорблённым видом.

- Да ведь она не просто корова, господин! Она мать, у неё дитя! Не можем же мы взять её, а телёнка выбросить на улицу! Ей и так немало пришлось испытать на своём веку. Не смогла, видно, дать достаточно молока, чтобы окупить своё содержание, вот и оказалась никому не нужной. А теперь что же, всё снова? Разве можно второй раз причинять ей такую душевную боль?

Комендант по старой привычке потянулся к пояснице, потом задумчиво почесал лоб.

- Караульный, вы не понимаете... Это тюрьма, чёрт побери, а не какойнибудь зверинец! Если уж вам так её жалко, выносите ей по утрам на крыльцо ведро каких-нибудь помоев, вот и всё!

Молодой человек воздел руки в крайнем возмущении.

-Господин, как можно, так мы замусорим новое крыльцо, а оно такое красивое! Вы ведь помните слова Мастера: «Первая обязанность - это чистота!» - Он взглянул на пристава, ища поддержки.

-Так в точности и написано, - важно кивнул тот.

-А кроме того, - продолжал караульный, наставительно подняв палец,

-если корове разрешать самой заходить в калитку, она наверняка погубит цветник!

-Какой ещё цветник? - простонал комендант, схватившись за голову.

-Во дворе перед крыльцом, - проговорил караульный таким тоном, будто объяснял что-то слабоумному.

-У нас нет никакого цветника, — убитым голосом сказал комендант, глядя в пол. - И калитки тоже нет, - вспомнив, добавил он.

220

-Как же, вон она! - показал пристав в открытую дверь. И в самом деле: к стене дома была прислонена новая калитка, выкрашенная в жёлтый цвет.

-А цветы я уже почти все посадил! - гордо объявил караульный. - Отличные семена, совсем не похожие на те, с которыми надо бороться, - улыбнулся он. - Мастер говорит...

-Оставьте в покое Мастера! - рявкнул комендант. – Про него мне расскажет Пятница. Рави... господин пристав, вы... в общем, разберитесь

сним сами, чтобы дров не наломал. А теперь оставьте меня в покое, пока я не насеял вам ещё семян... своей дубинкой!

-Итак, чтобы избавиться от старых дурных семян, - начала я очередной урок, - надо прежде всего вспомнить, как они поя вились и как действуют. Если вы при этом осознаёте, как эти семена повлияют на всю вашу будущую жизнь, то естественно будете жалеть, что когда-то их посеяли.

-Необходимо осознать свою вину, - кивнул комендант.

Яслегка поморщилась.

-Не думаю, что слово «вина» тут подходит. В старых книгах про вину ничего нет. Представьте, что вы пришли к другу в гости. День очень жаркий, а у него на столе стоит стакан с чем-то похожим на сок. Зная, что никто не будет возражать, вы берёте стакан и залпом выпиваете его. Тут вбегает ваш друг и в панике кричит, что это был не сок, а какой-то раствор, очень ядовитый. Неужели вы почувствуете себя виноватым?

-Виноватым? - рассмеялся комендант. - Нет уж, скорее идиотом. Буду думать только о том, как скорее очистить желудок. Ну, и, само собой, пожалею о том, что сделал и дам себе слово никогда в жизни не пить что попало.

-Вот и правильно, - улыбнулась я. - В такой ситуации бесполезно каяться и бить себя в грудь - в первую очередь надо подумать об опасности, которой вы сами себя подвергли, и о том, как теперь спастись. Сожаление - вот верное слово, именно оно побуждает нас к действию. Мастер даёт такой совет:

Спроси, какую боль ты себе причинил И сколько её ещё впереди.

Сядь и подумай О противоядии.

II.34D

221

Вот вам и второй шаг в освобождении от дурных семян: вы должны искренне пожалеть о тех зёрнах, которые сами заложили, когда ещё ничего о них не знали или же потом, когда уже знали, но ничего не могли с собой поделать - так часто бывает в самом начале. Мысли о том, к каким грандиозным последствиям могут привести в будущем даже незначительные дурные поступки, не очень-то приятны, но результат дают совершенно замечательный. Вы скажете себе, как тогда в гостях у друга: «Я никогда больше так не сделаю!» Именно так мы уничтожаем дурные семена, и именно это имеет в виду Мастер, когда вновь и вновь говорит о «противоядии». Это третий шаг - твёрдо решить никогда не повторять ошибок, например, не лгать больше начальнику, сознательно направляя энергию своего решения против дурных семян. Ну, и, конечно, приняв решение, надо строго ему следовать.

-Само собой, - вздохнул комендант. - Решения принимать легко. Совсем другое дело - их выполнять.

-Да, непросто, - кивнула я, - но другого пути нет. Будем радоваться, что есть хотя бы один. - Катрин была бы довольна. Помолчав немного, я добавила: - Тут можно вот что посоветовать...

-Что? - оживился он.

-Есть решения, которые сравнительно легко принять и выполнить, например, никогда не убивать, но есть и такие, где всё куда сложнее. Очень трудно, к примеру, обещать никогда не сердиться на своего начальника. Чтобы выполнить решение наверняка, не добавляя к дурным семенам ещё и новой лжи, старые Мастера обычно советовали принимать решение не навсегда, а на определённый срок, скажем, на неделю, а потом начинать всё заново.

-Это разумно, - кивнул комендант, беря мысль на заметку.

-Четвёртый и последний шаг, - продолжала я, - состоит в том, чтобы совершить поступок, противоположный тому плохому, что вы когда-то сделали. Так вы покажете, что на самом деле сожалеете о прошлом и хотите исправить положение.

-Например, позвать караульного и извиниться за грубость, - предложил комендант.

-Да, например, так, - согласилась я. - Признать свою ошибку перед тем, кого вы обидели, или кем-то другим, кого вы очень уважаете, безусловно, полезно. Однако ваш добрый поступок не обязательно должен иметь прямое отношение к дурному. Если вы, к примеру, не очень честно вели дела и причинили другим людям убытки, то можете постараться искупить это, помогая голодным. Если совершили убийство, то можете пойти работать в больницу.

222

И всё-таки самый мощный вид искупления - это просто посидеть в тишине и представить, как зёрна, заложенные в разуме, прорастают и создают образы, творя весь видимый мир.

-Опять перо и корова? - недоверчиво спросил комендант.

-Вот именно. Только такие мысли и уничтожают на самом деле дурные семена, причём навсегда. Более того, Мастер говорит, что

Такие мысли Разрушают хранилище семян.

IV.6

- Почему, как вы думаете? - спросила я.

Несколько минут комендант напряжённо размышлял, потом расплылся в улыбке.

-Если я, скажем, то и дело ору на кого-то, то могу сесть и думать о том, что пузатый парень, который меня так раздражает, сам по себе есть лишь совокупность форм и звуков, которые не имеют никакого значения. Если он вдруг предстаёт передо мной в качестве нерадивого подчинённого, то это только потому, что я сам так же точно раздражал кого-то в прошлом, и соответствующие семена теперь проросли. Чем больше я об этом размышляю, тем меньше стану повторять свою ошибку,

аэто и есть третий шаг в освобождении от дурных зёрен!

-Отлично! - воскликнула я. - Замечательно. Комендант покраснел от удовольствия. Потом озабоченно спросил:

-Ты думаешь, я и в самом деле могу от них избавиться? Мы оба знали, насколько опасны и стойки были некоторые из заложенных семян.

-Не только можете, но и должны! - твёрдо ответила я. - Чтобы справиться с самыми главными, потребуются месяцы. Шаги, о которых мы говорили сегодня, надо повторять снова и снова, и тогда дурные зёрна исчезнут, вы сами это почувствуете. Вам станет легко и радостно, и вы никогда не повторите прошлого. Как говорит Мастер,

Ты навсегда избавишься От всех старых долгов.

IV.29A

223