Ю.Я. Перепёлкин - История Древнего Египта

Глава 8. Новейшее царство

ское воинство и не только при завоевании страны в 525 г., но даже после гроз­ ного восстания в 60-ых годах V века.

Разумеется, в Египте были размещены и персидские воинские части в ча­ стности в пограничных крепостях и в столичном Мемфи (Мэнфе, Мемфисе гре­ ков). Из других иноземцев действительную военную службу в Египте несли также выходцы из Сирии-Палестины. Впрочем, иудейское войско, несшее пограничную службу на южной окраине в крепостях Иибе (Элефантине греков) и Суине (Сиене греков, нынешнем Асуане), персы не сами создали, а унаследовали от XXVI царского дома. От тех же египетских царей получили они в наследство и пограничную крепость на северо-востоке Низовья (Нижнего Египта), которую греки называли Дафнами и в которой теперь стояли персидские воины.

Тем не менее, главную воинскую силу в Египте и при персах составляло еги­ петское (ливийское) воинство. Согласно Иродоту («Геродоту»), путешествовавшему по Египту в середине V столетия, следовательно добрых три четверти века после персидского завоевания, персы не только не распустили египетское воинство, но оставили таким, каким оно было при XXVI царском доме, и в тех же местах, где оно размещалось при нем. Оно по-прежнему делилось на две количественно нерав­ ные части: на ермотивиев и каласириев (по-позднеегипетски галашери — «мо­ лодцы»), Первых бывало якобы до ста шестидесяти тысяч, вторых — даже до двухсот пятидесяти тысяч. Они были размещены преимущественно в Нижнем Египте, ермотивии в одних (только нижнеегипетских) областях (номах), каласирии — в других. Вместе с земельным наделом в двенадцать «cam» (одна «cama» — свыше 2700 кв. м) воинское ремесло переходило от отца к сыну. Этой воинской силой персы пользовались на войне, чем в значительной мере объясняет­ ся сохранение ее в нетронутом виде. По тому же Иродоту («Геродоту») как ермо­ тивии, так и каласирии участвовали в балканском походе персидского полководца Мардония. Однако, поскольку ливийское воинство принадлежало явно не к угне­ тенным слоям населения, оно именно в силу этого могло разделять до какой-то сте­ пени благорасположение персов к египетским общественным верхам. Согласно так называемой «Демотической хронике», источнику, составленному при первых маке­ донских царях Египта, Дарий I в 4-й год своего царствования велел своему египет­ скому наместнику прислать ему «воинов, жрецов, писцов Египта» с тем, чтоб они

«записали закон Египта, который был раньше вплоть до 44-го года фараона

Ах-маси (Ах-мосе, Амасиса греков)». Дарий I представлен египетским законода­ телем и у Диодора, но примечательно, что в «Демотической хронике» на первом месте среди египетских помощников царя-законодателя названы воины.

Вызывает законное недоумение Иродотов («Геродотов») перечень подразде­ лений египетского населения. По этому перечню их было всего семь: жрецы, воины, волопасы, свинопасы, торговцы, переводчики и корабельщики. Куда делись земле-

441

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

дельцы и ремесленники — остается неразгаданной загадкой, загаданной грядущим поколениям «отцом истории». Опущение двух столь важных и многолюдных под­ разделений тем удивительнее, что Диодор, писавший более чем через четыре века после Иродота («Геродота»), но пользовавшийся старыми источниками, в двух местах своей первой «книги», перечисляя виды египетского населения, называет каждый раз также «земледельцев» и ремесленников. Иродот («Геродот») не упо­ минает и рабов, но их он мог — на свой лад и неточно — принимать сплошь за неегиптян. Он полагал, что именно от египтян большинство эллинов и некоторые другие народы научились презрению к ремесленникам и их потомству, равно как уважению к свободным от ручного труда как благородным. Однако пропуск зем­ ледельцев и ремесленников нельзя объяснить их приниженным общественным положением, поскольку о свинопасах, попавших в перечень, Иродот («Геродот») го­ ворит, что с ними никто не роднился и им приходилось жениться в собственной среде. Возможно, земледельцы были причислены Иродотом («Геродотом») к «воином», поскольку воины тоже владели наделами. У Диодора в одном из двух мест, где идет речь о подразделениях египетского населения, «земледельцы» так-таки и присоединены к «воинам»: «воины и земледельцы». У самого Иродота («Геродо­ та») в одном случае (II. 141, 19) сопоставлены вместе «торговцы же и ремеслен­ ники и рыночные люди». Присоединение ремесленников к торговцам можно было б объяснить тем, что многие ремесленники продавали свои изделия на рынке. За­ метим, что ни у Иродота («Геродота»), ни у Диодора и землевладельческая знать не выделена в особое сословие. Сливавшаяся в это позднее время в единое целое со жречеством, она, возможно, кроется у обоих писателей за общим обозначением «жре­ цы». Но если тогдашняя знать, действительно, составляла одно целое со жречеством, то обеспеченные и свободные от поземельного обложения воины могли быть объе­ динены воедино с земледельцами разве лишь при полном невнимании к обществен­ ному положению последних. А это у Иродота («Геродота») выглядело бы тем более странно, что он сам же толкует о налоговом обложении земледельцев и на­ блюдал внимательно особенности египетских пахоты и сева (П. 14). Для времени более чем столетнего владычества персов в Египте, от царствования Камбиса до царствования Дария II включительно, деловые египетские (демотические) источни­ ки далеко не многочисленны, а надписанные производственные изображения в гробницах отсутствуют вовсе. Тем не менее можно предположить, что производ­ ственные отношения этого времени мало чем отличались от тех, что существовали в Египте при XXVI царском доме. Как и в случае других слоев египетского насе­ ления, персы и в положение земледельцев и ремесленников вряд ли внесли корен­ ные изменения. Но в количественном смысле, при сохранении местной угнетатель­ ской верхушки персидское иго, несомненно, означало для трудового народа добавоч­ ные тяготы, причем весьма и весьма большие. К труду на собственных господ при-

442

Глава 8. Новейшее царство

бавился труд на иноземных завоевателей. Согласно персидской надписи Дария I, в сооружении дворца в Сузах участвовали и египетские мастера: ваятели, плотники, златокузнецы. Из персидских же деловых источников (персепольских табличек) известно, что в Персеполе на строительстве трудился отряд из 55 каменотесов-егип­ тян, прибывших туда из своей страны. Согласно перечню взносов в казну великого царя, приведенному у Иродота («Геродота») (III), Египет вместе с Киреной и Бар­ кою платил больше любого другого наместничества, за исключением Вавилонии. Из того же Иродота («Геродота») мы видим, что персы забирали все, что только могли. Так, от рыбного улова в Земле Озера (Файюме) в царскую казну в течение шести месяцев ежегодно каждый день поступало якобы до таланта серебра (И. 149), а некий город Антилла был навсегда отдан царской жене «на обувь» (И. 98). Не приходится сомневаться в том, что персы выкачивали зерно из Египта в огромных количествах (ср. Иродот («Геродот») III) и что больше всего от персид­ ской власти страдало земледельческое население. Поэтому, надо думать, восстания против пришлых угнетателей были делом отнюдь не одних верхов или воинства.

Несколько лучше, чем о земледельцах и ремесленниках, мы осведомлены о рабах, однако не настолько, чтобы судить о росте или сокращении рабского труда в тогдашнем производстве; вдобавок наши сведения относятся преимущественно к рабам, принадлежавшим иноземцам. Как обстояло дело с рабским трудом в хозяй­ ствах самих египтян, мы почти ничего не знаем. Во второй половине V века мно­ жество рабов было занято в хозяйстве персидского наместника Египта Аршама. Хозяйственные записи на арамейском языке (на папирусе), сравнительно недавно откопанные, не оставляют в том сомнения. Из других деловых источников (папиру­ сов) на арамейском языке мы знаем о рабах иудейских воинов, несших погранич­ ную службу на южной окраине Египта в крепости Иибе (Иэбе, Элефантине гре­ ков). Рабов клеймили, владели ими в одиночку и сообща, наследовали, дарили, про­ давали, заключали разные на них сделки. Среди рабов бывали несомненные егип­ тяне. Так, у вдовы египтянина Ас-хура (Ес-хора), принявшего иудейское имя Натая, был раб-мальчик с египетским именем Па-д-усири (Пе-т-усире). Рабов чис­ лили в составе имущества, среди недвижимой и движимой собственности. Так, в дарственной египетской жрицы своей дочери на половину имущества от 5-го года царствования Дария I на позднеегипетском (демотическом) языке рабы значатся

между «домами, полями» и «серебром, медью, одеждой, быками, ослами»,

Но не ознаменовалось ли все-таки вхождение Египта в мировую персидскую державу не одним его ограблением завоевателями, но и поступательным развитием хотя бы в каких-нибудь областях хозяйственной жизни? Увы, помимо денежного обращения, по крайней мере, при наших современных познаниях, показать это...1

В рукописи Ю. Я. Псрепёлкина пропуск.

443

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

Вполне, конечно, возможно, что железо получило большее применение в производстве и быту, чем при X X V I царском доме, но только доказать это нельзя. Включение Египта в одну державу со странами, где железо уже дав­ ным-давно было в широком употреблении, должно было сказаться на употре­ бительности железа и в среде туземного египетского населения. В деловых сделках иудейского воинского поселения на юге Египта в крепости Иибе (Иэбе, Элефантине греков) железная посуда не раз упомянута наряду с медной (бронзовой). В тех же арамейских источниках неоднократно упоминаются шерстяные одежды. О верхней одежде из шерсти у самих египтян пишет Иродот («Геродот»). В новоегипетскую пору шерсть была малоупотребительна, и распространиться в Египте в позднюю пору она могла также под иноземным воздействием: в странах Сирии-Палестины и далее на восток шерстяные тка­ ни были давно употребительны. Но шерсть могла получить широкое распрос­ транение в Египте еще в десятилетия или даже столетия, непосредственно предшествовавшие персидскому завоеванию.

Гораздо увереннее можно говорить о тех последствиях, которые вхождение страны в состав мирового персидского государства имело для развития в ней денежного обращения. Персидское государство располагало чеканными деньга­ ми определенного качества и веса и следовательно удостоверенного государством достоинства. В составленных по-арамейски сделках не только между южноеги­ петскими пограничными воинами из иудеев, но и с египтянами, оценка, оплата, ссуда постоянно производятся в шекелях (сиклях) серебра. Шекель был небольшою денежною единицею, но в сделках упоминается и более крупная — карая, равная десяти шекелям. Упоминаются также и более мелкие деньги: четверти шекеля и халлуру, равный одной сороковой шекеля. Шекель весил ...гр.1; отношение се­ ребра к золоту было уже близко к существовавшему в соседних денежных стра­ нах: 1 к 131/2 (в Новом царстве при XVIII царском доме оно было еще 3 к 5). В высокой мере примечательно, что наряду с персидскими деньгами имели хож­ дение также и греческие. Хотя и гораздо реже, чем шекель, но все-таки неодно­ кратно в арамейских сделках, как давно известных, так и откопанных сравнитель­ но недавно, упоминается греческий статер (равнялся двум шекелям серебра). И упоминается он при этом в сделках, заключенных не где-нибудь в Нижнем Египте по соседству с греческим Навкратисом, а на самом юге страны в погра­ ничном иудейском поселении! Заслуживает внимания и то, что Иродот («Геро­ дот»), путешествовавший по Египту в середине V века, застал страну уже настоль­ ко «денежной», что мог вообразить, что и во времена строителей пирамид овощи для работников покупали за серебро (за тысячу шестьсот талантов!), а строитель

В рукописи Ю. Я. Перепёлкина пропуск.

444

Глава 8. Новейшее царство

самой большой пирамиды царь Хеопс, нуждаясь в средствах, якобы принудил свою дочь отдаваться желающим за серебро!

Не надо, однако, и преувеличивать развитие денежного хозяйства в персид­ ском Египте. Наряду с чеканными персидскими деньгами удостоверенного госу­ дарством достоинства продолжали обращаться слитки серебра, выпущенные хра­ мовым казнохранилищем. Так, в Нии (Нэ, Фивах греков) имело хождение сереб­ ро казнохранилища Птаха. Любопытно, впрочем, что в Иибе (Иэбе, Элефантине греков) в 456 году засвидетельствовано серебро «по весу Птаха», как если б храм Птаха стал теперь иметь отношение не только к качеству (чистоте) выпус­ каемого им серебра, но и к его весу. Однако в тех же арамейских сделках и к персидским деньгам прилагается иногда странным образом определение «по царскому весу». Более того, уплачивая деньги, «садились у весов и отвешива­ ли» их, как если бы то были простые комочки серебра, нисколько не считаясь, с их удостоверенным государством достоинством! В кладах греческих денег, най­ денных в Египте и относящихся к ближайшим столетиям до завоевания его Александром Македонским, чеканные деньги соседят со случайными кусочками серебра, словно между теми и другими египтяне не делали существенного разли­ чия. Вдобавок клады греческих денег для времени до Александра вообще дале­ ко не многочисленны и найдены почти исключительно в Нижнем Египте; в Нии (Нэ, Фивах греков) и южнее они не найдены, как будто б, вовсе. О слабом раз­ витии денежного хозяйства свидетельствует и необыкновенная высота процентов, взимавшихся при денежных ссудах.

Не следует поэтому переоценивать и торговое значение знаменитого меропри­ ятия Дария I — прорытия широкого протока (канала) между Нилом и Красным морем. Начатое еще фараоном Нику (Нехо, Нехао) за сто лет до Дария, но не до­ веденное тогда до конца, оно было теперь полностью осуществлено персами. Пер­ сидский царь очень гордился этим деянием и увековечил его в нескольких надпи­ сях на больших каменных плитах, водруженных неподалеку от протока. На них о примечательном событии повествовалось одновременно на двух языках и с помощью двух видов письма: на древнеперсидском персидскою клинописью и на среднеегипетском священными письменами (иероглифами; обыденные некогда, эти язык и знаки стали в позднем Египте священной стариною). Но если в египетских над­ писях великий царь надевал на себя личину фараона, сына и избранника египетских богов, то в надписях на персидском языке он объявлял себя персом, из Персии по­ корившим Египет. Новый проток был настолько широк, что по нему могли идти рядом два крупных многовесельных судна — две триеры. Нам он, конечно, приво­ дит на ум современный Суэцкий канал, соединивший в 60-х годах прошлого века Красное море со Средиземным, правда, уже непосредственно, а не через Нил или его рукава. Естественно, нам кажется, что и проток, прокопанный персами, должен

445

/О. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

был служить прежде всего торговым целям и сильнейшим образом мог способство­ вать росту торговых оборотов и, следовательно, денежного хозяйства. На деле, одна­ ко, вряд ли это было так. Что проток был рассчитан на торговлю по Красному морю с Двуречьем, маловероятно, поскольку Египет и Двуречье были одинаково высоко­ производительными земледельческими странами. Судя по находкам денег в соб­ ственно Персии, она в те времена была малоденежной страною, так что не слиш­ ком правдоподобно, чтобы она, имея под боком такую страну, как Двуречье, вела оживленную торговлю с Египтом. Развитыми в денежном смысле были западные окраины персидской державы, расположенные в Анатолии и Сирии-Палестине, но для торговли с ними Египет менее всего нуждался в Красном море. Но, разумеет­ ся, персы не зря завершили начинанье Нику (Нехао), только проток между Нилом и Красным морем был нужен им не столько для торговли, сколько для перевозок совсем иного рода. В чем было дело, помогают догадаться кое-какие грузы, шедшие по Красному морю из погрузочных точек на его же берегу. В среднеегипетских каменоломнях в пустыне восточнее города Кибту (Коптоса греков) в нынешнем Вади Хаммамат ломали камень, как о том свидетельствуют наскальные надписи, и при Ксерксе I, и при Артаксерксе I, которые в Египте из него ничего не строили. Зато в дворцовых сооружениях в самом Иране оказался примененным камень именно из этих каменоломен. Его везли из них к Красному морю и по нему, а затем по Индийскому океану доставляли в Персидский залив. Конечно, для перевозки камня из названных каменоломен соединять Красное море с Нилом было совершен­ но незачем. Но для доставки египетского зерна в Персию, поскольку шло оно не из пустыни, а с берегов Нила, судоходный проток между ним и Красным морем был насущной потребностью. Пройдя проток, груженные зерном суда выходили бы в Красное море, откуда уже зерно тем же путем, что и камень, могло быть удобно доставлено в Персию. Вполне возможно, что тою же водною дорогою из Егип­ та в Иран, помимо зерна, уплывали и другие вещественные ценности, выкачи­ вавшиеся персами из завоеванной страны. Из клинописных источников извес­ тно, что из Египта, страны отнюдь не изобиловавшей серебром, это последнее вместе со слоновой костью увозили для отделки персидских дворцов. Если Нил с Красным морем персы соединили именно в подобных видах, не убояв­ шись огромных расходов и труда, потребных для создания и содержания в по­ рядке судоходного протока, то можно себе представить, сколько завоеватели выкачивали житейских благ из покоренной страны. Впрочем, сам Дарий нис­ колько не скрывал, что прокопал проток не ради Египта, а ради Персии. В надписи, прославляющей это событие, конечно, персидской, а не египетской, царь прямо говорит: «Я велел рыть проток от реки Пиравы (П-ир- — «Поток Большой», одно из египетских обозначений Нила), текущей по Египту, к морю, идущему из Персии. Он был вырыт, как я велел, и корабли пошли по

4+6

Глава 8. Новейшее царство

нему из Египта в Персию, как была моя воля». Персидскому царю надо

было, чтобы суда шли из Египта в Персию.

Не приходится удивляться тому, что большинство египетского населения питало глубокое нерасположение к персам, проявлявшееся в зависимости от среды и обстоятельств то скрытно, затаенно, то бурно в виде частых и упорных восстаний. Сколько самодовольного злорадства скрыто в египетской побасен­ ке, записанной Иродотом («Геродотом») (II. 110), будто бы жрец Птаха в Мэмфи (Мэнфе, Мемфисе греков) возбранил Дарию I поставить свое извая­ ние перед изваянием Сесостриса: Сесострис-де покорил причерноморских ко­ чевников (скифов), а персидский царь был не в силах это сделать. Сесострис был не более, как собирательный образ египетского царя-завоевателя, отдален­ ными корнями восходивший к Са-на-уасрам (Се-н-восрам) Среднего царства и разукрашенный теперь вымышленными победами ущемленным самолюбием египтян (на деле никто из их царей не покорял скифов). Но неудача, постигшая «царя царей» в южнорусских степях, была самой доподлинной действительно­ стью. Сколько рассказов о злодеяниях Камбиса в завоеванном Египте переда­ валось из уст в уста в дни посещения его Иродотом («Геродотом») и переска­ зывалось века спустя греко-римскими писателями! Что завоевание очень тяже­ ло сказалось на Египте, в частности на его храмах, совершенно бесспорно. Но бесспорно и то, что египтяне, современники Иродота («Геродота»), сгущали краски. Например, мы видели, что Камбис посетил город Сайю (Саис) в знак «фараоновского» почтения к местной столичной богине Нэйт, а по Иродоту («Геродоту») только для того, чтобы надругаться над трупом Ах-маси (Ах-мосе, Амасиса греков).

Восстания начались еще при Дарий I. Как понимать его заявление, сделан­ ное еще в начале царствования, что он — перс и из Персии подчинял Египет, представляется не совсем ясным. Иродот («Геродот») говорит только о казни зазнавшегося персидского наместника Египта (сатрапа Арианда, III. 166—206), и даже позднейшее известие Полнена (VII. 11) о том, что египтяне восстали на жестокого наместника, не предполагает как будто б крупного восстания: прибыв­ шему в Египет царю удалось якобы мгновенно умиротворить народ щедрой награ­ дой за находку нового священного быка Хапи (Аписа). Но стоило только помер­ кнуть военной славе персов под Марафоном, как египтяне подняли в 486 г. вос­ стание на того самого Дария I, которого позднейшее предание изображало бла­ госклонным к египтянам, пользующимся их благорасположением и даже их зако­ нодателем. «Царь царей» скончался, не подавив восстания. Подавлять его при­ шлось уже преемнику, Ксерксу I.

Но особенно грозным для персов было восстание, вспыхнувшее в Египте в связи со сменою на персидском престоле правителей в 465 г. Воспользовавшись

447

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

смутами в персидском государстве, ознаменовавшими вступление на престол пре­ емника Ксеркса I Артаксеркса I, значительная часть Египта отложилась от пер­ сов. Положение для них чрезвычайно осложнялось участием греческих воинских сил на стороне повстанцев. Очагом восстания была пограничная область на за­ паде Низовья, и зачинщиком было ливийское воинство. Во главе восставших стояли тамошние владетели И-на-х-рау (И-на-х-роу, Инарос греков), сын Псаммэчика (Псамметиха), и Амун-ар-дэ-су (Амен-ер-те-с, Амиртей греков). От важнейшей пограничной крепости на западе Низовья, Марей греков, восстание быстро перекинулось на другие области Нижнего Египта. Ненавистные персид­ ские сборщики податей были изгнаны, воины призваны под знамена восставших, И-на-х-рау (И-на-х-роу, Инарос греков) провозглашен царем. То было время греко-персидских войн, и греки, естественно, направили подкрепление неожидан­ ным союзникам. Западная соседка Египта Кирена выслала вспомогательные отряды. Аттические корабли, стоявшие у Кипра, получили приказ идти в Египет. В количестве до двухсот боевых единиц они вошли в Нил и подошли к Мэмфи

(Мэнфе, Мемфису греков). Большая часть египетской столицы была покинута . персами. Вместе со своими приспешниками из египтян они были осаждены в городском кремле — Белых Стенах. Вторгшееся в Низовье с северо-востока персидское войско под начальством царского дяди Ахемена было наголову разбито

иуничтожено повстанцами и их аттическими помощниками у города, известного грекам под именем Папремис — где-то в восточном Низовье. Иродот («Геро­ дот»), побывавший там вскоре после битвы, видел бранное поле, еще усеянное костями павших. Мало кому из персов удалось спастись бегством и укрыться за Белыми Стенами. Персидский главноначальствующий умер от раны, полученной в бою. Последующие попытки «царя царей» натравить лакедемонян на Аттику

итаким образом принудить ее воинов уйти из Египта ни к чему не привели. Персам пришлось набирать новое войско взамен истребленного.

Персидское войско выступило из Киликии в 461 г. в сопровождении кипр­ ских, финикийских и киликийских кораблей, шедших рядом с ним вдоль сирий­ ского, финикийского и палестинского берега. Занятые осадою Стен Белых, по­ встанцы не дали своевременного отпора вторгнувшемуся в восточное Низовье не­ приятелю. Когда же они, наконец, выступили против него, они были разбиты и вынуждены снять осаду столичного кремля. Союзные греки и их корабли отошли в местность, известную у греков под именем Просопитис (треугольник, образован­ ный рукавами Нила по середине Низовья). Персы оказались не в силах разбить здесь противника. Полтора года длилась неравная схватка, пока отчаявшиеся в победе персы не перегородили Нил и греческие корабли не оказались на суше. Тем не менее греки, сжегши корабли, приготовились к отчаянной обороне. Однако персы поспешили предоставить им возможность беспрепятственно уйти восвояси.

448

Глава 8. Новейшее царство

Шедшие на выручку тридцать аттических триер, не зная ничего о случившемся, вошли в один из восточных нильских рукавов — в тот рукав, что вел к городу Диди (Мэндесу греков), но были почти полностью уничтожены финикийцами, верными клевретами персов в борьбе с греками. Держаться без греческой помощи против превосходящих сил противника повстанцам было очень нелегко. Раненный в сра­ жении, вождь повстанцев И-на-х-рау (И-на-х-роу, Инарос греков) был взят в плен. Персидский военачальник Мегабиз поручился ему, что его не казнят. Пленника отправили в Персию, но там по требованию царицы, мстившей за ги­ бель Ахемена, И-на-х-рау (И-на-х-роу, Инароса греков) вероломно распяли на кресте, а его товарищам отрубили головы. Вероломство персидского двора послу­ жило наместнику Сирии Мегабизу поводом к восстанию на своего владыку, кон­ чившемуся, впрочем, благополучно как для Артаксеркса I, так и для его намест­ ника.

Но египтяне не сложили оружия. Под предводительством Амун-ар-дэ-су (Амен-ер-те-са, Амиртея греков) они продолжали держаться в Низовье. Амун- ар-дэ-су (Амен-ер-те-с, Амиртей греков) вновь обратился за помощью к побе­ доносной Аттике, и полководец Кимон, действовавший тогда у Кипра, выделил шестьдесят боевых судов в помощь египтянам. Но только она так и не была им оказана: за скоропостижной смертью Кимона корабли повернули и ушли к себе в Аттику (449 г.). Но и после этой неудачи другой предводитель египтян, носив­ ший многообещающее имя Псаммэчик (Псамметих греков), снова завязал сноше­ ния с Аттикой. Он был настолько силен и богат, что мог отправить туда тридцать тысяч четвериков зерна в надежде, что греки вступятся за повстанцев. Но вме­ сто помощи египтянам, видимо, по наущению Перикла, был предпринят поход в Понт. И все-таки, несмотря на непрестанные неудачи, египетские повстанцы так и не были полностью разгромлены персами. «Царь царей» был вынужден при­ знать владетелями отчих княжеств в Низовье сына И-на-х-рау (И-на-х-роу, Инароса греков), Танниру, как его именовали греки, и сына Амун-ар-дэ-су Паусири (Амен-ер-те-са, Па-усире, Павсириса на греческий лад), правда, под вер­ ховным персидским главенством.

Возможно, основною причиною того, что восстания египтян на Артаксеркса I не привели к освобождению страны от персидского ига, было бессилие повстан­ цев поднять Верхний Египет. Одному Нижнему Египту единоборство с мировой державой даже при поддержке греков было не по силам. А что Верхний Еги­ пет или, по меньшей мере, большую его часть восстание не охватило, на то имеют­ ся прямые указания. Еще в начале нашего века, а также сравнительно недавно были изданы сделки на арамейском языке, заключенные в пограничной крепос­ ти Иибе (Иэбе, Элефантине греков) от «года 4-го Артаксеркса царя». Давно известна наскальная надпись, начертанная по-египетски от имени персидского

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

сановника Арийавраты (? — Ариаратеса на греческий лад) в каменоломнях в пустыне за городом Кибту (Коптосом греков), в нынешнем Вади Хаммамат, и помеченная «годом царствования 5-м царя (и) государя, владыки обеих зе­ мель Артаксеркса — жив он вечно! — возлюбленного богов». Таким обра­ зом, в самый разгар восстания, в 462—461 годах, и иудейское военное поселение на самом юге Египта, как ни в чем не бывало, заключало частноправовые сделки, и персы в среднем Египте продолжали спокойно ломать камень для построек у себя на родине. Царем или фараоном тут и там признавался Артаксеркс, и по годам его правления вели летосчисление. Также и в последующие годы царство­ вания ничего не v слышно о восстаниях в Верхнем Египте.

Нам доводилось уже говорить о том, что Дарий II (424—405 гг.) по приме­ ру своего знаменитого тезки вновь начал заигрывать со своими египетскими под­ данными. При нем возобновилось строительство в честь их богов — в том же храме в Ливийской пустыне, где строил первый Дарий (в Большом Оазисе), и, как тот, Дарий II снова принял дополнительно к своему персидскому имени еще фараоновское, египетское. Похоже на то, что накануне своего падения персидская власть над Египтом не казалась уже такой прочной, как прежде, самому «царю царей». Впрочем, египтяне действовали теперь как будто бы с большей предус­ мотрительностью, не полагаясь на одно Низовье, а подготовляли восстание также на юге. Для решительного свержения персидского ига они, видимо, воспользова­ лись, по примеру прежних лет, сменой правителей на персидском престоле. По Манефону, Дарий II царствовал над Египтом 19 лет, т. е. столько же, сколько над Персией. Следов же следующего царствования — Артаксеркса II (406— 358 г.) в Египте не имеется.

Мы можем проследить, как подготовлялось восстание в одном из удаленных уголков Египта — на его южной окраине на острове Иибе (Иэбе, Элефантине греков). Конечно, он представлял лишь небольшой клочок египетской земли, но размеры здесь не соответствовали значению. Стоявшая на острове одноименная с ним крепость вместе о двумя другими пограничными крепостями на северо-за­ паде и на северо-востоке Низовья (Мареей и Дафнами греков) составляли ос­ новные опорные точки персидского владычества на границах Египта. Крепость Ииб (Иэб), при поддержке крепости Суины (Сиены греков, нынешнего Асуана), должна была служить поддержанию спокойствия и «порядка» не в одной лишь пограничной полосе, но и в других областях южного Египта.

Со времени фараонов XXVI царского дома в крепости Иибе (Иэб) нахо­ дилось иудейское военное поселение, насчитывавшее, как думают, при персах от 600 до 800 человек в своем составе. Хотя эти воины были иудеями, они говори­ ли по-арамейски и нередко даже называли себя арамеями. Свои письма, сделки, договоры и т. п. они писали на арамейском языке, и оставшиеся от них многочис-

450