Ю.Я. Перепёлкин - История Древнего Египта

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

нападения на одну из договаривающихся сторон или восстания подданных. В сви­ детели договора по анатолийскому обычаю призывались «тысяча» божеств Хат­ ти и «тысяча» египетских божеств.

Словно для того, чтоб увеличить сходство взаимоотношений между Риа-масэ- сой (Ра-месэ-сом) и Хаттусилисом с существовавшими некогда между Египтом

иМитанни, последовала женитьба уже немолодого фараона на старшей дочери царя Хатти. Это произошло в 34-м году царствования Риа-масэ-сы (Ра-месэ- са) II. Сообразно большему значению ее родителя, дочь Хаттусилиса, в отличие от митаннийских царевен, стала не одной из второстепенных жен, а главной («вели­ кой») супругой фараона под египетским именем «Ма-нафру-риа» — «Зрящая красоту солнца».

Некогда Аман-хатпи (Амен-хотп) III забирал к себе в женский дом одну за другой матаннииских и вавилонских царевен, не отдавая в обмен за них своих дочерей. Тогда эти царевны сильно походили на заложниц, данных фараону в залог дружбы и верности. Они напоминали тех сиро-палестинских княжен, кото­ рых, уже в виде «дани» (как их братьев-заложников) отсылали к царю их вла­ детельные родители. Хотя представительницы царствующих домов Египта и Хатти уже давно вступили в сношения между собою (сохранилось письмо египет­ ской царицы Нафт-эры (Нефр-эре) к жене Хаттусилиса с изъявлением радо­ сти по поводу заключения мира), но ни один источник не говорит о том, что царь Хатти получил в жены египетскую царевну. И это когда сам он впоследствии отдал в жены фараону еще одну дочь! Все это тем знаменательнее, что у Риа-масэ- сы (Ра-месэ-са) было огромное число не только сыновей, но и дочерей. Подоб­ ная односторонность брачных связей не могла не подчеркивать первенство Египта,

иРиа-масэ-са (Ра-месэ-с) мог иметь некоторое, хотя и довольно отвлеченное, ос­ нование считать богатое приданое, присланное в 34-м году с царевной, своего рода «данью».

Встреча старшей дочери Хаттусилиса была обставлена с большой торже­ ственностью. Царевну сопровождали воины ее отца. Перед нею везли или несли множество серебра, золота и меди, тянулись рабы и лошади «без конца», двигались целые стада быков, коз и овец в количестве «десятков тысяч». С египетской стороны доставка царевны из ее далекой родины была поручена видному санов­ нику по иностранным делам, тогда или впоследствии занимавшему должность на­ местника Эфиопии. Но царственному жениху надо было выслать навстречу неве­ сте и подобающее воинское сопровождение, но тут, как назло, в Сирии-Палести­ не пошли зимние дожди, к которым египтяне в своей солнечной стране были не­ привычны. Тогда устроили большое жертвоприношение египетскому богу пустынь

инепогоды Суте (Сэту) и, как сообщает надпись, дожди в Сирии-Палестине пре­ кратились, так что воины фараона встретили царевну при вполне приемлемой по-

540

Глава 7. Египет после солнцепоклоннического переворота

годе. Недавние противники смешались в одну пеструю толпу и по-дружески дели­ ли совместную трапезу. «И была приведена дочь державца большого (Xam)mu к величеству его, и она пришлась по сердцу величеству его».

Одно художественное египетское произведение намекает на то, что и сам царь Хатти посетил фараона. Если это действительно имело место, то Риа-масэ- са (Ра-месэ-с), не ездивший на поклон к Хаттусилису, получил опять-таки неко­ торое право воображать себя главою Хатти.

Сближение Египта с Анатолийским царством не могло не сказаться благо­ творно на деловой жизни Сирии-Палестины. «Если отправляются мужчина или женщина по делам своим в Сирию-Палестину, достигают они земли Хатти безбоязненно, потому что (столь) велика крепость (т. е. сила) (ве­ личества) его» — говорит современная египетская надпись. И еще при преем­ нике Риа-масэ-сы (Ра-месэ-са) II Мар-ни-птахе (Мер-не-птахе) Египет снаб­ жал Хатти зерном в голодные годы, что, конечно, не мешало египетскому двору, невзирая на сорокалетнюю дружбу, высокомерно сравнивать анатолийских по­ сланцев с псами, подползающими к своему господину.

Долгий спор между Египтом и Хатти, страшно осложнившийся в связи с переворотом Аман-хатпи (Амен-хотпа) IV, получил, наконец, после жестокой борьбы мирное решение. Как же обстояло дело с наследием переворота в обла­ сти внутренних отношений новоегипетского общества?

Если узко фараоновское солнцепоклонничество Аман-хатпи (Аменхотпа) IV не нашло отклика в народе и было легко преодолено жреческой зна­ тью, то с правами, добытыми «сиротами» за время переворота, ей пришлось счи­ таться. Похоже на то, что тут она вынуждена была уступить и открыть «сиро­ там» куда более широкий доступ в свои ряды, чем это было до переворота. Волее того, натиск «сирот» сквозь пролом, учиненный переворотом в вековых общественных устоях, принял, по-видимому, такие размеры, что цари принуждены Г>ыли думать уже не только о возвышении некоторых, хотя бы и многочисленных «сирот», но и об улучшении их положения вообще.

Главным источником наших сведений о выдвижении «сирот» при Аманхатпи (Амен-хотпе) IV служат восхваления царя за возвышение из ничтожества «сирот» в единственном или множественном числе. Подобного рода заявления, I и*дкие до переворота и обычные в течение его, не исчезают вместе с Аман-хатпи (Лмен-хотпом) IV. При преемниках отверженного преобразователя они по-пре-

.кнему часты и даже бывают выражены теми же самыми словами, что и в его дни.

Начальник резчиков владыки обеих земель» Хитайа (Хетой) вскоре после нос становления старых богов писал: «Я это (самый) убогий из свойства своего,

(<амый) маленький из селения своего... Возвеличил он (т. е. царь) меня преiihtute друзей (царевых), смешался я с великими дворца». Верховный сановник

34'

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

Сутайи (Сетойя) I Пасиур (П-сйур) восклицал: «Я — друг (царев) из (тех, кому) дал объявиться он». Распорядитель казны, распорядитель женского дома царева Хара-мина (Хар-мин), обращаясь к царю, говорил: «Властитель, сотво­ ривший меня человеком, давший объявиться мне питанием своим... Я —

сирота из (тех, кому) дал объявиться ты, сановник из (тех, кого) сотворил

ты!» Наместник Эфиопии при Сутайи (Сетойе) I заявлял ему: «Мой бог, со­ здавший меня, сотворивший меня, (дал) ты смешаться мне с сановниками!»

Другой наместник Эфиопии Хака-нахти (Хек-нашт) вещал о царе: «...сотво­ ривший меня. Он — давший объявиться (мне) питанием своим». Но санов­ ники последовавшего за переворотом времени славят фараонов не только за дей­ ствительное или мнимое возвышение их самих из ничтожества. Они хвалят царей и в более общих выражениях как благодетелей «сирот» вообще. Известный уже нам верховный сановник Сутайи (Сетойя) I Па-сиур (П-сйур) говорил о нем: «Хнама (Хнум, египетский бог — создатель людей) это, (творящий) людей,

зиждющий сирот, защищающий убогих... знатных». Двор называет Риа- масэ-су (Ра-месэ-са) II «творящим сановников, зиждющим сирот». Любо­ пытно, что подобные выражения, употребительные у солнцепоклонников примени­ тельно к фараону, стали теперь прилагаться даже к восстановленным божествам. На своем изваянии из храма Мут в Нии (Нэ) писец царев Рийа (Рэ, Рии) на­ зывает Аману (Амуна) «зиждющим сирот», а наместник Эфиопии «Хака-нах­ ти (Хек-нашт)» зовет Атаму (Атома) «творящим сановников»\

Нельзя, конечно, быть уверенным, что тот или иной сановник, твердивший о своем возвышении из ничтожества, действительно пребывал в нем прежде. Так, верховный сановник Па-сиур (П-сйур), выставлявший себя вельможею, подня­ тым царем, а его самого — образователем людей, зиждющим «сирот», был на деле сыном верховного жреца Аманы (Амуна). Но то, что подобные утвержде­ ния перекочевали без существенных изменений из солнцепоклоннической столи­ цы к двору царей-восстановителей старины и их продолжателей, все-таки знаме­ нательно. Очевидно, и при дворе этих царей подобного рода словоизлияния были не совсем беспредметными.

Важным мероприятием в пользу простых египтян явился указ фараона Хар- ма-ху (Хар-м-ха). Царь придавал большое значение своему указу и позаботился о широком его обнародовании. Списки его, вырезанные на больших каменных плитах, Хар-ма-ху (Хар-м-ха) поместил едва ли не во всех важнейших городах страны: до нас дошла огромная, хотя и сильно поврежденная, плита во храме Апа- суа (Эп-эсове, Карнаке) в Нии (Нэ, Фивах греков) и обломок плиты, стоявший в городе Усири (Усире, Осириса греков) Абаде (Эботе, Авидосе греков). Хар- ма-ху (Хар-м-ха) требовал прекратить грабеж и вымогательства, которым подвер­ гались простые египтяне, и грозил ослушникам суровыми карами: телесными нака-

342

Глава 7. Египет после солнцепоклоннического переворота

заниями, увечьями, ссылкой. Фараон выступал тоже против взяточничества судей, от которого, естественно, всего больше страдали бедняки. С этой целью он слагал с судей налог в пользу казны. Впрочем, из самого указа видно, что Хар-ма-ху (Хар-м-ха) отнюдь не из одного человеколюбия защищал «рядового всякого вой­ скового, людей всяких, которые в земле до края ее» от поползновений на их ладьи, ограждал население от посягательств на его рабов, бычьи шкуры и т. д. Законодатель преследовал также выгоду царской казны. У «сироты» нельзя от­ нимать его суденышко, но суденышко-то сирота построил и оснастил, чтобы слу­ жить фараону. «Сироте», у которого нет судна, надо таковое доставить от другого или дать дерево для постройки, однако затем, чтобы он «работал». Незаконное изъятие у населения воинами бычьих шкур карается, но скот-то по всей стране состоит на учете у распорядителя быков фараона «(да будет он) жив, цел, здо­ ров!» Поскольку выгоды казны и покровительство простолюдинам в отдельных случаях переплетались между собой плотно и ощутимо, можно допустить, что указ Хар-ма-ху (Хар-м-ха) и его суровые кары, если не всегда, то все-таки нередко приводились в действие. Требование неподкупности судей осталось, конечно, не­ выполненным пожеланием.

С указом Хар-ма-ху (Хар-м-ха) в какой-то степени перекликаются некото­ рые действия его преемников. Сутайа (Сетой) I, ограждая эфиопские владения одного из храмов в Абаде (Эботе, Авидосе греков), от посягательств на них чинов­ ников, запрещал уводить не только храмовых людей, но также их личных рабов. А в числе таких рабовладельцев могли быть, как мы видели, любые непосред­ ственные производители храмового хозяйства. Заслуживает внимания, с какою на­ стойчивостью цари XIX дома расписывали свои благодеяния работникам, заня­ тым изготовлением их памятников. Согласно надписи, оставленной сановниками Сутайи (Сетойя) I в каменоломнях, каждый воин соединения, отправленного туда на работу, получал ежедневно около 1,8 кг хлеба, кусок жареного мяса, две связ­ ки зелени и ежемесячно две полотняных одежды. Не доверять этому сообщению нет достаточных оснований, тем более что строкою ниже безо всякого стеснения перечислены те куда более щедрые блага, что приходились на долю руководите­ лей работ. Возглавлявший их «посланец царев» получал ежедневно говядину, вино, разное растительное масло, мед, смоквы, виноград, рыбу, зелень, а также цве­ ты из местного храма, кроме того, вероятно, ежемесячно четыре полотняных одеж­ ды. Подобным образом были оделены и знаменосцы его воинства, по египетским порядкам — лица начальственные. Несколько более отдает преувеличением рас- < каз Риа-масэ-сы (Ра-месэ-са) II о неправдоподобно богатом снабжении масте- |м)в-камнеделов, высекавших для него из каменных глыб вблизи города Аны (Она, Илиуполя греков) всевозможные изваяния. Фараон хвалился, что для своих раГютников он наполнил склады хлебом, мясом, пирожками, обувью, одеждой и ума-

343

Ю. Я. Перепелкин. История Древнего Египта

щениями. Последние выдавались для умащения головы каждые десять дней, одежды же — ежегодно. Объединенные в рабочие соединения люди должны были: одни — снабжать камнеделов довольствием и доставлять им рыбу, дру­ гие — возделывать для них сады на положении садовников или изготовлять со­ суды в целях обеспечения холодной водою в летнее время. Как Верхний, так и Нижний Египет везли работникам ячмень, двузернянку, пшеницу, соль и бобы яко­ бы в бесконечном количестве.

Всего ярче расписана забота Риа-масэ-сы (Ра-месэ-са) II о воинах во вло­ женной ему в уста речи к ним на поле брани под Кидши (Кадешем). Упрекая их в неблагодарности, фараон говорит: «Не восстал ли я владыкою, (когда) были вы "сиротами"? Дал я сотвориться вам сановниками питанием моим по­ вседневно», Царь добавляет, что вводил сына во владение отчим имуществом, сло­ жил с воинов «отработки» и не налагал новых, дал воинам сидеть по домам и селениям, не неся воинской службы. И это была не совсем праздная болтовня. Из Нижнего Египта до нас дошла любопытная плита некоего войскового должност­ ного лица по имени Маси, на которой Риа-масэ-са (Ра-месэ-с) II представлен осыпающим толпу воинов буквально дождем украшений и снеди. И происходит это в совершенно мирной обстановке — перед царским дворцом у подножия цар­ ского изваяния «Риа-масэ-са Маи-амана, солнце властителей».

Подобно указу Хар-ма-ху (Хар-м-ха), надписи, повествующие о мероприяти­ ях его преемников на благо простым египтянам, порою прозрачно намекают на выгодность подобных мер для самих властителей. Рассказывая об устройстве Сутайей (Сетойем) I колодца в пустыне, сочинители надписи не пожалели красок на изображение жалостливых чувств фараона, «дающего жить своему войску», к несчастным путникам, терпевшим жажду в пустыне. Однако речь идет об «откры­ тии» доступа к золотым приискам, который до устройства колодца был весьма затруднен. Если Риа-масэ-са (Ра-месэ-с) II печется о мастерах-камнеделах и якобы желает, чтоб никто из них не проводил ночи в печали из-за нужды, то сама же надпись столь трогательную заботливость объясняет желанием, чтобы мастера работали над изваяниями с большей охотою.

Как преувеличены ни были б «благодеяния», как своекорыстны или бесплод­ ны ни были б иные мероприятия, все же создается впечатление, что простолюди­ ны заставили считаться с собою, пускай в ограниченной мере, господствующие верхи. Такое впечатление основано не столько на содержании отдельных памят­ ников, сколько на общем их «человеколюбии» по отношению к рядовым воинам, работникам, простым людям вообще. До солнцепоклоннического переворота по­ добного умонастроения почти незаметно в фараоновских надписях. Проявление его в них после царя-солнцепоклонника, «зиждившего сирот», вряд ли простая случайность. Академик В. В. Струве с основанием отмечал, что XIX царский

344

Глава 7. Египет после солнцепоклЬнннческого переворота

дом уделял известное внимание своим «сиротам». Даже торжествуя победу над нагрянувшими на Египет врагами, сын и преемник Риа-масэ-сы (Ра-месэ-са) II Мар-ни-птах (Мер-не-птах) помнит не об одних только знатных богачах, но и о неимущих «сиротах»: «дал он (т. е. фараон) обладать сановникам вещами своими, дал он сиротам быть при своих городах».

Самовластие отверженного Аман-хатпи (Амен-хотпа) IV наложило неизгла­ димую печать на придворные порядки и самосознание последующих фараонов. Двор славил их по образцам, выработанным в царствование солнцепоклонника. О такого рода подражательном восхвалении царей как благодетелей «сирот» мы уже говорили. Приверженность к словоупотреблению солнцепоклоннического двора доходила до смешного. Царское обозначение «властитель добрый», ред­ кое до Ах-на-йати (Эх-не-йота) и распространившееся в последнюю треть его царствования за отказом от слова «бог», продолжало пользоваться величайшей любовью при царях-восстановителях и при XIX царском доме.

Возможно, фараоновская власть при этом доме не была такой сильной, как при Аман-хатпи (Амен-хотпе) IV, и все же необыкновенная мощь ее неоспорима.

Как и прежде, на дворцовых приемах пышный двор простирался на животах, касаясь носами пола, но длиннейшие речи, обращенные к повелителю, превосходи­ ли по льстивости все, сочинявшееся прежде. Фараона объявляли владыкой неба и владыкой земли, столпом неба и опорным брусом земли, способным смотреть на солнце, распоряжающимся по своей воле дождем и т. п. Риа-масэ-са (Ра- месэ-с) II утверждал, что правил государством, еще не родившись. Ревностью в i лужении своим собственным изображениям он оставил далеко позади даже та­ кого почитателя собственной особы, как Аман-хатпи (Амен-хотпа) III. Для слу­ жения живому фараону, как во дни Аман-хатпи (Амен-хотпа) IV, существовало особое жречество. Некоторое представление об огромных средствах, которые шли мл содержание двора, дает длиннющее «письмо», сочиненное для переписки в школе и касающееся приготовления всего, что нужно путешествующему царю, его

<опровождению и войску. Такие царские поездки должны были быть настоящим осдствием для населения, вынужденного их обслуживать, двор же при XIX цар-

<ком доме был охоч до разъездов.

Вещественным следом богатства и могущества таких представителей XIX царского дома, как Сутайа (Сетой) I и особенно Риа-масэ-са (Ра-месэ-с) II, осмлись сооружения, разбросанные по всему Египту и Эфиопии и достигающие под­ час чудовищных размеров. Впечатление от этого строительства было б еще более потрясающим, если б все тогда созданное дошло до нас полностью. Из этих бес­ численных памятников в смысле тонкости отделки выделяются заупокойный храм < умии (Сетойя) I в Абаде (Эботе, Авидосе греков), достроенный, хотя и не с

• ом» же тщательностью в резьбе настенных изображений, Риа-масэ-сой (Ра-

345

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

месэ-сом) И, затем заупокойный храм того же Сутайи (Сетойя) I и Нии (Нэ) (у нынешнего поселка Курны) и, наконец, его гробница протяженностью в 100 м в недрах скал на запад от города. По внушительности все творения древнеегипет­ ских храмоздателей превосходят громадный чертог перед храмом Аманы (Амуна) в Апа-сауе (Эп-эсове, Карнаке), завершенный Риа-масэ-сой (Ра-месэ-сом) II, и пещерный храм этого царя у вторых порогов Нила (Абусимбельский храм). Чер­ тог в Апа-сауе (Эп-эсове) целиком из камня занимает площадь в 5000 кв. м. Двенадцать столбов в виде расцветших стеблей осоки (папируса) по бокам сред­ него прохода имеют в высоту 21 м, а вместе с покоящимися на них навершиями и перекладинами — 24 м. Остальные сто двадцать два столба в виде нераспустив­ шейся осоки расположены семью рядами с каждой стороны среднего прохода и достигают в вышину 13 м. Исполинские изваяния Риа-масэ-сы (Ра-месэ-са) II перед его пещерным храмом, посвященным Амане (Амуну) и Рии-Харе-Небо- склонному (Ра-Хар-Ахту), а по существу самому царю (рядом был вырублен пе­ щерный храм его жены царицы Нафт-эры), имеют в вышину по 20 м. Можно только дивиться сноровке древних мастеров, сумевших при таких размерах изуми­ тельно искусно и верно изваять лицо фараона. Каменные изваяния того же царя всего на несколько метров ниже высились в Нии (Нэ) перед новопристроенной частью храма Аманы (Амуна) в Апе (One) Южном (Эль-Кусуре, Луксоре) и перед роскошным поминальным храмом фараона на западном берегу, так называ­ емым Рамессеем. Исполинские изваяния Риа-масэ-сы (Ра-месэ-са) II стояли также в Мэмфи (Мэнфе, Мэмфисе греков) перед ныне почти исчезнувшим хра­ мом Птаха. Ведя с лихорадочной быстротой такое громадное храмоздание, фара­ оны оказывались в состоянии строить еще новые города. Из них самым большим и блестящим был город на северо-востоке Низовья, названный в честь строителя

«Домом Pua-масэ-съи возлюбленного Аманой (Пи-Риа-масэ-са-Маи-амана)».

До сих пор спорят о том, где в точности было расположено это любимое место­ пребывание Риа-масэ-сы (Ра-месэ-са) II — на месте ли города Зану (Цоана евреев, Таниса греков), где видны еще груды обломков больших каменных соору­ жений, неподалеку ли оттуда, где были откопаны остатки пышных дворцов, или, может быть, на пространстве всей той местности в целом. Надо полагаться, что храмы и дворцы Пи-Риа-масэ-сы-Маи-аманы по роскоши отделки и размерам приближались к имевшимся в древних столицах. О новом городе речь будет еще в дальнейшем.

На чем зиждилось могущество Сутайи (Сетойя) I и Риа-масэ-сы (Ра-месэ- са) И, откуда у них были средства для подобного строительства?

Одними военными успехами тут ничего не объяснить. При XVIII царском доме они были куда более значительными, однако храмоздание при Сутайе (Сетойе) I и особенно его сыне по своим размерам нисколько не уступало прежне-

346

Глава 7. Египет после солицепоклоннического переворота

му, скорее даже превосходило его. Сиро-палестинские владения XIX царского дома составляли всего лишь половину того, чем владели Дхут-маси (Тхутмосе) III или Аман-хатпи (Амен-хотп) II в Сирии-Палестине. Разоренная и опустошенная за время нескончаемых войн Риа-масэ-сы (Ра-месэ-са) II Пале­ стина не могла быть особенно доходным владением. То же, если отвлечься от золотых приисков, можно сказать об египетской Эфиопии. Относительно цвету­ щая при XVIII царском доме, она сильно захирела при XIX-м. Постепенное снижение уровня нильского разлива при неослабевающем египетском налоговом гнете сделали свое дело. Резкое снижение числа захоронений свидетельствует об отливе населения, очевидно, на юг. Огромные строительные возможности XIX царского дома одними доходами с иноземных владений никак не объяснить.

Следовательно, дело во внутреннем хозяйственном развитии Египта. Низо­ вье из «получужой» страны на отлете, какою оно было еще для правивших им издалека Дхут-маси (Тхут-мосе) и Аман-хатпи (Амен-хотпа), превратилось в местопребывание двора и большой части высшего чиновничества. Если уже при XVIII царском доме именно там, поближе к Сирии-Палестине, были сосредото­ чены крупные военные силы, то теперь, когда постоянно приходилось иметь дело с таким противником, как царство Хатти, количество войск, расположенных в Низовье, должно было возрасти. Ведь и сам царь и его двор переселились побли­ же к месту военных действий — в Пи-Риа-масэ-са-Маи-амана (Пэ-Ра-месэ-с- Ми-амун) на стыке Египта и Палестины. Все это не могло не вызвать заметно­ го подъема хозяйственной деятельности в Низовье. Оживилось даже заболочен­ ное поморье. Вдоль него бежали теперь морские суда из Пи-Риа-масэ-са-Маи- амана (Пэ-Ра-месэ-с-Ми-амуна) в богатые виноградники, разбитые неподалеку от моря. Сочинители с восторгом описывали богатство и процветание округи новой сто­ лицы. Двор, чиновничество, войско надо было кормить, снабжать ремесленными изде­ лиями. Расцвет сельского хозяйства и ремесла в Низовье был обеспечен.

Если хозяйственный подъем Низовья до какой-то степени объясняет нам богатство XIX царского дома, то его могущество могло быть обусловлено не в меньшей мере и другими причинами, возможно даже более вескими, чем подъем низового хозяйства. Продолжавшийся напор на общественные верхи со стороны простолюдинов и возвышение северного Египта в ущерб Нии (Нэ) высвобожда­ ли царя из-под опеки знати, в первую очередь господствующих кругов южной (толицы, придавали ему большую самостоятельность. Да и сама знать, как и про­ чие любители легкой наживы за чужой счет, чтобы отстоять сиро-палестинские иладения, нуждались в сильной верховной власти, особенно перед лицом такого и|К)тивника, как государство Хатти.

Солнцепоклоннический переворот оставил заметный след и в духовной жиз­ ни страны, в частности в изобразительном искусстве и особенно письменности.

347

Ю. Я, Перепёлкин. История Древнего Египта

До Аман-хатпи (Амен-хотпа) IV на изображениях в храмах цари, их боги и даже подданные (последние в поминальном храме Хи-шапсау (Ха-шепсове)), держались и двигались торжественно и размеренно, располагаясь относительно друг друга в строгом и чинном порядке. Если не считать изображений красноморского похода Хи-шапсауы (Ха-шепсове), царские победы на стенах храмов увековечивались более чем условно: царь избивал врагов перед Аманой (Амуном), покоренные местности олицетворяли связанные пленники, по пояс прикрытые каждый ободком с названием представляемой местности. В солнцепоклоннических храмах еще до основания новой столицы, а также в ней самой живая дей­ ствительность, прорвав все условности, бурным потоком влилась в изображения. Люди, животные, даже неодушевленные вещи пришли в стремительное движение. От прежних величавой размеренности и исполнительской тщательности мало что осталось. И вот при Сутайе (Сетойе) I не где-нибудь, а на стенах самого государ­ ственного храма Аманы (Амуна) в Апа-сауе (Эп-эсове, нынешнем Карнаке), мы видим первые опыты изображения военных событий в столь торжественном ме­ сте, если и не всегда так, как они происходили, то все же с сильным приближени­ ем к действительности. При Риа-масэ-се (Ра-месэ-се) II храмовые стены по­ крываются огромными «полотнами», живописующими со множеством подробно­ стей военные действия — много точнее, чем длинные сопроводительные надпи­ си! В смысле живости в передаче движений и богатства частностями эти резные каменные «полотна» перекликаются с храмовыми изображениями солнцепоклоннической поры. Даже условные изображения единоборства пешего царя с от­ дельными противниками «оживают» при Сутайе (Сетойе) I и особенно Риа- масэ-се (Ра-месэ-се) II, выразительно передавая стремительность действия.

Очень любопытны стенописи в гробницах зажиточных кладбищенских мас­ теров в Нии (Нэ). Наряду с изображениями чисто потустороннего порядка, здесь имеются очень красочные, очень живые росписи, поразительно непринужденно передающие повседневную жизнь. Такой своей вольностью и непосредственно­ стью гробничная живопись простых современников XIX царского дома несколь­ ко напоминает искусство той поры, когда впервые стали «зиждить» простолюди­ нов. Впрочем, иные бытовые изображения второй половины Нового царства ка­ жутся прямо-таки сошедшими с солнцепоклоннических памятников.

При предшественниках Аман-хатпи (Амен-хотпа) IV надписи составлялись обыкновенно на среднеегипетском языке, несмотря на то, что для современников XVIII царского дома среднеегипетский был уже мертвым языком, а разговорным был новоегипетский, представлявший дальнейшую ступень в развитии египетско­ го языка и отличавшийся от среднеегипетского, как, скажем, итальянский от латин­ ского. Разрыв со стариной при Аман-хатпи (Амен-хотпе) IV потряс и засилиг ее искусственного языка в надписях, привел к широкому проникновению в них

3*8