Ю.Я. Перепёлкин - История Древнего Египта

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

деревянные скобы или скрученными самым мучительным способом. Во вторую половину Нового царства, а может быть и раньше, пленных клеймили, как скот, ка­ леными печатями с царским именем. С людьми, которых поставляли в виде дани, сами поставщики обходились, как с пленными: взрослых мужчин доставляли ско­ ванными.

Значительная часть пленных поступала в храмы, преимущественно Аманы (Амуна), главного бога и военного покровителя египетской державы. Привод пленных для наполнения ими его служб — общее место в тогдашних надписях. По-видимому, за короткий промежуток времени после своего первого похода в Палестину Дхут-маси (Тхут-мосе) III пожертвовал Амане (Амуну) 1588 сиропалестинских пленных и еще какое-то количество эфиопов. Второй царь X X дома Риа-масэ-са (Ра-месэ-с) III отдал Амане (Амуну) 2607 сиро-палестинских и эфиопских пленных, а храму Птаха — 205.

Многие иноземцы становились храмовыми рабами в полном смысле слова. Как место их использования чаще всего называются храмовые заведения, где приготовлялись жертвы. Так как жертвоприношения бывали весьма богатыми и совершались постоянно, такие заведения — они же и места хранения — могли быть очень крупными. Поскольку приготовлявшееся здесь должно было быть осо­ бенно изысканным, сюда набирали «отборнейших» из иноземных невольников, в частности детей сиро-палестинских владетелей. В середине XVIII царского дома пленными были полны также ткацкие мастерские Аманы (Амуна), где ткали раз­ ные виды полотна, от плотного до тончайшего. Подневольным ткачам выдавали на год вперед умащение и одежду, что предполагает у каждого жилище или, по меньшей мере, обособленное хранилище. К рабам в точном смысле слова можно причислить и тех пленных, которые при XVIII царском доме использовались в храме Аманы (Амуна) для приготовления кирпича-сырца и на кирпичном стро­ ительстве. Для времени XIX царского дома засвидетельствованы как будто б рабы в составе храмовой корабельной дружины. Каждый из них получал столько же хлебцев, сколько и корабельщики и прочие нерабы. Однако неизвестно, были ли эти невольники иноземцами.

Мы хуже осведомлены об использовании иноземных рабов в государствен­ ном и царском хозяйстве. В места назначения «новые» эфиопы поступали целы­ ми толпами, задавая новую работу государственным пекарням и писцам, рассчиты­ вавшим зерно, тесто и припек (раб-эфиоп получал в день один «большой» хлеб). Мы знаем, что при XIX царском доме иноземцы должны были тащить камни, но были ли эти люди рабами — нам неизвестно. Во вторую половину Нового цар­ ства рабы состояли даже при ремесленных дружинах, трудившихся на столичном кладбище, и получали зерновое довольствие на месяц вперед, как и сами ремес­ ленники, но народность этих рабынь опять-таки неизвестна. При дворе XIX цар-

258

Глава 5. Новое царство

ского дома особый вид пива — киликийское варили как знатоки этого дела рабыкиликийцы.

Велико было, во всяком случае, и непроизводительное использование при дворе рабов-иноземцев. В дни XIX царского дома киликийские юноши, которых доставляли ко двору помногу зараз, служили не только пивоварами, но и кравчи­ ми; умытые, умащенные, приодетые, представали они пред очи царя. Отборные молодые сирияне и эфиопы, обутые в белую обувь и тоже принаряженные, служи­ ли царскими опахалоносцами. На одном изображении конца XVIII царского дома представлена гурьба эфиопов, сидящих на земле и переписываемых египет­ ским писцом. Их тоже доставили для службы опахалоносцами.

Мы не знаем, как жилось при дворе тем «добрым» юношам, но только участь их собратьев, занятых на тяжелых работах, должна была быть ужасной. Мы уже говорили о том, что иноземцев при XIX царском доме заставляли тащить камни. На изображении времени Дхут-маси (Тхут-мосе) III показано, как пленные из­ готовляют кирпич и кладут стены в службах храма Аманы (Амуна) под надзо­ ром надсмотрщиков, вооруженных палками. Вещественным доказательством зверского обращения с подневольной рабочей силой может служить находка, сделанная подле красивейшего поминального храма фараона-женщины Хишапсауе (Ха-шепсове). Найдено было тяжелое кнутовище, надписанное именем корабельщика самого зодчего этого храма временщика Сан-на-мауе (Сен-мау). От постоянного нахождения в руке оно внизу вылощилось и почернело. Неко­ гда то был бич о двух широких ременных хвостах. Им, надо полагать, корабель­ щик подгонял подчиненных, когда те тащили к храму привезенный ими камень (как такими бичами подгоняли гребцов на судах, показано на тогдашних изоб­ ражениях). Чего стоили мирные походы в каменоломни, можно судить по тому, что за один такой поход при XX царском доме из восьми с лишним тысяч уча­ стников — в числе их было не менее 800 иноплеменных работников — умер­ ло 900.

Но далеко не все пленные использовались как рабы. Руководитель воинско­ го учета и набора при Аман-хатпи (Амен-хотпе) III знаменитый Аман-хатпи (Амен-хотп), сын Хапу, заявлял в своем жизнеописании: «Пополнял я поддан­ ных лучшими из добычи, взятой величестком его на бранном поле». Пленные

при третьем царе XIX дома Риа-масэ-се (Ра-месэ-се) II морские разбойникишрдани стали царскими телохранителями и верно бились затем на стороне егип­ тян. При XVIII царском доме имелись укрепленные места, населенные пленными, хананеянами и эфиопами. При XX царском доме пленные ливияне с женами и детьми, хотя и поголовно клейменные, были поселены в крепости под начальством собственных племенных или родовых старшин. Скот у пленников был, правда, ото­ бран, но они, как настоящие воины, получали из казнохранилища содержание.

259

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

Эфиопы, присланные в середине XVIII царского дома в виде дани, предназнача­ лись в «провожатые» — возможно, в вестовые.

Многих иноземцев делали земледельцами. Дхут-маси (Тхут-мосе) III отдал часть своих сиро-палестинских пленных после первого похода храму Аманы

(Амуна) в «надельные (землепашцы), обрабатывать наделы, творить (т. е.

производить) зерно, наполнять житницу (предназначенного для) жертв (вла­ дения) бога». Слова, переведенные здесь как «надел» и «надельные», обознача­ ли: первое — участок выделенной пахотной земли, второе — землепашцев, кото­ рым такой участок предоставлен для обработки без закрепления его за ними и их за ним. Аман-хатпи (Амен-хотп) III отдал пахотную землю и землепашцев из числа пленных своему поминальному храму в Мэмфи (Мемфисе греков). Поми­ нальный храм того царя в Нии (Нэ, Фивах греков) окружали деревни, населен­ ные пленными хананеянами. От времени XIX царского дома имеется письмо, ка­ сающееся храмового землепашца из сириян. Отвечая на запрос жреца храма Дхути (Тховта), писец сообщает, что, по наведенным справкам, сириец был отдан в землепашцы храма под начальство данного жреца такого-то числа и был из «су­ дового груза», доставленного начальником крепости. Следуют имя раба, имена его отца и матери, название родной страны. Жрец добивался освобождения от обло­ жения зерном за четырех землепашцев: за двух мужчин и одного юношу, взятых на военную службу, и еще, очевидно, за отсутствующего сирийца, который в подат­ ном отношении — по обложению зерном — приравнивался к египетским зем­ лепашцам храма. Для египтян-землепашцев, как мы скоро увидим, отличительной чертой была работа на отдельном участке пахотной земли. И у нас нет никаких причин противопоставлять в смысле работы землепашцев из иноземцев прочим землепашцам. И если землепашца-сирийца то лицо, которое приняло его для до­ ставки в храм, удержало у себя, то присваивали и обыкновенного землепашца, уже работавшего на своем земельном участке. В правовом смысле сириец был рабом, но в этом нет ничего исключительного. В писцовой книге времени X X царско­ го дома в числе землепашцев и других держателей земельных наделов значится свыше десятков рабов, такие наделы имевших. Имеется даже как будто б изве­ стие о продаже рабами земли сапожнику.

Каково было хозяйственное положение пастухов из иноземцев, остается пока что неясным.

Итак, часть иноземных рабов в смысле своего хозяйственного положения непосредственно смыкалась с низами египетского населения, вливалась в его со­ став. О положении основной части египетского населения, о том, как жилось егип­ тянам, непосредственно занятым в производстве, мы осведомлены для Нового царства значительно лучше, чем для всех, предшествовавших ему.

«Дитя народа» резко противопоставлялось человеку сановному. Сановник

2бО

Глава 5. Новое царство

был защищен от любой принудительной работы, народ постоянно учитывали и переучитывали на предмет обложения всяческими тяготами. Подучетное населе­ ние при XVIII царском доме делилось на воинов, жрецов, «слуг царевых» и «ма­ стеров всевозможных». Сходное деление существовало и при XIX царском доме: пешее и конное войско, храмы, народ, «парни мест». «Слуги царевы» и на­ род в узком смысле представляли земледельцев, «место» — обозначение мастер­ ской. «Смотры», которым неизменно подвергался народ, выражались не в одной переписи — таковой при XVIII царском доме подвергались, вместе с людьми, скот и птица, — но и в назначении на ту или иную работу. «Делают смотр народу всякому, берут из них лучших. Отдают мужчину в воины, юношу в новобранцы. Мальчика растят, чтобы взять его из объятий матери его. (Когда) достигнет он (возраста), чтобы быть человеком, кости его слома­ ны (вследствие побоев)». Но так забирали не только в войско. «Выходит ре­ бенок из утробы матери своей — (уже) простирается он перед начальни­ ком. Мальчик — провожатый (т. е. прислужник) у воина, юноша — ново­ бранец, старик отдан в землепашцы, мужчина — в воины, хромой — в при­ вратники, слепой — в откормщики быков». «Смотр» ремесленного люда вы­ ливался в учет всех «знающих мастерство», «знающих, (как пользоваться ма­ стерски) руками своими». Об одном «смотре» ткачих в конце XIX царского дома известно, что он сопровождался перераспределением их между учреждениями.

Приведенные слова одного из школьных поучений времени XIX царского дома: «старик отдан в землепашцы» — находят себе подтверждение в письме того же времени, толкующем о «старике из воинов», отданном в землепашцы.

Землепашца «определяли на поле» так же, как, скажем, каменосечца на его рабо­ ту. Отдачу в землепашцы храма, после избиения или изувечения, любого должно­ стного лица, покусившегося на храмовую землю или храмовый скот или не вняв­ шего жалобе храмового человека, предписывал указ начал XIX царского дома. В одном случае было еще добавлено, что жена и дети виновного должны быть от­ даны в челядь домоправителя храма, т. е. управляющего его хозяйством. По тому же указу Сутайи (Сетой) I всякий, оторвавший храмового работника, в том числе землепашца, от его прямого дела ради государственных работ, подлежал избиению и отдаче в храм для отработки каждого дня храмового человека, который тот про­ вел у него. О двух землепашцах конца XIX царского дома мы знаем, что их жен как подневольных работниц старались оттягать одно у другого государственные учреждения. Из того же письма мы узнаем, что отобранный у учреждения земле­ пашец продолжал пахать на новом месте, а его старые пашни оставались невозде­ ланными. Если ремесленники Нового царства оставили нам множество собствен­ ных памятников, то от землепашцев памятников почти не осталось, так же как от рабов. И причиною тому, конечно, — не отдаленность их места жительства от

261

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

мастерских, где такие памятники изготовлялись: у иного землепашца был дом в самой столице. Большинство известных поименно землепашцев имели наделы на царских или храмовых землях и подчинялись начальникам — находились у них под «палкой», но известны также землепашцы частных лиц.

Но если египтяне-землепашцы и были «слугами царевыми», а по словоупо­ треблению Нового царства «рабами царевыми» (поскольку слово хам — «слуга, работник» приобрело значение «раб»), то невольниками они все-таки не были. Мы видели, что при XIX царском доме храмовые землепашцы сами могли иметь рабов. По другой надписи того же времени в храмовом хозяйстве, полном челядью, богатом пашнями и скотом, люди, считавшиеся «рабами» заведений, приготовляю­ щих жертвенные приношения, были из военной добычи фараона. Да и школьные поучения времени XIX—XX домов, предупреждая о тяжелой участи землепашца, ратуют ведь против добровольного предпочтения ее учеником занятию писца и тем са­ мым показывают, что имеют в виду землепашца, который отнюдь не является рабом.

По этим поучениям землепашец возделывает свой пахотный участок, живет своим домом с женой и детьми. Он сам приготовляет свое несложное рабочее снаряжение: днем режет деревянные части земледельческих орудий, ночью вьет веревку. Этим он занимается, пока пашня затоплена разливом. Когда вода с нее ушла, землепашец идет раздобывать упряжку рогатого скота для пахоты, но может пройти много дней раньше, чем землепашцу удастся получить от пастуха упряжку. Все поучения согласны в том, что упряжка, на которой работает землепашец, не его: он должен вымаливать ее у пастуха, неотступно преследуя его изо дня в день, она нанимается за медь(?) или одежду, в случае пропажи землепашец отвечает перед пастухом и заведующим быками, обязан вернуть двух коров. И если землепашец бесхозяйственно высеет зерно, за которое ему, очевидно, надлежит быть в ответе — дословно «ячмень от ответа», — он не найдет ничего взамен. Из деловых бу­ маг того времени можно усмотреть, что даже иной зажиточный землепашец снаб­ жался посевным зерном. Но вернемся к землепашцу поучений. После всего, ска­ занного о нем, нас не удивит, что и урожай у него не совсем-то свой. Землепашцу заранее назначено, сколько зерна он обязан представить. Урожай подлежит опи­ си, и если почему-либо представить нечего, то следует дикая расправа. С писцомучетчиком прибывают привратники и эфиопы, вооруженные прутьями и палками и беспощадно избивают землепашца. Связанного, его бросают вниз головой в ко­ лодец. Жену и детей тоже заключают в узы. Причины, по которым нет зерна, ни­ сколько не принимаются во внимание. Соседи не приходят на выручку, так как, узнав о начавшейся расправе, спасаются бегством. Последняя черточка не лише­ на значения, так как опять-таки показывает, как слабо землепашец был привязан

ксвоему участку.

Обегстве землепашцев сообщает письмо конца XIX царского дома. Стоило

262

Глава 5. Навое царство

начальнику конюшни поколотить их — угодия, по-видимому, содержали дворцо­ вую конюшню, — как землепашцы покинули на произвол судьбы свои участки и бежали. Вспомним тоже, как, согласно письму того же землепашца, насильствен­ но разлучили с его участком: он продолжал работать на новом месте, а его учас­ ток лежал невозделанным. Насколько слабо было закреплено за местами под­ невольное население вообще, хорошо видно по повторным царским похвальбам в начале X X царского дома о возврате храмам таких людей, до того рассеянных по чужим хозяйствам. Хотя свои участки землепашцы, случалось, передавали по наследству, они были в подлинном смысле слова не крепки земле.

Все это, конечно, нисколько не исключает, что в Новом царстве могли быть и такие землепашцы, у которых был свой рабочий скот. В сказке о двух братьях зажиточный селянин ничем иным, как землепашеством, не занимается и за работ­ ника имеет только младшего брата. Вполне вероятно, что этот селянин, хотя и не назван в сказке «землепашцем», сошел бы за такового, если поле, которое он об­ рабатывал, не принадлежало ему. В таком случае в его лице мы имели бы зем­ лепашца, владевшего несколькими головами крупного рогатого скота, за которы­ ми ходил все тот же младший брат, что помогал пахать и изготовлял одежду. Разумеется, перед нами всего лишь сказочный землепашец, но он, вероятно, имел свои соответствия в действительности. Сочетание в небольшом хозяйстве земле­ владения и скотоводства засвидетельствовано купчею конца XVIII царского дома. По ней некий пастух приобретает за корову 3 саты пахотной земли (сата — свыше 2700 кв. м). Другой раз тот же пастух меняет двух коров и двух телят на рабыню (рабов он тоже нанимал). Из писцовой книги X X царского дома следует, что земельными наделами очень часто владели скотоводы: обыкновенно па­ стухи, но также откормщики скота, заведующий хлевом. Из той же писцовой книги можно усмотреть, что некоторые держатели наделов засевали их своим зерном.

Надо, впрочем, иметь в виду, что «землепашцами» называли иногда людей, ничего общего не имевших с убогим «землепашцем» школьных поучений. В упо­ мянутой писцовой книге «землепашцами» в большинстве случаев числятся, несом­ ненно, держатели наделов, сделавшие землепашество своим жизненным делом. Однако «землепашцами» в ней зовутся также лица, лишь между прочим держав­ шие тот или иной надел. И такими лицами бывали отнюдь не одни пастухи или воины, но и жрецы, притом не низшего разряда. Впрочем, о таком жреце как «землепашце» и человеке с незавидной участью толкуют и школьные поучения. Но в писцовой книге X X царского дома в «землепашцах» значились и люди, вносившие со своих наделов большие количества зерна. Подобные лица вряд ли могли возделывать свои участки одними своими силами. У них должны были быть если не рабы, то многочисленные домочадцы. Но, конечно, не такие держа­ тели наделов определяли лицо «землепашцев» как общественного явления. Те

2б3

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

«землепашцы», что составляли большинство населения страны, были самыми, что ни на есть непосредственными производителями, рядовыми труженниками сель­ ского хозяйства.

Впрочем, величина пахотного надела и обилие поступавшего с него зерна отнюдь не представлялись современникам бесспорным показателм благоденствия. Скорее наоборот. Первое бедствие землепашца школьные поучения усматривают в наделении его с избытком пахотной землей (которая на поверку оказывается плохого качества) и назначении ему соответственно повышенного количества под­ лежащего сдаче зерна (300 мешков вместо, скажем, 200 с человека).

Итак, рядовой «землепашец» был слабо привязан к своему пахотному наде­ лу. То, что в «землепашцах» числились люди состоятельные, жрецы и должност­ ные лица, лишний раз подтверждает это, потому что они явно не были крепки зем­ ле. Землепашцу назначали количество зерна, которое он должен был произвести, а то и само посевное зерно бывало не его, а казенным. Рядовой землепашец не имел обыкновенно своего рабочего скота. По существу, рядового землепашца от посаженного на землю раба (а такие рабы, как мы видели, были) отличала толь­ ко относительная свобода, то, что он не был «вещью» хозяина.

Ни в чем, однако, слабость связи между землепашцем и средствами производ­ ства не сказывалась с такою четкостью, как в способе использования рабочей силы на государственных и частновладельческих полях. Мы уже видели, что цар­ ским указом второго фараона XIX царского дома строжайше воспрещалось при­ влекать к отбыванию государственных повинностей, пахотной и жатвенной, работ­ ников облагодетельствованного царем храма Усири (Усире, Осириса греков), в том числе храмовых «землепашцев». Как такое привлечение осуществлялось, по­ казывает письменное предписание, направленное в начале X X царского дома за­ ведующим быками храма Амана (Амуна) ряду лиц: двум стражникам, «доверен­ ному» (видимо, лицу, которому был «доверен» участок земли или сад), двум землепашцам и всем пастухам, приписанным к жертвеннику Аманы (Амуна), от­ правиться с присланным слугою на поля отбывать повинность и питаться с них. Как протекала подобная работа на царских полях, описано в письме-прописи кон­ ца XIX царского дома. Молодой писец отчитывается перед наставником, писцом казнохранилища, управляющим царскими землями, в своем руководстве уборкою на них урожая. В полдень, когда ячмень «горяч», писец отправляет жнецов под­ бирать колосья, увольняя лишь тех, кто сегодняшний урок внес еще вчера подо­ бранными колосьями. Каждому жнецу писец выдает ежедневно хлеб, а кроме того три раза в месяц отпускает умащение. «Нет ни одного из них, кто обвинил бы меня перед владыкою моим из-за (хлебного) довольствия или из-за умащения». Особо докладывает писец об учете им ослов, везущих ячмень на гумно.

Надписанные изображения на стенах гробниц дополняют показания писем.

264

Глава 5. Новое царство

В первой половине XVIII царского дома местный князь города Анхаба (Энхаба) П-хри (Пе-хрэ), заведовавший также пашнями в южной части страны, изоб­ разил себя надзирающим за пахотой, уборкой урожая, обмолотом и погрузкой на суда. Из призыва к быкам молотить зерно для своих владык академик В. В. Стру­ ве сделал правильный вывод, что рабочий скот не принадлежал работникам. Впро­ чем, за таковой у князя сходили и они сами: в один из плугов впряглось трое моло­ дых мужчин. Всякому понятно, что ни они, ни пашущий на них старик со спутни­ ком-сеятелем не пришли сюда со своими плугами и упряжками. Но и те плуги, в которые тут и на других изображениях запряжен рогатый скот (по две головы в каждый), совсем не похожи на собственность работников, так как обслуживают плуг обыкновенно двое или даже несколько мужчин: пахарь, погонщик или води­ тель, сеятель, мотычник, разрыхляющий землю. На одном новоегипетском изобра­ жении молодые коровы, на которых пашут, названы каждая по имени, что могло иметь только в том случае, если они были хозяина гробницы. На изображениях середины XVIII царского дома можно видеть продовольствие, сложенное на поле для подкрепления работников. К работам привлекались мужчины и женщины — последние подбирали колосья и веяли, — подростки, люди средних лет и стари­ ки. Работали согласованно по нескольку человек. Одни выкорчевывали деревья, другие мотыками и молотами разрыхляли землю, один шел за плугом, другой на­ правлял упряжку, третий бросал зерно и т. д.

Поучительны также волшебные «куколки», которых клали в гробницы ино­ гда сотнями и почитали за «рабов» того покойника, которого они изображали. Делали это в расчете, что они будут отбывать за умершего повинности на том свете, в частности «растить поля, орошать берега», возить песок. Многие из таких «куколок» были представлены в большом количестве, им придавали над­ смотрщика в длинной начальнической одежде и с бичом в руке. До чего свиреп­ ствовали действительные надсмотрщики, видно по жалобе времени XIX царско­ го дома на стражника, который на государственных работах орудовал палкою, как

«враг солнца любой»,

Новоегипетский «землепашец» походил не столько на самостоятельного хо­ зяина, сколько на работника, которому поручена обработка определенного участка земли.

Существенно иным, чем положение «землепашцев», было положение египтянремесленников, не в том, правда, смысле, что они пользовались большей свобо­ дой — скорее она была у них еще ограниченнее; также не в том смысле, что у них не было собратьев по ремеслу среди иноземных рабов — таковые, как мы ви­ дели, имелись, — но в том смысле, что многие ремесленники жили относительно зажиточно и для них, при особых способностях и благоприятных обстоятельствах, была открыта дорога к богатству и почестям.

2б5

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

Конечно, подавляющее большинство новоегипетских ремесленников жило довольно скромно, а то и влачило убогое существование. Нам хорошо известно столичное кладбищенское производство, благодаря исключительному богатству источников, особенно времени X I X — X X царских домов. Но только жизненный уровень этих мастеров, царских умельцев, нельзя считать показательным для ос­ тального ремесленного населения.

Устройство и отделка гробниц, а также изготовление погребальной обстанов­ ки, при том значении, которое всему этому придавали египтяне, развилось в Нии (Нэ, Фивах греков) на западном берегу реки, где было расположено кладбище, в большую своеобразную промышленность. Трудившиеся здесь государственные ремесленники составляли рабочее соединение, насчитывавшее в своем составе в первую половину X X царского дома человек 120. Соединение делилось на две половины: правую или левую «стороны». Каждую из них возглавляли свой на­ чальник и свой писец, ведший с мелочной обстоятельностью дневник работ и счет­ ную часть. В составе соединения имелись каменосечцы, обмазчики (штукатуры), живописцы, резчики, древоделы, медники, горшечники, бывшие одновременно, воз­ можно, и каменщиками. Работники получали от государства довольствие: зерно, рыбу, овощи и т. д. Начальство соединения получало довольствие подчас в двой­ ном, а то и тройном размере. Для снабжения соединения водой, овощами и рыбой имелись особые водоносы, огородники и рыбаки. Во времени X X царского дома продовольственные выдачи ремесленникам часто задерживались, изголодавшиеся люди прекращали работу, и дело доходило от открытых бурных выступлений. Прорвавшись через пять стен, они выходили к поминальным храмам умерших и царствующего фараонов, требовали, чтоб о их крайней нужде в одежде и пище доложили царю, смело обвиняли в хищении припасов самого верховного сановни­ ка. Власти старались успокоить работников уговорами и частичной выдачей за­ держанного проводольствия, но затем следовали новые задержки и новые бурные выступления.

Иной начальник соединения распоряжался подчиненными, как своими слуга­ ми: заставлял приготовлять ему гробницу или гроб, а то и месяцами кормить его быка. Особенно дурную славу стяжал себе такого рода начальник, живший в кон­ це XIX царского дома, закоренелый уголовный преступник.

И все же откопанный на западе Нии (Нэ, Фив греков) городок, где жили кладбищенские ремесленники вперемежку с должностными лицами, далеко не имел того убогого и унылого вида, который при XII царском доме отличал рабо­ чие околотки в городе, откопанном у одной из тогдашних пирамид. В поселке на западе Нии (Нэ, Фив греков) входы в дома ремесленников бывали отделаны камнем, испещренным художественными надписями. От некоторых кладбищенс­ ких ремесленников остались гробницы, довольно вместительные, частично высе-

266

Глава 5. Новое царство

ченные в скале, частично пристроенные к ней, полные росписей и надписей. Жи­ вописца, ваятеля и других мастеров, потрудившихся над его усыпальницей, высоко­ поставленный сановник XVIII царского дома велел изобразить на ее стене полу­ чающими от него подношения и приписал, что молится за них, кормит храмовыми жертвами, дарит их и возлагает им на голову повязки.

К несчастью, мы не в пример хуже осведомлены о представителях других, более важных ремесленных производств. Но что не одни кладбищенские ремес­ ленники столицы жили сравнительно зажиточно, доказывают многочисленные за­ упокойные плиты и более редкие гробницы разных мастеров царских и храмовых заведений. Известно немало жрецов, бывших одновременно ремесленниками: мед­ никами, сапожниками, древоделами, живописцами и т. д.

Отдельных мастеров их искусство или счастье возносило высоко над их сре­ дою. На стене богатой, почти вельможеской гробницы двух резчиков Аман-хат- пи (Амен-хотпа) III Ниб-аманы (Неб-амуна) и Апу-ки (Ап-кэ) один из них изображен надзирающим за целым сонмом подчиненных: столяров, изготовителей украшений, драгоценной посуды и т. п. Другой резчик, Апуйа (Апой), современ­ ник XIX царского дома, изобразил у себя в гробнице целую толпу подмастерьев, изготовляющих погребальные принадлежности для давно умершего обожествлен­ ного фараона, также красивый дом в саду, у обсаженного цветами пруда, и рабов, поливающих из него сад с помощью «журавля» и бадьи. Этот резчик, как истин­ ный вельможа, изобразил себя и на охоте в болотных зарослях. За тем же заня­ тием представлен в скромной гробнице времени XVIII царского дома золотых дел мастер. Мало того, он изобразил в ней слуг и служанок, услужающих его многочисленным гостям, работников, занятых сбором винограда, виноделием, лов­ лею птиц, потрошением рыбы... Отвечай хоть одна десятая доля всего этого дей­ ствительности, нашего златокузнеца пришлось бы признать подлинным барином. Но, может быть, многое тут было не столько правдою, сколько условностью, пустым подражанием стенописям важных бар. Как бы то ни было, замашки у золотых дел мастера были не менее барские, чем у тех двух высокопоставленных резчиков.

Эти последние были, несомненно, людьми, пользовавшимися благоволением верхов общества. Но и презрение к ремеслу как таковому вовсе не было общим явлением в Новом царстве. Иначе стали ли б, к примеру, жрецы, не стесняясь, с достоинством величать себя по совместительству сапожниками, древоделами, мед­ никами? Надо учесть, что ремесленниками бывали издавна большей частью егип­ тяне, а не иноземные рабы.

При таком отношении к ремеслу неудивительно, что в Новом царстве, как, впрочем и раньше, ремесленное производство было разветвлено на множество дробных отраслей, успешно между собой взаимодействовавших.

Сочетание в кладбищенском производственном соединении разных ремесел

267