Ю.Я. Перепёлкин - История Древнего Египта

Глава 6. Солнцепоклоннический переворот

присваивали царские черты. Царь-солнцепоклонник Аман-хатпи (Аменхотп) IV полностью воцарил солнце. Его имя было заключено в ободки, причи­ тавшиеся царским именам, после обозначений солнца в скорописи стали писать «жив, цел, здоров!», как после царских имен, к солнечному имени были добавле­ ны прозвания наподобие царских, после года царствования называлось сперва солнце и затем только царь. Своего царского бога фараон противопоставил про­ чим богам Египта в их человеческих и животных образах как зримое солнце, такое же единственное, как сам египетский царь. Отказ царя от почитания старых божеств при своем дворе и изменение способа изображения солнца совпали по времени с воцарением солнца. Старые боги были прежде всего богами знати. Местные владетели, областеначальники, областные и затем городские князья были издавна «распорядителями» жречества местных божеств, иногда и верхов­ ными жрецами. Считалось желательным, чтобы даже обыкновенные жрецы были знатного происхождения. Всем этим местным божествам Ах-на-йати (Эх-не- йот) противопоставил своего царского бога — солнце. Особенно ненавистным должен был стать местный бог царствующего города Нии (Нэ) Амана (Амун), «царь богов», в глазах своего города и в глазах чужеземцев божество всей миро­ вой державы фараонов. Высшее жречество Аманы (Амуна) было неотделимо от местной столичной знати, самой могущественной в стране, самым ощутительным образом ограничивавшей царское самовластие. Свое солнце фараон противопо­ ставил в первую очередь Амане (Амуну).

Уже к концу 4-го года Аман-хатпи (Амен-хотп) IV отпускал зерно солнцу переполненными мерами, а прочим богам страны — обычными. Еще в 3-м и 4-м годах храмы царского солнца владели виноградниками. Храмы солнцепоклоннической столицы располагали огромными хозяйствами, особенно ее главный храм — «Дом солнца». Он состоял из двух громадных каменных сооружений внутри прямоугольной ограды, вытянутой в длину на необозримое расстояние (800 м). Один двор следовал за другим, разделенные двойными то предваренны­ ми, то не предваренными навесами на каменных столбах. Дворы окружали не­ счетные мелкие помещения. Самой священной частью считался задний храм, на­ званный по древнему каменному столбу солнца «Двором солнечного камня». Оба храма и окружавшее их пространство были полны тысячами жертвенников, на которых в жертву солнцу приносились говядина, птица, хлеб, овощи, напитки, цветы и курения. К храмовой ограде примыкали обширнейшие склады. Складочные помещения даже второго — придворного — храма столицы, «Двора солнца», могли соперничать с дворцовыми. Солнцу была посвящена вся местность окрест столицы с населением, стадами, насаждениями. У солнца была своя житница, от­ личная от государственной, и свое казнохранилище. У солнца были свои суда и мастерские. Оно владело стадами, пашнями, виноградниками. Последние были

299

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

разбросаны по разным местностям страны, особенно же по Низовью, и состояли

введении многочисленных управителей. Об этих виноградниках мы хорошо ос­ ведомлены по множеству производственных пометок на винных сосудах. Наход­ ки были сделаны в разных местах города, как если б главный храм солнца снаб­ жал вином не только дворец (у царя, царицы, вдовствующей царицы и старших царевен были и свои виноградники), но и более или менее широкие круги горо­ жан. Вина у храма должно было быть, действительно, очень много, потому что солнцу платило десятину с вина даже хозяйство царицы. Сходное положение в от­ ношении мясных заготовок прослеживается по производственным пометкам на сосудах с заготовленным впрок мясом. У «Дома солнца» были не только свои мастерские, но как для праздничной, так и для повседневной службы ему заготов­ ляли мясо, притом в большом количестве, мясозаготовочные заведения, состоявшие

введении высоких сановников. При раскопках в храме были обнаружены тыся­ чи жертвенников. По подробным его изображениям в вельможеских гробницах, эти жертвенники загружали всяческими приношениями. Вывод может быть, ка­ жется, только один. Поскольку никакое жречество не могло поглотить такого ко­ личества еды и напитков, храм явно самым щедрым образом кормил и поил сто­ личное население. А это, конечно, не могло не сказаться на отношении горожан

кцарскому солнцу, его «сыну» и его окружению.

Хозяйство второго столичного храма солнца, «Двора солнца», было значи­ тельно скромнее хозяйства главного храма. Но мы знаем, что число таких храмов в столице не исчерпывалось этими двумя. В Нии (Нэ) тоже имелся большой солнечный храм, свой «Дом солнца», воздвигнутый в первые годы правления Аман-хатпи (Амен-хотпа) IV. Уже тогда там приносились изобильные жертвы: у храма были стада, виноградники, мастерские. Одних ткачей у него было не ме­ нее 6800. В Мэмфи (Мэнфе, Мемфисе греков) имелся, должно быть, свой «Дом солнца». В старой столице и в Мэмфи (Мэнфе) было, по-видимому, и по одно­ му «Двору солнца». В древнем солнечном городе Ане (Оне, Илиополе греков) «Дом солнца» имелся определенно. Он располагал собственными гончарными

о о

мастерскими, а «дом Puu (Рэ)» (отличный от «Дома Иати (Йота)», т. е. солн­ ца?), владел настолько большими стадами крупного рогатого скота, что ими не брезговал управлять один из виднейших сановников, военачальник Майа (пример­ но в 10—11 годах царствования). «Сень Рии (Рэ)» (род солнечного храма или молельни) засвидетельствована для области Первых порогов. В Эфиопии к се­ веру от Третьих порогов поныне высятся остатки солнечного храма Ах-на-йати (Эх-не-йота).

Хозяйством столичных храмов управляло высшее жречество. На севере страны нам известен домоправитель (т. е. управляющий хозяйством) «Дома солнца», бывший, впрочем, сам жрецом-заклиитгелем, хотя и не в храме солнца.

}00

Глава 6. Солнцепоклоннический переворот

Частные отрасли храмового хозяйства управлялись как жрецами, так и граждан­ скими лицами.

Когда царь и его окружение толковали о солнце как единственном в своем роде боге, создавшем себя самого и мир, заботящимся о нем, сообщающим при восходе жизнь и радость своим созданиям, которые по его заходе обречены на смерти подобный сон, то в этом не было ничего нового. То же говорилось об Амане-Рии (Амоне-Рэ), иногда в тех же самых выражениях. Случалось даже, что его называли «(зримым) солнцем» — Иати (Йот), как именовал своего бога Аман-хатпи (Амен-хотп) IV. И под таким обозначением Аману (Амуна) выстав­ ляли создателем всех, пекущемся о потребном им. Своеобразие нового солнцепок­ лонничества в том виде, который оно приобрело в средние годы царствования Ах-на-йати (Эх-не-йота), заключалось преимущественно в провозглашении солнца царствующим фараоном, в признании видимого солнца единственным об­ разом нового божества, в почитании одного только солнца из всех богов Египта, в отклонении всякого рода баснословных сказаний, связанных со старым божеским миром. Представления о человеческих душах, об утреннем выходе мертвеца из преисподней и могилы, о необходимости для него нетленного трупа, волшебного каменного жука и волшебных маленьких изваяний оставались в силе в течение всего царствования. Однако бог мертвых Усири (Усире, Осирис греков) был полностью устранен из представлений о том свете.

Прежний взгляд на фараона как сына египетских богов был в значительной мере государственной условностью. Ведь фараон мог быть одновременно сыном любого из них, даже собственных венцов, верхнеегипетского и нижнеегипетского! Исключительное солнцепоклонничество Ах-на-йати (Эх-не-йота) делало его сыном одного солнца и тем самым влагало в понятие сыновства вполне опреде­ ленное содержание. Рождение Ах-на-йати (Эх-не-йота) от солнца понималось как образование его солнцем из своих лучей, как происхождение, выход из них. Как солнце рождало себя самого заново каждое утро, так оно рождало вновь каждо­ дневно своего сына. Руководящее место Ах-на-йати (Эх-не-йота) в новом солнцепочитании и в солнцепоклонническом перевороте в целом придавало этому сыновству особый смысл. О проникновении в желания Аманы (Амуна), осознании его значения и осведомленности в касающихся его вопросах распространялись в своих надписях и некоторые из предшественников Аман-хатпи (Амен-хотпа) IV, но у него знание солнца получило совсем новый смысл. Знание солнца было до­ стоянием одного Ах-на-йати (Эх-не-йота). Никто другой не познал солнце, кро­ ме его сына. Ах-на-йати дал «познать земле создавшего ее», сделал «светлым

(т. е. понятным) имя его народу». Солнце посвятило его в свои замыслы и в свою силу. Эта последняя в особенности производила на царя впечатление. В сложен­ ном самим фараоном славословии солнцу он восклицал: «Сила твоя, мощь твоя

301

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

остаются в сердце моем». Основывая новую столицу, царь уверял двор, что не кто иной, как само солнце указало ему место для нового города, и считал это ука­ зание настолько обязательным для себя, что тогда и впоследствии торжественно и пространно клялся не переносить «Небосклон солнца», т. е. Ах-йати (Ах-йот), свою столицу, в какое бы то ни было другое место. Двор вторил фараону, утвер­ ждая, что солнце внушает ему мысль о всяком месте, которое оно облюбовало.

Новое божество унаследовало от Аманы (Амуна) положение верховного покровителя мировой египетской державы. Солнце, объемлющее лучами все стра­ ны, покорило их своему любезному сыну, дало ему подчинить все чужеземные об­ ласти, на какие оно светит, отдало ему в наследие всю вселенную. О самом фара­ оне говорили совсем в духе его предков, царей-завоевателей: владетели всех наро­ дов попраны его подошвами, слабеют перед его силою, его боевой рык губит вра­ гов, как огонь пожирает дерево.

На деле, однако, международное положение Египта при Аман-хатпи (Аменхотпе) IV имело мало общего с подобными притязаниями. Отношения с крупны­ ми государствами Ближнего Востока расстроились. Аман-хатпи (Амен-хотп) IV не хотел слать туда золото с отцовскою щедростью. Оно было нужно ему самому как для отделки новых зданий, так и для раздачи послушным сановником. Он награждал вельмож золотом, преимущественно золотыми ожерельями, и перед слу­ жебными зданиями и с помоста на площади, где принимал иноземную дань, и в своем дворце, и — особенно часто — из дворцового окна. Награждение золотом стало излюбленным изображением в гробницах вельмож. Вавилонский царь Бур­ набуриаш жаловался на то, что его египетский «брат» неоднократно отпускал вавилонских послов без ответных подарков, а когда прислал золото, то оно оказа­ лось неполновесным. Бурнабуриаш предлагал фараону, если тот не может быть столь же щедрым, как его отец, прислать хотя бы половину. Вместо золотых изоб­ ражений, обещанных Аман-хатпи (Амен-хотпом) III царю Митанни и даже по­ казанных его послам, Аман-хатпи (Амен-хотп) IV отправил позолоченные дере­ вянные. Представители египетской власти в Сирии-Палестине и тамошние вла­ детели нападали на вавилонских купцов. Сопровождать дочь вавилонского царя, отданную в жены фараону, этот последний оскорбительным образом послал все­ го-навсего пять колесниц, тогда как при Аман-хатпи (Амен-хотпе) III вавилон­ скую царевну, его будущую жену, сопровождало три тысячи их. Впрочем, неуди­ вительно, что Аман-хатпи (Амен-хотп) IV мало заботился о поддержании добро­ соседских отношений с большими царствами Ближнего Востока, если он был не в силах предотвратить даже потерю значительной части своих сирийских владе­ ний. При содействии кое-кого из местных владетелей анатолийское царство Хатти распространяло свою власть на Сирию. Не получая действенной поддержки со стороны Египта, верные ему сиро-палестинские царьки гибли в борьбе с враждеб-

W

Глава 6. Солнцепоклоннический переворот

ными владетелями и отчасти с собственными подданными. Палестина, охвачен­ ная тоже междоусобной борьбою, оказывалась все более и более в руках пришлых воинственных хабири. При крайне напряженном положении внутри Египта фа­ раон, очевидно, не мог направлять помногу и часто свои войска в Сирию-Палес­ тину. Он ограничивался угрозами и полумерами, а то и оставался вовсе глух к мольбам своих сиро-палестинских верноподданных о присылке хотя бы немногих воинов из Египта.

Много прочнее было египетское владычество в Эфиопии. Но и здесь на­ местнику пришлось предпринять под конец царствования Ах-на-йати (Эх-не-йота) поход на непокорных эфиопов, доставивший египтянам значительное количество пленных и сотни голов скота.

Едва ли не последнею вспышкою призрачного мировладычества явился при­ ем дани в солцепоклоннической столице зимою 12-го года. Царь с царицею от­ были из дворца в золотых носилках, которые несло полтора десятка воинов, и в клубах фимиама, осененные десятком опахал, прибыли на площадь. Усевшись в изящной беседке на возвышении и нежно обнявшись, царская чета в окружении царевен обозрела вереницы скованных хананеян и эфиопов, которых влекли на поводу царские воины, иноземок с детьми, следовавших за мужчинами, толпы ко­ ленопреклоненных данников — эфиопов, хананеян, ливиян, островитян; крупный рогатый скот, лошадей, диких зверей, колесницы, сосуды, оружие, золото — одним словом, все, что вели и несли пред царские очи. Было совершено большое жерт­ воприношение солнцу. Двор, приветствуя, поднялся по подъему, ведшему к царско­ му месту. Воины исполнили воинские игры. Событие было изображено в двух столичных гробницах, отделенных одна от другой несколькими годами. Очевидно, оно произвело большое впечатление на современников.

Это ли пышное и жестокое зрелище мнимого всемогущества вселило в царя уверенность в своих силах или тому были иные причины, но только около 12-го года своего царствования Ах-на-йати (Эх-не-йот) пошел на окончательный раз­ рыв с прошлым. Теперь фараон объявил войну уже не одному Амане (Амуну), но всем старым богам вкупе. Мероприятия следовали одни за другими. Сначала ()Ыло переделано пространное имя солнца, откуда были удалены слова «Хара (Хор)» и «Шау (Шов)» («солнце»), напоминавшие прежних богов. Солнечное имя после переделки получило такой вид: «Рид (Рэ), властитель небосклониый, ликующий в небосклоне под именем своим как Риа (Рэ)-оте^. пришед­ ший солнцем». По неизвестным причинам было изменено и одно из сопроводи­ тельных прозваний. Из прозваний самого царя были выброшены обозначения тысячелетней давности, отождествлявшие его со старыми государственными бо­ жествами. Слово «мать» стали писать буквами, а не знаком коршуна, так как коршун считался священной птицей жены Аманы (Амуна) — Мут. Было за-

303

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

прещено писать слово «правда» знаком, изображавшим египетскую богиню прав­ ды Муа (Мэ). Со временем был изгнан из письма даже знак игральной доски, потому что он был основным в написании имени Аманы (Амуна) (этот знак обо­ значал сочетание согласных мн). Имя отверженного Аманы были уничтожено везде, где только его нашли: на стенах храмов, на вершинах столпов, в гробницах, на изваяниях, на плитах, на предметах дворцового обихода, даже в клинописных посланиях иноземных владетелей. Не щадил Ах-на-йати (Эх-не-йот) и имен отца и деда, Аман-хатпи (Амен-хотпа) III и И. В одном только случае имя от­ верженного бога избегало преследования — в первоначальном имени самого цар­ ствующего фараона «Аман-xamnu (Амен-хотп), бог, властитель Уисы (Висе)», да и то лишь тогда, когда его почему-то не переправили в «Ах-на-йати (Эх-не- йот)». Если в новой столице знаки коршуна и игральной доски только выходи­ ли из употребления, а в надписях предыдущих лет не уничтожались, то в опальном Нии (Нэ) известно много случаев истребления обоих знаков на старых памятни­ ках в словах, не имевших ничего общего ни с Аманой (Амуном), ни с его женой. Дело доходило до того, что уничтожали изображения охотничьих гусей-приманок на гробничных стенах на том основании, что гусь считался священной птицей Аманы (Амуна). Имеются примеры изглаживания знака бараньей головы в пре­ жних надписях, потому что баран тоже почитался за животное Аманы (Амуна). Нечего и говорить о том, что изображения недавнего «царя богов» подверглись повсеместному уничтожению. Кое-где в Нии (Нэ), а также вне его уничтожены были имена и изображения других старых божеств. Известны случаи истребле­ ния в прежней столице множественного числа слова «бог» — «боги». По египет­ ским представлениям, уничтожение изображения и имени поражало самого изоб­ раженного и поименованного.

Вскоре после переделки солнечного имени, следовательно около того же 12-го года, Ах-на-йати (Эх-не-йот) отверг само слово «бог» — в единственном числе. До того солнце Ах-на-йати (Эх-не-йота) звалось «богом», равно как «бо­ гом» звался и он сам. Теперь слово «бог» было устранено из речи — не только в самостоятельном употреблении, но и в составных словах («двор бога», «слуга бога», «то, что под богом» — в смысле «храм», «жрец», «кладбище»). Где прежде в солнцепоклонническом славословии царское солнце звали «богом», там теперь прославляли взамен слово «властитель». Где прежде в славословии или титле, будь то царя или сановника, Ах-на-йати (Эх-не-йота) величали «богом»,

там теперь значилось «властитель» или «владыка обеих земель». Сочетание

«властитель добрый», заменившее прежнее «бог добрый», стало излюбленным обозначением фараона и прямо-таки наводнило памятники. Иногда «властите­ лем добрым» стали называть и само солнце.

За этим мероприятием последовали другие. Из письма был удален знак,

3^4

Ю. Я. Перепелкин. История Древнего Египта

изображавший человекоподобного египетского бога и писавшийся после обозна­ чений мужских египетских божеств. До того этот знак употребляли в столице невозбранно, после любых обозначений солнца. Теперь вместо этого знака стали употреблять знак, изображавший фараона, свойственный фараоновским обозначе­ ниям.

Участь человекоподобного знака бога разделил в значительной мере знак, писавшийся в скорописи сокращением отнюдь не человекоподобного знака, а древнего знака сокола на древке. До 12-го года скорописные пометки на сосудах с заготовками пестрели определителями божественного после наименований солн­ ца. Случаи, когда этого знака нет, исчисляются единицами. 12-й год явился пере­ ломным: в большей части примеров знак уже опущен. В последующие годы в подавляющем большинстве случаев определитель божественного после наимено­ ваний солнца опущен.

Как царя, так и само солнце перестали считать богами. Отныне оба со стро­ гой последовательностью считались только царями. Старым «богам» себя и свое солнце Ах-на-йати (Эх-не-йот) противопоставил как царей. То было полное от­ вержение старых богов, вплоть до отказа от слова «бог», их обозначавшего, и от знаков письма, их зрительно или мысленно представлявших. Одновременно то было полное торжество и завершение представления о солнце как о фараоне. В своем окончательном, завершенном виде царепоклонническое солнцепочитание представляло необыкновенное, очень своеобразное, единственное в своем роде яв­ ление среди всех прочих видов почитания природы. До переделки солнечного имени, до 12-го года, новое солнцепоклонничество, несмотря на воцарение солнца, все еще выступало в обличье богопочитания, продолжало видеть в солнце и в фараоне богов, а не только царей. После переделки солнечного имени новая вера сбросила с себя это обличье, стала видеть и в фараоне и в солнце только двух царей. Неслыханное новшество, впрочем, никак не затрагивало ни представлений о солнце как создателе и промыслителе мира, ни храмовой службы. Какими они были в предшествующие годы, такими они и остались.

Солнцепоклонничество Аман-хатпи (Амен-хотпа) IV — Ах-на-йати (Эх- не-йота) никогда не было единобожием. В своей солнцепоклоннической столи­ це изо всех сил природы он чтил одно солнце, но это вовсе не означало, что он считал «богов» несуществующими. Напротив, они представлялись ему действенны­ ми силами, в первую очередь «царь богов» Амана (Амун). Иначе откуда взялась бы вся эта мнительная, все возрастающая мелочность в преследовании их имен и знаков?

Вполне возможно, что объявление войны старым богам сопровождалось обо­ стрением отношений при дворе. Во всяком случае, около 12-го года или в после­ дующее время царскому гневу подпали два видных сановника: стольник Па-рин-

}0в

Глава 6. Солнцепоклоннический переворот

нафа (П-рен-нуфе) и царский писец, военачальник Майа. Па-рин-нафа (П- рен-нуфе) служил фараону с самых первых лет его царствования и руководил строительством «Дома солнца» в старой столице. Теперь в обеих его гробницах, в Нии (Нэ) и в Ах-йати (Ax-йоте), его имя было изглажено. В гробнице Майи в Ах-йати (Ax-йоте) уничтожены были не только его имя, но и его изображения. Даже жизнеописание, в котором он рассказывал о возвышении царем из нищеты и ничтожества, было замазано. Что привело к падению двух царских приближен­ ных — доподлинно неизвестно, но, может быть, виною была их близость к старо­ му жречеству. Па-рин-нафа (П-рен-нуфе) еще в середине 4-го года царствова­ ния состоял «распорядителем слуг божьих (т. е. жрецов) богов всех». Майа в последние годы перед объявлением войны «богам» был не только домоправите­ лем «Единственного для Рии (Рэ)», т. е. фараона, в старом низовом городе солнца Ане (Оне, Илиополе греков), но также «распорядителем быков (т. е. стад крупного рогатого скота) Дома Рии (Рэ)» в том же городе. В длинной, но очень поврежденной надписи, начертанной в гробнице Туту в Ах-йати (Ах-йоте) вскоре по объявлении войны «богам», этот могущественный временщик и верхов­ ный жрец царской особы говорил о гибели ослушников фараона на плахе и со­ жжении их тел (страшной вещи для египтян, пекшихся о сохранности трупа):

«Жалуемый тобою (т. е. царем) всякий видит его (т. е. солнце) восходящим,

Полное прекращение поддержки храмам старых богов со стороны фараона не могло не сказаться на состоянии сооружений. Несомненно, преувеличивая, вто­ рой преемник Аман-хатпи (Амен-хотпа) IV Тут-анх-амана (Тут-анх-амун) так описывал их состояние: «храмы богов (и) богинь, начиная от Иба (Иэба) (Элефантины, т. е. южной окраины страны), [конч]ая болотами (низовой)

Топи ... были \бл\изки к забвению, святилища их были близки к гибели, пре­ вратившись в развалины, поросли [(такою-то)] растительностью, обители (стали), как то, чего не было, двор их (стал) дорогой (для) пешехода». Если понимать это дословно, так, как написано, то можно подумать, что почитание пре­ жних богов к концу царствования Ах-на-йати (Эх-не-йота) повсеместно прекра­ тилось, что ни храмов, ни жрецов у них уже не было. В действительности дело обстояло далеко не так просто.

Бесспорно, Ах-на-йати (Эх-не-йот) добился многого. Начатое около 12-го года решительное наступление на старых богов отозвалось по всей стране. Еги­ пет неожиданно оказался наводненным именами, сложенными в честь солнца. Люди разного общественного положения, названные при рождении в честь ста-

307

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

рых божеств, выкидывали их имена из состава своих и взамен вставляли имя солнца. Любопытно, впрочем, что при этом предпочтение отдавали имени древнего бога солнца «Pua (Рэ)», а не отличительному наименованию царского солнца «Йаттш (Йот)». Из деловых пометок на посуде с разного рода заготовками осо­ бенно многочисленны пометки, сделанные на сосудах с вином, которое поступало преимущественно с запада Низовья, из виноградников, расположенных очень дале­ ко от столицы. Тем примечательнее опущение в винных пометках знака боже­ ственности после обозначений солнца. Даже на окраине страны в отдаленнейших храмовых угодьях следовали царским велениям по части правописания! А в от­ верженной столице, в городе Нии (Нэ), люди незаметного, скромного обществен­ ного положения всячески избегали употреблять на собственной погребальной утвари как имена и знаки отверженных божеств, так и слово «бог» и знак храмо­ вого знамени, которым оно писалось.

В отличие от новой и старой столицы, в полустоличном Мэмфи (Мэнфе, Мемфисе греков) не были как будто б столь придирчивыми к словоупотребле­ нию. Видимо, вскоре после переделки солнечного имени тамошний служащий храма солнца, притом лицо начальственное, по имени Хайа обзавелся заупокойной плитой с заклинаниями, обращенными к царскому солнцу. Он именует его еще «богом», что, впрочем, неудивительно, если плита действительно указанного време­ ни. Поразительно то, что сам Хайа назван Усири (Усире, Осирисом греков) — в смысле тождества с богом мертвых. В солнцепоклонническои столице не толь­ ко что для последних, но и для всех предыдущих лет царствования наименование «Усири (Усире)» не засвидетельствовано ни разу. На другой плите, наверное, тоже из Мэмфи (Мэнфе) отец семейства, пусть невидный, но все же государ­ ственный служащий в обоих заклинаниях, обращенных к царскому солнцу (по пе­ ределке солнечного имени), носит имя в честь местного бога Птаха — «Птахмайа». Дети названы на солнцепоклоннический лад Па-йати-ма-ху (П-йот-ен-ха) и Маи-риа (Маи-рэ), а в числе родственников есть один Риа-маси (Ра-мосе). В столице в это время люди выбрасывали имя Птаха из своих имен, в частности из «Птах-майа».

Но «отставание» Мэмфи (Мэнфе) от столицы совершенно блекнет перед тем, что творилось в обыкновеных областных городах. Князь одного такого города, расположенного совсем близко, можно сказать, рядом с солнцепоклонническои столицей (города Нфр-вй-сй), соорудил и надписал изваяние своего отца и пред­ шественника князя Анайа. Почтительный сын, князь Маху, красноречиво толкует о привязанности своего родителя к «Единственному для Рии (Рэ)», т. е. царю, вплоть до преданности его «подчинению», и величает его по-столичному «власти­ телем добрым». Обозначение «властитель добрый» заменило отверженное

«бог добрый» после отказа царя от слова «бог». Тем не менее, князь Маху при-

308