Ю.Я. Перепёлкин - История Древнего Египта

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

новоегипетского языка вплоть до самых торжественных славословий солнцу. При преемниках Аман-хатпи (Амен-хотпа) IV, во вторую половину Нового царства, новоегипетский язык победил полностью, и тогда окончательно сложилась ново­ египетская художественная письменность.

Если судить по случайно уцелевшим рукописям (папирусам) времени XVIII царского дома, тогдашние писцы больше переписывали художественные произве­ дения Среднего царства, нежели сочиняли сами. Напротив, многочисленные руко­ писи, дошедшие до нас от времени XIX и X X царских домов, содержат множе­ ство произведений, написанных на живом новоегипетском языке. Художественная письменность второй половины Нового царства не была однородной в обще­ ственном смысле. В ней можно различить более народное и менее народное те­ чение, хотя о принадлежности отдельных произведений к тому или к другому мож­ но спорить.

К более народному течению хочется отнести сказки о двух братьях, об обре­ ченном царевиче, о Правде и Кривде. Сказка о двух братьях начинается с про­ странного и красочного бытового рассказа о селянине, его неверной жене и цело­ мудренном младшем брате, живущем при нем и работающем на него. В ходе повествования младший брат претерпевает ряд бед и волшебных превращений, пока, наконец, не вступает на египетский престол, который, умирая, оставляет старшему брату. Сказитель заставляет царя, при котором происходят превращения младше­ го брата, не только браниться по-обывательски с прачешником, но и совершать одно за другим злодеяния. Брата-оборотня трижды умерщвляют по приказу фа­ раона (раз даже в образе быка, признанного священным!). В одном случае за­ чинщиком злодеяния выставлен сам царь, в двух других — царская возлюблен­ ная, бывшая супруга меньшего брата. А добывает она расположение оба раза, напоивши царя. Так изображать фараона было, конечно, не в обычае у придвор­ ных сочинителей.

В сказке об обреченном царевиче сын египетского царя, путешествуя по Сирии, встречает мощных княжичей, добивающихся руки месопотамской царевны. Княжичи вежливо и ласково обходятся с безвестным путником. В сказке нет и тени заносчивого глумления над иноземцами, которого столько в надписях фара­ онов. Царевич выдает себя за несчастного сына египетского колесничего и один из всех достигает высокого окна царевны. Но ее отец, царь Междуречья, т. е. Митанни, не желает отдать свою дочь безродному парню. Только повторное за­ ступничество царевны, грозящейся умереть, если у нее отнимут любимого, спасает юношу от изгнания и смерти. Но и в час величайшей опасности, мало того — даже после вынужденного согласия месопотамца на брак, царевич упорствует в своей выдумке, продолжает выдавать себя за худородного беглеца. Сказителю, видимо, претит высокородное чванство в брачных делах.

350

Глава 7. Египет после солнцепоклонннческого переворота

Судебную волокиту и лицеприятие судей, от которых столько терпели бедня­ ки, обличает сказка о Правде и Кривде. Главное действующее лицо — внебрач­ ный сын знатной особы и несчастного Правды, пострадавшего от Кривды и су­ дей. Школьные товарищи издеваются над мальчиком, который не знает, кто его отец. Отрок узнает от матери, что его отец — слуга в ее доме, и негодует, что родитель содержался в черном теле. Сын выказывает Правде всяческое почтение, но добиться от судей осуждения Кривды мальчику удается лишь путем уловки.

Иное впечатление оставляют сказки о взятии города Иапу (Яффы), о столк­ новении властителя Нии (Нэ) Сакнан-рии (Секн-рэ) с «властителем стран» Апапи (Апопе), о верховном жреце и призраке. Первая сказка прославляет «подвиг» полководца Дхут-маси (Тхут-мосе) III Дхаути (Тховта), овладевшего хитростью палестинской крепостью. Бездушно жестокая по отношению к ино­ земцам, эта сказка звучит местами, как высокопарная царская надпись. В том виде, в каком дошла до нас сказка, она вряд ли могла выйти из среды простых воинов: сказитель молчит о их «благоприобретениях» и наградах, зато восхищен добычей, что выпала на долю царя и Аманы (Амуна). Во второй сказке — воз­ можно, под впечатлением борьбы с солнцепоклонниками — размолвка между правителями оборачивается столкновением их богов. Иноплеменный фараон Апапи (Апопе) чтит на солнцепоклоннический лад из всех египетских богов од­ ного Суту (Сэта), Сакнан-риа (Секн-рэ) же полагается только на «Аману-Рию (Амуна-Рэ), царя богов». Сута (Сэт) пользовался особым вниманием у XIX царского дома и в новоявленной северной столице. Это одно уже могло вызвать нерасположение к Суте (Сэту) у жречества Аманы (Амуна) и в Нии (Нэ) во­ обще. В сказке о верховном жреце и призраке собеседники, живой и мерт­ вый, — сановитые люди. Они поглощены вопросами заупокойного порядка и ведут беседу торжественным слогом.

Не производит впечатления народных произведений большинство любовных с тихов. Многие из них принадлежат к лучшим созданиям новоегипетской словес­ ности, но быт, отраженный в них, слишком часто не похож на народный (замок, сад с иноземными деревьями, садовники, привратники, рабы, тончайшее полотно и

' • п ) -

Неприязнь храмовой знати к воинству отразила, по всей видимости, неодно­ кратно упоминавшаяся нами повесть о битве под Кидши (Кадешем). Наперекор действительному ходу событий воины фараона выставлены поголовно трусами. ()ни оставили царя одного посреди вражеских полчищ и вернулись к нему лишь мосле того, как он разгромил неприятеля. Повесть заставляет фараона горько уп­ рекать воинов в черной неблагодарности по отношению к нему, их благодетелю, п< ыпавшему их, прежних «сирот», всевозможными милостями. По повести побе- д.| нал Хатти была одержана Риа-масэ-сой (Ра-месэ-сом) с помощью одного

351

Ю . Я, Перепёлкин. История Древнего Египта

Аманы (Амуна). К нему в отчаянии воззвал Риа-масэ-са (Ра-месэ-с), напоми­ ная оказанные им, царем, услуги, и Амана (Амун) внял его зову и пришел на по­ мощь. Сочинитель, очевидно, хотел сказать, что, в отличие от воинов, Амана (Амун) умеет быть благодарным. Расходы на воинство-де не оправдали себя, дарения же Амане (Амуну) окупились сторицей. Повесть обнародовал, несомненно, фараон, но рука жреческого сочинителя чувствуется в ней довольно отчетливо. Она была начертана на стенах нескольких храмов в придачу к военным изображениям, хотя на самих изображениях боя Амана (Амун) отсутствует. Все говорит за то, что из солнцепоклоннической столицы двор переехал не обратно в Нии (Нэ), а на север,

вМэмфи (Мэнфе, Мемфис греков). По всей видимости, Мэмфи (Мэнфе) оста­ вался местом пребывания двора и при ближайших преемниках Тут-анх-аманы (Тут-анх-амуна), Айе (Эйе) и Хар-ма-ху (Хар-м-ха). В Мэмфи (Мэнфе) по­ долгу проживал и Сутайа (Сетой) I, возможно, при нем уже в северо-восточном углу низовья возник город, ставший под именем Пи-Риа-масэ-са-Маи-амана —

«Дом Риа-масэ~съи возлюбленного Аманой» (Пэ-Ра-месэ-с-Ми-амун) место­ жительством Риа-масэ-сы (Ра-месэ-са) И. Новая столица была приморским и приграничным городом. Отсюда отходили морские корабли, здесь производили смотр войскам, отсюда выступали в поход. Тут, по меньшей мере, иногда имел местопребывание верховный сановник, так называемый визир. Придворные и школьные сочинители на все лады воспевали величие и природные богатства го­ рода. Его местным божеством был Сута (Сэт), состоявший в большой чести у XIX царского дома. Из остальных египетских и иноземных богов, чтившихся в городе, первое место занимал Амана (Амун). Словно взагладку выдвижения Суты (Сэта), Сутайа (Сетой) I и Риа-масэ-са (Ра-месэ-с) II ревностно строи­ ли и обогащали храмы в городе Усири (Усире) Абаде (Еботе, Авидосе греков; считалось, что Усири (Усире) был убит Сутой (Сэтом)).

Возвышение северных городов в ущерб Нии (Нэ) нисколько не означало, что за Градом Южным не признавали первенствующего положения. Цари час­ то наезжали в свою южную столицу, праздновали там праздники Аманы (Аму­ на), погребались на тамошнем царском кладбище. Местные стихотворцы как ни

вчем не бывало прославляли торжество своего города и гибель противника Ама­ ны (Амуна). Быть может, никогда прежде так охотно не оттенялось величие «Уисе (т. е. Нии) победоносного», как во вторую половину Нового царства, ког­ да господство города Аманы (Амуна) было на деле поколеблено. Еще никогда

вНии (Нэ) исполинские громады храмов так не росли и не разрастались, как в это время, свидетельствуя о несокрушенном могуществе местной храмовой знати. Однако новые царские столицы, равно как и бесчисленные вельможеские гробни­ цы, одна за другой поднимавшиеся на кладбище Мэмфи (Мэнфе), красноречиво говорили о перемещении придворной жизни и высшего государственного упраи-

352

Глава 7. Египет после солнцепоклоннического переворота

ления с юга на север. Переселение двора в Низовье нельзя объяснить одним только желанием быть поближе к Сирии в годы борьбы с Хатти. Подобные побуждения явно не владели последними представителями XVIII царского дома, с которых, однако, это переселение началось. Решающее значение имели, скорее, непоправимый урон, нанесенный граду Аманы (Амуна) царем-солнцепоклонни­ ком, усиление северных городов и нежелание царей отдаться снова под опеку слишком сильной знати Нии (Нэ).

Крупнейший город севера Мэмфи (Мэнфе) стал при XIX царском доме своеобразным двойником Нии (Нэ), а городской бог Мэмфи (Мэнфе) Птах — прямым соперником Аманы (Амуна). Уже Сутайа (Сетой) I считал возможным носить добавочное имя Мар-ни-птах (Мер-не-птах) — «Тот, кого возлюбил Птах» и не упоминать в своем общепринятом царском прозвании ни единым словом об Амане (Амуне). Это «Мар-ни-птах (Мер-не-птах)» было далеко не пустым для ушей современников: на некоторых памятниках в Нии (Нэ) оно пре­ дусмотрительно заменено именем Мар-ни-Амана (Мер-н-амун) — «Тот, кого возлюбил Амана (Амун)». Именно таким образом на памятниках, так или ина­ че связанных с почитанием Усири (Усире, Осириса греков), имя «Сутайа (Се­ той)», носимое царем в честь Суты (Сэта), убийцы Усири (Усире), заменяли другим, искусственно для того сочиненным. При Риа-масэ-се (Ра-месэ-се) II любимый сын его Ха-ма-уиса (Ха-м-висе) состоял верховным жрецом Птаха в Мэмфи (Мэнфе) и выказал себя там ревностным обновителем древних соору­ жений. Еще дальше пошел в смысле выдвижения Птаха и вместе с ним его города преемник Риа-масэ-сы (Ра-месэ-са) II фараон Мар-ни-птах (Мер-не- птах) (вторая половина XIII века).

Он был уже пожилым человеком, когда за смертью одного за другим стар­ ших наследников престол достался ему (Риа-масэ-са (Ра-месэ-с) II, процарство­ вав 67 лет, пережил многих своих сыновей). Новому фараону вскоре пришлось принять решительные меры для отражения надвигавшейся с запада беды. Уже некоторое время Нижний Египет страдал от наплыва ливийцев, доходивших до его восточной окраины. Даже большие города заперли свои ворота, сами храмы тер­ пели недостаток в жертвенных припасах, население бежало с насиженных мест, когда весною 5-го года царствования Мар-ни-птаха (Мер-не-птаха) главные силы ливиян ринулись вниз с плоскогорья на колосящиеся пажити Низовья. Во главе союзных племен стояли собственно ливийцы под предводительством Марайи, сына Диды. Ливийские полчища шли не одни. К ним примкнули отряды «морских» племен: Акайваша (ахеян?), Турша (тирсенов), Луку (ликиян), Шердани (сардинян?) и Шакалша (сикулов?). Египетское войско в составе пехоты и колесниц сошлось с неприятелем у царской усадьбы на западной границе не то Низовья, не то северной части Верхнего Египта. Шесть часов длилась кровопро-

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

литная схватка. До восьми с половиной тысяч вражеских трупов усеяли бранное поле. Союзные полчища были разбиты наголову. Египетские колесницы пресле­ довали бегущих. Марайа, босой, без колчана и лука, потеряв и перо с головы, глу­ бокой ночью проскользнул мимо пограничной крепости и скрылся в пустыне. Свыше девяти тысяч пленных взяли египтяне, в том числе жен Марайи. Побе­ дителям досталось много скота, оружия, утвари. Опустошенные кожаные шатры вражеского стана были сожжены. Кое-какую добычу доставили на ослах во дво­ рец, и фараон из окна обозрел ее, в частности кровавые груды рук и других час­ тей тела, отрубленных у павших врагов.

Первую волну переселения народов запада и севера Египет отразил. Воз­ можно, пользуясь тем, что внимание египтян было отвлечено иноплеменным наше­ ствием, подвластная им Палестина пришла в движение. Мар-ни-птах (Мер-не­ птах) хвалился ее замирением: «Доставлен был Ашкулуна (Аскалон), схвачен был Газри (Гезер, Газер), Иануамма (Иеноам) сотворен не существующим, Йисраэл (Израиль) опустошен, так как нет семени его».

Победа над ливийцами была воспета в длиннейших надписях, но примеча­ тельно то, что Амана (Амун) в них упомянут почти только из вежливости. Глав­ ное место в изложении событий было отведено Птаху. Это он-де явился во сне фараону и вручил ему меч на одоление врагов, тот самый победный меч, который прежние цари, да и сам Мар-ни-птах (Мер-не-птах), на некоторых изображени­ ях принимали из рук Аманы (Амуна). Бесспорно, опасность грозила прежде все­ го городам Птаха и Рии (Рэ), Мэмфи (Мэнфе) и Ане (Ону, Илиополю греков), но что рассказ о всепобедном вмешательстве Птаха мог быть начертан в Нии (Нэ) на стене храма в Апа-сауе (Эп-эсове, современном Карнаке), в самом сре­ доточии почитания Аманы (Амуна), выглядит, как-никак, вызывающе. Фараон с детства носил имя в честь Птаха (Мар-ни-птах (Мер-не-птах) — «Тот, кого возлюбил Птах»), Не довольствуясь этим, царь провозгласил себя во втором члене своего государственного прозвания «воссиявшим, что Птах, из сотен тысяч», к чему иногда добавлялось, «чтобы установить законы добра в Егип­ те». С оглядкой на южную столицу Мар-ни-птах (Мер-не-птах) принял в каче­ стве второстепенного имени наименование «Маи-амана (Ми-амун)» — «Воз­ любленный Аманы (Амуна)». Однако вне Нии (Нэ) царь очень охотно отказы­ вался и от этого единственного намека на Аману (Амуна) в своем государствен­ ном прозвании, величая себя взамен «возлюбленным богов». В Мэмфи (Мэн­ фе) был откопан обширный двор Мар-ни-птаха (Мер-не-птаха) с великолеп­ ной престольной палатой, отделанной золотом и изразцами.

Последний известный год царствования Мар-ни-птаха (Мер-не-птаха) — 8-й. Престол наследовал его сын Сутайа (Сетой) И, еще при жизни престаре­ лого отца правивший за него страною. Но и новый царь оказался недолговеч-

354

Глава 7. Египет после солнцепоклониического переворота

ным: он умер на 6-м году своего царствования. Со смертью Сутайи (Сетойя) II началась едва ли не самая бурная пора Нового царства. К несчастью, известий 0 несомненно значительных событиях этого времени сохранилась чрезвычайно мало.

Видимо, непосредственно после Сутайи (Сетойя) II на престоле оказался некий Аман-масэ-са (Амен-месэ-с), отношение которого к царствующему дому совершенно неясно. Своими именами престольным и личным Сутайа (Сетой) II воздавал как бы равную честь четырем государственным богам того времени, во славу которых, как мы видели, были названы и четыре главных подразделения войска Риа-масэ-сы (Ра-месэ-са) II. Престольное имя Сутайи (Сетойя) II зву­ чало Уас-хуру-риа Маи-амана (Вес-шепр-рэ Ми-амун) — «Мощен явления­ ми Риа (Рэ)», «Возлюбленный Аманы (Амуна)», личное имя было — Сутайа Мар-ни-птах (Сетой Мер-не-Птах) — сокращение какого-то имени в честь Суты (Сэта) и «Тот, кого возлюбил Птах». Вместо такого ровного отношения к божествам четырех главных городов царское прозвание Аман-масэ-сы (Амен- месэ-са) отдает внезапно и резко полное предпочтение южной столице и ее богу. Само имя «Аман-масэ-са» (Амен-месэ-с) уже означает «Амана (Амун) — родивший его». Нисколько не довольствуясь этим, фараон извлек из полузабве­ ния излюбленное наименование царей XVIII дома «властитель Уисы (Висе, т. е. Фив греков)», малоупотребительное в предшествующие царствования XIX дома, и присоединил в качестве постоянного придатка к «Аман-масэ-са». Далее царь принял как второй член своего пятичленного царского прозвания соответ­ ствующее имя восстановителя величия Нии (Нэ) Хар-ма-ху (Хар-м-ха): «Боль­ шой дивными (делами) в Ana-сауе (Эп-эсове, современном Карнаке)». В донершение всего фараон именовал себя иногда еще Маи-амана (Ми-амун), т. е. «Возлюбленным Аманой (Амуном)». За малочисленностью памятников этого царствования оно не могло быть долгим и мы, в сущности, о нем почти ничего не чнаем, помимо поразительного и одностороннего пристрастия к Нии (Нэ) и Ама­ не (Амуну), выраженного в царском прозвании.

Последним мужским представителем XIX царского дома на египетском престоле был Си-птах. Имеются некоторые, хотя и далеко не прочные, основания предполагать, что он не мог быть сыном Аман-масэ-сы (Амен-месэ-са). В гроб­ нице Си-птаха были найдены обломки погребальной обстановки похороненной гам жены царевой и матери царевой Тиа (Тэйе). Всего проще счесть эту царицу >\л жену Аман-масэ-сы (Амен-месэ-са). Си-птах вступил на престол мальчиком, и на первых порах его царское прозвание напоминало по уравновешенности про­ щание Сутайи (Сетойя) II. После солнцепоклониического переворота при XIX Iтреком доме Амана (Амун) был вынужден уже делить первенство среди богов 1 тиита с божествами древних больших городов Низовья Мэмфи (Мэнфе) и Лиы (Она, Илиуполя греков) Птахом и Рией-Харой-Небосклонным (Ра-Хар-

355

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

Ахтом). Престольным и личным именами Си-птаха была возведена честь всем трем первенствующим богам государства. «Саха-ни-риа Маи-амана (Саш-не-рэ Ми-амун)» значило «Тот, кому дал воссиять Риа (Рэ), возлюбленный Ама­ ны (Амуна)», а «Риа-масэ-са Си-птах (Ра-месэ-с Си-птах)» значит «Риа (Рэ) — родивший его, сын Птаха». Однако вскоре царские имена были ко­ ренным образом преобразованы — преобразованы настолько основательно, что первоначально ученые раздвоили Си-птаха в двух разных царей. После передел­ ки личное имя царя оказалось целиком в честь Птаха, так что более «своим» для Мэмфи (Мэнфе), чем в своем новом виде, этому имени нельзя было и стать. Из престольного же имени исчезло «Маи-амана (Ми-амун)», мало того, «Саха-на- риа (Саш-не-рэ)» было изменено в «Ах-на-риа (Эх-не-рэ)» — «Благой для Рии (Рэ)», что звучало уже прямым вызовом Амане (Амуну) и его городу. Сто­ ило заменить слово «Риа (Рэ)» другим обозначением солнца — «Иати (Иот)», и воскресало страшное для Нии (Нэ) имя «Ах-на-йати (Эх-не-йот)», имя смер­ тельного врага Аманы (Амуна), имя «супостата из Ах-йати (Ах-йота)»\ И словно нарочно для того, чтобы оттенить, в чью сторону глядит фараон, зловещему «Ах-на-риа (Эх-не-рэ)» придавали подчас слова «творящий правду» — наи­ менование тоже отверженного третьего преемника Ах-на-йати (Эх-не-йота) Айи (Эйе). Вместо «Маи-амана (Ми-амун)» в престольном имени появилось «Сатип-на-риа (Сетп-не-рэ)» — «Тот, кого избрал Риа (Рэ)». На памятни­ ках мы находим имя Мар-ни-птаха Си-птаха (Мер-не-птаха Си-птаха) про­ ставленным поверх изглаженного имени Аман-масэ-сы (Амен-месэ-са) подоб­ но тому, как сам Аман-масэ-са (Амен-месэ-с) поступил с именем своего пред­ шественника Мар-ни-птаха (Мер-не-птаха). Если из всех этих намеков и ука­ заний, почерпнутых из царских прозваний конца XIX дома, можно вывести какоенибудь заключение, то, пожалуй, только одно: последние царствования XIX дома были временем обострения давно назревавшего разлада между Градом Южным (Нэ, т. е. Фивами греков) и окрепшим севером во главе с его древней столицей Мэмфи (Мэнфе). Но столкновение юга и севера не следует сводить к простому соперничеству разных частей страны. Разлад между ними мог иметь глубокий об­ щественный смысл. Если юг оставался оплотом родовитой и жреческой знати, то в Низовье сосредоточилось воинство, состоявшее, по словам Риа-масэ-сы (Ра- месэ-са) II в повести о битве при Кидши (Кадете), из бывших «сирот». Спор между знатью и «сиротами», спор затяжной, начатый в солнцепоклоннический переворот и продолженный Риа-масэ-сой (Ра-месэ-сом) II, этим в известном смысле «правоверным» Ах-на-йати (Эх-не-йотом), мог разыграться с новой силою к концу XIX царского дома. Столь по-солнцепоклоннически звучавшее «Ах-на-риа (Эх-не-рэ)» Си-птаха, представителя севера в междоусобной борь­ бе, стало б тогда особенно понятным.

356

Глава 7. Египет после солнцепоклоннического переворота

Позднейший известный нам год правления Си-птаха — 6-й. Затем власть перешла ненадолго ко вдове Сутайи (Сетойя) II царице Та-уасе (Та-восре), и XIX царский дом кончился (около 1200 г.).

Как ничтожно мало мы знаем о событиях последних лет этого дома, показы­ вает рассказ о них, увы, досадно краткий, включенный в пространный отчет заупо­ койного назначения о деяниях второго царя нового XX дома Риа-масэ-сы (Ра- месэ-са) III (так называемый большой папирус Харрис).

«Сказал царь Уас-муа-pua Маи-амана (Уср-ма-рэ Ми-амун, т. е. Риа- масэ-с (Ра-месэ-с III)), бог большой, сановникам, предводителям земли, пе­ хоте, коннице (т. е. колесничному воинству), шердани, полкам многим, жите­ лям всем земли (т. е. населению) Земли Египетской: "Слушайте-ка, дам я уведать вам о моих благодеяниях, сотворенных мною, (когда) был я царем народа,

Была Земля Египетская (т. е. египетское государство) выкинута наружу,

(и) муж всякий пред(оставлен?) себе, (затем что) не (было) им уст верхов­ ных (т. е. начальника) годы многие прежде до времен других, (и) была земля Египетская (представлена) сановниками (и) властелями городов, (и) один убивал второго своего (т. е. другого).

Другое время объявилось после того, годы пустые, (и) был Ар-са, один сириец, у них за великого, (и) едал он землю до края ее (т. е. весь Египет) в подать перед собою, (и) один соединялся с при(ятелем) своим (т. е. соединя­ лись друг с другом), (чтобы?) грабить вещи их, (и) сотворили они богов как бы людьми, (так что) не правились жертв(оприношения) внутри храмов.

(Что) же до богов, (то) обратились они к миру (т. е. к милости), чтобы дать земле (быть) предоставленной?) себе согласно состоянию ее верному,

(и) они поставили сына своего, происшедшего от плоти их, во властителя аемли всякой на место их великое (т. е. на свой престол), Уас-хау-рию Са- тит-на-рию Маи-аману (Уср-ша-рэ Сетп-не-рэ Ми-амуна), сына Рии (Рэ)

Сута-нахти Мрар-аману (Сет-нашта Мрэр-амун), (и) был он явлением Суты (Сэта), (когда) ярится он, (и) он выправил землю до края ее, бывшую мятежной, (и) он убил злоумышленников, бывших в Земле Египетской, (и) он очистил престол большой Египта, (и) был он властителем обеих земель (т. е. Египта) на месте Атамы (Атома), (и) он дал лицам (быть) выправлен­ ными, после того как были они отвергнутыми, (так чтобы) уведал муж ш'який брата своего, (после того как) были они отгорожены (друг от друга),

(и) он (восстановил храмы в обладании жертвами божьими (т. е. имуще- < гном, обеспечивающим жертвориношения), чтобы править (жертвы) девятке

(Гюгов) согласно уставу их, (и) он назначил меня наследником на престоле I ибы (Кэба, египетского бога земли)"» и т. д.

357

Ю. Я. Переп'ёлкин. История Древнего Египта

Большая часть того, что рассказано в этом отрывке, известна нам только из него. Но кое-что перекликается с другими источниками. Если по противоречи­ вым прозваниям царей конца XIX дома можно заключить о напряженной борь­ бе между ведущими городами юга и севера, то в обстановке ее легко могли под­ нять голову и второстпененные города, местная знать вообще, и египетской государ­ ственности грозило распыление, говоря словами переведенного отрывка, «по са­ новникам и властителям городов». А если борьба юга и севера была прежде всего борьбою знати и «сирот», то становятся понятны и слова отрывка, что «один убивал другого, знатные (и) убогие». Если, наконец, «годы пустоты(?)» означает «годы нехватки», то одно из государственных наименований Си-птаха, как будто бы недвусмысленно свидетельствует о том, что вопросы ниль­ ского разлива волновали умы, были жгучими вопросами для государства. При самом воцарении, еще будучи Риа-масэ-сой (Ра-месэ-сом), не Мар-ни-птахом (Мер-не-птахом), юный фараон был провозглашен в первом же имени своего пятичленного царского прозвания «возлюбленным Половодья, животворящим землю всякую питанием своим повседневно». И слова «возлюбленный Поло­ водья» царь сохранил в своем первом имени и после переименования в «Мар-ни- птаха» (Мер-не-птах). «Нильское» имя Си-птаха стоит совершенно особняком в ряду фараоновских наименований Нового царства. Положение в стране, вполне возможно, осложнялось еще недостаточным разлитием Нила.

Озагадочном сирийце, завладевшем верховной властью и, быть может, даже воцарившемся, если престол «очищали» от него, мы ниоткуда больше ничего не слышали. В те времена в Египте было много сирийцев, и не только рабов, но и воинов и придворных. Кое-кто из сирийцев достигал даже влиятельного положе­ ния при дворе. Советскому ученому Д. Г. Редеру принадлежит существенное на­ блюдение, что сирийцы, многочисленные в новоегипетском войске, до конца ХХ-го дома из войска исчезают. Из этого Д. Г. Редер сделал весьма правдоподобный вы­ вод, что сирийские воины фараонов были замешаны в бурных событиях конца XIX дома. Что касается имени «сирийца», то оно должно быть неегипетским ввиду со­ путствующего ему знака-определителя, именно палицы, проставлявшейся после имен иноземного порядка. Если б не правописание, «Ар-са» (Арсу) можно было б понять по-египетски как «Сотворивший себя», т. е. «выскочка», «самозванец».

ОСута-нахти (Сет-наште), восстановившем «порядок», перебившем «зло­ умышленников» и основавшем XX царский дом, мы узнаем кое-что и из других источников. Похоже на то, что египетская государственность была далеко не так разрушена, как представлено в приведенном отрывке, и тем самым восстановить ее было не так уж трудно. Верховный сановник Хара (Хори) был унаследован XX царским домом от Си-птаха. Новый фараон истреблял память Си-птаха, впрочем, одновременно с памятью царицы Та-уасы (Та-восе), и необычным образом в

358

Глава 7. Египет после солнцепоклоннического переворота

государственном своем прозвании дважды наименовал себя любимцем Аманы (Амуна): «Маи-аманой (Ми-амуном)» — «Возлюбленным Аманы (Амуна)» и «Мрар-аманой (Мрэр-амун)» — «Любимым Аманой (Амуном)». Это могло бы указывать на то, что своим торжеством Сута-нахти (Сет-нашт) был обязан в первую очередь Граду Южному и, следовательно, знати. То, что победа Сутанахти (Сет-нашта) была ее победой, можно подтвердить и куда более вескими соображениями.

При X X царском доме из египетского войска выбывают не одни сирийцы. Заметно убывает и число воинов-египтян. В том самом заупокойном отчете, от­ рывок которого мы перевели, тому же Риа-масэ-се (Ра-месэ-су) III, второму пред­ ставителю нового царского дома, вложены в уста и такие слова: «Я выправил вашу (т. е. «богов, богинь, владык неба, земли, вод») рабочую силу, пополнил я их людьми многими. Не добывал я людей в (количестве) 1/w из храмов бо­ гов всех, затем те (т. е. прежние) цари творили то, чтобы назначить их в пехоту и конницу (т. е. колесничное войско). Сотворил я указы, чтобы упо­ рядочить их на земле, царям, имеющим объявиться после меня». Храмовое хозяйство при Риа-масэ-се (Ра-месэ-се) III было очень многолюдным, так что 1/J0 храмовой рабочей силы составляла великое множество людей. Отказываясь от на­ бора в войско каждого десятого работника храмов, как то делалось прежде, царь должен был пополнять воинство другими людьми. И ими были иноплеменники, прежде всего ливияне. Те, кого с таким напряжением сил египетское государство одолело в бранной схватке, превращались в основу его воинской силы. Роковые последствия подобного мероприятия не замедлили сказаться. Опасность его вряд ли могла быть тайной для правителей, и если они на то все-таки пошли, то егип­ тяне в войске представлялись им, видимо, всего опаснее.

По словам Риа-масэ-сы (Ра-месэ-са) II, воины до обогащения их им были «сиротами». И вот, с воцарением XX дома, прежнее «сиротолюбие» иссякает в сердцах фараонов. Цари перестают печься о «сиротах». Голоса вельмож, славя­ щих властелина за воздвижение из ничтожества, из «сиротства» как их самих, так и «сирот» вообще, неожиданно смолкают. Одновременная убыль египтян в вой­ ске и «сиротолюбия» в царских сердцах настолько подозрительны, что трудно не поставить то и другое в связь между событиями, предшествовавшими воцарению XX дома. Что если действительно вековая борьба между знатью и простолюди­ нами достигла предельного накала и обострения к концу XIX царского дома и кончилась разгромом «сирот» и торжеством знатных? А такой исход борьбы не означал ли бы конца поступательного развития Египта в том направлении, в ко­ тором оно неизменно шло с конца Старого царства? Поражение наиболее воин­ ственной части общества и недоверие к ней победившей знати не могли не сканаться на боеспособности государства. Лишенная основной своей движущей силы,

359