СБОРНИК конференции от 22.04.2015

(Закон Украины «Об охране прав на знаки для товаров и услуг ») и система подзаконного регулирования вместо понятия «торговая марка» используют категорию «знак для товаров и услуг ». Это обозначение, по которому товары и услуги одних лиц отличаются от товаров и услуг других лиц. В Хозяйственном кодексе употребляются оба эти термина и они отождествляются. В ряде других нормативно-правовых актах относительно указанного понятия используется термин «торговая марка» и «торговый знак» (в частности, в Законах Украины: «О семенах и посадочном материале», «О внешнеэкономической деятельности», «О телевидении и радиовещании» и т.д.). Термин «товарный знак» заимствован из российского законодательства и достаточно распространен в Украине в результате длительного применения его в прессе и Интернете.

Исходя из изложенного, можно сделать вывод, что законодательство Украины требует согласования этих определений и законодательного закрепления единого понятия.

Проблема определения понятия торговой марки бала предметом исследования В.И. Синаевского, П.П. Цитовича, А.Ф. Федорова, Ю.М. Капицы, Г.А. Андрощука, Т.С. Демченко, Ф.Г. Панкратова, В.Н.Гордова и др., однако общего мнения выделить так и не удалось, поэтому данный вопрос требует дополнительного научного анализа.

Вышеуказанное говорит об актуальности темы исследования, целью которого является согласование применения различных терминов в законодательстве Украины для обозначения одного и того же понятия.

П. 10 ст. 420 ГК Украины отмечает, что к объектам интеллектуальной собственности, в частности, относятся «торговые марки (знаки для товаров и услуг)». Определение торговой марки по ГК Украины содержится в ст. 492, где указывается, что торговой маркой может быть любое обозначение или любая комбинация обозначений, которые пригодны для выделения товаров (услуг), производимых (предоставляемых) другими лицами. Таким обозначением могут быть, в частности, слова, буквы, цифры, изобразительные элементы, комбинации цветов.

Хозяйственный кодекс Украины (ст. 155) также использует понятие «торговая марка», понимая под этим знаки для товаров и услуг.

Закон Украины «Об охране прав на знаки для товаров и услуг», который был принят 15 декабря 1993, не содержит определения торговой марки как таковой вообще и в ст. 1 понимает под этим знак, как обозначение, по которому товары и услуги одних лиц отличаются от товаров и услуг других лиц.

Так же следует указать, что в литературе часто используется термин «товарный знак»: «товарный знак – это определенное обозначение, которым изготовитель или лицо, которое предоставляет услуги, обозначает (маркирует) свои товары или услуги с целью отличить их от товаров и услуг такого же вида, что изготовляются или предоставляются другими производителями или лицами, которые предоставляют услуги или выполняют определенную работу».

251

Преимущественно понятие «знак» используется в Российском законодательстве. Так, в ст. 1477 Гражданского кодекса РФ указывается: «На товарный знак, то есть на обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, признается исключительное право, удостоверяемое свидетельством на товарный знак …».

В украинском законодательстве была сделана попытка пойти по пути терминологии английского законодательства, где термином «a trade mark» обозначаются как знаки для товаров, так и для услуг. Терминосистема патентного ведомства Великобритании дает такое толкование этого понятия: «A trade mark is any sign which can distinguish the goods and сервицес of one trader from those of another», перевод которого идентичен определению знака в Законе Украины «Об охране прав на знаки для товаров и услуг», то есть «знак – это обозначение, по которому товары и услуги одних лиц отличаются от товаров и услуг других лиц». Однако перевод прилагательного «trade» в украинском варианте было потеряно, видимо, из-за того, что для авторов украинского законопроекта остались невыясненными семантические детали слов «знак» и «марка», которые несколько отличаются между собой и различаются в украинском и английском языках. Понятие «знак» является родовым к «марке» и, соответственно, – видовым к «знаку» в отношении товаров и услуг, так в законодательстве логично применить понятия знак для товаров и услуг, а не торговая марка. Кроме того, понятие «марка» касается объектов материально-вещественной сферы и поэтому им не совсем корректно обозначать услуги. Таким образом, «товарный знак» – это понятие, обозначающее и идентифицирующее товары и услуги и соответствующее определению ст. 1 Законе Украины «Об охране прав на знаки для товаров и услуг».

Подводя итог вышеизложенного можно сделать вывод, что в законодательстве необходимо согласовать применение различных терминов для обозначения одного понятия, иначе это вызовет юридико-техническое несовершенство законодательного материала.

Научный руководитель: Асеева Наталья Васильевна, доцент кафедры гражданского права и процесса, к.ю.н., доцент.

ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА ЗЕМЕЛЬНЫЙ УЧАСТОК

Сурнина Е.С.,2 курс, группа «Д»

Право собственности является важнейшим институтом гражданского права любой общественно-экономической формации. Собственность можно определить как исторически определенный вид общественных отношений по присвоению материальных благ, как средств производства, так и предметов потребления.

Центральным звеном общественно-экономических отношений всегда выступали отношения земельной собственности. Ведь земля представляет собой уникальный природный ресурс, являясь единственным местом

252

существования человека, основным фактором организации его производительных сил. Ограниченность и невосполнимость этого ресурса вызывает объективную необходимость особого правового регулирования отношений земельной собственности.

Институт права собственности, имеющий комплексный, межотраслевой характер, объединяющий нормы различных отраслей права неизменно привлекал и продолжает привлекать внимание исследователей. Так, исследованием права собственности в российском законодательстве занимались такие ученые, как: И. Ю. Аккуратов, С.Н. Братусь, А.В.Венедиктов,

регулируется многими источниками Российского законодательства, а именно: ст. 36 Конституции Российской Федерации (далее РФ), Гражданским кодексом РФ (глава 17), Земельным кодексом РФ, федеральных законов и принимаемых в соответствии с ними законов субъектов Российской Федерации.

Право частной собственности на землю закреплено в Конституции РФ (ст. 36), согласно которой граждане и их объединения вправе иметь в частной собственности землю, т.е. право на землю представляет собой одну из форм права собственности, при которой правомочиями пользования, владения и распоряжения земельным участком обладают физические и юридические лица.

В соответствии с п. 2 ст. 9 Конституции РФ и Гражданским кодексом (ст. 209-217) в России устанавливаются: частная собственность на землю граждан и юридических лиц, государственная (федеральная и субъектов Федерации), муниципальная и иные формы собственности. Граждане могут иметь земельные участки на праве не только индивидуальной, но и общей долевой (с определенной долей каждого собственника) и общей совместной (без определения долей каждого) собственности. В субъектах Российской Федерации конкретные из указанных форм собственности закрепляются законодательством и другими нормативными правовыми актами субъектов Федерации.

Несмотря на многообразие нормативно-правовых актов, регулирующих такой большой институт, как право частной собственности на землю граждан и юридических лиц, законодательство не лишено недоработок и несогласованностей.

Так, например, с принятием Федерального Закона Российской Федерации «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» была предусмотрена реализация права собственности, но гражданин, решивший четко определить свою долю должен пройти несколько громоздких и длительных этапов. Одним из таких этапов, при выделении участка является проведение собрания участников долевой собственности, поскольку именно оно наделено правом принять решение о местонахождении выделяемого земельного участка. Этот период обычно занимает около полутора месяцев. Как показывает практика – гражданину не сразу могут дать согласие на собрание, вследствие чего

253

собственник земельной доли может выделить участок путем извещения остальных сособственников о выделении, на что опять уйдет примерно полтора месяца. Кроме того, гражданину необходимо собрать все постановления местных администраций о приватизации сельскохозяйственных участков лиц, участвующих в приватизации, а также обеспечить участие в собрании всех пайщиков.

Проблемой реализации права частной собственности на земельный участок участников долевой собственности также является отсутствие на практике рыночной цены каждого участка, подлежащего выделению. Таким образом, п. 1 ст. 13 Закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» следует дополнить абзацем: «Если рыночная цена выделяемого земельного участка в счет доли в праве общей собственности неизвестна, следует выделять участок, качественная оценка которого в баллогектарах равна сумме баллогектаров, указанных в свидетельствах о праве собственности на землю собственников земельных долей, выделяющих участок».

Научный руководитель: Харжевская Татьяна Сергеевна, ассистент кафедры гражданского права и процесса.

ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ТЕРМИНА «ЛИКВИДАЦИЯ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ» И ЕГО

ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО ЗАКРЕПЛЕНИЯ В ГРАЖДАНСКОМ КОДЕКСЕ УКРАИНЫ

Цап Е.И., 5 курс, группа «Г»

Юридическая определенность в вопросе ликвидации юридических лиц всегда имеет важное значение. Особенно это актуально в современных условиях. Формирование инфраструктуры рынка невозможно без четкой и детальной правовой регламентации вопросов ликвидации таких массовых субъектов гражданских правоотношений как юридических лиц. С принятием в 2003 году и вступлением в силу в 2004 году Гражданского кодекса Украины (далее - ГК) много вопросов в этом направлении были принципиально решены. Однако, актуальной проблемой и теории и практики гражданского права является определение термина «ликвидация юридических лиц» и его закрепление на законодательном уровне.

Как отмечает Спасибо-Фатеева И.В., ликвидация – это такая форма прекращения деятельности юридических лиц, которая не предусматривает переход прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим юридическим лицам, поскольку само юридическое лицо, а отсюда также его права и обязанности ликвидируются.

По мнению А. В. Титовой, под ликвидацией следует понимать прекращение деятельности без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам, кроме случаев, специально предусмотренных законодательством. Аналогичную позицию разделяет М.И. Брагинский отмечает, что ликвидация означает прекращение юридического лица, однако не означает передачу прав и обязанностей. Трофимов К.Т., Мозолин В.П.,

254

Юденков А.Л. дополняют традиционное понимание ликвидации как прекращение коммерческой организации двумя элементами: направленностью на достижение определенной цели и сменой собственников имущественного комплекса, видят сочетание таких эволюционных этапов функционирования юридических лиц как их создание и прекращение, связанные с переходом прав

иобязанностей лица в других юридических и физических лиц в порядке, определенном законодательством. Видим, что особенностью прекращения юридического лица является переход прав и обязанностей от ликвидированного лица к определенному правопреемнику.

А.В. Коровайко акцентирует внимание на экономической сущности ликвидации, которая является процедурой, опосредует экономические процессы, мобилизует и консолидирует имущество (бизнес) участников процедуры на основе субъективных интересов кредиторов.

Интересна позиция П.А. Повара, который под ликвидацией предприятия понимает прекращение его существования как субъекта права по установленной законом процедуре без наступления универсального правопреемства.

Для того, чтобы комплексно, содержательно подойти к вопросу определения «ликвидации юридических лиц», обратимся к зарубежному опыту, а именно примем во внимание Российскую Федерацию. В Гражданском кодексе РФ 1994 г. В ст. 61 в отличие от ГК Украины содержится определение, а именно там указано, что ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода в порядке универсального правопреемства его прав

иобязанностей к другим лицам. Видим, что в законодательстве Российской Федерации реализована попытка определения понятия «ликвидации юридических лиц», поэтому украинскому законодателю следует учесть опыт российских коллег, украинских ученых-теоретиков и практиков и закрепить в Гражданском, Хозяйственном кодексах, Законе о государственной регистрации юридических лиц и физических лиц-предпринимателей норму, которая определяла бы понятие ликвидации юридических лиц. Относительно определений, то на наш взгляд заслуживает внимания классическое определение ликвидации, которое предлагает Спасибо-Фатеева И.В. Интересным и обоснованным является также определение, которое предлагает Повар П.А., однако тогда в законодательстве Украины должны появиться определение сингулярного и универсального представительства, может вызвать новые несогласованности и проблемы в системе законодательства Украины. Следовательно, необходимо принять во внимание классическое определение, так как оно является более оптимальным для украинской правовой системы.

Научный руководитель: Щербинина Елена Владимировна, доцент кафедры теории и истории государства и права, к.и.н, доцент.

255

ОБ ЭФФЕКТИВНОСТИ ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

Цыцаковский О.С.,1курс ОКУ «Магистр», группа «В»

Эффективность реализации права на судебную защиту напрямую зависит от эффективного механизма отправления правосудия по гражданским делам, которое регулируется гражданскими процессуальными нормами, при помощи которых и обеспечивается выполнение задач гражданского судопроизводства. Поэтому правовое регулирование указанного вида судебной деятельности должно обеспечивать надлежащий механизм реализации задач гражданского судопроизводства.

Следует отметить, что как и любой иной процесс, правовое регулирование стремиться к оптимизации, к действенности правовой формы, в наибольшей мере создающей режим благоприятствования для развития полезных общественных отношений. А поэтому, эффективность правового регулирования определяется как соотношение между поставленной перед ним целью и достигнутым результатом. Как пути повышения эффективности правового регулирования в основном выделяют: совершенствование правотворчества; совершенствование правоприменения; повышение уровня правовой культуры.

Любая гражданская процессуальная норма, как основной элемент механизма гражданского процессуально-правового регулирования, так или иначе, осуществляет свое регулирующее воздействие в первую очередь на суд, от действий которого как раз и зависит точное и неуклонное выполнение задач гражданского судопроизводства (ведь не имея процессуальных прав и не будучи субъектом гражданских процессуальных правоотношений, суд не мог бы выполнить лежащих на нем задач и не мог бы осуществить свои обязанности).

По нашему мнению, устройство судебной системы сначала должно обеспечить жизнь процессу, а затем – материальному праву. Поэтому законодательство о судоустройстве должно быть подчинено тем же задачам, которые стоят как перед правосудием, так и перед каждым из отдельных видов судопроизводства, в которых оно осуществляется.

Таким образом, для определения эффективности гражданскопроцессуального регулирования первостепенное значение имеет цель (защита нарушенных либо оспариваемых прав и законных интересов) и задачи гражданского судопроизводства (справедливое, объективное, своевременное, правильное рассмотрение и разрешение гражданских дел).

Проблема эффективности гражданско-процессуального регулирования общественных отношений по осуществлению правосудия по гражданским делам имеет двойственный характер. Во-первых, речь идет о юридической эффективности, на которую влияет состояние соблюдения участниками гражданских процессуальных отношений гражданской процессуальной формы. Ведь, как известно, нарушение судом гражданской процессуальной формы либо злоупотребление сторонами своими процессуальными правами или

256

невыполнение процессуальных обязанностей неминуемо влечет снижение эффективности гражданской процессуальной деятельности и выполнения задач гражданского судопроизводства, нарушение прав сторон и других участвующих в деле лиц, пересмотр и отмену принятых решений.

С целью повышения юридической эффективности гражданскопроцессуального регулирования речь должна идти о создании такого процессуального механизма (усиление процессуальных мер воздействия, ответственности и принуждения), который бы побуждал сторон быть заинтересованными в добросовестной реализации процессуальных прав и надлежащем выполнении процессуальных обязанностей таким образом, чтобы обеспечить максимальное содействие суду в выполнении задач гражданского судопроизводства, а суд – к надлежащему соблюдению гражданской процессуальной формы.

Другой стороной эффективности гражданско-процессуального регулирования является фактическая эффективность, определяющая связь между конкретными нормами гражданского процессуального права (гражданского процессуального законодательства в целом) и фактическим достижением цели и реальным выполнением задач гражданского судопроизводства. Иными словами, фактическая эффективность указывает на степень реализации установленной нормами права цели.

Поэтому, по нашему мнению, эффективность гражданско-процессуального регулирования в целом должна достигаться не только за счет правильного толкования и применения норм права (что должен обеспечивать, в частности, наивысший судебный орган) и уровня правосознания судей (что зависит от профессиональной подготовки судей), но и за счет таких процессуальных институтов, как активность суда, судейское руководство и судейское усмотрение.

Подытоживая сказанное, следует отметить, что гражданскому процессуальному праву отведена важная роль в защите прав, свобод и законных интересов участников гражданских правоотношений, укреплении законности, предотвращении гражданских правонарушений, формировании в правосознании граждан принципа справедливости и правосудности судебных решений. А это, в первую очередь, зависит от эффективности гражданского процессуально-правового регулирования в целом, и эффективности процессуальных норм в частности.

Научный руководитель: Асеева Наталья Васильевна, доцент кафедры гражданского права и процесса, к.ю.н., доцент.

257

ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ ЧЕСТИ, ДОСТОИНСТВА И ДЕЛОВОЙ РЕПУТАЦИИ ФИЗИЧЕСКИХ И ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ,

НАРУШЕННЫХ ПУТЕМ РАСПРОСТРАНЕНИЯ НЕДОСТОВЕРНОЙ ИНФОРМАЦИИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Черновол Е.А., 2 курс, группа «А»

Активный процесс закрепления демократических основ в нашем государстве способствует осознанию современным обществом необходимости урегулирования не только имущественной сферы жизнедеятельности человека, но и нематериальной. Закрепление, обеспечение и защита основных прав человека и гражданина в национальном законодательстве характеризует государство как правовое, цивилизованное, достигшее достаточно высокого уровня развития, и, следовательно, способствует его положительной оценки со стороны мирового сообщества.

В связи с развитием новой республики, реформировании многих сфер жизни, в том числе и правовой системы, следует обратить внимание на то, что очень важным и плохо урегулированным остается вопрос распространения различной информации в сети Интернет, которая хотя и не так давно, но основательно стала необходимостью практически каждого человека. Следует отметить, что в связи с невозможностью в полной мере контролировать в интернет-пространстве соблюдение действующего законодательства, оно нередко нарушается недобросовестными пользователями. Наиболее частым является распространение недостоверной информации, нарушающей честь, достоинство и деловую репутацию граждан и юридических лиц.

Проанализировав судебную практику в Украине можно увидеть тенденцию увеличения количества дел по искам физических и юридических лиц о защите чести, достоинства и деловой репутации, в том числе и путем распространение недостоверной информации в интернет-пространстве.

Право на честь, достоинство и деловую репутацию означает, что лицо имеет законную возможность требовать от других лиц, чтобы оценка его личности, дел и поступков опиралась на реальные обстоятельства, и не искажалась неправдивыми сведениями. Государство охраняет честь, достоинство и деловую репутацию граждан и организаций установлением всеобщей обязанности воздерживаться от посягательства на эти личные блага и предоставлением судебной защиты в случаях их нарушения, что предусмотрено в ст. 15 ГК Украины.

Особое внимание необходимо уделить вопросам, которые возникают при осуществлении в судебном порядке защиты чести, достоинства и деловой репутации, нарушенных распространением недостоверной информации в сети Интернет. Для начала, необходимо установить, кто является надлежащими сторонами. Истцом по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации признается любое лицо, о котором распространена информация.

Субъектами права на обращение в суд с иском о защите прав малолетних, несовершеннолетних или лиц, которые признаны недееспособными являются

258

их родители, усыновители, опекуны, попечители и другие лица, определенные законом, что вытекает из содержания ст. 39 ГПК Украины.

Надлежащим ответчиком в случае распространения оспариваемой информации в сети Интернет является автор соответствующего информационного материала и владелец веб-сайта, лица которых истец должен установить и указать в исковом заявлении (п.2 ч. 2 ст. 119 ГПК Украины). Если автор распространенной информации неизвестен, его личность или место жительства (местонахождение) невозможно установить, а также когда информация является анонимной и доступ к сайту свободным, надлежащим ответчиком является владелец веб-сайта, на котором размещены указанный информационный материал, поскольку именно он создал технологическую возможность и условия для распространения недостоверной информации.

По сути, выявление информации в сети Интернет, не даёт оснований предъявить иск в суд, если она не будет основана на процессуальных документах и доказательствах. Возникает вопрос, может ли веб-страница служить источником доказательств в судебном процессе. Эта проблема совершенно не урегулирована законодательством Украины. Развитие научнотехнического прогресса требует расширения перечня допустимых доказательств. Например, в Российской Федерации последние несколько лет существует практика нотариального удостоверения скриншота интернетстраницы, который фиксирует её информационное содержание. Таким образом, подобный документ является допустимым доказательством. На мой взгляд, данная практика достойна того, чтобы быть рассмотренной украинским законодателем.

Таким образом, в связи с непрерывным развитием технологий возникают новые проблемы, требующие законодательного урегулирования, а следовательно и законодательная деятельность должна быть более динамичной в данном направлении.

Научный руководитель: Асеева Наталья Васильевна, доцент кафедры гражданского права и процесса, к.ю.н., доцент.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРАВОВОГО СТАТУСА ФИЗИЧЕСКОГО ЛИЦА ПО ГРАЖДАНСКОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ

РОССИИ И УКРАИНЫ

Чёрная М.А., 2 курс, группа «Д»

В системе правовых отношений физическому лицу принадлежит главное место. Человек как личность выступает в этой системе в качестве гражданина, субъекта правоотношений, носителя прав и обязанностей, свобод и ответственности, право- и дееспособности, правового статуса. Ценность правовой системы определяется тем, какая роль отводится личности, как охраняются и обеспечиваются ее интересы, какими правами она наделена и каковы гарантии обеспечения этих прав. Способность иметь права и самостоятельно исполнять обязанности является необходимым условием правового статуса каждого человека.

259

Гражданско-правовое положение физических лиц – явление сложное, многогранное и динамичное, испытывающее на себе влияние целого ряда факторов, в первую очередь – социально-экономической политики государства. Данное обстоятельство, предопределяющее сложнейший характер рассматриваемого явления, обусловливает необходимость выделения фундаментальных компонентов гражданско-правового статуса граждан.

Множество проблем имеется в сфере законодательного регулирования отношений, связанных с ограничением дееспособности граждан и признанием их недееспособными, в частности, в связи с необходимостью изменения легальной конструкции оснований для такого ограничения, а также в связи с необходимостью определить возраст, с достижением которого к лицу могут быть применены соответствующие судебные процедуры.

Дееспособность определяет самостоятельное участие человека в гражданском обороте. В отличие от правоспособности, дееспособность зависит от определенных индивидуальных качеств человека – возраста и состояния душевного здоровья, ибо эти факторы характеризуют определенный уровень интеллекта, воли, жизненного опыта, возможность понимать значение своих действий и адекватно их оценивать. Для самостоятельного участия в гражданских правоотношениях человек должен понимать значение своих действий, осознавать их, руководить ими, нести самостоятельную ответственность, либо не участвовать в гражданских правоотношениях и признаваться недееспособным вследствие психического расстройства.

Гражданское законодательство РФ различает полную дееспособность, дееспособность малолетних, дееспособность несовершеннолетних от 6 до 14 лет и от 14 до 18 лет, ограниченную дееспособность, недееспособность. В то время как Гражданское законодательство Украины различает частичную гражданскую дееспособность физического лица не достигшего 14 лет, неполную гражданскую дееспособность физического лица в возрасте от 14 до 18 лет, полную гражданскую дееспособность, ограниченную дееспособность, недееспособность.

Как в России, так и в Украине полная гражданская дееспособность наступает по достижении 18 лет. В случаях, когда физическое лицо не достигшее 18 лет регистрирует брак, то оно приобретает полную гражданскую. Согласно ст.27 ГК РФ и 35 ГК Украины физическое лицо, достигшее шестнадцати лет, может быть объявлено полностью дееспособным, если оно работает по трудовому договору, в том числе по контракту, или с согласия родителей, усыновителей или попечителя занимается предпринимательской деятельностью.

Действующее законодательство в рассматриваемой сфере нуждается в совершенствовании.

Во-первых, по нашему мнению определенной корректировке должны быть подвергнуты правила об ограничении права несовершеннолетнего самостоятельно распоряжаться своими доходами. В соответствии с п. 4 ст. 26 ГК РФ и п.5 ст.32 ГК Украины при наличии достаточных оснований суд по

260