_Вернуться в Россию стихами (поэзия РЗ)

ВЕРТОГРАД НЕБЕСНЫЙ

Вертограда небесного лилия,

Райский цвет на бесплодной земле! Распростертый средь праха и пыли я, Образ Твой призываю во мгле.

Нимб Твой — звезд серебристых сияние, Поступь — облачка легкого след; Днем и ночью Твое одеяние

Дарит солнца немеркнущий свет.

Очи — помыслы гонят нечистые. Лик Твой — отблеск зари на снегу,

Волоса Твои — рожь золотистая,

А улыбки сравнить — не могу!

Мне ли, с силами столь невеликими, Слить мой стих в славословящий хор С херувимами пламенноликими, Сонмов ангельских внять приговор?!

О, Звезда Незакатная Божия,

О, Светильник надмирных высот,

Я кладу у святого подножия

Вместе с песнью души моей гнет.

Голубица небес ослепительных,

В сферах вечного света паря,

Не забудь наших скорбей мучительных, О Невеста и Мать Всецаря!

На молитву, к Тебе вознесенную, Обрати, Милосердная, взор, И над Русью, тоской угнетенною, Благодатный простри омофор!

[1920]

ЗЕМ ЛЯ 1

Земля прекрасная, любовница богов,

Для каждого из них меняешь ты наряды.

Лишь пробудят тебя весной Дажбога взгляды,

Ты сбрасываешь свой белеющий покров И ризой в зелени пестреющих цветов

261

ВЛАДИМИР КОРВИНПИОТРОВСКИЙ

Дождь сечет. Фонтан кирпичный Мутно газом освещен.

Тьма и шорох. Мир обычный

Чем-то тронут и смущен.

То ли выплески канала Заглушает шум дождя, То ль душа моя, бродя, Поскользнулась и упала?

И прильнув к земле холодной,

Сквозь асфальтовый покров

Различает многоводный Плавный ток иных миров —

Только отдых и молчанье,

Шелест ветра на столбах, — Только времени журчанье

В водосточных желобах.

Отсырела папироса, Липнут волосы к виску, — Городскую площадь косо, Не спеша, пересеку.

Обойду квартал туманный, Скрытый жар превозмогу. Дома, гость непостоянный, Скучной лампы не зажгу.

1931

Когда с работы он идет, Устало разминая ноги, Когда у стойки пиво пьет, Бранит погоду и налоги, —

Кто в резких бороздах чела Отыщет след страстей мятежных?

Кто в черноте одежд небрежных Узнает тусклый след крыла?

Увы, над гулкой бездной мира

Тысячелетия прошли,

Изгнанник вольного эфира

Стал пленным пасынком земли.

263

Блеск рая, грозный мрак паденья —

Зарыты в мутных тайнах сна, —

Земная жажда разрушенья

Земной душе его дана.

Ичасто, заглушая речи Праздновраждующих сторон, В трескучий говор человечий, Как нож, вонзает слово он.

Иснова в кабачке убогом, Старинный спор не разреша,

В единоборство с мертвым Богом Вступает мертвая душа.

Его никто не прерывает,

Ответный голос не звучит. Внимательная ночь молчит, — Но солнце в мире убывает

1937

Стоим, обвеянные снами (Так молча, сердце отдают),

И камни пыльные под нами — Как птицы райские поют.

Нас тесно обступили люди, И чей-то хрипловатый бас

Толкует о поддельном чуде,

О суеверье и о нас.

Но грубых окриков не слыша, Мы видим небо над собой,

Ивдруг — летим. Все выше, выше, В эфир прозрачно-голубой.

Ив восхождении высоком

Своздушно-солнечных дорог

Глядим, уже бессмертным, оком

На тех, кто улететь не мог.

1944

Налево, направо — шагай без разбора, Столетья считай на ходу, —

Сирень наступает на башни Самбора. Ночь музыкой бродит в саду.

264

МАРИЯ

КОРОСТОВЕЦ

Четвертый раз расплавленный металл

Налили в форму, слаженную туго,

Но колокол опять не зазвучал, И спрашивали люди друг у друга:

—За что на нас прогневался Господь? Все эти неудачи не случайны. —

И мастер изнурял постами плоть,

Моля открыть ему звучаний тайны. Открыть на все терзания в ответ Тот перезвон серебряного сплава, Который, словно ангельский привет, С холма на холм несется величаво. В его ушах струится этот звон, То уходя, то подступая снова.

—Любовь и жертва! — пел, казалось, он, —

—Любовь и жертва! — два заветных слова. И сердце мастера все расцвело, В его груди заискрившись огнями:

Несказанно-блаженное тепло!..

Все человечество с его грехами

Приняв, он безвозвратно полюбил,

Ему хотелось о сладчайшей жертве

Петь колоколом из последних сил...

Один прыжок — в объятья красной смерти. Искали мастера, но не нашли, Отливку без него благословили, И звон прошел во все концы земли, Единственный по красоте и силе.

Темный ангел к подушке прильнул, Наклонился так низко, так жарко. Им подхваченная на волну, Я скользнула по зарослям парка,

Где мы с Вами встречаемся днем,

Ивсе кажется ясно и просто,

Атеперь нехорошим огнем

Ночью каждый горит перекресток.

Как зловеще деревья шуршат! А луна, как карминные губы...

Наших встреч повторяется ряд

В отраженьях уродливо-грубых:

266

Ваших глаз немерцающий блеск

И лицо — сероватая Маска,

Черных крыльев мне чудится всплеск И тяжелая, душная ласка.

Убежать от нее не могу,

И занозится в сердце тревога.

Взаколдованном, страшном кругу

Ямучительно вспомнила Бога.

Кто-то круг разомкнул и раскрыл,

И в обломках его я проснулась. Ослепительность радужных крыл

Или — пламя лампадки взметнулось?

Девочка скользнула, торопливо

Стянутыми ножками ступая,

На восток, где одинокой ивы На траву ложилась тень густая.

Серебром браслетов прозвенела Оглянувшись, нет ли там погони: Вдруг увидит мать, что так, без дела Скрылась помечтать на этом склоне?

Желтолицая, глаза раскосы, Разметались рукава халата, Красной шерстью перевиты косы, В волосах горит цветок граната.

Хорошо сидеть, обняв колени,

На причале у реки любимой, И следить, следить, как в грязной пене

Щепки по воде несутся мимо,

Мимо, вдаль, куда-то — неизвестно,

К новым городам, в жару иль стужу. И она, покинув это место, Уплывет на лодке вместе с мужем.

А теперь смыкаются ресницы

От объятий алого заката.

Что? Из солнца вылетает птица, Осиянна, радужна, крылата.

267

ФЕДОР «ОСАТКИНРОСТОВСКИЙ

В БИСТРО

Когда забудешься от говора чужого,

От шума города, прижавшись в уголке, Картины прошлого встают невольно снова,

Проносятся миражем вдалеке...

В душе измученной досады нет и злобы,

Осадок горечи исчез кошмарным сном...

Вдруг... вспомнишь зимний путь, высокие сугробы,

Сад... поворот реки... И там... наш старый дом. Морозный тихий день... В знакомом белом зале

Глядит луч солнечный в замерзшее стекло,

Портреты по стенам... и вазы на рояле. Вид из окна на сад... все близко и светло. Порой дубовая вдруг треснет половица, Шипящий самовар песнь тихую поет,

Икажется, что, вот, сейчас войдет Теней знакомых вереница,

Раздастся разговор, смех, песни зазвучат, О жизни, прелести былой, патриархальной, Рассказы бабушки и шалости внучат

Опять пройдут перед душой печальной.

Как чудный сон, что не вернешь назад...

Забудешься на миг... Уйдешь в воспоминанья,

Вту сказку прошлого, что не умел ценить,

Икажется, к холодной мгле скитанья

Оттуда тянется ласкающая нить,

Мечтой опутает, согреет душу лаской,

Связь сердца с тем былым почувствуешь остро

И грезишь, радостный, забытой милой сказкой

В чужой толпе... один в углу бистро.

НЕЗАБЫТОЕ

Душе все грезится усадьба дальняя, Весь в белом инее заснувший сад,

Ипесня прошлого, мечты печальные, В рассказах бабушки под смех внучат. Аккорды нежные рояля старого,

Портреты пыльные на стенах зал,

Извон бубенчиков... и шаг Чубарого,

Ивесь сияющий огнями бал...

269