30. Русский космизм: Федоров, Вернадскому

Николай Федорович Федоров (1828—1903) — обла­дал огромной эрудицией во всех областях знаний и каж­дый, кто сталкивался с Федоровым, поражался точности и многообразию его знаний.

Н. Ф. Федоров жил напряженной духовной жизнью, близкой к аскетизму. Он всецело посвятил себя служе­нию обществу и свел до минимума свои материальные потребности. Федоров считал славу и популярность проявлениями бесстыдства и печатал свои статьи только под псевдони­мом, а многие не публиковал совсем.

Федорова можно поставить в ряд с теми учеными-естествоиспытателями, которые признавали внутреннюю направленность природной эволюции к порождению со­знания.

Федоров не только утверждает факт восхождения со­знания в мире, но и делает из этого радикально новый вывод о необходимости сознательного управления эво­люцией, преобразования всей природы, исходя из глу­бинных потребностей нравственного чувства и разума че­ловека. Человек у Федорова не только венец развития природы, но и сам должен стать субъектом обратного воздействия на породившую его природу для ее преобра­зования и одухотворения.

Само возникновение сознания, как и жизни, считает Федоров, могло быть случайным процессом, но коль ско­ро это «чудо» произошло, человечество должно поста­вить себе главной задачей переделать мир согласно вы­сшим, доступным только Богу нравственным нормам.

Регуляция природы, с проектом которой выступил Фе­доров, мыслилась им как принципиально новая ступень эволюции, сознательный этап развития мира. Если эволю­ция — прогресс невольный, страдательный, пассивный, то регуляция природы должна стать сознательно-волевым преобразовательным действием.

По мнению Федорова, идеальный социальный строй должен основываться на единстве сознания и действия. При этом строе не должно быть ни классовых различий, ни военного или полицейского принуждения, ни даже промышленной деятельности, ибо Федоров был ярым про­тивником индустриального производства, которое, как он считал, лишает человека индивидуальности и превращает его в винтик, а саму природу губит и калечит. При утопи­ческом же идеальном режиме, который Федоров называл «психократией», каждый будет исполнять свой долг, впол­не сознавая задачи, которые стоят перед ним.

При «психократии» особой миссией научной деятель­ности будет изучение слепых и смертоносных сил приро­ды с целью их превращения в силы жизнедеятельные. Вся общественная работа будет связываться с изучением оп­ределенного района мира.

Когда человечество научится управлять силами при­роды и покончит с голодом, и сможет удовлетворить дру­гие потребности человечества, то, тем самым, по мнению Федорова, оно покончили с источниками человеческой вражды. Человечество тогда сосредоточит все свои силы на общей задаче по управлению природой на земном шаре и даже в пределах всей Вселенной.

Центральным стержнем философии Н. Ф. Федорова является идея воскрешения всех умер­ших на земле, добавленная им к традиционному христианскому учению о воскрешении. В христианстве воскре­сение трактуется пассивно: оно произойдет в день Страш­ного суда, чудесною волею божией, как последний акт сценария исторической драмы человечества. В «философии общего дела» воскрешение мыслится как реальной дело объединенного человечества во всеоружии научного знания всего мира. Разложение тела и распад составляющих его частиц не являются абсолютным препятствием к их воссозданию, так как частицы тела не исчезают пол­ностью и не могут выйти за пределы пространства. Здесь в учении Федорова наблюдается своеобразное сочетание религиозной метафизики с натуралистическим реализ­мом.

В вопросе о восстановлении сознания погибших поко­лений Федоров, что организм есть ма­шина и сознание относится к нему как желчь к печени; стоит лишь заново собрать машину, и сознание непремен­но вернется к ней. Федоров ставит перед человечеством задачу не только воскрешения предков, но и преодоления смерти ныне живущих, путем раскрытия тайн наследст­венности. Отсюда возникает вопрос об источниках про­питания и о заселении других планет.

Учение Федорова глубоко гуманистично, его идеи о регуляции природы и освоении космоса имеют огромное значение для развития науки ХХ-го века, однако ядро его философии — воскрешение мертвых и обретение бес­смертия, — не может не вызвать у нас ряд серьезных возражений против федоровской утопии.

Организм есть саморазрушающаяся си­стема, и смерть генетически вложена в его структуру. Этот закон особенно применим к человеческому роду, ибо чем сложнее и динамичнее система, тем она менее устойчива и стабильна. Следовательно, прогресс науки и медицины заключается в том, чтобы увеличить продол­жительность жизни и устранить болезни.

Обретение людьми индивидуально-лич­ностного бессмертия означает остановку развития и «ко­нец истории». Человек, как органическая саморазвивающаяся система, имеет определенный предел интеллекту­ального потенциала и творческой деятельности. Сделать такую систему бессмертной, значит обречь ее на сущест­вование даже тогда, когда все интеллектуальные и физи­ческие силы уже исчерпаны (даже если они и искусствен­но поддерживаются), все желания, мечты и страсти угас­ли, когда любое творчество и любая деятельность потеря­ли всякий смысл.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать следую­щий вывод; самым страшным проклятьем для рода чело­веческого было бы дарование ему бессмертия. Большей трагедии для человека, чем обретение индивидуально-личностного бессмертия, не в состоянии выдумать или помыслить человеческий разум. Именно сознание быст­ротечности своего бытия и рождает ценность индивиду­альной человеческой жизни и делает таким значимым для человека его страдания, стремления, мечты и страсти. Раз смерть и последующее личностное небытие неизбежны, нам остается как можно лучше использовать отпущенный нам Природой короткий срок жизни, а тогда обретают смысл и богатство, и любовь, и мудрость, и творческий труд. Человеческая жизнь так ценна и желанна, именно потому, что она конечна, и сознание своего закономерного конца есть главное отличие человека от животного, и не­избежный переход в будущее небытие создает смысл и ценность сегодняшнего бытия. «Сократ», — грустно по­тупив очи, сказал философу его любимый ученик, — афи­няне приговорили тебя к смерти». — «Да ну, — усмехнул­ся Сократ, — а их к смерти приговорила Природа».

Учение о ноосфере принадлежит замечательному фи­лософу, русскому ученому-энциклопедисту академику Владимиру Ивановичу Вернадскому (1867—1945). Оно яв­ляется логическим завершением разработанного им уче­ния о биосфере, которое было одним из крупнейших до­стижений науки 1-й пол, ХХ-го века. Основы учения о ноосфере были заложены Вернадским в начале 20-х годов и суть его в следующем. Биосфера Земли (живое вещест­во), войдя во взаимодействие с атмосферой, гидросферой и литосферой, а проще говоря, — с воздухом, водой и почвой, коренным образом преобразовала их и придала им новые свойства и качества. Оценив роль живого вещества (жизни) в развитии нашей планеты, Вернадский явствен­но увидел, что на ее судьбу все более начинает влиять новый фактор — энергия преобразующей деятельности человеческого общества, создающая новую сферу жиз­недеятельности планеты — сферу Разума. Вернадский назвал ее энергией человеческой культуры. Ее рост связан с ростом самого разума — с его, в первую очередь, качественным ростом, с уточнением и углублением возможностей его использования, связан­ным с сознательным изменением социальной обстановки, и, в частности, с ростом научного знания.

Колоссальное влияние, которое человечество начало оказывать на природу, требует — ради сохранения этой природы, а следовательно и самой человеческой цивили­зации — принципиально нового типа взаимодействия об­щества с естественной средой, необходимости научного предвидения последствий деятельности человека, выра­ботки новых форм существования человечества в гло­бальных масштабах. Охрана мировой среды, сохранение чистоты мирового океана (а не его испарение), поддержа­ние экологического равновесия и сохранение исчезаю­щих видов животных, играющих большую роль в поддер­жании этого равновесия (а не их безболезненная и мило­сердная ликвидация, чтоб зря не мучились), — вот первостепенные задачи всего человечества, решение которых и обусловит образование ноосферы. На первый план выдви­гается «экологический императив»—ответственность человека, и прежде всего ученых, за свою деятельность по преобразованию той природы, которая его породила и явилась естественной основой его существования.

Отрицая позитивистскую позицию о необходимости развития прежде всего техники и производства, Вернад­ский отверг термин «тсхносфера», а также не принял оп­ределение «антропогенная эра». В конце концов Вернад­ский остановился на термине «ноосфера», предложен­ным французским математиком и философом Э. Леруа. Вернадский при­дал понятию ноосферы совершенно иное содержание. Что касается мировоззрения Вернадского, то он сам выразил его в таких словах: «Я философский скептик. Вместе с тем он очень высоко ценил роль философии в научном предвидении. Принци­пиально разграничивая философию и науку, а также нау­ку и религию, он, вместе с тем, рассматривает их как вечные и непреходящие сферы духовной жизни челове­чества, наряду с искусством и нравственностью.

Вернад­ский считает Вселенную одухотворенной и насыщенной многообразными проявлениями форм жиз­ни, среди которых биологическая форма жизни есть лишь отдельный частный случай. «Возможно даже допустить.,. что земная и даже планетная жизнь есть частный случай проявления жизни, как частным случаем проявления электрических явлений будут северные сияния или грозы зем­ной атмосферы».

Теперь подведем некоторые итоги и выскажем свое соб­ственное отношение к философии космизма и проблеме возникновения жизни во Вселенной. Жизнь во Вселенной так же многообразна, как и сама Вселенная, а наше челове­ческое существование является лишь одной из многочис­ленных форм проявления жизни вообще. В современной космологии проблема возникновения жизни и разума во Вселенной нашла свое выражение в двойном антропном принципе —сильном и слабом. Слабый антропный принцип гласит, что наше положение во Вселенной с необходимо­стью является привилегированным в том смысле, что оно должно быть совместимо с нашим существованием как на­блюдателей. Сильный же антропный принцип определяет необходимость таких исходных, характеристик Вселенной, чтобы на определенном этапе ее эволюции в ней допуска­лось существование наблюдателей.