Замкі, палацы і сядзібы ў кантэксце еўрапейскай культуры. Мінск, 2013

А. А. Метельский

Е. Крашевский сообщал, что деревня располагалась вдоль каналов зверинца и имела домики с крышами, выполненными как в китайском, так и в японском стилях, так и в такой архитектуре, которую тяжело было бы куданибудь отнести39. Однако в это верится с трудом, так как тогда зверинец просто не смог бы функционировать или это были сознательно построенные декоративные домики временного характера.

Самым красивым был домик самого Пане Коханку, который осматривал король. Представление о нем дает инвентарь Альбы 1816 г., который отмечает, что дом был рублен из соснового бруса и покрыт соломой. Домик имел длину 25 аршин, а ширину – 12 аршин и у него кроме сеней был зал, 4 комнаты и 2 «кабинетики». Стены были обиты шпалерами, в доме было две изразцовые печи и 3 камина.

Вполисаднике, который был возле домика князя, росли розы, гвоздики, левконии, фиалки, а также абрикосы, персики, тутовые деревья. С другой стороны княжеского домика был заложен сад, в котором росли груши, черешни, каштаны и тутовые деревья40.

Большую роль князь Кароль Станислав Радзивилл уделял поддержанию

внадлежащем виде зверинца. Согласно описи 1782 г., в Альбянском зверинце в это время было 122 зайца, 115 оленей, 68 кабанов, 88 косуль, 24 лося и 50 куропаток. В марте этого года егерь Кароль Езерский привел сюда 78 оленей. В другом письме, адресованном олыцкому подловчему Паскевичу, Радзивилл приказал ловить молодых лосят и выкармливать их с помощью коров41. В конце 1782 г. количество животных в зверинце выросло, что было обусловлено как приплодом, так и новыми особями из других мест42.

Альбянский зверинец при князе Кароле Станиславе являлся своеобразным парком, открытым для всех желающих – как для шляхты, так и для их подданных. В инструкции, написанной для подловчего Бельцы, князь приказал пускать в зверинец всех желающих посмотреть на зверей43.

Кроме возрождения и организации зверинца в Альбе, Пане Коханку уделял много внимания поддержанию в нормальном состоянии парка. Источники не позволяют с уверенностью утверждать, кто из садовников чем конкретно занимался.

В1776 г. в Альбе садовником числился Франтишек Гарбутович. В этом же году садовник Франтишек Боем присылал из Варшавы в Несвиж растения, а в целом его услугами пользовался еще в 1810 г. князь Доминик Радзивилл44.

Вфеврале 1782 г. на работу был принят садовник Матей Шелтер. Он

39Bernatowicz Т. Alba w czasach Karola Radziwilla «Panie Kochanku»… S. 124.

40Ibidem. S. 126.

41CVIA, f. 459, opis 1, № 861, арк. 9.

42Bernatowicz Т. Alba w czasach Karola Radziwilla «Panie Kochanku»… S. 126.

43Idem. Alba. Od renesansowej willi do kompozycji krajobrazowej… S. 44.

44AGAD, AR, dz. XXIX, sygn. 15, k. 268–269; Bernatowicz Т. Alba w czasach Karola Radziwiłła «Panie Kochanku»... S. 128; Idem. Alba. Od renesansowej willi do kompozycji krajobrazowej… S. 45.

Летняя резиденция Радзивиллов

должен был не только смотреть за парком и оранжереей в Альбе, но и готовить себе помощников. В контракте князь отмечал, что когда будут закладываться новые огороды, то Шелтер должен организовать выращивание тут арбузов. Одновременно он должен был знакомить своих помощников с гидродинамикой для того, чтобы при начале строительства в Альбе фонтанов и акведуков, закладке новых каналов, они были бы уже хорошо подготовленными специалистами. Неизвестно, как долго Шелтер находился в Несвиже, но в 1785 г. упоминается, что приехал новый садовник – Болман, который работал в Альбе еще в 1791–1794 гг.45 При Пане Коханку в июне-сентябре 1785 г. в Альбе были возведены новая оранжерея и баня. Относительно же строительства в Альбе фонтанов, акведуков и новых каналов источники ничего не сообщают.

Кароль Станислав Радзивилл Пане Коханку собирался и дальше заниматься Альбой, однако во второй половине 80-х гг. XVIII в. стал терять зрение и в конце жизни ослеп. 21 октября 1790 г. он умер, так до конца и не сумев реализовать свои планы.

45AGAD, AR, dz. XXIX, sygn. 15, k. 268–269; Bernatowicz Т. Alba w czasach Karola Radziwiłła «Panie Kochanku»… S. 128; Idem. Alba. Od renesansowej willi do kompozycji krajobrazowej. S. 45.

Замкі, палацы і сядзібы ў кантэксце еўрапейскай культуры: Зборнік навуковых артыкулаў. Мінск, 2013.

Л. В. Никифорова

Культурная история дворцов. Основные направления и тематика исследований

Культурная история дворцов не является привычной номинацией ис- следовательского направления. Попытка ввести ее продиктована реаль- ным положением дел – происходящей сегодня культурологизацией дворцо- вых исследований и их эвристическим потенциалом. В языке зарубежных исследователей, а там интересующее нас исследовательское направление выделяется вполне отчетливо, нет понятия культурологии, но есть культур- ные исследования (cultural studies) как особая интеллектуальная тради- ция. Определяющими признаками этой традиции является проблематика власти, прежде всего, незамечаемой, неюридической власти – идей, об- разов, кодов и конвенций, а также понимание культуры как сферы борь- бы за различия, статус, идентичность. Один из представителей определяет cultural studies как «интеллектуальную практику, занятую исследованием того как социальные и политические идентичности (ре-) продуцируются в сфере культуры посредством власти»1.

Историю сultural studies отсчитывают с 1964 г., когда открылся Бир- мингемский центр культурных исследований. Рубеж 1980–1990-х гг. при- нято рассматривать как новый этап, связанный, во-первых, с открытием соответствующих кафедр в университетах Европы и США, а во-вторых, с активным применением интеллектуального инструментария cultural studies к новым предметным областям, в том числе и к историческому ма- териалу. Тогда же, на рубеже 1980–1990-х гг., наметился перелом и в от- ношении исследований дворцовых резиденций.

Заявление о том, что дворцы связаны с властью, может показаться очевидным. Действительно, в любом исследовании, посвященном кон- кретным памятникам или художественным эпохам в целом, можно най- ти указание на то, что само строительство дворца и масштаб дворцово-

1Куренной В. Исследовательская и политическая программа культурных исследова- ний // Логос. 2012. № 1 (85). С. 19.

©Л. В. Никифорова

Культурная история дворцов

паркового ансамбля демонстрируют могущество или амбиции владельца. На этом обычно заканчивается обсуждение взаимоотношений искусства и власти в отечественной литературе. Стилевой анализ архитектурного про- странства, убранства и отделки дворца ограничен исключительно эсте- тическими аспектами. В западной версии культурной истории дворцов именно здесь ставятся проблемы: «Каким образом выражено могущество или амбиции?», «Что именно выражено?», «Как судить, не ошиблись ли мы в прочтении «послания» власти?».

Характеризуя культурную историю как новый поворот исторических исследований, П. Берк в качестве одного из первых примеров приводит работу, посвященную дворцу2. От нее же можно отсчитывать и культур- ную историю дворцов. Это совместное исследование историка Дж. Элиота и искусствоведа Дж. Брауна «Дворец для короля. Буэн Ретиро и двор Фи- липпа IV»3. Они рассказали об истории строительства и функционирова- ния несохранившегося дворца Буэн-Ретиро в контексте политической си- туации 1630-х гг., о взаимоотношениях двора и церкви, испанского двора

сдругими европейскими дворами. Но главное, показали сложную связь политики и искусства, проявившуюся и в практиках патронажа, и в худо- жественных программах дворцового комплекса.

Назовем основные подходы к изучению культурной истории дворцов, сложившиеся в 1990–2000-е гг. Первый связан с теорией репрезентации,

спроцедурами создания и практиками функционирования объектов-по- средников, воплощающих идеи величия, силы, мудрости монарха и госу- дарства. Второй – с иконографией (иконологией) образа, мотива, сюжета, нацелен на изучение образного языка эпохи и реконструкцию значение отдельных художественных объектов, с тем, чтобы разгадать смысл, по- нятный современникам, но не очевидный для нас. Третий – с концепци- ей сценариев власти: придворных церемониалов, ритуалов, праздников, в порядке исполнения которых воплощены идеологические программы и по- литические концепции.

Среди исследований, использующих концепцию репрезентации, – рабо- та «Производство Людовика XIV» П. Берка4. В книге показан масштаб ра- боты по созданию образов короля: портреты и статуи, гравюры и медали, шпалеры, газеты, которые дважды в неделю рассказывали о различных событиях из жизни короля, заказные поэмы, театральные пьесы, придвор- ные праздники и, конечно, Версаль. Не забыты королевский балет, костюм короля и особые способы придания величия королевскому телу, чтобы фи- зическое величие соответствовало социальному величию. «Ритуал, искус- ство, архитектура могут быть поняты как инструменты самоутверждения, как продолжение войны или дипломатии другими средствами. Это не про-

2Берк П. Историческая антропология и новая культурная история [Электронный ресурс] // Новое литературное обозрение. 2005. № 75. Режим доступа: http://

magazines.russ.ru/nlo/2005/75/ne5.html. Дата доступа: 05.06.2013.

3Brown J., Elliott J. H. A Palace for a King; The Buen Retiro and the court of Philip IV. 2nd ed. New Haven – London, 2003.

4Burke P. The fabrication of Louis XIV. New Haven – London, 1992.

Л. В. Никифорова

сто «стиль», средство есть сообщение»5. Для П. Берка важен не сам факт политического подтекста того или иного художественного произведения, а количество и разнообразие артефактов и практик. Автор приводит сведе- ния о почти 300 иконографических вариантах портретов, о 500 вариантах медалей, 700 вариантах гравюр и т.д. «The fabrication» в названии книги имеет и буквальный, и переносный смысл: это собственно производство, размах художественно-политической индустрии и работа над образом, ли- тературные и визуальные коды, целевые аудитории и практики контро- ля за образом. Заметим, что без ссылки на П. Берка не обходится сегодня практически ни одно исследование дворцовой культуры.

Книга Дэвида Ховарта «Образы власти. Искусство и политика в эпо- ху Английского Возрождения. 1495–1649»6 посвящена дворцовому строи- тельству, созданию парадных портретов, скульптурных надгробий, театру и придворным представлениям, а также патронажу в области искусства, коллекционированию и художественной критике. Как пишет Д. Ховарт, его интересует функционирование ренессансного искусства как социаль- ного капитала («депозита социальных отношений»)7. В главе «Королевский дворец» речь идет о резиденциях короля-строителя Генриха VIII: Хэмптон Корте, Ричмонде, Сомерсет Хаусе, о том, как отражаются взаимоотноше- ния церкви и королевской власти в структуре архитектурного простран- ства и декорации дворца, а также в церемониале. Дворцовое строитель- ство при Елизавете I представлено, прежде всего, чудесными дворцами (prodigy houses), возводимыми придворными, с тем, чтобы королевский двор мог остановиться там во время церемониальных поездок по стра- не, и предстающими как участники своеобразного соревнования репре- зентаций. В анализе дворцового строительства «британского Соломона» Якова I (Уайтхолл, Банкетинг Хауз, «Звездная палата») показано, как ар- хитектурные формы античности в их ренессансном преломлении были свя- заны с образом королевской мудрости, справедливоcти, с образом Magnae Britanniae. Выясняется, что следование итальянским или французским об- разцам было обусловлено не только эстетическими вкусами, но и текущей политической ситуацией, пространственные структуры, убранство и от- делка дворцов отражали взаимоотношения короля и парламента. Завер- шается глава анализом символической роли дворцов при Карле I и риту- альным присвоением дворцов Оливером Кромвелем8.

В последнее время издано немало интересных работ, посвященных от- дельным дворцам и отдельным монархам, особым мастерам политиче- ской репрезентации. Первенствуют здесь Людовик XIV и Елизавета Тю- дор. Елизавета интересна исследователям преимущественно как мастер вербальной и перформативной репрезентации, предмет исследования со-

5Burke P. The fabrication of Louis XIV. New Haven – London, 1992. P. 62.

6Howarth D. Images of Rule: Art and Politics in the English Renaissance, 1485–1649.

Berkley – Los Angeles, 1997.

7Ibidem. P. 6.

8Howarth D. Images of Rule: Art and Politics in the English Renaissance, 1485–1649. Berkley – Los Angeles, 1997. P. 11–49.

Культурная история дворцов

ставляют процессии, masque, театр, круг чтения королевы и ее собствен- ное литературное творчество9. Елизаветинская тема находится в центре исторических гендерных исследований, посвященных женщинам на тро- не, формам и стратегиям женской репрезентации власти10. Важно отме- тить переосмысление беллетристических оценок тех или иных правитель- ниц как легкомысленных, необразованных и т.п., новое объяснение тех или иных поступков и событий: с точки зрения кодов и политик репрезен- тации все оказывается гораздо сложнее.

Вкниге Т. Блэнинга «Культура власти и власть культуры. Европа «ста- рого режима». 1660–1789»11, анализируются трансформации репрезента- ций от Людовика XIV до Людовика XVI, сравниваются практики репрезен- тации французских, английских королей, австро-германских монархов. Один из важных сюжетов книги – рождение и оформление национальной идеи, приводящей к кризису персональной репрезентации монарха.

Исследование «Во и Версаль. Присвоения, подчистки, несчастные слу- чаи, которые создали современную Францию» К. Гольдштейн12 посвящено тому, какие серьезные изменения претерпевает художественный стиль ме- бели, садово-паркового искусства, шрифтов в течение десятилетия, кото- рое началось с создания Во ле Виконта Николя Фуке и завершилось возве- дением Версаля Людовика XIV. Преемственность Версаля по отношению к Во ле Виконт, разумеется, известна, но настолько подробно эта тема еще не изучалась. С некоторыми прямолинейными оценками К. Гольдштейн, например противопоставлением «хороших» буржуа (Н. Фуке) и «плохого» единоличного правителя (Людовика), трудно согласиться. Однако стоит обратить внимание на методы исследования – своеобразную ревизию уже известной истории создания дворцов, источников, которые прочитывают- ся под новым углом зрения, и поиск новых, проливающих свет на то, как в реализации художественных замыслов отражается политический интерес.

Не только Версаль, но и другие дворцы сегодня активно исследуются

вмодели репрезентации власти. Таковы, например, работы Г. Камена об Эскориале Филиппа II13, С. де Сави о неаполитанских дворцах14.

Вкачестве примера иконографического анализа хотелось бы назвать

9Dunlop I. Palaces & progresses of Elizabeth I. New York, 1970 (классическая работа о дворцах эпохи Елизаветы I); The Progresses, pageants, and entertainments of Queen Elizabeth I. Oxford, 2007; Representations of Elizabeth I in Early Modern Culture. New

York, 2011; Riehl А. The Face of Queenship: Early Modern Representations of Elizabeth I. New York, 2010 (исследования последних лет).

10Frye S. Pens and Needles: Women's Textualities in Early Modern England. Philadelphia, 2010. Queens and Power in Medieval and Early Modern England. Lincoln – London, 2009.

11Blanning T. C. W. The Culture of Power and the Power of Culture. Old Regime Europe 1660–1789. Oxford, 2002.

12Goldstein C. Vaux and Versailles: The Appropriations, Erasures, and Accidents That Made Modern France. Philadelphia, 2007.

13Kamen H. The Escorial: Art and Power in the Renaissance. New Haven – London, 2010.

14Cavi S., de. Architecture and Royal Presence: Domenico and Giulio Cesare Fontana in Spanish Naples (1592–1627). Newcastle upon Tyne, 2009.

Л. В. Никифорова

книгу Р. Бергера «Дворец Солнца. Лувр Людовика XIV»15, которая посвя- щена восточному крылу Лувра, знаменитой Колоннаде – эмблеме француз- ского классицизма. Начинается книга с фрагмента поэмы (1670), напи- санной по случаю возведения Колоннады, в которой поэт (он же гравер и участник строительства) сравнивает сооружение с дворцом Аполлона, как он описан в «Метаморфозах» Овидия. Далее Р. Бергер подобно анализирует и сопоставляет то, как представляли себе дворец Аполлона c конца XVI до конца XVII в. в живописи и гравюре, в литературных описаниях, в книгах об архитектуре и т.д. По представлениям художников и архитекторов XVII в., мотив сдвоенной ионической колоннады на высоком пьедестале явля- ется архитектурной формулой дворца Аполлона, а в отношении Колонна- ды Лувра – ядром замысла, «concetto, понятным и художникам, и придвор- ным интеллектуалам, и монарху»16.

Среди новых работ, посвященных иконографии и иконологии власти, следует назвать книгу М. Мартин «Королевские фермы. Политики пасто- ральной архитектуры от Екатерины Медичи до Марии-Антуанетты»17. В центре внимания – история типа архитектурных построек (точнее архи- тектурно-ландшафтных ансамблей), который существовал в дворцовых резиденциях начиная с XVI и до XIX в. Первым примером была несохра- нившаяся королевская ферма в Фонтенбло, возведенная для Екатерины Медичи по проекту Приматиччо. Среди последних – королевская ферма в Виндзоре для принца Альберта, супруга королевы Виктории. Хорошо из- вестные фермы Марии-Антуанетты в Версале и Марии Федоровны в Пав- ловске – это лишь часть устойчивой и развитой архитектурно-политиче- ской традиции.

В работе М. Мартин излагается история строительства, убранства, соз- дания специально для королевских ферм предметов прикладного искус- ства и организации особых придворных действ, но в определенном кон- тексте. Таковым является реконструкция историко-культурного значения королевской фермы как особого образа власти, связанного с воплощени- ем трудолюбия, добродетельности хозяйки или хозяина фермы, изобилия, плодородия, щедрости отлично устроенного хозяйства. Представления о легкомысленности и фривольности придворной жизни, окружающие та- кие памятники, оказываются довольно поверхностным и свидетельствует лишь о том, что историко-культурный смысл памятников оказался совер- шенно забыт.

Концепция сценариев власти связана с проблематикой антропологии, с исследованием ритуала, праздника, этикета, поведенческих практик. Ка- тегория сценариев власти вошла в категориальный аппарат исследований после выхода в свет книги Р. Уортмана «Сценарии власти. Мифы и цере-

15Berger R. W. The Palace of the Sun: The Louvre of Louis XIV. Wits the chapter of materials and structure written with collaboration Rovland J. Mainstone. Pennsylvania, 1993.

16Ibidem. P. 3.

17Martin М. Dairy Queens. The politics of pastoral architecture from Catherine de Medici to Marie-Antoinette. London – Cambridge Mass., 2011.

Культурная история дворцов

монии российской монархии» (1995), неоднократно переизданной и пере- веденной на русский язык. В 2007 г. ее автор стал обладателем премии за выдающийся вклад в развитие славянских исследований. Слово «сце- нарии» Уортман использовал, имея в виду два значения: во-первых, бук- вально сценарий, порядок действий, во-вторых, порядок формирования содержания и смысла того послания, которое заключено в церемонии ко- ронации, путешествии императора по стране, погребении. В двухтомни- ке Уортмана дворцы не являются предметом специального исследования,

влучшем случае они выступают как сцена или фон церемониального дей- ства.

Еще до Уортмана, но в том же ключе, написана книга «Архитектура, це- ремониал и власть: Дворец Топкапа в XV и XVII вв.» (1991)18 турецкой ис- следовательницы Gülru Necipoğlu, посвященная дворцу Топкапа в Стам- буле, главной резиденции султана Османской империи, где размещалась центральная имперская администрация. Конечно, архитектурный облик резиденции султана и придворная жизнь отличались от тех, что были в Европе, однако исследовательский подход автора выдвинул эту работу в авангард дворцовых исследований. Сама исследовательница видит свою задачу в том, чтобы поместить строительную историю дворца в специ- фический контекст, сопоставить ее с функционированием придворно- го церемониала, этапами его кодификации и трансформаций. Структура дворцового комплекса, расположение и сочетание отдельных зон – дворов, залов, спален, террас, павильонов, конюшен, кухонь – соотносятся с по- веденческими обычаями, церемониальным порядком доступа к султану, с социальными кодами церемониала19.

Внастоящее время идет процесс интенсивной институциализации дворцовых исследований. Так, исследованию дворцовых резиденций в модели сценариев власти посвящена специальная исследовательская про- грамма Palatium, инициированная Европейским научным фондом (ESF)

в2010 г. и рассчитанная до 2015 г.20 Ее цель – организация междисци- плинарных и транснациональных исследований дворцовых резиденций раннего Нового времени. Одна из задач – изучение взаимосвязей между архитектурой и ритуалом, влияниями и взаимодействиями архитектуры, декоративного убранства дворцов, с одной стороны, и ритуальных и цере- мониальных практик – с другой. Так, осенью 2012 г. состоялась конферен- ция под названием «Ключ к власти. Культура доступа», посвященная тому, как в планировке дворцов и убранстве интерьеров отражается «управле- ние доступом» – порядок прохода по дворцовым покоям, социальная ие- рархия дворцового пространства, церемониал приема и возможность лич- но встретиться с ним, то, насколько важны для проектирования дворцов,

18Necipoğlu G. Architecture, Ceremonial, and Power: The Topkapi Palace in the Fifteenth and Sixteenth Centuries. New York – Cambridge, Mass., 1991.

19Ibidem. P.15–16.

20Palatium. Court residences as places of exchange in Late Medieval and Early Modern Europe. 140–1700 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. courtresidences.eu/index.php/home/.Дата доступа: 05.06.2013.

Л. В. Никифорова

как зафиксированы архитектурой идеи доступности, открытости или, на- против, уединения лица, облеченного властью.

Другая задача программы – изучение взаимодействия между различны- ми правящими дворами, его влияния на художественный облик дворцо- вых резиденций: приглашение тех или иных архитекторов и художников, выбор образцов декора, трансформации сюжетных программ отделки и убранства нередко напрямую связаны со сближением или конфронтацией между дворами. Дворцы считаются центрами интенсивного культурного обмена: придворная культура Европы представляет собой целостный мир, в котором существовал постоянный взаимообмен культурными текстами: иконографическими моделями, эмблемами, деталями церемониала и эти- кета, кроем костюма, атрибутами и т.д. Оперирование ими было способом политической работы, в которой выстраивались долгосрочные и кратко- временные иерархии.

Среди приоритетных тем программы – приватность и публичность жиз- ни во дворцах, мужские и женские формы репрезентации власти и их ар- хитектурное оформление, отражение в художественном облике дворцов художественно-политических моделей влияния. Особое внимание уделяет- ся малым дворцам и периферийным дворам Европы, а также Османской империи, Китаю. С последними европейские дворцы роднят не столько ху- дожественные формы (очевидно, что взаимоотношения с этими держава- ми имели свое стилистические выражение), сколько модели взаимосвязи искусства и власти.

В2010 г. создано европейское научное сообщество, занимающееся ис- следованием придворных праздников как особой формы политической символизации, как способа предъявления идеологических программ21. Конференция в апреле 2012 г. была посвящена «метаморфозам рыцарских турниров», в мае 2012 г. – церемониям торжественного въезда.

Висследованиях, посвященных культурной истории дворцов, замет- ным образом изменилось отношение к дворцу как памятнику архитектуры (художественному памятнику). Вместо изучения стиля (прежде негласно признанного «невидимой рукой», направляющей индивидуальные вкусы и конкретные художественные решения), предметом изучения стали прак- тики: конкретные ситуации, события, обстоятельства (не случайно, мно- гие авторы называют свои исследования «кейс-стади»). Вместо того, что- бы определять степень художественного совершенства, ставится задача понять, какими резонами могли руководствоваться создатели и заказчи- ки ансамблей, а это, в свою очередь, требует понимания интеллектуально- го, визуального опыта исторической эпохи, который не охватывается при- вычными искусствоведческими категориями.

Вкультурной истории дворцов происходит реабилитация идеологии как неустранимого компонента художественного процесса. Как совокупность

21The Society for European Festivals Research [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www2.warwick.ac.uk/fac/arts/theatre_s/research/festivals_research. Дата доступа: 5.06. 2013.

Культурная история дворцов

взглядов на миссию власти, на политические цели и задачи, идеология не тождественна текстам законов и конституций и не исчерпывается ими. В раннее Новое время, в эпоху расцвета придворной культуры и дворцовых резиденций, идеологией проникнуты панегирическая литература, сцена- рии гражданских торжеств, придворных церемоний и праздников, она от- ражается в поведенческих привычках и программах дворцово-парковых комплексов. Тогда она существовала даже не в форме репрезентации, а часто в виде манифестации власти (от лат. manus – рука), идеология бук- вально «делается руками»: празднуется, строится, расписывается и выши- вается.

В культурной истории дворцов произошло переосмысление фигуры ав- тора художественного произведения. Обозначенный подход позволяет признать каждого владельца дворца демиургом знаковой реальности. Для стилистической парадигмы изучения искусства связь художественного стиля с личностью короля или императора составляла серьезный методо- логический парадокс: стиль эпохи был признан заведомо более важной и сильной инстанцией, нежели конкретная личность (к тому же не художник или архитектор, а император или императрица). Как же тогда объяснить, почему смена стилей нередко совпадает со сменой престола? В культурной истории этот парадокс в известном смысле снимается. Создание дворцов по воле монарха демонстрирует и художественную интуицию, и политиче- скую волю к выражению определенных идей и значений.

Подводя итог, хотелось бы отметить, что большинство упомянутых сле- дований выполнены как подробный, основанный на источниках, анализ конкретных памятников, событий, биографий. Одновременно они облада- ют потенциалом генерализации, а значит, задают концептуальные рамки изучения дворцов и дворцов-музеев, позволяющие характеризовать мас- штабные историко-культурные изменения. Многие выводы применимы к культурной истории российских и восточноевропейских дворцов, хотя, надо полагать, что они могут быть скорректированы, а то и поставлены под сомнение в результате анализа наших памятников. К сожалению, за- рубежные работы по культурной истории дворцов мало переводятся на русский язык и плохо представлены в наших библиотеках, хотя знаком- ство с ними было бы чрезвычайно полезно и искусствоведам, и истори- кам, и культурологам.

Замкі, палацы і сядзібы ў кантэксце еўрапейскай культуры: Зборнік навуковых артыкулаў. Мінск, 2013.

О. В. Новицкая

Усадьба в Галиевке в конце XIX – начале ХХ в. и судьба ее владельца князя Ивана Николае- вича Святополк-Мирского

История усадьбы в селе Галиевка (в настоящее время Чудновский район Житомирской области Украины) неразрывно связана с именем князя Ива- на Николаевича Святополк-Мирского, брата одного из последних владель- цев Мирского замка.

О князе Иване Николаевиче Святополк-Мирском сохранились немно- гочисленные сведения. Известно, что он родился 27 марта 1872 г. в Пе- тербурге в семье князя Николая Ивановича Святополк-Мирского и княги- ни Клеопатры Святополк-Мирской (ур. Ханыкова). Образование получил в Донском кадетском корпусе в г. Новочеркасске. Инициатором откры- тия на Дону кадетского корпуса был его отец – Войсковой Наказной ата- ман войска Донского князь Николай Иванович Святополк-Мирский. В 18-летнем возрасте Иван был зачислен в Пажеский Его Императорского Величества корпус. На тот момент это было самое элитное учебное заведе- ние Императорской России. Сюда принимались генеральские сыновья, ко- торые в Пажеском корпусе получали соответствующее образование и вос- питание, в последних классах становились камер-пажами, т.е. военными и придворными, и затем лучшие выпускались офицерами прямо в гвар- дию. Иван Николаевич окончил Пажеский корпус по ІІ разряду. В 1892 г. он был произведен в хорунжие в 1-ый Донской казачий полк1. Доказатель- ство этому находим в книге «Пажи за 183 года (1711–1894). Биографии бывших пажей, с портретами», которую издал О. Р. фон Фрейман в 1894 г. «Святополк-Мирский, князь Иван Николаевич, род. 27 марта 1872 г., из пажей в 1 Донской казачий полк»2. В 1896 г. он был произведен в сотники,

1Российский государственный военно-исторический архив (далее – РГВИА), ф. 409,

оп. 2, д. 1009. Об увольнении от службы офицеров войска Донского, не имеющих прав на пенсию.

2Российская государственная библиотека [Электронный ресурс] / Пажи за 183 года (1711–1894). Биографии бывших пажей, с портретами. Режим доступа: http://

©О. В. Новицкая

Усадьба в Галиевке

ачерез год – в подъесаулы3.

В1895 г. князь Иван Николаевич тайно от семьи обвенчался в Варша- ве с Варварой Рудовой (Барбарой Рудов), чтицей своей матери, от кото- рой имел дочь Киру (1896–1968)4. Известно, что Кира воспитывалась в Мо- скве. Во время революции, переодевшись в одежду крестьянки, убежала с братом, который был младше ее на четыре года, на Дон, куда в то вре- мя поехала их няня. По дороге брата застрелили, т.к. нашли у него кортик (он учился в военном училище)5. 23 декабря 1919 г. Кира вышла замуж за Владимира Бема, с которым прожила несколько лет. В 1926 г. судьба свела с Томашем (Тадеушем) Вильконским, депутатом на Сейм 1 каден- ции II Речи Посполитой. Семья поселилась в Варшаве. В 1927 г. у Киры и Томаша родилась дочь, которую назвали Иоланта. В это время отец се- мейства занимал должность управляющего Банка народного хозяйства. В 1934 г. Вильконские переехали в Лодзь. Муж Киры получил должность ад- министративного директора Объединения текстильных предприятий. Они жили на вилле, выделенной для семей трех сотрудников этого объедине- ния, и располагались в 8 комнатах. Все изменилось с началом Второй ми- ровой войны. 9 ноября 1939 г. Томаш Вильконский был арестован геста- по в ходе немецкой акции по ликвидации польской интеллигенции и через три дня был убит. Кира умерла в 1968 г., а через 40 лет археологами на ме- сте убийства Томаша Вильконского и 40 других человек польской интелли- генции среди останков было обнаружено обручальное кольцо, на котором было выгравировано имя «Кира» и дата их свадьбы6. Не было сомнений, что именно здесь был убит отец Иоланты и муж Киры Вильконской, урожд. Святополк-Мирской.

Иоланта Вильконская дважды приезжала в Мир – в 2002 и 2005 гг. В последний свой приезд она подарила портрет своей мамы Киры, выпол- ненный Александрой Новицкой, польской артисткой и художницей. Те- перь этот портрет представлен в одном из экспозиционных залов музея «Замковый комплекс «Мир». Именно в Мирском замке произошла встреча Иоланты Вильконской с двоюродной сестрой Марией Святополк-Мирской.

Бабушка Марии, Надежда Васильевна Энгельгардт, была второй женой князя Ивана Николаевича Святополк-Мирского. Брак был зарегистриро- ван в Новочеркасске в 1898 г.

При изучении родословных деревьев семей Святополк-Мирских и Эн- гельгардтов установлено, что Иван Николаевич женился на своей трою-

www.dlib.rsl.ru. Дата доступа: 05.03.13.

3РГВИА, ф. 409, оп. 2, д. 1009. Об увольнении от службы офицеров войска Донско- го, не имеющих прав на пенсию.

4Усова Н. М. Письма из Мира 1920–1930-х годов // Мірскі замак як гісторыкакультурны феномен XV – пачатку XX стагоддзя. Новыя даследванні: Навук.-практ. канф., 29 мая 2004 г., г. п. Мір Гродзен. вобл. Мінск, 2004. С. 76.

5Прывітальнае слова Іаланты Вільконскай, дачкі княжны Кіры Святаполк-Мірскай

(Варшава) // Мірскі замак і замкі Цэнтральнай і Усходняй Еўропы. Праблемы рэстаўрацыі і музеефікацыі. Міжнародная навук.-практ. канф., 4 чэрвеня 2005 г., г. п. Мір Гродзен. вобл. Мінск, 2006. С. 7.

6Воспоминания Иоланты Вильконской, 2013 г.

О. В. Новицкая

нии в Боровичском и Тихвинском уездах8. На тот момент данная земель- ная собственность находилась в залоге в Санкт-Петербургско-Тульском по- земельном банке, которому причиталось выплатить долга на 1января 1905 г.: за имение Боровичского уезда 804738 руб. 71 коп. и недоимок 5221 руб. 70 коп., а за имение Тихвинского уезда 224093 руб. 60 коп. и недои- мок 13105 руб. 66 коп. Князь Иван Николаевич Святополк-Мирский озна- ченный долг с недоимками принял к платежу на себя со всеми обязатель- ствами9. Однако в Новгородской губернии он не остался, а переехал на Украину, где была куплена усадьба в селе Галиевка (на тот момент в Жито- мирском уезде Волынской губернии). В журнале «Столица и усадьба», изда- ваемом с 1913 по 1917 гг., имение описано достаточно кратко: «Старинный барский дом живописно расположен среди обширного парка с вековыми деревьями, лиственными и хвойными, темными аллеями, лужайками, пру- дами и перекинутыми через них мостиками. С одной стороны парк оги- бается речкой Тетеревкой, с другой ручьем, протекающим через парк»10. Чудесный неоготический дворец в стиле английских средневековых зам-

7РГВИА, ф. 409, оп. 2, д. 1009. Об увольнении от службы офицеров войска Донско- го, не имеющих прав на пенсию.

84-ая выпись из крепостной С.-Петербургского Нотариального Архива книги по г.С.-Петербургу. Часть Литейная 1905 г. № 9. Ч. 2.

9Там же.

10 РГАЛИ, ф. 300, оп. 1, д. 466, л. 1.

Усадьба в Галиевке

ков, построенный в 20–30-е гг. XIX в.11, располагался на терри- тории английского пейзажного парка. Здание впечатляло суро- востью и, в то же время, изяще- ством архитектуры. Центральная часть дворца находилась в окру- жении круглых зубчатых башен. Парк был разделен двумя озера- ми. Вокруг имения были край- не живописные окрестности. Лес

валый. Ванная комната с кафельным полом и рядом с ней элегантный бу- дуар. Очень удобная, хорошо обставленная спальня. Рядом был другой дом для гостей, тоже просторный и удобный. Для развлечений – бильярд, тен- нис, катание на лодках. В доме была библиотека, в которой можно было найти произведения русских, французских и немецких классиков12.

Имение было куплено у Павла Александровича Демидова в 1902 г.13 В Галиевке у князя Ивана Николаевича Святополк-Мирского и его жены На- дежды Васильевны родились дети: Надежда (1903–1995), Василий (1905– 1974), Татьяна (1907–1980) и Семен (?–1920). Старшей дочери Софьи на момент переезда родителей в приобретенное имение был один год. Она ро- дилась в 1901 г.

Галиевка в то время была небольшим поселением, где в 1906 г. насчи- тывалось 144 двора с числом жителей обоего пола 82014 (для сравнения в волостном городе Янушполе (ныне Иванополе) было 775 дворов с числом жителей 6071 человек)15. Известно, что в 1840-е гг. село Галиевка было ку- плено у Дуклиана Охоцкого Карлом Ястржембским16, затем до 1885 г. им владела помещица Мелания Карловна Равич17, а потом оно принадлежало дворянкам Марии Значко-Яворской и Евгении Бодаревской18.

В Галиевке семья Святополк-Мирских прожила более 10 лет. Надеж- ду Васильевну постоянно угнетала таинственность этого дома, к которой она привыкнуть никак не могла. Из книги воспоминаний «Русская траге-

11Государственный архив Житомирской области, ф. 4, оп. 1, д. 128, л. 89. Инвентарь имения помещика Дуклиана Охоцкого селений Галиевки и Высокой Гребли. 1833.

12MYBOOK [Электронный ресурс] / Аленникова Н. С. Русская трагедия. Дороги даль- ние, невозвратные. Режим доступа: http://fictionbook.ru/author/nina_sergeevna_ alennikova /russkaya_ tragediya_dorogi_dalnie_nevozvratnyie/read_online.html. Дата доступа: 06.02.2013.

13Государственный архив Житомирской области, ф. 115, оп. 1, д. 897, л. 1–2.

14Список населенных мест Волынской губернии. Житомир, 1906. С. 6.

15Там же. С. 27.

16Государственный архив Житомирской области, ф. 115, оп. 1, д. 897, д. 31.

17Государственный архив Житомирской области, ф. 115, оп. 1, д. 897, л. 1.

18Государственный архив Житомирской области, ф. 115, оп. 1, д. 897, л. 1–2.

О. В. Новицкая

дия. Дороги дальние, невозвратные» Нины Сергеевны Аленниковой (1894– 1984), отец которой Сергей Порфирьевич купил у Святополк-Мирских усадьбу в Галиевке, известно, что таинственность этого дома была связа- на якобы с привидением, гуляющим по дому ночью. Автор рассказывает историю, услышанную ее отцом от старого слуги Казимира, который бо- лее 50 лет прислуживал хозяевам имения Галиевка, и связанную с владель- цами Потоцкими, людьми набожными, сын которых после их смерти вел разгульный образ жизни, разрушил построенную родителями часовню, и окончательно спившись, утонул в озере. Причиной этому, со слов слуги, были ночные похождения духов, которые вынудили молодого Потоцкого закончить жизнь самоубийством и теперь выгоняют новых владельцев из усадьбы19. Неизвестно, действительно ли происходило подобное в Галиев- ке, но князь Иван Николаевич Святополк-Мирский продавал усадьбу по непонятным причинам очень дешево и в кратчайшие сроки. Он ссылался на то, что здоровье жены требует лечения, поэтому необходимо надолго уе- хать на заграничные курорты.

Можно предположить, что причиной отъезда Святополк-Мирских ста- ла смерть старшей дочери Софьи. По решению семьи она была похороне- на 3 мая 1913 г. в родовой церкви-усыпальнице в м. Мир. Этот факт был зафиксирован в Богослужебном дневнике за 1899–1914 гг., который хра- нится в НИАБ (г. Минск). «3 мая 1913 года – утренняя Литургия и пани- хида священника Хлебцевича с дьяконом Занцевичем. Провод со станции Замирье в Мир княжны Святополк-Мирской. Панихиды и погребение в склепе имения Замирье. Протоирей Ф. Сцепуро, священники М. Русецкий, И. Хлебцевич»20. По 9 июня ежедневно поочередно протоиреем Ф. Сцепу- ро и священником И. Хлебцевичем совершались в течение 40 дней (умер- ла Соня 30 апреля 1913 г.) панихиды по усопшей.

Тот факт, что семье Святополк-Мирских принадлежало имение Гали- евка в 1912–1913 гг., подтверждается сведениями из Памятной книжки по Волынской губернии на 1913 г., где среди владельцев водяных мель- ниц указан князь Иван Николаевич Святополк-Мирский21 и сведениями из Списка землевладельцев и арендаторов Волынской губернии за 1913 г., где указано, что Ивану Николаевичу Святополк-Мирскому принадлежит 1232 десятин земли в с. Галиевка22. В Памятной книжке на 1915 г. его фа- милия уже не значится, владельцем водяной мельницы в с. Галиевка ука- зан А. П. Чеховский23.

Напряженные отношения в семье привели к тому, что в 1915 г. Иван

19MYBOOK [Электронный ресурс] / Аленникова Н. С. Русская трагедия. Дороги даль- ние, невозвратные. Режим доступа: http://fictionbook.ru/author/nina_sergeevna_ alennikova/russkaya_tragediya_dorogi_dalnie_nevozvratnyie/read_online.html. Дата доступа: 06.02.2013.

20НИАБ, ф. 1675, оп. 1, д. 42.

21Памятная книжка Волынской губернии на 1913 г. Житомир, 1912. С. 294.

22Государственный архив Житомирской области. Список землевладельцев и аренда- торов Волынской губернии. Житомир, 1913.

23Памятная книжка Волынской губернии на 1915 г. Житомир, 1915. С. 263.

Усадьба в Галиевке

Николаевич Святополк-Мирский и Надежда Васильевна Святополк-Мир- ская (ур. Энгельгардт) официально расторгли брачные отношения. После революции Иван Николаевич эмигрировал за границу, а в 1921 г. приехал в Мир, оставаясь вероятным наследником имения при бездетном старшем брате князе Михаиле Николаевиче Святополк-Мирском.

Князь Иван Николаевич Святополк-Мирский умер в м. Мир 10 февра- ля 1922 г. и был похоронен в родовой церкви-усыпальнице рядом с доче- рью Софьей. Его бывшая жена Надежда Васильевна в 1929 г. дала в долг князю Михаилу Святополк-Мирскому крупную сумму денег на восстанов- ление Мирского замка. Вместе с детьми приехала в м. Мир и жила у кня- зя Михаила. Так окончились ее послереволюционные скитания после про- живания в Венгрии и Франции. В Мир с матерью приехало двое ее детей от первого брака – Василий и Надежда, и Майя – дочь от второго брака с Павлом Кондратенко. Младшего сына Семена Ивановича на тот момент не было в живых, он умер в 1920 г. Дочь Татьяна Ивановна в 1923 г. в Буда- пеште вышла замуж за русского офицера-эмигранта Николая Ивановича Максимова (1898–1944), от которого имела сына Михаила. Потом перееха- ла в Париж, где предпочитала зарабатывать пением в русских эмигрант- ских ресторанах, гастролировала, с трудом сводя концы с концами24.

Самой неординарной личностью из всех детей князя Ивана Николае- вича и княгини Надежды Васильевны был сын Василий. В начале 20-х гг. прошлого века в Нью-Йорке он учился пению (баритон), концертировал и, как гласит семейная легенда, получил одобрение Ф. И. Шаляпина. В 1926 г. вернулся в Европу с женой Марией-Луизой Хейтс и приемным сыном Уильямом, приехав с семьей в Польшу, в имение Мир, к своему дяде Ми­ хаилу Святополк-Мирскому. Вскоре он получил польское гражданство­ 25. Первый брак Василия был недолгим. 23 ноября 1930 г. он женился на Ли- дии фон Пейкер. Учитывая тот факт, что его дядя князь Михаил не же- нился и не имел детей, его наследником должен был стать именно Васи- лий. Однако по складу своего характера он был человеком своеобразным и неоднозначным, который своим поведением доставлял родственникам многочисленные неприятности. Жить с дядей он больше не мог и, в итоге, Василий был вынужден переехать из Мира в новый дом в Любче, где зани- мался разведением серебристых лисиц26. 8 октября 1939 г. Василий Свято- полк-Мирский со своей женой Лидией фон Пейкер и восьмилетней доче- рью Иреной выехал в Германию. В декабре 1939 г. он был мобилизован в Вермахт. В 1941 г. служил на Восточном фронте и в том же году в форме немецкого офицера появился в м. Мир. Старожилы утверждают, что Васи- лий отомстил тем, кто выгонял из имения его родственников и имел отно-

24Усова Н. М. Письма из Мира 1920–1930-х годов. С. 78–79.

25Соколов М. Василий Святополк-Мирский. Письма из России 1941 // Посев. 2011. № 5. С. 32–35.

26Навіцкая В., Пракапенка Л. Тэстамент княгіні Клеапатры Міхайлаўны СвятаполкМірскай // Мірскі замак: праблемы і шляхі рэалізацыі гістарычнага рэканструя- вання: навук.-практ. канф., г. п. Мір Карэліцкага р-на Гродзенскай вобл., 7 чэрве- ня 2008 г. Нясвіж, 2012. С. 166.

О. В. Новицкая

шение к их высылке. С Восточ- ного фронта был переведен на службу в Югославию, где и на- ходился до конца войны. Затем в 1945 г. попал в плен к англи- чанам, позже был в лагере во- еннопленных в Южной Италии. В 1946 г. был освобожден. При- ехал в Вену, где его ждала се- мья27. 20 декабря того же года он был арестован офицерами советской разведки по подозре- нию в шпионаже. Две недели

Илл. 3. Фотография пруда в парке имения А. П. продолжались допросы, а потом Чеховского Галиевка. РГАЛИ, ф. 300, оп. 1, ед. хр. самолетом его доставили в Мо-

466, л. 14.

скву. Следствие тянулось почти год в тюрьмах Лефортова и Лубянка. По постановлению Особого совеща- ния при МГБ СССР от 23 августа 1947 г. «за враждебную, против СССР де- ятельность и шпионаж» Василий Святополк-Мирский был заключен в ис- правительно-трудовой лагерь сроком на 20 лет. Он отбывал наказание в Коми АССР (Минеральный лагерь), оттуда был досрочно освобожден и 23 декабря 1956 г. передан австрийским властям28.

В 1957 г. в Вене он встретился со своей дочерю Иреной. В марте того же года в газете «Бацькаўшчына» было опубликовано интервью с князем Василием Святополк-Мирским, в котором он поделился своими воспоми- наниями о своем пребывании в тюрьмах и лагерях. На вопрос «Чем объяс- няется то, что вас выпустили из Советского Союза?» он ответил: «Это для меня был большой и неожиданный сюрприз. По моему мнению, амнистия и разрешение на выезд из Советского Союза чужим гражданам объясня- ется тем же, что и определенные льготы в лагерях. Поскольку я имею не- мецкое гражданство и у меня есть здесь семья, меня и выпустили из Со- ветского Союза. Хрущев старается теперь всеми правдами и неправдами показать миру так называемое «новое лицо» советской политики. Я попал в счастливую для меня фазу этой политики»29. Именно в ГУЛАГе, со слов Ирены Святополк-Мирской, отец лишился здоровой ноги, тем самым ад- министрация лагеря якобы предотвратила возможность его побега. После освобождения князь Василий Святополк-Мирский поселился в Мюнхене, где приобрел антикварный магазин, а также занимался реставрацией ме- бели. В 1958 г. официально был расторгнут его брак с Лидией фон Пейкер.

27Соколов М. Василий Святополк-Мирский. Письма из России 1941. С. 32–35.

28Навіцкая В., Пракапенка Л. Тэстамент княгіні Клеапатры Міхайлаўны СвятаполкМірскай // Мірскі замак: праблемы і шляхі рэалізацыі гістарычнага рэканструя- вання: навук.-практ. канф., г. п. Мір Карэліцкага раена Гродзенскай вобласці, 7

чэрвеня 2008 г. Нясвіж, 2012. С. 167.

29Інтэрв’ю з князем Базылем Святаполк-Мірскім // Бацькаўшчына. 25 сакавіка

1957 г.

Усадьба в Галиевке

Уже в следующем году женился на Каролине Агате Гокель. Князь умер в 1974 г. в одном из госпиталей Германии.

В августе 2011 г. Мирский замок посетила дочь Василия – Ирена Свя- тополк-Мирская. В Беларуси она не была 72 года. За это время Ирена 38 раз переезжала с места на место, побывав в 7 странах. Начав работать в 15-летнем возрасте в Париже после войны, она тем самым помогала ма- тери Лидии фон Пейкер, которая тяжело болела. Затем уехала учиться в Лондон. Вернувшись в Париж, работала секретарем во внешнем отделе. Потом несколько лет провела в Марокко, приехала в Германию и жила в г. Франкфурте, работая в банке. Именно в этом городе она узнала, что ее отец Василий возвращается из Советского Союза, где отбывал наказание с 1946 г. После смерти отца она старалась не говорить по-русски и только перед визитом в Беларусь решила вспомнить родной язык. Ведь именно на нем был написан документ, так важный для нее – выписка из архива о реабилитации ее отца в 2001 г.

Еще один сын был у князя Ивана Николаевича Святополк-Мирского, незаконнорожденный, Сергей Нарбутович. Мать его – Мария – была ра- ботницей у князя Михаила Святополк-Мирского. Сергея так и называли: «Князюк». Он очень был дружен с Василием. Во время Второй мировой во- йны добровольно пошел в полицию, потом перебрался в Германию, а от- туда в Англию. Там женился и переехал в Австралию, где погиб в автока- тастрофе30.

Нельзя не рассказать о судьбе дочери Ивана Святополк-Мирского – На- дежде. В Галиевке прошли ее детские годы. Безоблачное детство закончи- лось с разводом родителей. Переезды с места на место, и только здесь в м. Мир, у своего дяди князя Михаила Святополк-Мирского, который особен- но тепло к ней относился, она чувствовала себя «как дома». 26 апреля 1932 г. она вышла замуж за своего двоюродного брата Семена Семеновича Свя- тополк-Мирского. В Мире родились дети Себастьян (1933–1942) и Анаста- сия (1935). За пьянство Семен был изгнан из имения дяди, князя Михаила Святополк-Мирского. Надежда Ивановна последовала за мужем, хотя на тот момент они уже были разведены (развод состоялся в 1938 г.). Они по- селились в Быдгоще. В 1937 г. у них родилась дочь Ирина, а в 1942 г. умер от почечной недостаточности и подключившейся кори их 9-летний сын Себостьян31. Из воспоминаний Ирины Святополк-Мирской: «В Польше нам жилось тяжело, мы, дети, были отправлены в детский дом, где пробыли приблизительно год. Потом мой отец нашел средства к существованию из помощи Красному Кресту, и мы переехали в Германию»32. Там же в 1946 г. у Надежды Ивановны Святополк-Мирской родилась дочь Мария. Надежда Ивановна вышла замуж (в последние годы она носила фамилию Ильчен- ко), до конца жизни жила в Лондоне с младшей дочерью Марией.

30Раманава І., Махоўская І. Мір: гісторыя мястэчка, што расказалі яго жыхары.

Вільня, 2009. С. 77.

31Воспоминания Ирины Семеновны Святополк-Мирской, 2009 г.

32Там же.