Замкі, палацы і сядзібы ў кантэксце еўрапейскай культуры. Мінск, 2013

Т. С. Бубенько

В плане вскрытая постройка напоминала перекошенный разносторонний четырехугольник размерами 6,9х8,2х6,7х8,0 м. В качестве фундамента под южную стену сооружения была подведена нивелировочная подкладка из крупнозернистого песка, остальные стены стояли непосредственно на древнем грунте. Нижний ярус башни, как и стен, выполнен из неотесанно- го валунного камня в технике «grand appereil». В «приступной» стене распо- лагалась бойница нижнего боя. Она представляла собой бескамерную тра- пецию, обращенную широким основанием внутрь помещения.

Принимая во внимание незначительную толщину стен, как правило, су- жающихся кверху, описываемая башня имела небольшую высоту – 12–13 м. Такая высота предполагала наличие не более трех ярусов, из которых нижний был сложен из валунов в технике «grand appereil», два верхних могли быть сложены в технике т.н. «лусковой кладки»6.

Завершалась башня довольно крутой четырехскатной кровлей, покры- той полуциркульной черепицей, известной в литературе под названием «монастырской». Подобная черепица широко применялась в ХIV в. в ка- менном зодчестве Польши, Литвы7.

Отсутствие в толщи стен каналов и лестниц позволяет предположить, что связь между ярусами осуществлялась через специальные люки в пере- крытиях и по деревянным лестницам, которые могли быть приставными. На уровне одного из верхних ярусов, по-видимому, осуществлялась связь с замковой стеной, которая по аналогии с другими памятниками этого пе- риода могла иметь боевую галерею, покрытую толстой черепицей.

После возведения каменного пояса с внешней стороны стены укрепля- ются глинистым оборонительным валом, который в течение ХІV–ХV вв. подсыпался не менее трех раз. Полная ширина насыпи у подножья дости- гала 15 м, высота – 2,2 м8. В зависимости от плотности материала коле- балась крутизна склонов вала: крутизна лицевого склона достигала 340, тыльного – не превышала 150. По-видимому, такая крутизна поддержива- лась по всему периметру укреплений, поскольку еще в древнерусское вре- мя при строительстве валов применялись шаблоны, обеспечивающие стан- дартность профиля на всем его протяжении9.

Мощные крепостные стены витебских замков в комплексе с окружав- шей город системой рек и прудов являлись надежной защитой от нападе- ний неприятеля и объясняли причины затяжных осад города в конце ХІV в. Не случайно Витебск упомянут в «Списке русских городов дальних и ближних» (рубеж ХІV–ХV вв.): «Витебск. 3 стены каменны. А река Видба и Двина»10.

6Там же. С. 158.

7Граудонис Я. Черепица всегда молода // Наука и техника. 1988. № 1. С. 26.

8Бубенько Т. С. Средневековый Витебск. Посад – Нижний замок Х – первой полови- ны XIV вв. Витебск, 2004. С. 34.

9Раппопорт П. А. Военное зодчество западнорусских земель Х–XIV вв. Л., 1967. С. 132.

10Тихомиров М. Н. Список русских городов и дальних и ближних // Исторические записки. 1952. № 40. С. 224.

Фортификация Витебского замка

Три каменные стены не что иное, как три линии обороны крепости: первая линия – укрепления Замковой горы, вторая – стены Верхнего зам- ка, третья линия – каменный пояс Нижнего замка. Общая длина укрепле- ний превышала 1750 м.

Возведение столь мощной системы обороны вокруг Витебского замка указывает на важное стратегическое значение города, являвшегося фор- постом Великого Княжества Литовского на восточных рубежах.

Впервозданном виде каменные замки просуществовали недолго. К концу ХІV в. удельные княжества на территории Беларуси были ликви- дированы, в т.ч. и Витебское, функции центральной власти переданы на- местникам великого князя, назначавшимся с согласия местных феодалов

всоответствии с привилеями, выданными Витебску. С этого времени Ви- тебск становится объектом жестокой междоусобной борьбы между потом- ками князя Ольгерда за право владения этим важным стратегическим и торговым пунктом. После смерти Ульяны великий литовский князь Ягайло назначил в Витебск своим наместником ловчего Федора Весну. Брат Ягай- ло Свидригайло, мечтавший о витебском престоле, с помощью немецких рыцарей в 1393 г. захватил город. Мощные крепостные стены позволяли Свидригайло отражать штурмы коалиции трех князей – Витовта, Скир- гайло и смоленского Юрия Святославовича. Лишь после четырехнедельной осады Витовт сумел взять Нижний замок. Затем он «заточив дела в церкви мурованой в Нижнем замку, разбивал мур замку Вышнего беспрестанно». Сделав проломы в стенах и башнях, осаждавшие хотели предпринять об- щий штурм, однако из-за недостатка продовольствия витебляне сами сда- ли город.

В1396 г. Свидригайло при поддержке витеблян вновь занял Витебский замок. На это раз Витовту понадобилась затяжная осада (1 месяц) и всеоб- щий штурм для того, чтобы овладеть Нижним замком. Верхний город был захвачен лишь по случайной оплошности защитников, которые для эваку- ации из замка женщин и детей не вовремя открыли ворота.

После смерти Витовта война за Витебский замок разгорелась с новой силой. Для борьбы со Свидригайлом Сигизмунд направил к Витебску вой- ска под предводительством сына Михаила. Шестинедельная осада города была обречена на провал. Лишь в 1437 г. после упорной защиты Витебска горожане признали власть князя Михаила Сигизмундовича из рода Кей- стутовичей.

Вторая половина ХV в. для Витебска прошла относительно спокойно. Король Казимир IV инспектировал городские укрепления в 1451 и 1469 гг. и дал жителям «Уставную грамоту», регламентировавшую и жизнь, и де- ятельность. Одной из основных повинностей жителей Витебска было уча- стие в военных походах: «А на войну быти им с нами посполу готовыми». Это было связано, прежде всего, с тем, что Витебск являлся порубежным городом, защищавшим Великое княжество Литовское на востоке.

Во время частых осад города в конце XIV – первой половине XV в. ка- менные стены витебской крепости были основательно разрушены. В кон-

Т. С. Бубенько

Илл. 2. «Чертеж» м. Витебска 1664 г., составленный Я. Волконским.

це ХV в. великий князь Александр отдал приказ «довести витебский замок до оборонительного положения»11. При восстановлении замковых укрепле- ний наиболее пострадавшие башни дополнительно укрепляются мощными трапециевидными контрфорсами, идущими глубоко вниз по склону пло- щадки. Крепостные стены частично достраиваются деревянными прясла- ми, поскольку восстановленная каменная стена прослежена не повсюду. В итоге к ХVІ в. Нижний замок Витебска превращается в комбинированную деревокаменную крепость.

Ремонт витебских укреплений был завершен своевременно, так как в начале XVI в. город оказался втянутым в полосу затяжных войн между ВКЛ и Московским государством.

Хронология обрушившихся на город несчастий такова. В 1502 г. рус- ские сожгли предместья Витебска, в 1516 г. первую осаду выдержал сам город. Каменная крепость устояла перед натиском неприятеля, однако по- жары выжгли деревянную часть города дотла. Осада города в 1519 г. за- вершилась захватом укреплений Нижнего замка. Набеги русских на го- род возобновились в 1534 г., когда князь Борис Горбатый опустошил все окрестности Витебска. Однако замок взять он не сумел. Во время Ливон- ской войны Витебский замок трижды был осажден русскими войсками. В

11 Брэжго Б. Замкі Віцебшчыны. Вільня, 1933. С. 14.

Фортификация Витебского замка

первый раз русские подступили к городу в 1562 г., но вскоре были вытес- нены оттуда, чему в особенности способствовала эпидемия моровой язвы, разразившаяся в городе и истребившая много народа. В 1568 г. Витебск осаждало шеститысячное войско воевод Шереметьева, Бутурлина и Сабу- рова, которые сожгли большую часть города, особенно пострадали замко- вые укрепления12. О масштабах их разрушения можно судить по фразам из «Хроники Литовской и Жмойтской», из которых следует, что от камен- ных укреплений осталась одна разрушенная стена и сильно поврежденная «мурованная вежа», стоявшая над Двиной13.

Замки были отстроены в довольно сжатые сроки. Уже в 1576 г. король Стефан Баторий объявил благодарность жителям Витебска за то, что они «забудовали того замку часть немалую, на самых шанцах и приступе не- приятельском».

Описание вновь возобновленного замка оставил ротмистр А. Гваньини, прослуживший в Витебске 10 лет. «Нижний замок равный по площади го- роду, лежит на равнине. Оба замка укреплены башнями и стенами, кото- рые построены из дуба и наполнены землей и камнем. Этот замок из всех пограничных литовских замков представляет самый надежный оплот про- тив вторжения Московитов»14.

Чертеж местности Витебска составленный в 1579 г. секретарем корон- ной канцелярии А. Пахоловицким, дополняет информацию А. Гваньини. При внимательном изучении чертежа видно, что позади Нижнего зам- ка еще нет буерака «Чрек», который позднее соединил ручей Дунай с р. Витьбой и, тем самым, замкнул водное кольцо вокруг города. Этот самый уязвимый в системе обороны города участок был укреплен каменными замковыми стенами и земляным валом, насыпь которого состояла из че- редующихся слоев плотной красной глины и гумуса. В последней чeтверти ХVІ в. осуществляется подсыпка оборонительного вала как с лицевой, так и с тыльной сторон. В результате остатки каменных укреплений на отдель- ных участках оказались погребенными в насыпь, ширина которой у под- ножья достигала 15–16 м.

Система обороны Витебских замков в это время включала в себя и груп- пу прудов: замковый, устроенный у подножья Нижнего замка на Замко- вом ручье, а также монастырский и мещанский пруды на Витьбе.

Еще в середине XVI в. (1566 г.) по инициативе королевской власти про- исходит перемещение части городских строений Нижнего замка и посада, расположенного за Двиной, на Взгорье для образования там нового укре- пленного поселения, которое должно войти в состав города «знестися со збудованнем межи Двины и Витьбы… на посад Завитебный». В течение второй половины XVI в. происходит активное преобразование Завитебно- го посада в «место», вокруг которого к 1596 г. сооружается «острог Узгор-

12Бубенька Т. С. Палітычнае жыцце Віцебска ў XIV–XVIII ст. // Памяць: Віцебск. У 2-х кнігах. Кн. 1. Мінск, 2002. С. 58–60.

13Ткачоў М., Бубенька Т. Да пытання аб каменных умацаваннях… С. 109.

14Gwagnin A. Kronika Sarmacjey Europeyskiey. T. III. Krakow, 1611. S. 364.

Т. С. Бубенько

ский», т.е. укрепленная часть посада, которая получила название Узгорско- го. В XVII в. его территория расширилась за пределы острога в северном направлении. По свидетельству одного велижского жителя, побывавшего в Витебске в 1632 г. «… почат город делать земляной да не доделан, а сто- ит на горе, а не строен…»15. Поскольку Верхний и Нижний замки были еще каменными, есть все основания полагать, что «земляной город» – это укре- пления Взгорского замка, который начали сооружать.

В 1614 г. сгорели оба замка – Верхний и Нижний, их восстановление за- тянулось на долгие годы. В 1626 г. новый пожар уничтожил Верхний за- мок и район Задвинья.

Облик Витебска второй четверти ХVІІ в. хорошо отразили три инвен- таря города – за 1638, 1639 и 1641 гг. Из них видно, что замок «Вышний» был сильно разрушен. Сохранились его «великая Вышняя башта», стояв- шая справа от входной брамы Великой, «башта Кругликовая», «фортка»,

кречке Витьбе и мельнице, каменная стена, шедшая к «браме Великой». Нижний замок был «весь опавший». На Витьбе и ручье Дунай, омывав-

ших оба замка, «опустевшие старица и прорвы в греблях, которые при хорошем порядке были бы водой наполнены и залиты». В Нижний замок вели три въездные брамы, которые после недавних пожаров отстраива- лись и надстраивались из дерева. Сохранившиеся пролеты каменных стен чередовались с пряслами из деревянных «избиц», а участок обороны между Завитебной и Задунайской брамами представлял собой комбинацию двой- ного штакета и старой каменной стены16.

Несмотря на обветшалость оборонительных укреплений в середине ХVІІ в. Витебский замок надежно контролировал верхнее течение Западной Двины. Он являлся стратегическим плацдармом для развертывания на- ступления вглубь территории Беларуси и на столицу ВКЛ – г. Вильно. По- нимая это, русская армия Шереметьева в 1654 г. начала укреплять свои позиции в белорусском Подвинье.

Накануне русско-польской войны сейм Речи Посполитой в 1654 г. при- нял особое решение относительно обороны Витебска, игравшего большую роль в обеспечении безопасности восточной границы Великого княжества, однако реальной помощи от правительства город не получил. К моменту подхода русских войск в городе заканчивались запоздалые приготовления к осадному положению. Поскольку нового леса привезти не успели, разби- рались «хоромные строения» и спешно возводились башни и острог. В дело пошел «хоромный лес» от кальвинистского сбора, дома пастора, училища кальвинистов и богадельни, домов многих горожан. После длительной оса- ды Витебский замок был захвачен войсками Шереметьева.

Описание города и городских укреплений, сохранившихся после воен- ных действий 1654 г., содержится в «Сметных книгах» г. Витебска за 1665 г. Тогда же Я. Волконским был составлен для русского царя «Чертеж м. Ви- тебска» 1664 г. Протяженность укреплений города к этому времени соста-

15Ткачев М. А. Замки Белоруссии. С. 122.

16Там же. С. 124.

Фортификация Витебского замка

вила более 3500 м17.

и «Витебские большие проезжие воро- та», одна «Задунайская фортка» и 9 глухих башен. Все они были 4-уголь-

ные в плане. Исключение составили «башни-круглики» – «Мещанский кру- глик» и «Духовской круглик», рубленные в восемь стен. Лишь однажды инвентарь упоминает остатки стен древней каменной башни, на которых, как на фундаменте, возвели башню Швыйковскую. Городни, срубленные толщиной в два бревна, имели 2 яруса боя. На боевую галерею с двухскат- ной крышей попадали по деревянным лестницам. К башням примыкали «ганки» для взволакивания пушек. С приступных сторон перед башнями и стенами размещались дополнительные преграды в виде рогаток и части- ка, косого острога, надолбов, решеток, тына или палисада.

C востока Узгорский замок имел широкий (до 8,4 м) и глубокий (до 4,0 м) ров, дополнительно укрепленный рогатками, тыном и частиком. С осталь- ных трех сторон замок защищали воды Двины и Витьбы. От Витьбы, как отмечает инвентарь, «… летом приступу в том месте за водою быть нельзя,

17 Сапунов А. П. «Чертеж» города Витебска 1664 г. Витебск, 1910. С. 12.

А. І. Дзярновіч

Падставы для дыскусіі даюць таксама сведчанні пісьмовых крыніц. «Хроніка Літоўская і Жамойцкая» паведамляе, што Гедымін, «всех сынов за живота своего порядне поделив панствами уделными, забегаючи внутрней домовой незгоды», надзяліў «Олгердови Крево замок»7. Хроніка не дае дакладнай датыроўкі гэтай падзеі, але змяшчае гэтыя звесткі паміж 1323 і 1328 гг., хоць трэба разумець умоўнасць гэтага датавання. У любым выпадку, з гэтай цытаты вынікае, што Крэва было перададзена Альгерду (каля 1296–1377) яшчэ пры жыцці яго бацькі Гедыміна (каля 1275–1341). Трэба таксама звярнуць увагу на тое, што Крэва было адзіным названым з акрэсленнем «замак». Але пры аналізе гэтых сведчанняў трэба памятаць, што сама «Хроніка Літоўская і Жамойцкая» была створана ў XVII ст. і шмат у чым блізкая (паўтарае) Хроніку Быхаўца і «Хроніку» Стрыйкоўскага. Звычайна, на звесткі па ранняй гісторыі Крэва спасылаюцца паводле «Хронікі Літоўскай і Жамойцкай»8. Хроніка Быхаўца, створаная ў першай палове XVI ст., паведамляе толькі, што Гедымін пасадзіў «Olgierda na Krewo»9. Само ж вызначэнне «Крэва замак» мы сустракаем у «Хроніцы» Мацея Стрыйкоўскага10, але там характарыстыка сеньёрыяльных рэзідэнцый як замкаў пададзена і да такіх цэнтраў, як Кернаў, Слонім. Як бачым, выраз «Крэва замак» ёсць пазнейшым запісам у «Хроніцы» Стрыйкоўскага, і адтуль ужо мог патрапіць у «Хроніку Літоўскую і Жамойцкую».

Але якая самая ранняя крыніца называе Крэўскі замак? Такая згадка ўтрымліваецца ў летапісным рэестры «А се имена всем градом рускым

6Абрамаускас С. К вопросу генезиса крепостных сооружений типа кастель в Лит-

ве (на примере замка Медининкай) // Научные труды высш. учеб. заведений Лит. ССР. Строительство и архитектура. ІІІ. 1963. № 1. С. 83.

7Полное собрание русских летописей. М., 1975. Т. 32. С. 41.

8Ткачев М. А., Трусов О. А. Исторические и архитектурно-археологические исследо-

вания Кревского замка. С. 3.

9Полное собрание русских летописей. Т. 32. С. 138.

10Stryjkowski M. Kronika Polska, Litewska, Żmudzka i wszystkiej Rusi. Warszawa. T. I. S. 381.

Заняпад ці трансфармацыя?

далним и ближним», складзеным, як паказаў Міхаіл Ціхаміраў, хутчэй за ўсё паміж 1387 і 1392 гг.11 У ліку літоўскіх гарадоў прыгадваецца «Крев камен»12.

Яшчэ адна крыніца канца XІV ст. паведамляе пра Крэва – «Новая Пруская хроніка» Віганда Марбургскага, створаная ў 1393–1394 гг. Ордэнскі храніст паведамляе пра зняволенне Кейстута ў Крэве («in Krewen») у 1382 г.13

Менавіта гэтае першае, дакладна датаванае паведамленне і дало падставы літоўскаму даследчыку Альгірдасу Жалнерусу аднесці час будаўніцтва Крэўскага замка, як і іншых кастэляў ВКЛ, да 1370–1380-х гг. Такім чынам, мы маем яшчэ адзін храналагічны полюс пабудовы замка14.

Найбольш жа абгрунтаваным застаецца традыцыйнае датаванне – 1330-я гг. Ва ўсякім выпадку, Крэўскі замак стаў адным з першых цалкам мураваных замкаў Вялікага Княства Літоўскага, дзе да той пары, як і на беларускіх землях увогуле, не існавала традыцый мураванага дойлідства аб’ектаў такога маштабу. Узводзіўся замак, відавочна, пры ўдзеле ганзейскіх майстроў.

Захаваліся копіі шасці лістоў вялікага князя літоўскага Гедыміна, напісаных на латыні ў Вільні ў 1323–1324 гг. і адрасаваных папу рымскаму Яну XXII, уладам ганзейскіх гарадоў Брэмена, Кёльна, Любека, Ростака, Грайфсвальда, Шцеціна і інш., а таксама нямецкім францысканцам і дамініканцам15. У лістах Гедымін заяўляў пра сваё жаданне прыняць хрысціянскую веру. Акрамя таго, у Літву запрашаліся рыцары, лекары, рамеснікі (шаўцы, цялежнікі, каменячосы, срэбнікі, балістарыі, солездабытчыкі, пекары), купцы, земляробы, рыбакі, а таксама святары. Усім запрошаным гарантавалася бяспека, свабода перамяшчэння, поўнае ці на некалькі гадоў вызваленне ад падаткаў і павіннасцяў. Лісты сведчаць аб імкненні літоўскага гаспадара да міжнароднага прызнання і дазваляюць бачыць у дзейнасці Гедыміна шырокую праграму эканамічнай, культурнай і ваеннай мадэрнізацыі Літвы. Менавіта пасля гэтай кампаніі запрашэнняў у Вялікім Княстве з’явіўся шэраг мураваных пабудоў абарончага дойлідства, якія да гэтага не былі ўласцівы нашым землям.

Крэўскі замак як рэзідэнцыя

Сам Крэўскі замак, у Княскай вежы якога знаходзіліся жылыя памяшканні, паводле заключэння Ігара Чарняўскага, ляжыць у пачатках

11Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979. С. 88.

12Там жа. С. 95.

13Die Chronik Wigands von Marburg / Originalfragmente, lateinische uebersetzung und sonstige ueberreste von Theodor Hirsch. // Scriptores rerum Prussicarum. Leipzig, 1863. Band ІІ. S. 620; Vygandas Marburgietis. Naujoji Prūsijos kronika / Vertė Rimantas Jasas; mokslinis redaktorius Kęstutis Gudmantas. Vilnius, 1999. P. 183.

14Žalnierius A. The First Castle of Kaunas // Castella Maris Baltici VI. Contacts and Genetically Dwellings in the Castle Buildings. Vilnius, 2004. P. 229.

15Chartularium Lithuaniae res gestas magni ducis Gedeminne illustrans. Gedimino laiškai / Parengė S. C. Rowell. Vilnius, 2003. P. 46–67.

А. І. Дзярновіч

генеалогіі палацава-замкавых комплексаў у Беларусі16. Увогуле ж, першым выразна акцэнтаваў функцыі Крэўскага замка як рэзідэнцыі даследчык мастацтва Мікола Шчакаціхін17. Для такога меркавання сёння маюцца як сведчанні пісьмовых крыніц, так і інфармацыя, здабытая ў выніку археалагічных даследаванняў.

Крэўскі замак паўстаў як рэзідэнцыя аднаго з адгалінаванняў Гедымінавічаў – Альгерда, а потым і Ягайлы. У XIV ст. Крэўскі замак выконваў функцыі адной з вялікакняскіх рэзідэнцый. Невыпадкова менавіта ў ім быў падпісаны акт уніі 1385 г.

У 1382 г. Нямецкі ордэн у Прусіі дапамог Ягайле, які ўцёк да іх, перамагчы Кейстута: князь Трокаў і Жмудзі, апошні абаронца паганскай Літвы быў схоплены. У Супрасльскім летапісе аб гэтым сказана так: «Князя великого Кестутия... оковав ко Криеву послали и всадили во вежю... И там во Криеве пятой нощи князя великого Кестутия удавили коморники князя великого Ягайлавы»18. Такі ж лес рыхтавалі Вітаўту, сыну Кейстута, які «седель во Криеве за твердою сторожею в комьнате»19. Вітаўт здолеў уратавацца ўцёкамі, а пазнейшыя крыніцы пакінулі нам беспасярэднія ўказанні на выкарыстоўванне Княскай вежы ў якасці жылых памяшкканняў. Пры гэтым у ніжнім ярусе вежы, вельмі верагодна, знаходзілася вязніца Кейстута. Жылыя памяшканні, верагодна, знаходзіліся на трэцім і чацвёртым

16Чарняўскі І. Развіццё палацава-замкавых комплексаў Беларусі ў канцы XV– XVII стст. // Сярэдневяковыя старажытнасці Беларусі: Новыя матэрыялы і даследаванні / Пад рэд. В. М. Ляўко. Мінск, 1993. С. 66.

17Шчакаціхін М. Нарысы з гісторыі беларускага мастацтва. Мінск, 1993. С. 147–148.

18Супрасльская летопись // Полное собрание русских летописей. М., 1980. Т. 35.

С. 63.

19Там жа. С. 63.

20Чарняўскі І., Цэйтліна М. Архітэктурна-мастацкія асаблівасці Крэўскага замка.

С. 103.

21Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 212.

Заняпад ці трансфармацыя?

стутавай) вежы замка выявілі значную колькасць фрагментаў фрэсак (сценапісу), якімі былі аздоблены скляпенні і аконныя праёмы данжона (іл. 2). Хімічна-тэхналагічны аналіз паказаў, што сценапіс мае тры пласты. Найранейшыя былі выкананыя ў XIV–XV стст. у тэхніцы all-secco (па сухой тынкоўцы), але на мяжы XVI–XVII стст. крэўскія роспісы былі часткова перапісаныя ў тэхніцы тэмпернага жывапісу22. Усё гэта сведчыць пра ўзнаўленне замка і далейшае яго функцыянаванне ў другой палове XVI – першай палове XVII стст. як службовай рэзідэнцыі ці цэнтра староства23.

Мястэчка

Трэба адзначыць, што археалагічнае вывучэнне Крэва адбываецца, пачынаючы з 1970 г. Але аб’ектам даследаванняў выступаў менавіта Крэўскі замак. Тэрыторыя ж самога гістарычнага мястэчка вывучана ў непараўнальна меншай ступені. У 1985 г. Аляксандрам Краўцэвічам з мэтаю вывучэння гісторыка-тапаграфічнай сітуацыі Крэва была праведзена шурфоўка (20 кв. м.) гістарычнага цэнтра мястэчка на ўсход і поўнач ад замка24. Культурны слой светла-шэрага колеру дасягае тут 2 м таўшчынёй. Самы ранні артэфакт, выяўлены пры тагачасных даследаваннях – венца непаліванага гаршчка XIV ст., выяўленае ў цэнтры мястэчка. Гэта дае падставы меркаваць, што вядомы нам цэнтр мястэчка ўзнік на прылеглай на ўсходзе да замка тэрыторыі і менавіта замак стаў цэнтрам новых урбанізацыйных працэсаў Крэва ў познім Cярэднявеччы і раннім Новым часе. У сацыяльна-гістарычным плане паказальна, што матэрыяльная культура замка выразна адрозніваецца ад знаходак у пластах XVI– XVII стст. на тэрыторыі мястчэка25.

Паводле актавых крыніц канца XVIII ст. (актыкацыя пацвярджэння канцлера ВКЛ Аляксандра Сапегі ад 25 лютага 1795 г.) Магдэбургскае права быо нададзена месту Крэва актам 7 красавіка 1559 г.26 Але паўнамоцтвы органаў самакіравання для Крэва ў XVI–XVII стст. застаюцца не да канца яснымі27.

Але, у такім выпадку, не да канца зразумелым застаецца і размяшчэнне першапачатковага паселішча Крэва. Верагодна, цэнтр старажытнага паселішча да ўзвядзення замка знаходзіўся ля Крэўскага гарадзішча, якое размешчана па шляху на Смаргонь (у 2 км ад замка). У 1974 г. гэтае

22Чарняўскі І., Цэйтліна М. Архітэктурна-мастацкія асаблівасці Крэўскага замка.

С. 101.

23Пералік Крэўскіх старастаў і апісанне іх дзейнасці гл.: Дзярновіч А. І., Трусаў А. А., Чарняўскі І. М. Лёс Крэва. Мінск, 1993. С. 11–14.

24Краўцэвіч А. К. Гарады і замкі Беларускага Панямоння XIV–XVIII стст: Планіроўка, культурны слой. Мінск, 1991. С. 55, 105.

25Архіў Інстытута гісторыі НАН Беларусі. Дзярновіч А. І. Справаздача па археалагічных даследаваннях (раскопках) у в. Крэва Смаргонскага р-на Гродзен-

скай вобл. у 2011 г. С. 16–17.

26НГАБ, ф. 1776, воп. 1, спр. 1, арк. 1 адв.

27Дзярновіч А. Крэва: мястэчка і гісторыя // Адраджэнне. Гістарычны альманах.

Мінск, 1995. Вып. 1. С. 112–113.

А. І. Дзярновіч

Іл. 3. Рэканструкцыя структуры гістарычнага ландшафту Крэва ў XVI ст. Архітэктар Андрэй Шулаеў.

гарадзішча абследаваў Георгій Штыхаў, але раскопкі не праводзіліся28. Верагодна, менавіта ў тым месцы і быў заснаваны ў 1387 г. Ягайлам касцёл для хросту паганскай Літвы29. Але ўжо новы тып паселішча, якое з XVI ст. стане фігураваць у крыніцах як «места», а ў нашай сучаснай тэрміналогіі

28Збор помнікаў гісторыі і культуры Беларусі: Гродзенская вобласць. Мінск, 1986. С. 328, № 1419.

29Социально-политическая борьба народных масс Белоруссии. Конец XIV в. 1648 г. Минск, 1988. Т. 1. С. 15.

Заняпад ці трансфармацыя?

«мястэчка», узнікла вакол мураванага замка (іл. 3). Пісьмовыя крыніцы сведчаць, што ў XVIII ст. драўляная ратуша магдэбургскага места Крэва знаходзілася на тэрыторыі замка30.

Высновы

Такім чынам, можна сфармуляваць папярэднія высновы:

1)у другой палове XVI – першай палове XVII стст. Крэўскі замак не знаходзіўся ў руінах, а быў адбудаваны і выкарыстоўваўся як рэзідэнцыя. Пры гэтым Крэўскі замак страціў функцыі вялікакняскай рэзідэнцыі, як гэта было ў XIV ст., але стаў цэнтрам стараства. Адбылася трансфармацыя публічных функцый, але заняпад функцый вайсковых;

2)функцыянаванне замка як вялікакняскай рэзідэнцыі і як цэнтру староства паўплывала на змены горадабудаўнічай сітуацыі ў Крэве – мястэчка ранняга Новага часу ўзнікала ўжо вакол замка. Такая схема развіцця мястэчка адпавядае еўрапейскай схеме развіцця гарадоў вакол сеньёрыяльных рэзідэнцый.

30Корева А. Развалины Кревского замка // Памятная книжка Виленской губернии на 1861 г. Вильно, 1861. Ч. 2. С. 60.

Замкі, палацы і сядзібы ў кантэксце еўрапейскай культуры: Зборнік навуковых артыкулаў. Мінск, 2013.

С. А. Егорейченко

Опыт музеефикации Охотничьего зала и Арсенала Несвижского замка

Создание современных музейных экспозиций есть ответственный и трудоемкий процесс, призванный соответствовать множеству факторов, влияющих на использование объекта Всемирного наследия, который они представляют.

Впоследнее время (в частности, в 2012 г.) все большее внимание уделя- ется процессам т.н. устойчивого развития, в которые вовлечены, безуслов- но, и объекты Всемирного культурного и природного наследия. В течение прошлого года осуществлялась масштабная инициатива ЮНЕСКО, кото- рая фокусировалась на теме «Всемирное наследие и устойчивое развитие». По всему миру проходил целый ряд мероприятий, сфокусированных на об- суждении данной проблематики. Эти семинары, форумы и конференции предваряли заключительную конференцию Организации Объединенных Наций, посвященную процессам устойчивого развития в политике, эконо- мике, культуре и т.д. (RIO+20).

Входе подобных мероприятий было отмечено, среди прочего, что обе- спечение устойчивого развития есть залог сохранения наследия.

Все это накладывает дополнительные требования к авторам и созда- телям новых экспозиционных площадей, которые представляют объек- ты Всемирного и локального наследия. Современная экспозиция не мо- жет быть статичным представлением информации, она должна вносить свой определенный вклад в развитие устойчивого туризма, а это возмож- но только при ее интерактивном характере, рассчитанном на широкий круг зрителей.

Исключениями не являются одни из наиболее зрелищных экспозиций Несвижского дворца, который, наряду с Мирским замком, Беловежской пущей и геодезической дугой Струве включен в список Всемирного насле- дия ЮНЕСКО.

Процесс создания музейной экспозиции в Арсенале и Охотничьем зале

©С. А. Егорейченко

Опыт музеефикации

Несвижского дворца имел много сложностей. В первую очередь, это было связано с тем, что эти экспозиции (как, впрочем, и экспозицию всего му- зея-заповедника), пришлось создавать практически с нуля. По сути, ре- ставрация здания Арсенала и Восточной галереи завершилась в 2011 г., к концу этого года появилась возможность приступить к музеефикации за- лов. За год были составлены и утверждены тематико-экспозиционные пла- ны, продолжились закупка предметов музейного значения и пополнение оружейной коллекции музея-заповедника.

Создание зала Арсенала, как отдельной экспозиционной единицы, име- ет большую актуальность. В первую очередь, это связано с тем, что для Беларуси этот проект достаточно уникален – на данный момент в нашей стране нет отдельной постоянной экспозиции, которая отражала бы Арсе- нал как самостоятельный элемент экспозиционной среды.

Большинство популярных музеев мира прошли долгий путь формирова- ния коллекций. Особенность музея-заповедника «Несвиж» в том, что про- цесс накопления экспонатов и, тем более процесс музеефикации начались совсем недавно. В связи с этим, Несвижский дворец пока еще имеет труд- ности в наполнении экспозиций оригинальными артефактами. Впрочем, эта проблема в настоящий момент достаточно успешно решается.

Многие оригинальные артефакты, имеющие отношение к Несвижско- му Арсеналу, сейчас находятся в различных музейных коллекциях и част- ных собраниях по всему миру. В качестве примеров можно привести Му- зей Войска Польского в Варшаве (пять пушек людвисарни Мольцфельда), музей Метрополитен в Нью-Йорке (элементы доспехов, холодное и огне- стрельное оружие), Венский музей истории искусств (доспех князя Нико- лая Радзивилла Сиротки) и т.д. Представляется достаточно важным вос- создание богатства единой коллекции Радзивилловского арсенала на базе одного комплекса, если не в плане реституции или долгосрочных депози- тов, то, как минимум, изготовления высококачественных копий наиболее ценных экспонатов.

Для более полного описания формирования экспозиции «Арсенал Не- свижского замка» следует обратиться непосредственно к истории этого зала.

Тут необходимо аргументировать употребление терминов «замок» и «дворец» в отношении Несвижского комплекса. Традиционно считается, что резиденция Радзивиллов в Несвиже до XVIII в. выполняла, в первую очередь, оборонительные функции (стены, рвы, система валов и бастио- нов). После разграбления замка шведами в 1706 г. и его реконструкции князем Михаилом Казимиром Рыбонькой и Каролем Станиславом Радзи- виллом Пане Коханку, строение приобрело, в основном, репрезентатив- ные функции. В связи с этим, комплекс до перестройки в середине XVIII в. принято называть именно замком, после – дворцом.

Несвижский дворец находится в Минской области, в 118 км на юго-за- пад от Минска. Его строительство началось в 1583 г. по инициативе князя Николая Христофора Радзивилла Сиротки. Возведением грандиозного па-

С. А. Егорейченко

мятника архитектуры с 1586 по 1599 гг. руководил знаменитый итальян- ский архитектор Ян Мария (Джованни) Бернардони.

Новый замок из камня был построен на месте старого деревянного, вла- дельцем которого являлся отец князя Николая Христофора Радзивилла Си- ротки – Николай Радзивилл Черный. Представление о внешнем виде ново- го замка можно получить из гравюры Томаша Маковского 1601 (1604) г. Из этого же источника можно узнать, что Арсенал Несвижского замка был возведен на первом этапе строительства. Как видно на гравюре, в под- крышном помещении Арсенала было оборудовано пять полукруглых окон, этажом ниже было помещение (помещения?) с девятью окнами.

Замок выдержал осады русских войск в 1654 и 1659 гг., но в 1706 г. был взят шведами, которые разрушили замковые постройки и бастионные укрепления. Во второй половине ХVIII – первой половине ХIХ вв. замок не- однократно осаждали русские войска (1764, 1768, 1772, 1773, 1812).

Ремонтные, строительные и реконструкционные работы, начатые в 20-е гг. ХVIII в., ознаменовали собой новый период в жизни комплекса. Он связан с деятельностью князя Михаила Казимира Радзивилла Рыбонь- ко (1702–1762), а также его сына князя Кароля Станислава Радзивилла Пане Коханку (1734–1790). К 80-м гг. ХVIII в. изменился как внутренний, так и внешний вид отдельных зданий и комплекса в целом. Строитель- ством во второй половине ХVIII в. дополнительных корпусов, соединивших здания в единое целое, было окончено формирование замкнутого дворцо- вого комплекса.

После событий 1812 г. дворец находился в плачевном состоянии. Мас- штабные реставрационные работы тут начали проводиться только в по- следней четверти ХIХ – начале ХХ вв. под руководством Марии Дороты де Кастелян Радзивилл, супруги XIV несвижского ордината Антония Виль- гельма Радзивилла.

Вразное время дворцовые корпуса выполняли различные функции.

Вгоды Первой мировой войны тут размещался лазарет. В 30-е гг. ХХ в. князь Альбрехт Радзивилл отдал правое крыло дворца под учительскую се- минарию.

Большие изменения в архитектуре дворца произошли, когда он был приспособлен под военный немецкий госпиталь в годы Великой Отече- ственной войны (1941–1945), затем под санаторий 4-го Лечсануправления (с 1945) и, наконец, с 1991 г. под санаторий Белмежколхозздравницы.

Под охрану государства дворец был взят в 1939 г. В 2001 г. дворцо- вый ансамбль передан на баланс музея-заповедника «Несвиж», в 2004 г. на объекте начались масштабные реставрационные работы. В 2008 г. они были завершены на I пусковом комплексе. Реставрация ІІ очереди завер- шена в декабре 2011 г.

Вероятно, не все здание, изображенное на гравюре Маковского, ис- пользовалось под Арсенал, а только его часть, в то время как другие по- мещения использовались в качестве мастерских по изготовлению оружия. Арсенал имел двое двойных ворот в сторону дединца и сторону вала, что-

Опыт музеефикации

бы иметь возможность оперативно выкатывать туда пушки. Чердак цейх- гауза использовался для хранения разных вещей невоенного назначения. К примеру, в 1657 г. там хранился хмель в кадках1.

Как можно увидеть на изображениях различных европейских цейхга- узов, вдоль стен, как правило, размещалось ручное огнестрельное либо древковое (пики, протазаны и т.д.) оружие на специальных деревянных подставках в горизонтальном либо вертикальном положении. Там же, на специальных деревянных подмостях (либо без них) стояли пороховницы и были сложены ядра. В середине помещения стояли пушки и мортиры на лафетах. В Несвижском замке в мирное время легкие пушки закатыва- ли в Арсенал (благодаря вышеупомянутым двойным воротам), на бастио- нах оставляли только тяжелые орудия (вероятно, таким орудием являлась

ипушка, найденная при очистке замкового рва в 2011 г.). Во время воен- ных действий все пушки выкатывали на бастионы, которые являлись ос- новным местом размещения артиллерии.

Кпотолку подвешивали канаты, которые использовались при транс- портировке пушек, фитили для различных орудий, балки для подъема и взвешивания орудий. Очень важным атрибутом каждого арсенала являл- ся специальный подъемник, как правило, блочной конструкции, для того, чтобы иметь возможность поднимать и устанавливать на лафеты орудия, которые достигали порой веса в несколько тонн. Кроме того, в Арсенале находились мелкие предметы амуниции и части от разного оружия (коле- са лафетов, сами лафеты, замки от ручного огнестрельного оружия и мно- гое другое). В различных описаниях содержимого Арсенала постоянно упо- минаются формы для отливания пушечных ядер разного калибра, а также пуль для мушкетов и гаковниц.

Наиболее знаменитые пушки Несвижского Арсенала были отлиты Гер- маном Мольцфельдом. Эти орудия отличаются своими выдающимися ху- дожественными качествами. Сегодня к этой серии относят восемь пушек

1599–1603 гг.: «Попугай» (1600), «Гидра» (1599), «Цирцея» (1600), «Вино- град» (1600), «Цербер» (1599), «Химера» (1603), «Сова» (1600)2 и «Мелюзи-

на», которые сохранились до наших дней. Все эти пушки, по мнению спе- циалистов, были отлиты в Несвижской людвисарне. В зале Несвижского Арсенала находятся копии двух из восьми Мольцфельдовских пушек – «Винограда» и «Цербера». Оригиналы находятся в Санкт-Петербургском военно-историческом музее артиллерии. На обеих пушках – фамильные княжеские гербы Радзивиллов: впечатанные в изысканный растительный

имифологический узор три охотничьих рожка на груди орла. На обоих стволах – латинские надписи, одна из которых гласит: «Николай Христо- фор Радзивилл, Божией милостию князь несвижский, олыкский и прочая».

По условиям Рижского мирного договора 1921 г., все семь пушек были переданы полякам, однако, благодаря фотоматериалам Национального

1Archiwum Glowne Akt Dawnych (далее AGAD), Arch. Radziwillow (далее AR), dz. XXVI, sygn. 80, s. 4.

2AGAD, AR, dz. XXVI, sygn. 80, s. 4.