Замкі, палацы і сядзібы ў кантэксце еўрапейскай культуры. Мінск, 2013

Замкі, палацы і сядзібы ў кантэксце еўрапейскай культуры: Зборнік навуковых артыкулаў. Мінск, 2013.

О. Н. Попко

Империя кн. Витгенштейнов и ее столица – усадьба в Верках под Вильно

Огромные земельные владения кн. Радзивиллов после 1812 г. были под- вергнуты разделу на две части. Главные владения рода – ординации, до- стались кн. Антонию-Генрику Радзивиллу, все остальные имения перешли по женской линии через кн. Стефанию Радзивилл в руки семьи ее мужа

– графа Льва Петровича Витгенштейна1. Большая их часть должна была стать наследством сына Петра. До его совершеннолетия Лев Петрович сам занимался этими владениями.

В 1830–1880-е гг. род Витгенштейнов2 владел на территории Белару- си огромным количеством земель. Для посещения своих белорусских и ли- товских имений в 1843 г. Лев Петрович купил имение Верки под Вильно у помещика Ясинского3. Эта усадьба была выбрана неслучайно. Располо- женное рядом с негласной столицей белорусских земель – Вильно, име- ние позволяло принимать активное участие в светской жизни. Достаточно близко находился и Санкт-Петербург, куда ездили в зимние месяцы.

Усадьба в Верках с 1840-х гг. стала столицей огромных латифундий, ко- торые без преувеличения можно назвать империей. В 1840 г. Габриэла Пу- зына писала про Верки в своих мемуарах: «Князь Витгенштейн…, зимуя там, давал приемы, на которые весь город ездил морозным утром шлихта- дой4. Дамы, одетые в славные шубки, скользили, поддерживаемые плечом расторопных кавалеров. Этому сопутствовала военная музыка, после чего

1После смерти первой жены он женился на кн. Леонилле Барятинской, от которой

имел дочь Антуанетту, сыновей Федора, Льва и Александра.

2В 1861 г. граф Лев получил от прусского короля титул светлейшего князя, который должен был наследовать старший сын. Подробнее см. Краско А. В. Забытый герой войны 1812 г. генерал-фельдмаршал П. Х. Витгенштейн. М., 2012.

3Там же. С. 133.

4Szlichtada – термин из польского языка. Означает поездку в гости на санях от усадьбы к усадьбе, после чего хозяева присоединяются к кавалькаде. Таким обра- зом, кавалькада растет от дома к дому.

©О. Н. Попко

Империя кн. Витгенштейнов

наступал обед, а завершалось балом. Матыня (Матильда – сестра Габриэ- лы), описывая эти красоты, говорила о Верках: «Там, на что ни посмотри

– красиво, на что ни сядь – мягко, что ни попробуй – вкусно, что ни поню- хай – пахнет»5.

Эта усадьба стала местом проведения отдыха детей гр. Льва и Стефа- нии – сына гр. Петра и дочери кн. Марии, жены немецкого дипломата, в будущем – канцлера Германии кн. Хлодвига Гогенлоэ-Шиллингсфюрста. Кн. Хлодвиг писал в 1851 г. в одном из своих писем из Верок: «Что-то успо- каивающее и целительное заключается в этом величавом одиночестве ли- товских лесов и необозримых полей. Верки напоминают мне Любовиц и Фюстенберг… Положение замка очень красиво, сам замок и парк совер- шенно английские»6.

Вбелорусской историографии история помещиков из рода Витгенштей- нов не нашла серьезного освещения. Рассматривались только хозяйствен- ные вопросы, которые можно было проанализировать, опираясь на архив- ные источники. Не были известны даже портреты кн. Петра и кн. Марии, их биографии и связи с белорусскими имениями.

Вноябре 2012 г. нами была осуществлена поездка в г. Шиллингсфюрст (Германия). Целью посещения стало изучение коллекции кн. Константи- на Гогенлоэ-Шиллингсфюрста, предок которого кн. Константин был род- ным братом канцлера кн. Хлодвига Гогенлоэ-Шиллингсфюрста. Оба брата были женаты на двоюродных сестрах Марии Львовне и Марии Никола- евне Витгенштейн. Таким образом, теперешний владелец дворца в Шил- лингсфюрсте родственником кн. Радзивиллов не является, но в его жилах течет кровь гр. Петра Христиановича Витгенштейна, знаменитого героя войны 1812 г. Встреча с кн. Константином состоялась 22 февраля 2013 г. Удалось ознакомиться с богатым архивом семейных фотографий, среди которых много неопубликованных ранее снимков имения Верки и других усадеб, охотничьих и семейных сцен.

Кн. Петр Витгенштейн и его владения

В 1854 г. гр. Петр Львович получил от отца все материнские имения в управление. После смерти отца в 1866 г. ему как старшему сыну достались и две ординации, основанные отцом: Дружноселье (Петербургская губ.) и Каменка (Подольская губ.). За это кн. Петр дал обязательство выплатить мачехе кн. Леонилле и ее детям сумму, достигавшую 1,5 млн. руб. Таким образом, все имения кн. Петра были обременены большими долгами. Оче- видно, что сам князь не особенно старался их выплатить или просто не мог этого сделать.

Такая возможность появилась после проведения крестьянской рефор- мы – отмены крепостного права. Деньги, полученные за наделение кре-

5Puzyna G. W Wilnie i dworach litewskich: Pamiętnik z lat 1815–1843. Kraków, 1990. S. 281.

6Гогенлоэ Х. Мемуары кн. Гогенлоэ. М., 1907. С. 36.

О. Н. Попко

стьян землей, были пущены на выплату долга Сохранной Кассе. Но это не слишком изменило финансовую ситуацию: после 1861 г. доходы с имений упали, содержание усадеб и служащих обходились дорого, и князь Петр начал брать в долг под залог имений. Как раз в это время, в 1861 г., начи- нается 15-летний период службы князя Петра военным атташе в Париже7. Так как жизнь князя была связана с Европой, где он служил по диплома- тической линии, и где жила его сестра, то он брал ссуды в зарубежных бан- ках. В 1869 г. кн. Петр взял в Саксонском ипотечном банке 800 тыс. тале- ров. После банкротства этого банка князь был вынужден под залог имений взять более 2 млн. руб. в Виленском земельном банке. После этого уже за- ложенные имения были перезаложены в Северо-Германском банке в Гам- бурге, за что было получено 3 млн металлических8 рублей.

Далее события развивались следующим образом: «Наконец заключена была князем Петром Львовичем сделка с Русским для внешней торговли Банком, на основании которой сей банк уплатил долг Гамбургском банку. При производстве всех означенных операций (он) теряет очень значитель- ные суммы на уплату процентов и просрочек, а также на расходы, вызы- ваемые залогами и перезалогами имений, и, наконец, понесли потери при реализации закладных листов и по случаю низкого курса русских рублей, от чего сумма долгов увеличивалась»9. Еще одним невыгодным предприя- тием был контракт на вырубку леса.

Кн. Петр скоропостижно скончался в 1887 г. в возрасте 56 лет. С 1879 г. он носил звание генерал-лейтенанта и сделал прекрасную карьеру дипло- мата и военного. Его смерть вызвала огромный интерес у общественности: князь не имел детей и единственной его законной наследницей стала стар- шая сестра Мария10 (1829–1897).

Кн. Мария Гогенлоэ-Шиллингсфюрст и продажа владений

Несмотря на сложное положение дел, кн. Мария получила от брата зна- чительное наследство, состоявшее из 171 имения в Минской, Виленской, Ковенской и Витебской губерниях общей площадью 842875,57 десятин земли и дополнительно к этому 12237,94 десятин совместных с крестьяна- ми пастбищ11.

Кн. Мария вместе с семьей постоянно проживала за границей. По вос- поминаниям ее мужа и другим источникам нам удалось установить, ког- да именно она посещала свои владения в Российской империи: 1851–1853

гг., 1861, 1889, 1892, 189512, 1897 г.

В 1889 г. кн. Мария Гогенлоэ-Шиллингсфюрст вместе с детьми (точно известно, что это были сыновья-близнецы Александр и Мориц) провела не-

7Краско А. В. Забытый герой войны 1812 г… С. 168.

8Так в документе.

9НИАБ, ф. 694, оп. 15, д. 3, л. 4.

10Краско А. В. Забытый герой войны 1812 г… С. 171.

11НИАБ, ф. 694, оп. 15, д. 3, л. 4 об.

12Гогенлоэ Х. Мемуары кн. Гогенлоэ. С. 35, 44–45, 238, 244.

Империя кн. Витгенштейнов

которое время в своих белорусских владениях. Очевидно, главной причи- ной этой поездки была необходимость уладить дела с наследством после умершего брата Петра. Известно, что только в 1888 г. она была введена во владение наследством. Вполне вероятно, что главной целью поездки было определиться с дальнейшими действиями в отношении этого громадного наследства. Как гражданка Германской империи, кн. Мария была вынуж- дена продать имения13, либо получить российское гражданство для одного из сыновей. Такой способ решения проблемы выбрали владельцы Несви- жа, кн. Радзивиллы, на которых поневоле ориентировались многие родо- витые фамилии на этих землях.

Чтобы показать, каким образом обстояли дела в империи Витгенштей- нов, которая досталась кн. Марии, обратимся к докладной записке, со- ставленной в апреле 1889 г. в Верках помощником главного администра- тора имений Кириллом Мисевичем. Видимо, сама кн. Мария попросила Мисевича составить этот документ.

К. Мисевич служил в управлении кн. Петра Львовича с 1874 г. Несо- мненно, этот человек обладал юридическим образованием и богатым опы- том: составленный им документ поражает простой логикой и ясностью изложения. Привыкнув к запутанному слогу судебных документов, напи- санных в XIX в., с изумлением понимаешь, что по своему изложению эта бумага отражает безупречную логику автора. Написанный на 22 страни- цах документ просто и исчерпывающе отражает всю полноту проблем, с которыми столкнулось управление имениями кн. Петра Витгенштейна: расходы, доходы, кадровая расстановка сил, долги, обстоятельства, при которых эти долги образовались. Кроме того, К. Мисевич находит свое тол- кование данной ситуации и предлагает определенные шаги по выходу из нее, главным из которых было уменьшение расходов на администрацию.

Вполне вероятно, что до 1889 г. княгиня толком не занималась делами белорусских имений и полностью полагалась на компетентность и поря- дочность главного администратора управления. Обратимся к свидетель- ским показаниям К. Мисевича: «После смерти кн. Петра Львовича конеч- но мои полномочия прекратились, и я от Вашей Светлости не получил утверждения в занимаемой должности, т.е. бумаги за подписью Вашей Светлости об утверждении меня в этой должности, а выдана только до- веренность г. Дмишевичу14. На основании сего, г. Дмишевич давал на- правление всем делам и разрешал все вопросы по своему усмотрению, не спрашивая мнения своих помощников, а при том по большей части и без ведома моего, так, что о его распоряжениях я узнавал как о фактах свер- шившихся, – и я не имел никакой возможности ни средств к более выгод-

13Согласно указу 1887 г. граждане других государств не имели право владеть землей в Российской империи. Как гражданка Германской империи, кн. Мария ГогенлоэШиллинсфюрст должна была продать их на протяжении трех лет. Потом этот срок продлили из-за большого количества имений, которые невозможно было реализо- вать так быстро. Подробнее см.: Краско А. В. Забытый герой войны 1812 г…

14Главный администратор.

О. Н. Попко

ному и правильному направлению дел к разрешению разных вопросов»15. К. Мисевич утверждал, что такое самоуправство привело к невыгодному для кн. Марии разрешению важнейших вопросов, связанных с выплатой налога на наследство, гербовым штрафом, вводом княгини во владение наследством и т.д.

В 1890-е гг. шел процесс продажи имений. Одним из первых в 1891 г. было продано имение Замирье, частью которого стал Мирской замок. В то время замок представлял собой лишь романтическую декорацию и стоял в руинах. Кн. Мария несколько раз на протяжении этого периода объезжала свои постепенно уменьшающиеся из-за продаж имения, о чем свидетель- ствуют воспоминания ее мужа и сына Александра.

Структура администрации

В 1876 кн. Петр провел реформу системы управления имениями. Нам неизвестно, каким образом эта система выглядела раньше. 26 апреля 1876 г. (по старому стилю) кн. Петр утвердил устав управления имениями. Со- гласно этому документу, создавался Совет главного управления, которым подчинялись местные экономические и лесные администрации. Лесным администрациям были подведомственны лесничие. Интересы князя в сто- лице страны – Петербурге и Минске представляли поверенные, в уездных городах – корреспонденты. На тот момент в Совете Главного управления председательствовал Остроменцкий16. Кроме того, в совет входили началь- ник юридического отдела Дмишевич, начальник счетного отдела Румбо- вич и секретарь совета – Мисевич. Непостоянным членом Совета был ад- министратор Слуцкого округа Ивашкевич. Для командировок по делам при совете служил экономический и лесной инженер Ямонт и три земле- мера, один из них – старший17.

Из записки К. Мисевича известно, что в 1889 г. руководителю админи- страции – главному администратору (в момент смерти кн. Петра эту долж- ность занимал Дмишевич) – подчинялось два помощника: один отвечал за экономические и юридические вопросы (им то и был Мисевич), а второй

– помощник по счетной части (Мацкевич). Кроме того, главному админи- стратору подчинялся кассир (в 1889 г. эту должность занимал Ковчан).

Содержание администрации обходилось около 50 тыс. руб. в год. Не считая лесничих и их помощников, в ведомости значилось 38 человек, из них 2 поверенных и 4 корреспондента. Кроме Главного управления и кан- целярии, было еще несколько местных администраций. Некоторые из них совмещали решение вопросов хозяйства и управления лесами: Неманская, Топорская, Глубокская, Мозырская экономические и лесные администра- ции. Некоторые ограничивались только одной категорией вопросов: Мин- ская экономическая, Слуцкая экономическая, Слуцкая лесная. Отдельно в

15НИАБ, ф. 694, оп. 15, д. 3, л. 1–2.

16Фамилия написана не совсем разборчиво.

17НИАБ, ф. 694, оп. 15, д. 3, л. 10–10 об.

Империя кн. Витгенштейнов

структуре размещались Верковская и Бораловская лесные дачи. Как тог- да было принято в больших латифундиях, имелись свои представители в столице империи – двое поверенных, в губернском городе Вильно – один, и по одному корреспонденту в уездных городах Ошмяны, Бобруйск, Игу- мен и Мозырь18.

Организация охоты

Благодаря помощи кн. Константина Гогенлоэ-Шиллингсфюрста нам удалось ознакомиться с семейным альбомом, в котором сохранились фото- графии поездки кн. Марии в белорусские владения в 1889 г. Это не толь- ко позволяет восстановить маршрут, по которому ехала княгиня, но и вы- яснить круг занятий, которым она предавалась в прежних имениях брата.

Охота была одной из важнейших причин поездок Марии Гогенлоэ-Шил- лингсфюрст в белорусские имения. Кн. Мария была страстной и удачливой охотницей. По воспоминаниям ее сына кн. Александра, она была суровой женщиной, которая никогда не улыбалась19. Многочисленные портреты и фотографии представляют ее с ружьем наперевес, с суровым выражением лица. Нет в этой коллекции и недостатка в фотографиях туш животных, убитых княгиней, о чем свидетельствуют подписи.

Кн. Хлодвиг так описывал одну из охот в 1892 г. под г. Обергофом: «Три дня подряд мы охотились безуспешно, несмотря на то, что видели множе- ство оленей и других животных. Однако в последнее утро Мария застре- лила матерого оленя. Я услышал ее выстрел и поспешил на него, но за- стал ее вместе с охотником около зверя, уже испускавшего дыхание»20. Их сын, кн. Александр Гогенлоэ-Шиллингсфюрст, посвятил не одну страницу

всвоих мемуарах анализу охотничьих вкусов своей матери. Кн. Александр описывал охоты на лосей и медведей, которые были так хорошо организо- ваны, что «это была охота, комфортнее которой нельзя и придумать… Охо- та была, вероятно, единственной страстью моей матери, но только так на- зываемая «высокая охота». Охотой на мелкую дичь, например, на фазанов, куропаток и зайцев, она пренебрегала, и я не могу припомнить ее с дробо- виком в руке. Зато она великолепно владела пулевой стрельбой, особенно

вмолодости, пока с годами ее не стало подводить зрение – она была даль- нозоркой, что она воспринимала очень болезненно. Больше всего она лю- била охотиться на серн, оленей, диких кабанов – на любую крупную лес- ную дичь, кроме косули»21.

Фотографии из семейного альбома Гогенлоэ-Шиллингсфюрст позволяют восстановить некоторые элементы хозяйства Витгенштейнов на белорус- ских землях. Многие из них сделаны в имении Буда на окраине Налибок- ской пущи, где располагался охотничий домик. Из Буды кн. Хлодвиг писал

18Там же. С. 20–22.

19Выражаем благодарность кн. Константину за предоставление этой информации и копий фотографий. См. подр. прил. 2.

20Гогенлоэ Х. Мемуары кн. Гогенлоэ. С. 240.

21Hohenlohe A. Aus mieinem Leben. Frankfurt am Main, 1925. S. 181.

О. Н. Попко

в письме в 1895 г.: «Пишу за моим письменным столом, откуда мне видны луга и большой лиственный лес. Погода стоит великолепная, и пребывание здесь доставляет мне много удовольствия»22.

Добротные домики и красивые пейзажи показывают хорошо построен- ное хозяйство, что совсем не вяжется с традиционным восприятием име- ний Витгенштейнов, как заброшенных в отсутствие хозяев.

Довольно подробные воспоминания об этих поездках в белорусские имения оставил кн. Александр Гогенлоэ-Шиллингсфюрст. В своей книге «Из моей жизни», выпущенной в 1925 г. он выделил целую главу, в кото- рой описывал свои путешествия в Россию, где встречался с российскими императором и императрицей, а также охотился в имениях дяди, а потом матери23 (см. прил. 2).

Известно, что в угодьях Витгенштейнов охотились и кн. Радзивиллы. Тогдашний несвижский ординат кн. Антоний-Вильгельм Радзивилл сде- лал карьеру при немецком дворе, дослужился до генерала. Фактически, он вращался в тех же кругах, что и кн. Хлодвиг Гогенлоэ-Шиллингсфюрст. Мы часто встречаем упоминания об этих встречах на страницах мемуа- ров. Примеров охоты Радзивиллов во владениях Петра Витгенштейна мно- жество. К примеру, в 1882 г. по просьбе кн. Антония-Вильгельма кн. Петр выдал ему разрешение поохотиться на медведя в чучевицких и омховиц- ких лесах. Эту охоту организовывали лесничие Витгенштейна24.

Трофеи из белорусских лесов перевозились в Германию и бережно хра- нились в интерьерах дворцов на протяжении многих столетий.

Фольварк Замирье в 1889 г.

Старый альбом семьи Гогенлоэ-Шиллингсфюрст доказывает, что в 1889 г. кн. Мария вместе с сыновьями посетила местечко Мир, осмотрела замок. Вероятно, хозяйку имения приветствовал на этих землях арендатор име- ния. Всего через два года оно было продано кн. Николаю Ивановичу Свя- тополк-Мирскому. На мысль о посещении дома арендатора нас наводит фотография, на которой большая группа людей стоит на крыльце усадеб- ного дома. Среди этих людей мы узнаем кн. Марию и ее сыновей-близне- цов, между ними молодая женщина (вероятно, одна из дочерей княгини). Все остальные изображенные на фото люди неизвестны кн. Константину. Скорее всего, это представители местной власти и семьи арендатора. Воз- можно, фото сделано после дружеского обеда – такая традиция существо- вала. Под этим фото красивым почерком написано латинскими буквами «Мir»25. Это фото – последнее из четырех, где изображен замок и панорама местечка. Так старый княжеский альбом развенчал один из мифов, кото- рый десятилетиями бытовал в истории Мирского замка – миф о том, что

22Гогенлоэ Х. Мемуары кн. Гогенлоэ. С. 244.

23Hohenlohe A. Aus mieinem Leben.

24НИАБ, ф. 694, оп. 1, д. 117, л. 3.

25Так подписаны все четыре фотографии.

Империя кн. Витгенштейнов

кн. Гогенлоэ-Шиллингсфюрст никогда не бывали в Мире и не видели зам- ка.

Усадебный дом в Верках – история строительства и интерьеры

Вероятно, сначала Витгенштейны использовали Верки как временную резиденцию. По воспоминаниям Г. Пузыны, уже в 1840 г. они принима- ли в Верках гостей. История этого имения тесно связана с Радзивиллами. Именно они подарили усадьбу и земли при ней для основания загородной резиденции виленского бискупа. При последних бискупах в XVIII в. там кипела активная жизнь. При Витгенштейнах эта оживленная жизнь воз- обновилась. Они перестроили дворец – появилась башня-донжон, а также оранжерея. Множество зарисовок интерьеров дворца оставил после себя в своих рисунках 1846 г. художник Василий Садовников. По приглашению хозяев он гостил в Верках. Рисунки Садовникова позволяют восстановить расположение картин и предметов интерьера в помещениях дворца.

Описание этого дома в 1840 г. читаем у Г. Пузыны: «Верки были посто- янным солнцем, привлекательной звездой, туда ездили все время, а на Зе- леные Святки приглашали весь город. Красивая эта резиденция, нарисо- ванная на миниатюре и вставленная в прелестное портфолио, была в этот день преподнесена кн. Леонилле ее мужем, потому что в портфеле нахо- дился акт дарения.

Верки, которые посещали раньше каждый год как владение пана мар- шалка Ясинского, были неузнаваемы. Фонтан бил на детинце, на месте дворца кн. Массальских росли клумбы, над крутым берегом Вилии стал ка- менный полукруглый бастион, обсаженный березами… В официне, пере- строенной под дворец, не было еще зимнего сада и рыцарского зала, кото- рые появились через несколько лет, но комнаты были уже неузнаваемы»26.

Вскользь упоминает об интерьерах Верок и кн. Хлодвиг, рассказывая о посещении этого имения прусскими принцами Карлом и Альбрехтом: «У адъютанта принца Альберта была записная книжка, куда он занес все, ви- денное принцем, чучела птиц, картины и т.п., с тем, чтобы после напом- нить обо всем этом принцу»27.

Более поздние интерьеры представлены на фотографиях из семейных альбомов, которые хранятся во дворце Шиллингсфюрст. Это большие ка- чественные черно-белые фотографии оранжереи и комнат.

Усадьба в Верках и ее окрестности не раз становились темой для произ- ведений искусства. В 1846 г. Василий Садовников написал серию рисун- ков карандашом и акварелью, состоящих из 75 работ. Сейчас эта серия хранится в частной коллекции. Эти рисунки стали основой для 44 лито- графий и 5 хромолитографий28. В 1877 г. усадьбу в Верках запечатлел На- полеон Орда.

26Puzyna G. W Wilnie i dworach litewskich. S. 288.

27Гогенлоэ Х. Мемуары кн. Гогенлоэ. С. 45.

28Краско А. В. Забытый герой войны 1812 года… С. 133–136.

О. Н. Попко

Чаще всего на фотографиях и рисунках изображали Рыцарский зал. Он действительно был очень красив и величественен, отражал вековую исто- рию кн. Радзивиллов и гр. Витгенштейнов.

С 1960-х гг. в бывшей усадьбе Верки (сейчас Веркяй) расположен Ин- ститут ботаники Академии наук Литвы.

Коллекция в Шиллингсфюрсте – предметы из Верок

Находка коллекции предметов Витгенштейнов в Шиллингсфюрсте по- зволяет со значительной полнотой восстановить обстановку дворца в Вер- ках, его интерьеры и перечень коллекции. По нашему мнению, именно перемещение предметов этой коллекции из Верок в Шиллингсфюрст спас- ло ее от разграбления и гибели. Фотографии из семейного альбома Гоген- лоэ-Шилингсфюрстов позволяют подробно восстановить интерьеры двор- ца, на которых хорошо видны некоторые предметы, выставленные сейчас

вШиллингсфюрсте.

Внастоящий момент во дворце Шиллингсфюрст хранится несколько чучел животных, убитых на территории Беларуси в 1860–1890-х гг.: два медведя и голова зубра. Чучела медведей расположены в холлах двух па- радных лестниц дворца. Правое парадное является холлом музея. Рядом с лестницей стоит чучело медведя в полный рост, на шее которого висит ме- таллический медальон с надписью на русском языке: «Убит Ее Светлостью Княгиней М. Гогенлоэ в Деревецкой даче Минской губ. февраля 1897 г.». В противоположном левом парадном холле стоит очень похожее чучело, ме-

таллическая табличка гласит: «Erlegt von Peter Fűrst zu Sayn-Wittgenstein- Berleburg Naliboki Russland 1860»29.

ВРыцарском зале в Верках висели две самые знаменитые картины из этой коллекции: кисти Карла Брюллова «Дети гр. Л. Витгенштейна с нянь- кой-итальянкой, купающиеся в лесном водоеме» и работа Эмиля Жана Го- рация Верне «Кн. Леонилла Сайн-Витгенштейн-Сайн на лошади» (1837 г.). Вполне возможно, что часть доспехов, которые хранятся сейчас в музей- ной части дворца в Шиллингсфюрсте, также были привезены из Верок.

Автор статьи выражает благодарность: кн. Константину Гогенлоэ-Шиллингсфюрсту за предоставление фотографий из семейного альбома для иллюстрирования данной публикации; Николаю Волкову за помощь в поиске мемуаров кн. Хлодвига и кн. Александра Гогенлоэ-Шиллингсфюрст.

29 «Убит Петром князем цу Сайн-Витгенштейн-Берлебургом Налибоки Россия 1860».

Империя кн. Витгенштейнов

Приложение 1.

Содержание служащих в 1889 г.30

О. Н. Попко

Приложение 231.

А. Гогенлоэ-Шиллингсфюрст

Из моей жизни

Глава 5. Мои родители

Чтобы описать роль, которую моя мать сыграла в политической жизни отца, я хотел бы подробнее остановиться на ее личности и ее характере.

Вобщем и целом моя мать не интересовалась политическими делами.

Уменя всегда складывалось впечатление, что в так называемой «большой политике» она видела больше игру личностных интриг и амбиций или ко- медию, от которой немного толку, хотя занятые в ней и делают вид, что все это очень серьезно. Все это тщеславие выглядело в глазах моей матери ужасно, и ее любимым выражением было: «Он хочет только поважничать». Она была настолько естественна и натуральна, что никто не вызывал у нее уважения, особенно те, кто был убежден в своей важности и соответствен- ным образом вел себя. На политику она смотрела примерно как крестьян-

31Перевод с немецкого – «Гильдия профессиональных переводчиков». Научное редактирование текста и комментарии О. Н. Попко. Данные комментарии помечены курсивом.

Империя кн. Витгенштейнов

ка, которую абсолютно не впечатляет возня городских людей и для кото- рой дела в ее коровнике, курятнике, домашнем хозяйстве и семье гораздо важнее возбужденной болтовни в парламенте или газетах. Этим я не хочу, однако, сказать, что она совсем не интересовалась деятельностью моего отца или что ей было безразлично, успешен ли он в исполнении своих обя- занностей или нет.

Она с интересом следила за его деятельностью, проявляя меньше вни- мания к политическим аспектам и больше интересуясь вопросами, ка- сающимися благополучия населения страны. Радости и горести простых людей она всегда принимала близко к сердцу и, обладая врожденным чув- ством такта, обычно предчувствовала реакцию, которую определенные меры произведут на жителей Эльзас-Лотарингии. Лучше всего она мог- ла предугадать ближайшие последствия какой-либо взыскательной меры, как и вообще, любая женщина может лучше предвидеть ближайшее буду- щее, которое мужчина с его устремленным вдаль взглядом просто не заме- чает. Она была наделена также в полной мере таким качеством, которое англичане называют «common sense»32. Мой отец ценил ее здравый смысл и, хотя и говорил с ней о политике, в общем немного, но в важных вопро- сах никогда не забывал спросить у нее совета и так ценил ее мнение, что во многих случаях, оно становилось решающим.

Не только люди из ближнего окружения, но и чужие, имеющие возмож- ность наблюдать его поведение со стороны, часто не могли объяснить его уступчивость, бесконечное терпение и кротость по отношению к жене, так как при всей ее любви к нему, проявлявшейся в постоянной, иногда даже излишней заботе о его здоровье и т.д., она, вследствие своего тираниче- ского и вспыльчивого характера, была часто невыносима. Иногда я даже начинал думать, что это была бесчувственность с его стороны. Однако, видя серьезное, почти печальное выражение его глаз и усталую, смирен- ную улыбку, я понимал, что он не был бесчувственен, а просто хорошо вла- дел собой, и мои и без того безграничные восхищение и уважение к нему становились еще сильнее.

Лишь годы спустя я получил объяснение его поведению и, тем самым, ключ к его характеру и всей жизни, и дала мне его не кто иной, как моя мать. Я рассказываю это здесь потому, что это проливает свет на них обо- их, и особенно на некоторые этапы жизни моего отца и его поступки.

Был хмурый сентябрьский дождливый день, мы – моя мать и я – охоти- лись на лосей в литовских лесах моей матери в Минской губернии и нахо- дились в маленьком охотничьем домике неподалеку от деревни Налибоки. Мы сидели одни после завтрака в маленькой, отделанной деревом столо- вой. Было воскресенье, поэтому на охоту мы не пошли.

Я не помню, как это случилось; моя мать была в этот день, вопреки всем своим привычкам, в каком-то кротком, меланхоличном, но разговорчи- вом настроении. Она рассказывала о своей юности, матери, которую она так рано потеряла, о второй женитьбе своего отца, о мачехе и т.д. Потом

32 Здравый смысл.

О. Н. Попко

она заговорила о своем обручении с моим отцом, и вдруг стала рассказы- вать мне то, что еще никому из своих детей не рассказывала, а именно, как она, будучи еще совсем молодой женщиной, незаслуженно страдала от того, что мой отец попал под влияние другой женщины, хотевшей увести его у нее. Это было в Мюнхене в те времена, когда мой отец был премьерминистром Баварии. Сначала она, конечно, ни о чем не догадывалась. Но, как обычно бывает в таких случаях, нашлись друзья, которые просвети- ли ее.

В баварской палате депутатов бушевал в то время шторм протеста кле- рикалов против церковной политики моего отца. Так же, как партии кле- рикалов любят и не стесняются, особенно политические священники, даже личную жизнь противника выставить напоказ и использовать как оружие (позже и мне пришлось столкнуться с подобным), так в то время и для так называемых ультрамонтанов33 были хороши любые, даже самые нечест- ные средства, чтобы свергнуть ненавистного министра.

Конечно, они узнали о связи министра и решили использовать разго- воры в городе для личных нападок в Палате, в надежде, что раскрытие скандала приведет к отставке министра. Несмотря на то, что план держал- ся в тайне, верные соратники моего отца узнали о нем и сообщили отцу. В этот день он должен быть держать большую речь в Палате, и сразу по- сле нее глава клерикалов собирался выступить с разоблачениями, что про- извело бы эффект разорвавшейся бомбы. Ничто не могло удержать мое- го отца пойти на заседание, своих же обеспокоенных друзей он успокоил заверением, что на такую подлость не способны даже эти враги. Друзья же, знавшие этих врагов лучше, не успокоились и, в тревоге за «своего князя», решили посвятить и призвать на помощь княгиню. Придя к ней, они настоятельно попросили ее присутствовать среди слушателей на засе- дании, так как полагали, что в ее присутствии противники, может быть, не отважатся предать дело огласке. И вот здесь она проявила свой харак- тер. После короткого размышления она согласилась, отправилась на засе- дание и с самого его начала заняла место в ложе, отведенной для супруг членов Палаты. Естественно, ее появление было сразу замечено. Мой отец произнес свою речь. После него взял слово предводитель оппозиции, но, к большому разочарованию всех посвященных в дьявольский план полити- ческих противников, радовавшихся предстоящей экзекуции ненавистно- го министра, не упомянул ни слова из запланированного, следующие кле- рикалы-ораторы также не затронули эту тему. Мужественное появление моей матери сделало свое дело. Мой отец, знавший причину ее появления на заседании, чувствовал себя ей обязанным. Это происшествие оставило в них обоих глубокий след, поскольку, хотя она и простила его, забыть это она не смогла. Причиной тому был ее характер, в основе которого лежа- ла правдивость. Так же чувствовал себя и мой отец. Стоит только вспом-

33Термин «ультрамонтанство» означает течение в римско-католической церкви, представители которого выступали за жесткое подчинение национальных католических церквей папе римскому.

Империя кн. Витгенштейнов

нить его запись в дневнике по поводу помолвки34, чтобы понять, как дол- го он страдал от того, что, с одной стороны, поддался соблазну сказать ей неправду, а, с другой стороны, не мог избавиться от чувства невысказан- ной благодарности.

Хотя внешне все казалось снова в порядке, однако в действительности последствия этого инцидента сказывались на их отношениях друг к другу долгие годы, если не всю жизнь. Только теперь, когда она посвятила меня в тайну, которая стоила ей, наверное, в свое время тайных слез, у меня по- явился ключ к разгадке причин необъяснимого для меня поведения мое- го отца по отношению к моей матери. Она испытывала к нему искреннее

иглубокое чувство любви, остававшееся до самой ее смерти неизменным, но этот случай бросил на ее счастье тень, которая никогда больше не исче- зала. Только теперь я понимаю его уступчивость и терпение, ее недоверие

иревность, которых раньше не мог понять за отсутствием повода для них, так как эпизод этот произошел в моем детстве.

Женщина с характером, позволяющим воспринимать все легко, смогла бы быстро забыть эту аферу, которая встречается во многих браках и на которую так много женщин смотрят сквозь пальцы. Она же была натурой, воспринимающей все тяжело. Я не знаю, была ли виной тому тяжелая не- мецкая или страстная польская кровь в ее жилах. Так же всерьез воспри- няла она и это обстоятельство. Я сам видел, как спустя даже многие годы ей не давали покоя эти воспоминания.

Мой отец так и не узнал, что мать посвятила меня в эту тайну, но и сам не мог избавиться от этих воспоминаний. В этом я убедился странным и одновременно трогательным образом в день их золотой свадьбы. В сво- ей речи по случаю празднования этой даты в кругу семьи и многочислен- ных родственников он, оглядываясь на 50 совместно прожитых лет, про- цитировал строки из «Эгмонта» и упомянул чувство долга перед ней как благодарность за мужество, с которым она поддержала его в один из са- мых тяжелых моментов его жизни. Никто из присутствующих, кроме нее, не понял тогда этот намек. Я же знал, что речь шла именно о той истории, рассказанной ею в одиноком охотничьем домике в Налибокской пуще.

Хочу добавить еще несколько слов о ее характере, чтобы дополнить ее образ. Не могу сказать, что из моего детства и юности сохранил воспоми- нания о ней как о нежной матери, хотя знаю, что она очень любила сво- их детей. То чувство, которое мы, дети, – мой брат-близнец Мориц35 и я – перед ней испытывали, было скорее чувство страха, и каждый раз, когда она была в отъезде – в поездке, на охоте или в горах, мы чувствовали себя как мыши, начинающие танцевать на столе, как только кошка отлучает- ся из дому.

Разумеется, мы использовали эти «каникулы» для того, чтобы занимать- ся тем, что обычно было строго запрещено. Я, например, будучи с ранних

34«Я не позволю никаким внешним обстоятельствам заставить меня солгать спутни- це моей жизни».

35Мориц Гогенлоэ-Шиллингсфюрст (1862–1940), с 1915 г. после смерти старшего брата Филиппа-Эрнеста носил титул князя.

О. Н. Попко

пор «книжным червем», набрасывался на книжный шкаф матери и читал все, что попадало мне в руки, начиная от романов Габорио и заканчивая «Происхождением видов» Дарвина или каким-нибудь медицинским спра- вочником. Ее материнская любовь выражалась скорее в преувеличенной и тиранической заботе о нашем здоровье, чем в нежностях; нежность вооб- ще была ей не свойственна, и, мне кажется, такое выражение чувств по- казалось бы ей излишним, смешным и аффектированным.

Эту недостачу теплоты компенсировала нам наша старшая сестра Эли- забет36, к которой мы были нежно привязаны. Сидя у нее в сумерках или при свете лампы осенними вечерами, мы не уставали слушать ее пере- сказы сказок или ее объяснения иллюстрированной Библии, оставшейся у меня в памяти из-за большого чернильного пятна на изображении Ребек- ки у колодца. Она была олицетворением доброты и мягкости и очень стра- дала от авторитарного характера матери, которая, хотя и не могла жить без дочери, настолько ее тиранила и подавляла, что как будто «погасила» ее «выключателем», как выразилась как-то моя младшая сестра. Она так и не вышла замуж, и только по прошествии долгого времени после смерти матери достигла своего полного расцвета и с большой любовью и трезвым рассудком заботилась о своих ближних. Но сила взаимодействия неверо- ятно велика. Быть может, без этого угнетения она и не пришла бы к такой жертвенной ясности.

Моя сестра Стефания37 была не только хороша собой, но и необычай- но одарена. Ее ранняя смерть – она умерла38 молодой женщиной в возрас- те тридцати лет, оставив после себя двух дочерей и сына – стала для меня невосполнимой потерей.

Мой отец, который из всех своих детей больше всего был привязан к ней, не смог преодолеть эту боль до конца своей жизни39.

Возвращаясь к тиранической черте характера моей матери, очевидно, противоречащей ее положительным качествам, могу предположить, что эта ее черта развилась в среде, в которой она выросла. Тип «русской прин- цессы», появившийся в Европе в середине прошлого столетия, повсюду обнаруживает эту черту. Быть может, это прозвучит парадоксально, если я скажу, что к ней привело крепостное право, как у древних римлянок. Женщины изощреннее в своей жестокости, чем мужчины, которые про- сто грубы. И на кажущихся благонравными женщин действовал соблазн преподать непокорным девочкам урок палкой. Конечно же, моя мать ни- когда не наказывала детей такими методами, да и крепостничество в то время, как она получила свои русские владения, было давно отменено. Но детство свое она провела в атмосфере деспотизма, легко проникающей в кровь. Она сама рассказывала, что к супружеству ее готовили следующи-

36Принцесса Элизабет Гогенлоэ-Шиллингсфюрст (1847–1915), старшая дочь кн. Хлодвига.

37Стефания Гогенлоэ-Шиллингсфюрст (1851–1882), младшая дочь кн. Хлодвига.

3818 марта 1882 г.

39Трогательное описание ее смерти и написанное им тогда стихотворение – в «Мему-

арах», т. 2, с. 325, 326.

Империя кн. Витгенштейнов

ми наставлениями: предназначение женщин – рожать детей, а благород- ные мужья должны удовлетворять потребности женщин в развлечениях, чтобы как-то компенсировать их материнские старания. Свою мать40 она рано потеряла, та умерла после короткого брака в возрасте 21 года. Когда ее отец в скором времени снова женился, она пыталась возместить утра- ченную материнскую любовь тем, что привязалась к своей молодой краси- вой мачехе с такой пылкой любовью, что той стало не по себе, и мою мать совсем молодой, в 17 лет, выдали замуж. Таким образом, она была еще почти ребенком, когда ее выдали за моего отца. Один услужливый старый друг семьи41 организовал встречу молодых людей по желанию моего деда, князя Витгенштейна.

Женитьбой по любви их бракосочетание назвать нельзя, однако юноше- ское очарование 17-летней невесты быстро оказало на жениха свое воз- действие, она же прониклась любовью к супругу намного позже. Вырос- шая почти без всякого образования, избалованная молоденькая русская принцесса насмехалась над образовательными интересами своего немец- кого супруга и его семьи, наводившими на нее скуку. А он не решался поставить ее на место, он был слишком сильно влюблен, она же – слиш- ком мало. Только благодаря своему быстрому уму и жизненному опыту она смогла позднее быть на одном уровне с его высоким положением. Невос- питанным ребенком она оставалась, по сути, до конца дней. Но было бы несправедливостью и искажением истинного ее образа, если бы я выделил только эту черту ее характера.

Помимо этой страстности, этого недостатка самообладания, которые она демонстрировала при малейших неприятностях повседневной жизни

икоторые приводили к тому, что она с трудом воспринимала возражения, она обладала, с другой стороны, чертами характера, компенсировавшими эти недостатки. Она была прямолинейна, открыта, полна энтузиазма, да- лека от всякого притворства, комедии и интриги. Помню, с каким нетер- пеливым интересом она следила за делом Дрейфуса42, и как она была воз- мущена, когда казалось, что правда и справедливость в этом деле невинно осужденного будут задушены, а не восторжествуют. Она была свободна в том смысле, что презирала «мнение» света. Она была чистая, «естествен- ная» натура, не строившая из себя никого другого, кроме того, кем она была, что в так называемом «большом свете» встречается редко. И это было без всякого умысла казаться оригинальной, она была сама натуральность

иестественность, и всяческие позы и аффекты, всякий снобизм были ей чужды и отвратительны.

Она могла быть среди людей своего круга и, особенно, среди выше ее стоящих, очень гордой, и в то же время трогательно заботливой, привет- ливой и готовой прийти на помощь среди нижестоящих, маленьких людей

40Стефания Радзивилл, единственная дочь и наследница кн. Доминика Радзивилла.

41Барон Мюленс.

42Дело Дрейфуса – шумный скандал, в ходе которого французский офицер Альфред Дрейфус, еврей по происхождению, был ошибочно обвинен в измене родине и осужден в 1894 г.

О. Н. Попко

ивсех тех, кому непросто в жизни. И это было с ее стороны не снисходи- тельной комедией, а искренним, сердечным участием. Так называемого «большого света» она старалась по возможности избегать, но, при необхо- димости, превосходно справлялась со своей ролью в нем. Природа, сель- ская жизнь, животные (несмотря на ее увлечение охотой) – вот что ей было милее всего. Ее любовь к животным, если и не могла перевесить страсть к охоте, то все-таки устанавливала для последней определенные рамки. По большому счету, она любила только те виды охоты, которые были связаны с какими-то усилиями или опасностью, как, например, охота на глухаря, серну, диких свиней, лосей или медведей. Но и при такой охоте в ней бо- ролись сострадание к животным и страсть к охоте. Было смешно наблю- дать, как в ней сочетались жалость к медведю и страх перед ним, особенно после того, как однажды старый, большой медведь атаковал одного из ее племянников, опрокинул на снег и укусил за очень чувствительное место, после чего тот несколько дней не мог сидеть без боли. Но ее страсть к охоте была настолько велика, что на следующий день, когда окружили очередно- го медведя, она снова отправилась в лес. Однако же она очень щадила сво- их медведей, и, когда каждый год в конце февраля или начале марта при- ходил перечень многочисленных медведей, обнаруженных в ее поместьях Минской, Виленской, Гродненской, Витебской и др. губерний, то, к вели- кому нашему разочарованию, она разрешала отстрел только определенно- го небольшого количества животных.

Не будучи образованной, она, тем не менее, была очень любознательной, особенно в определенных областях, например, медицине, естествознании

ит.п., но не в философии. Что касается религии, не было в ней ни ханже- ства, ни вольнодумства; она просто выполняла предписания католической церкви, не ломая особо над ними голову. Ханжество она ненавидела, осо- бенно после того, как в начале ее замужества ее набожная золовка-проте- стантка, старшая сестра моего отца43, к которой он был нежно привязан, своим строгим пуританским складом ума часто тяготила ее и нагоняла на нее скуку. Будучи простой и непритязательной в своих потребностях, она, хотя и не презирала роскошь и комфорт, могла легко обойтись без них, и была довольна, проводя большую часть года в своем простом доме в Шти- рии.

Характерной ее чертой была потребность в путешествиях, в смене ме- ста жительства, что вообще присуще русским. Как и многие другие жен- щины, она не была склонна к юмору и иронии, но и не была меланхоличной или озлобленной, хотя определенный пессимизм и был присущ ее натуре. Особенно она не могла терпеть насмешки. Она не могла видеть, как ктото из-за своеобразной черты характера, физического недостатка или осо- бенности становится жертвой насмешек, подражания или злых проделок, это очень ее раздражало. В этом тоже проявлялось ее доброе сердце. Чер- ты ее лица имели, чаще всего, серьезное и почти строгое выражение, сме-

43Принцесса Элиза цу Зальм-Хорстмар, родилась 6 января 1831 г., умерла 28 июня

1920 г.

Империя кн. Витгенштейнов

ялась она редко. Внешность у нее была импонирующая; своей высокой, стройной фигурой и прямой осанкой, вообще, всем своим видом она оли- цетворяла собой почти исчезнувший сегодня образ «гранд-дамы», который станет, скорее всего, лишь историческим воспоминанием, совершенно не знакомым молодому поколению, привыкшему видеть княгинь, герцогинь и куртизанок, танцующих в одном помещении свои негритянские танцы. Ее врожденное чувство такта и не перерождающееся в преувеличенную смехотворную гордыню чувство собственного достоинства делали ее ма- неру держаться уверенной и впечатляющей. Даже такому человеку, как князь Бисмарк, она импонировала своей безоглядной открытостью. Ста- рый кайзер Вильгельм, имеющий галантные манеры аристократа «ancien regime»44, не пропускал возможности навестить ее во время ее редких пре- бываний в Берлине или когда она сопровождала моего отца в Гаштайн.

Она была прирожденной дипломаткой, и я никогда не забуду, с какой неприступной, спокойной гордостью она проходила в свое время – это было в первые годы после войны 1870–1871 гг. – сквозь ряды поначалу враждебно настроенного к жене немецкого дипломата общества, так на- зываемого Фобура45, покидая после воскресной мессы церковь Св. Кло- тильды. Излишне говорить, что в то время ее поведение было единственно правильным. Успех ее такта и ее благородной сдержанности не заставил себя ждать, и уже на втором году, когда мои родители устраивали празд- ник, залы немецкого посольства были до отказа наполнены парижским об- ществом, и за один вечер там можно было увидеть всех, кто имел имя. Я хорошо помню, какой сенсацией было появление на одном из таких празд- ников старика Тьера, маршала Мак-Магона, тогда еще президента Респу- блики, всех принцев Орлеанских, графа и графини Парижских, принца Жерома Наполеона, принцессы Матильды, короля и королевы Неаполитан- ских, испанской королевы Изабеллы, Гамбетта и всего легитимистского, орлеанского, бонапартистского и республиканского общества.

В свои приемные дни она – как жена немецкого посла – могла быть очень любезной, если хотела; с другой стороны, она имела неподражаемую манеру ледяным образом игнорировать пробравшихся в ее салоны посе- тителей, и те, после нескольких неудачных попыток привлечь к себе вни- мание, предпочитали удалиться. Ее естественность приводила иногда к смешным сценам. Как-то зимой она привезла с собой в Париж после охоты на медведей в России двух маленьких живых медвежат. По случайному со- впадению через несколько дней в немецком посольстве должен был состо- яться вечерний прием, на который явилось все дипломатическое и осталь- ное общество, в том числе и королева Изабелла46. Когда ужин был в самом разгаре, моя мать распорядилась впустить обоих медвежат в зал. Можно представить себе ужас дам, трепетавших от страха за свои ноги.

44Старый режим.

45Старая французская аристократия имела свои дома преимущественно на левом берегу Сены в квартале, имеющем название «Фобур Сент-Жермен».

46Испанская королева Изабелла, родилась в 1833 г., умерла в 1904 г.

О. Н. Попко

Благодаря ее оригинальности и отсутствию всяческой позы к ней про- никался симпатией всякий, кто узнавал ее ближе и под гордой оболочкой мог разглядеть ее доброе сердце. Это можно было заметить и в ее обраще- нии с членами республиканского правительства, особенно в период пе- редачи президентства от маршала Мак-Магона, принадлежавшего еще к реакционным кругам и оттуда набиравшего свои правительство и окру- жение, Жюль Греви. В то время как другие жены послов считали себя слишком важными или не могли наладить контакт с правителями-респу- бликанцами и особенно с их родственницами, моей матери, благодаря ее естественности, простоте и участию – при всем ее достоинстве, удалось за очень короткое время стать самой влиятельной женой посла и оказывать моему отцу в его трудной и деликатной работе значительную помощь. До- верие, которым она пользовалась, было настолько велико, что даже фран- цузы часто обращались к ней, если хотели чего-нибудь добиться в своем правительстве. Мне помнится один случай, комично и трогательно иллю- стрирующий это. Одна пожилая дама, вдова какого-то офицера или слу- жащего, обратилась к моей матери с просьбой посодействовать ей в полу- чении «bureau de tabac»47. Моя мать помогла ей в исполнении ее желания. В благодарность за это пожилая дама подарила ей самое милое, что у нее было – попугая. Птица прожила еще очень долго.

В Страсбурге моя мать сохранила этот стиль жизни и поведения, и, хотя поле общественной деятельности для жены наместника по причине отсут- ствия сообщества соотечественников было очень ограничено, у тех немно- гих эльзасских семей, с которыми возник контакт, она пользовалась до- верием и симпатиями. Среди немецких военных и служащих понимали и ценили ее, наверное, только те немногие, которые смогли узнать ее ближе. У некоторых из них вызывало недовольство то, что она и мой отец разго- варивали друг с другом по-французски – по той простой причине, что в начале их брака французский язык был для нее более употребителен, чем немецкий, и они сохранили этот язык общения друг с другом. Со своими же детьми она разговаривала исключительно по-немецки. Так как обще- ственных обязанностей в Страсбурге у нее было немного, она с большим усердием и интересом посвятила себя делу Красного Креста и уходу за больными и своим примером сделала много хорошего.

Если бы мне надо было описать ее характер несколькими словами, я бы сказал, что она была по-настоящему благородная, щедро одаренная нату- ра. Может быть, именно поэтому нам не хватало в детстве ее тепла. Позже я сблизился с ней, и, несмотря на некоторые конфликты, у нас было столь- ко общего, что я чувствовал внутреннюю близость с ней.

Моего отца мы – мой брат-близнец и я – видели относительно мало, так как он почти все свое время посвящал политической деятельности, и мы большую часть года проводили вдали от него, сначала, в основном, за го- родом, потом, начиная с 13-ти лет, в школе. Но уже мальчиком я почти

47Во Франции принято, что вдовы офицеров и служащих получают от правительства табачные лавки в качестве пенсии.

Империя кн. Витгенштейнов

слепо почитал его, и это уважение осталось неизменным и тогда, когда я уже постоянно стал находиться рядом с ним, хотя он и не был экспансив- ной натурой. Но его постоянная доброта своеобразно действовала на меня, и только спустя годы я начал освобождаться от того влияния, которое он непроизвольно оказывал на меня, и смотреть на него объективно.

Когда я позже покинул его, чтобы занять должность вдалеке от него, и не находился уже непрерывно при нем, я стал получать от него письма – скупые, как у него было принято, содержащие только самую необходимую информацию, очень редко с каким-то теплым приветствием. Они остав- ляли во мне, как прохладное дуновение, почти неприятное ощущение, но, как только я приезжал к нему и обменивался с ним парой слов, его мелан- холичный, серьезный и вместе с тем добрый взгляд снова чудесным обра- зом действовал на меня и обезоруживал.

Еще одно обстоятельство я хотел бы упомянуть в этом месте. Какими бы сильными ни были мое почитание, уважение и даже, может быть, любовь к моим матери и отцу, становлением моего характера, да и всем развити- ем своей личности я обязан, по меньшей мере, в такой же степени, если не в большей, двум людям, о которых я не имею права забывать, – графине Людвине цу Эльтц, урожденной Pejacsevics (Пеяцевич), и графу Эльтц, ее супругу. Если во мне есть что-то хорошее, то я обязан этим, прежде всего, этой благородной, умной и доброй женщине, ставшей мне в мои школь- ные годы и позже второй матерью, и ее супругу, человеку по-настоящему благородных, рыцарских, прямых убеждений, здравомыслящему, образо- ванному, со вкусом; они были сердечными и добрыми людьми. В годы уче- бы в гимназии в Висбадене мой брат и я регулярно проводили выходные с их сыновьями, почти ровесниками, в их милом старом доме в Эльтвилле- на-Рейне. Я никогда не забуду это славное время, проведенное в кругу их многочисленной семьи, потому что это было самое прекрасное время в моей жизни, совпавшее к тому же с моей юностью.

В последующем я хотел бы дополнить психологическую характеристи- ку моего отца, следующую из дневников и документов, опубликованных мной в его мемуарах. Пробелы, содержащиеся в них, должны были бы быть заполнены благодаря автобиографии, которую он собирался напи- сать, но ему помешала смерть. Мною руководит желание вернуть обра- зу государственного мужа и человека, каким он был, правдоподобность и естественность, ведь в свое время, после того, как я передал обществен- ности его мемуары, этот образ был искажен и затемнен, частично вслед- ствие своеобразной цепочки обстоятельств, частично намеренно с пресле- дованием какой-то цели…

Рассказывают, что в один из последних дней февраля 1819 г. Наполеон стоял у окна на острове Св. Елены и в раздумье смотрел на океан. Вдруг он всполошился – к своему изумлению он увидел на горизонте, где обыч- но время от времени видел паруса проплывавшего далеко в море корабля, облако дыма, происхождение которого объяснить сначала не мог. Лишь когда видение приблизилось, стало ясно, что это корабль, работающий на